Деструктор

      Первое, что она сделала после этой фразы — засмеялась. И звучало это как-то слегка истерически, наверное — потому как Азарай после такой реакции на нее посмотрел, как на, мягко говоря, недалекую. А Ниппи не могла объяснить себе, что же во всей этой ситуации было такого смешного. Не отрицание у нее возникло при виде Лэза, и не тяготившая ее вечно усталость при галлюцинациях. Именно смех.       Это состояние прекратилось так же быстро, как и началось, сменившись наплевательским отношением ко всему происходящему.       — Что ж, пока твоя слабая человеческая голова еще не сошла с ума окончательно, — с легким пренебрежением произнес Азарай, — может, ты нам все же расскажешь, какого черта притащила с собой сюда какого-то жалкого дрыщенка?       И только после этих слов до Ниппи дошло, что минк видит ее покойного друга так же отчетливо, как она сама. На галлюцинации это уже явно не тянуло. Следуя внезапно возникшему порыву, она быстро подошла к Лэзу. Тот несколько опешил, но промолчал.       Он выглядел точь-в-точь, как в тот последний день, когда они обсуждали возможность побега из банды. Словно всех этих лет и не было. И из-за этого Лэз казался мальчишкой; в принципе, он и был мальчишкой, когда умер. В галлюцинациях же Ниппи все время видела его своим ровесником. Все это было очень странно, равно как и отсутствие привычных беспокойства и тяжести, которые возникали всякий раз при приходах Лэза.       — Ты ведь его видишь? — Ниппи все же решила уточнить у Азарая. Хотя смысла в этом не было, минк до этого выразился предельно ясно.       — Нет, черт возьми, я просто так спросил, — прорычал воин. — И, похоже, что ты мне этого объяснить не сможешь.       — Ну, как не смогу… — неожиданно спокойно ответила Ниппи. К ее удивлению, происходящее нисколько не тревожило. Даже больше — в кои-то веки она могла без проблем и неприятных ощущений обсуждать эту тему. Даже когда Джиму все объясняла, все равно что-то да тяготило. Наверное, на руку сыграло то, что Азараю, скорее всего, плевать на жалкие людские передряги и заморочки. Ниппи глубоко вдохнула, чтобы собраться с мыслями и продолжила: — Был у меня когда-то друг в одной банде, мы хотели ее покинуть. Но его убили до того, как мы сумели сбежать. После этого меня долгое время мучили галлюцинации с покойным. Не так давно мне удалось их побороть, не без помощи товарищей, да вот только теперь опять вернулись, похоже. Хотя я не понимаю, что за чертовщина происходит, раз ты его тоже видишь. Но вряд ли у нас подобная общая галлюцинация.       Что-то Ниппи подсказывало, что теперь факт смерти Лэза не повергнет в шок появившегося паренька. Да, воспринимать привидевшегося друга кем-то существующим — весьма безумная мысль, но отчего-то все так и воспринималось. И Ниппи чувствовала, что Лэз прекрасно все понимает о своей смерти.       А вот слова про галлюцинацию его, видимо, все же удивили, но говорить что-либо по этому поводу Лэз, опять же, не стал.       Внезапно Азарай усмехнулся, тихо при этом рыкнув. Ниппи еще не видела его в таком довольном настроении.       — Эй, малой, а ты что скажешь? — обратился пума к парню. — Как спалось?       «Что ж, теперь мы оба сошли с ума», — промелькнула мысль у Ниппи.       — Да неплохо, сэр, — ответил Лэз, словно это было нормально — разговаривать мертвому парню с мертвым минком так, словно старые друзья просто встретились и болтают об обыденных вещах. — Не могу поверить, правда, что прошло уже столько времени, да и в то, что я стою тут как живой…       — Да не, парень, тут не сомневайся: ты — мертвее мертвого, — вновь усмехнулся Азарай. — И небось первый раз очнулся ты здесь и сейчас, и с чувством, что долго спал, а обстоятельства, при которых ты умер, помнишь, как вчерашний день? И при этом понимаешь, что мертв, угадал?       — Все так, сэр, — опешил Лэз.       — Да не сэркай мне тут, — с легким раздражением Азарай махнул рукой. — Я жил в то время, когда еще никаких сэров в ходу не было. Можно просто Азарай.       — Эй, — нахмурившись, вмешалась в разговор Ниппи. У нее появилось и стремительно росло неприятное ощущение, что от нее что-то утаивают. Да и происходящее в целом ей не нравилось, от того наплевательского настроения ничего не осталось. — Судя по всему, ты ведь что-то знаешь про это, а сам спрашивал у меня, что происходит.       — Стало интересно, знаешь ли ты об этом сама, вот и проверял, — Азарай не стал что-либо скрывать. Ниппи решила воспользоваться тем, что воин в кои-то веки разговорился и приготовилась к долгой истории. Вот только таковой она не оказалась.       — Так-то у меня подозрения появились еще при твоем первом появлении в темнице меча, — продолжил Азарай, — Оно все же отличалось от привычных мне визитов будущих владельцев клинка. А этот малец своим появлением сейчас мои сомнения подтвердил. Когда я впервые оказался здесь после смерти, то впечатления были один-в-один, как у него.       — Так в чем дело, я не понимаю? — минк начинал ее уже злить такими недомолвками. — Если это не галлюцинация, то что тогда?       — Все просто: твой друг стал таким же духом, как и я. Ну, разве что он не заперт не в мече, как я. И появляться он здесь в дальнейшем будет лишь из-за тебя. А может, будет таким же пленником, как и я, все же явление это редкое и неизученное толком.       — Все еще не понимаю, — покачала головой Ниппи, — Ведь…       Тут она вовремя остановилась, так как едва не сказала, что призраков не существует, тому, кто перед ней сейчас стоял — по сути, призраку, заточенному в предмет. Какая бы сейчас чертовщина ни происходила, Азарай прямым текстом заявил, что это — лишь по ее вине. И раз отрицать увиденное не получается, то надо напирать и докапываться до сути. Ниппи опять вспомнила мальчонку на фестивале и то, как он на нее отреагировал, как на нечто диковинное. Почему-то это и слова Азарая показались ей связанными с чем-то очень и очень важным.       — Почему все это из-за меня? — напрямую спросила девушка.       — Как бы сказать, — минк крепко задумался, что-то вспоминая. — Грубо говоря, ты — мусорка.       Ниппи тяжко вздохнула. Азарай просто в очередной раз издевался над ней, а она тут уши развесила.       — Слушай, все уже давно поняли, людей ты не любишь, — вслух сказала она. — И если это был такой хитроумный ход в очередной раз поддеть, то какой-то хреновый. Блин, развел шумиху…       — Оу, — тут Азарай искренне удивился. — Так ты и правда не знаешь, что это и почему.       Вместе с удивлением Ниппи впервые в его голосе расслышала настороженность. Неясно, что именно хотел донести до нее Азарай этой грубостью, но теперь она засомневалась, что целью его запутанных объяснений было оскорбить в очередной раз человеческую расу.       Это чем-то напомнило ей ту ситуацию, когда минк пытался научить ее воспринимать окружение. Только если тогда им двигала передача опыта, то сейчас причина этого разговора от Ниппи ускользала. И ей это определенно не нравилось.       Она уселась на землю напротив Азарая с твердым намерением во что бы то ни стало выудить из него информацию. То ли у нее при этом было какое-то нелепое выражение лица, то ли само действо показалось забавным минку, но тот опять рассмеялся.       — Я не узнаю, пока ты мне не расскажешь, — Ниппи постаралась придать голосу побольше уверенности и подавить при этом нарастающее внутри волнение. Но не была уверена, что это удалось. И все же отступать она не была намерена.       — Эй, человек, насколько я помню, ты потревожила мой покой ради тренировки, а не пустого трепа, — Азарай тут же стал серьезным, поднялся на ноги, взялся за копье и занял боевую позицию. — А может быть, ты забыла, где твое оружие, или чему я тебя учил?       «Да он издевается», — обозлилась Ниппи. Сначала заикнулся, напустил интриги, а теперь игнорирует. Но минк порой был тем еще упрямцем. А еще ее нисколько бы не удивило, окажись это все частью его очередного извращенного плана по тренировкам.       Потому Ниппи молча встала и направилась ко входу в развалины храма позади Азарая. Надо просто ждать подходящего момента.       К своему удивлению, Ниппи вдруг поняла, что за весь разговор так и не вспомнила о Лэзе, хоть он косвенно, но касался парня. Да и он сам не давал о себе знать. После смерти парень был непривычно тихим. Теперь же, вспомнив, Ниппи решила посмотреть на него еще раз. Кто знает, вдруг все же это ей привиделось.       Но нет, паренек все еще находился здесь — улегся на несуществующей траве и мирно спал. Как-то он был слишком незаметен для такого странного, выходящего за рамки привычного восприятия события. Впрочем, глупо думать об этом, находясь в искусственном мире Азарая, подчинявшемся лишь решениям минка и каким-то древним забытым силам.       Когда Ниппи прошла мимо воина, тот все тем же холодно-назидательным тоном продолжил:       — Расклад такой, малявка: сначала мы отрабатываем удары и уклонение. Затем ты мне расскажешь все, что произошло с тобой после того, как на моего никудышного хозяина напали. Расскажешь от и до, и только попробуй от меня что-либо утаить. И вот если меня удовлетворит результат наших тренировок, я так уж и быть — отвечу на твои вопросы. И да — возражения не принимаются, как всегда.       Иного она от него и не ждала. Может, Азарай и был когда-то известным могучим воином из загадочного племени минков, но все ж кошачья натура иногда давала о себе знать. Сейчас просто была вариация игры с жертвой. Вот только минк на домашнюю киску вовсе не тянул, и в роли жертвы таких игрищ Ниппи быть не нравилось. Но приходилось подыгрывать.       — А как с ним быть? — спросила она, указав посохом в сторону спящего Лэза.       — О, за него не переживай. Его сейчас вообще никаким способом не разбудить, — ответил Азарай. — С непривычки отрубился. Я сам поначалу подолгу здесь спал, пока не свыкся со своим положением. А малец так вообще только пробудился. Но тебе бы лучше беспокоится о своей защите — твоя стойка по-прежнему ужасна.       Ниппи про себя выругалась и попыталась исправиться. Чертов посох был ненастоящим, но казалось, что он весит тонну.       Минк перехватил свое копье так, чтобы орудовать древком, а не наконечником, и с ходу пошел на нее в атаку. Благо он поступал так на всех тренировках с оружием, и Ниппи успела уже более-менее привыкнуть к таким внезапным ходам. Но привыкнуть еще не значит научиться парированию, и потому заблокировать удар у нее вновь получилось весьма паршиво. Ниппи даже едва не оступилась и не завалилась на спину.       — Отвратительно, — оскалился Азарай, отступив на пару шагов. — Ты держишь посох так, словно это готовая в любой миг укусить змея. И ради чего я тебя учил слушать свое окружение? Для чего тебе дано Наблюдение?       И не дожидаясь ответа, он вновь пошел на нее, не оставляя ей времени для ответа. Продолжая ругать минка в мыслях, Ниппи лихорадочно припоминала его уроки и пыталась хотя бы блокировать удары. С атакой в ответ дела обстояли еще хуже — Азарай просто не давал ей такой возможности, вынуждая обратиться к другому опыту, что он пытался вбить ей в голову. Воля Наблюдения — отличное подспорье и поможет увидеть больше возможностей в плане контратаки. Как-то так обычно говорил минк.       Когда Азарай первый раз заговорил об этом, Ниппи растолковала себе это как предугадывание действий и по глупости своей посмеялась над тем, что это сродни гадалкам, предсказывающим будущее, и что на деле так не бывает. Азарай на это отвесил ей хороший такой подзатыльник. В тот день Ниппи хорошо усвоила две вещи — хищные минки весьма раздражительны из-за глупостей, а их руки-лапы весьма мощные.       На ее шуточки о гадалке воин тогда заявил следующее — схожее предвидение доступно далеко не всем и далеко не сразу. И что она может в ближайшие несколько лет и не мечтать об этом. Азарай вновь обратился к умению слушать и чувствовать окружение, и Ниппи хоть и понимала, о чем он толковал, но вот как это связать в итоге с Наблюдением — оставалось загадкой. В конце концов, Воля помогала видеть лишь живых существ.       «Учись читать противника», — таков был ответ Азарая на ее вопрос по этому поводу.       И теперь минк вновь возвращал к проблеме восприятия, а Воля должна стать ключом к пониманию.       Честно говоря, после встречи с Пион и Ричче Ниппи несколько побаивалась использовать Наблюдение. Пыталась пару раз, но почему-то это доставляло дискомфорт. Никто из команды, кто был хоть сколько-то знаком с Волей, не мог объяснить причину этого — по крайней мере как-то иначе, кроме как усталостью. Дегэйр тоже ничего не мог подсказать.       Но рано или поздно все равно бы пришлось к ней обратиться. Так лучше уж сейчас, пока есть возможность разобраться, что к чему, чем в минуту реальной опасности.       Сумев худо-бедно отразить очередной удар Азарая, Ниппи отступила, пытаясь выиграть немного времени на концентрацию. Это удалось — цвета иллюзорных джунглей вокруг поблекли, а минк превратился в бледно-серый силуэт. Ниппи не понимала, как это работает, но Азарай в этом мире считался как живое существо.       Серая фигура сменила стойку и пошла на противника. Минк двигался слегка медленнее, чем до этого — но Ниппи давно обратила внимание, что скорость в Наблюдении отличается от реальной. Ничтожно мало, но все же заметно. Девушка мысленно твердила про себя одно и то же: надо видеть окружение, чувствовать его, считывать движения…       Ниппи показалось, что рука, державшая копье, чуть подалась вперед, словно Азарай намеревался атаковать в живот и потому немного опустил оружие.       Возможно, это оно, и если это так, то на деле движение будет очень быстрым. Только бы успеть.       Она развернулась так, чтобы ее посох заблокировал движение копья. Громкий стук древка о древко ознаменовал успех этой затеи.       А затем голову словно прострелило от накатившей боли. Это стоило утраченной концентрации, да и всех усилий тоже — следующим же ударом в плечо Азарай придавил ее к земле. Хорошо хоть в реальном мире синяка от этого не будет.       Минк что-то говорил, то озлобленно, то — очередной сюрприз этого дня — несколько встревоженно — но Ниппи не слышала. Боль охватила разом все тело, тут же схлынула и очень быстро сконцентрировалась на грудной клетке, с уже знакомым ощущением впившихся в нее игл. «Или зубов», — пришла вдруг неожиданно ей мысль, а следом — образ поедания сердца Пазу.       — Давай вставай, человечишка, этот удар был не таким уж и сильным, чтобы ты корчилась тут, — наконец, Ниппи смогла разобрать слова своего сварливого тренера. Копье уже давно убрали, а она все еще чувствовала себя так, словно плечо проткнули насквозь, и потому не могла пошевелиться. Ниппи попробовала перевернуться на бок — не без болезненных ощущений и не сразу, но это ей удалось. А еще она почему-то до сих пор видела весь мир с помощью Воли, хотя всю концентрацию уже давно растеряла. Полупрозрачный силуэт Азарая хоть и выглядел теперь более расплывчатым, но никуда не пропадал.       Внезапно ее подхватили, словно она ничего не весила, а мгновение спустя Ниппи уже сидела, прислонившись спиной к камню. И пусть даже тот был ненастоящий, но прохлада, что она чувствовала от него, была как нельзя кстати. Постепенно боль отступила, а зрение стало привычным. Из неприятных ощущений разве что еще слегка покалывало в груди.       — С тренировками на сегодня все, — хмурясь, заявил Азарай. — И на ближайшее время, пока ты не научишься контролировать свой фрукт — тоже перерыв. Как придешь в чувство — проваливай.       Минк отвернулся от нее и подошел к спящему Лэзу, что-то недовольно бормоча. Ниппи разобрала лишь «опять воняет фруктовиком».       Она ничего не понимала. Не сказать, что после случившегося только что она нормально соображала, но Азарай намудрил и без этого. Помахал перед носом любопытной информацией, а теперь прогоняет.       — Сначала скажи, что ты имел в виду, обозвав мусоркой. И весь этот треп про Лэза и остальное, — чуть хрипя, сердито напомнила Ниппи. Видимо, у нее и впрямь на время помутился рассудок, если она решила сейчас сыграть в упрямицу. Да еще нашла, с кем спорить.       — Я не особо заметил прогресса в твоих навыках и управлении Волей, — не оборачиваясь, ответил Азарай.       — Я смогла считать твой удар.       — Это случилось лишь единожды. Тебе еще далеко до нормального управления этой силой и уж тем более до использования ее в бою.       Минк осторожно взял Лэза на руки и отнес к тому же камню, где оставил Ниппи. Последнюю поразил взгляд, с которым воин посмотрел на нее после этого — грустный, словно Азарай вспомнил нечто такое, что хотел забыть.       — Тебе нужно разобраться с фруктом, прежде чем продолжать тренировки и наш разговор, — продолжил минк, садясь напротив них. — По какой-то причине твой вонючий фрукт сейчас крайне нестабилен. Словно в последнем бою потрепали не только тебя, но и его, будь он отдельной личностью. Сейчас он вновь активен, судя по вернувшемуся запаху, но видимо, активация эта произошла слишком резко, а организм твой не до конца восстановился. Последствия всего этого ты прочувствовала на себе сполна и, скорее всего, ощущаешь до сих пор. Так что будь хотя бы немного умнее своих собратьев и разберись сначала в себе.       — Ты же прекрасно знаешь, что очень скоро вы с Дегэйром вернетесь на его родину, — Ниппи совершенно не хотела сдаваться. — И судя по тому, что он мне рассказывал, а главное — как рассказывал — такое ощущение, что вы отправляетесь туда с концами.       — Хозяин знает, на что идет и что это может оказаться билетом в один конец, — не стал скрывать Азарай. И впервые на памяти Ниппи он так назвал мечника без какого-либо презрения.       На мгновение она растерялась и не знала, что сказать. Так-то она еще после разговора с Дегэйром чувствовала, что именно к этому все и идет. Но одно дело — догадываться и другое — услышать самой, что так и есть.       — Признаться, я думал, что капитаны за свою команду всегда горой, — как бы невзначай добавил минк, еле заметно ухмыльнувшись. — Пацан в кои-то веки живет сносно, и мне что-то перепадает периодически, — последнее прозвучало несколько кровожадно.       Вечно недовольный и ворчливый Азарай очень неумело скрывал свое отношение к Дегэйру. Поняв это, Ниппи и сама улыбнулась. Да и воин был прав: они все уже в команде прикипели друг другу. Неожиданно, в каких-то случаях даже казалось, что это невозможно, но тем не менее так и было.       Сказал бы Ниппи кто после первой встречи с бывшим наемником Пион, что она будет готова плыть за ним черт знает куда, если что случится — то не поверила бы.       Но она уже все для себя решила. Хотя это не отметало ее сомнений.       — И все же, раз заикнулся, то не надо отнекиваться, — заметила Ниппи. — Тем более пусть и единичный случай, но он был. Значит, хоть какой-то прогресс в контроле есть. А потом, где гарантия, что мы не забудем об этом через полгода, или на сколько вы там собирались уплывать?       Азарай в ответ на это засмеялся. Только перестав, он заговорил:       — Видимо, не зря в мое время говорили, что со временем ученики становятся в чем-то похожи на своих учителей. Упрямство ты уже начала у меня перенимать, хоть и не с него начинать стоило. Поверь, ты не забудешь о такой вещи — по твоему взгляду все понятно. Но так и быть: часть условий нашей сделки мы исполним сейчас. Сперва твоя очередь — рассказывай, что произошло во время и после той бойни на вашей посудине.       Ниппи глубоко выдохнула. Болевые ощущения практически исчезли, но все же стоило еще немного побыть в покое. Все-таки странный тут был мир — вроде ты тут не существуешь, но порой некоторые вещи становятся куда реальнее, чем они могли ощущаться на самом деле.       Лэз мирно сопел под ухом, уронив голову ей на плечо. Это было самым странным. Не знай она его судьбу, то решила бы, что Лэз — такой же живой посетитель, как она сама. Но парень по идее не должен здесь быть вообще, и уж тем более в таком реалистичном виде. Фраза минка ранее звучала весьма убедительно.       Ей оставалось только понадеяться, что Азарай в конце хоть как-то намекнет на разгадку этой ситуации. С таким настроем Ниппи начала свой рассказ о событиях на Фабрике.

***

      Ричче ненавидела погодные капризы Гранд Лайн — что на первой половине, что на второй. Многие, конечно, утверждали, что первая была куда спокойнее, и более привычная, если так можно выразиться, в плане природных явлений. Ричче же считала, что разницы никакой нет, и что независимо от места можно вляпаться в дерьмо.       Что и произошло с ее кораблем на пути к последней контрольной точке перед возвращением в Скайтауэр. Некоторые из экипажа — в основном то были люди, не так давно находившиеся в подчинении Пион — оказались весьма суеверны и то тут, то там на палубе и в каютах можно было различить шепоток о том, что Госпожа прокляла их всех перед тем, как отойти в мир иной, и потому плавание так осложнилось.       Ричче суеверной не была, и если бы не поручение Шестого доставить всех без исключения людей Пион к нему, то с радостью выбросила бы чертовых шептунов за борт — прямой дорогой в водный провал впереди. При иных обстоятельствах она бы и Пион туда отправила, нашла бы способ. Но, к счастью, изначальный план был претворен в жизнь лучше некуда. Ну, а с глупыми дурачками Пион она справилась и так, пара показательных наказаний в клетках наедине со страхами — и шепот практически прекратился. Оставалось только не ослаблять хватку.       Среди всех погодных чудес Гранд Лайна проломы посреди моря были одним из самых раздражающих капризов природы у Ричче. В самом деле, со штормом хоть ясно, чего ждать и как себя вести, если он все же настиг корабль. А проломы воды были той штукой, с которой ничего особо поделать нельзя — только быть начеку и стараться обходить как можно дальше от основного участка. И то это не давало стопроцентной гарантии, что под судном на, казалось бы, безопасном участке не появится еще одна «яма».       Быть пиратом — значит, все время ходить по лезвию ножа. Даже если это относится к природным шалостям.       Конкретно этот провал был одним из самых больших, что Ричче видела, больше даже некоторых появлявшихся время от времени в Новом мире. Но зрелище в то же время было красивое, отрицать было глупо. По крайней мере, когда наблюдаешь его со стороны. Спокойная голубая гладь воды в одном из мест попросту исчезала, и образовывалась яма в кольце водопадов. А море вокруг оставалось все таким же на удивление спокойным, лишь изредка вокруг большого провала появлялись подобные «ямки», но в разы меньше и быстрее пропадали. Ричче они напоминали дыхала китов и морских королей. Иногда провалы походили на рот — так же быстро открывались и закрывались, временами напоминая о гримасах. Словно вода была живой и что-то пыталась сказать.       Никто не знал, почему море себя порой так вело. И никто не хотел узнавать на собственной шкуре, что в это время творится на дне провалов. По крайней мере, добровольно.       Наблюдая за этой опасной красотой природы, Ричче в который раз порадовалась тому, что ей повезло с навигатором. За крылатого, конечно, пришлось немало отвалить денег, но с учетом того, что его племя так остро чуяло погоду, вложение своих денег стоило.       Корабль начал понемногу поворачивать влево, подальше от пролома — не иначе, как опять сработала чуйка навигатора, потому как поблизости Суэндо заметила начавшуюся цепочку провалов поменьше, стремительно приближавшуюся к их судну. В этот момент на палубу перед женщиной приземлился Кудесник.       — Прямо по курсу судно. Скорее всего, какая-нибудь мелкая команда, — сообщил он Ричче. Та чуть нахмурилась, обдумывая возможные варианты.       Честно говоря, настроение у нее было несколько паршивое. Все эти шептания по углам и последовавшие за этим наказания — она надеялась на то, что по завершении казни никаких проблем до прибытия в Башню не будет. Пусть даже и мелочных. Хорошо хоть все это было пресечено на корню, да Кудесник следил за дисциплиной, но сам факт, что бывшие люди Пион доставляли ей неудобства, раздражал. Возможно, было бы неплохо выпустить пар на какой-то глупой команде пиратишек — и заодно преподать еще пару уроков дисциплины новоприбывшим.       — Пусть все готовятся к захвату, — сказала Ричче Кудеснику. Тот улыбнулся — его такой расклад всегда устраивал. Атаки на корабли давали мужчине возможность поесть свеженького мясца, а от таких возможностей Кудесник никогда не отказывался.       — Мисс Ричче, — на палубе показался Харт и, едва ее увидев, направился к ней. Наклонился к уху и быстро что-то прошептал.       — Сейчас буду, — крайне сдержанно ответила Суэндо, но прежде, чем уйти, обратилась к Кудеснику. — Готовьтесь пока что, а я присоединюсь, как только освобожусь. И да, в первую очередь вовлеките в процесс новеньких.       Как можно быстрее она добралась до своей каюты, где Харт оставил на столе Муши Шестого. Моллюск с практически белоснежной раковиной замер, еле заметно улыбаясь. Как только Ричче вошла в помещение и уселась за стол, Муши заговорила:       — Как твое плавание, Нона?       «Он не один», — машинально отметила женщина. Ее кодовое имя Макс использовал в присутствии членов организации, не входящих в верхушку Шестого эшелона или непосредственное окружение Кроноса, или в присутствии клиентов. Обычное дело, но каждый раз это «Нона» резало по ушам.       — Небольшие проблемы с погодой, господин Шестой, — поддержала официальный тон Ричче. — Застали на пути водный провал, так что немного задержимся.       — Ничего, вы и так шли с опережением графика, — усмехнулся Максимилиан. — Я изучил те сведения о точках работы Пион, которые ты собрала с ее людей. Весьма недурно, и много любопытного. Я не ошибся, доверив всю операцию тебе.       — Спасибо, сэр, — спокойно поблагодарила Суэндо. Но то была лишь видимость. Шестой опять баловался своей силой, и хоть конкретных приказов он не давал, да и через Муши его фрукт действовал не так сильно, но Ричче чувствовала. Каждой клеточкой кожи, где была оставлена метка Макса, а их хватало. Это нервировало и приносило удовольствие одновременно.       — Через несколько дней я отправлюсь к Кроносу для выбора новых Домино, — продолжил Макс, и Ричче ощутила, что давление его силы пропало. — Нона, я не получил списки лишь от своих Вершителей судеб и Пятого Домино. Но последний, по слухам, тоже направляется к Кроносу, так что я жду только тебя.       А вот и ложка дегтя в бочке похвалы. Впрочем, Ричче и так знала, что Шестой без дела звонить не будет. И в принципе из всей тройки именно она лучше всего была осведомлена о потенциально интересных членах организации, потому и задание предназначается для нее. Но все же она почувствовала себя немного уязвленной.       — Господин, прошу прощения, но, думаю, у Децимы и Морты тоже должны быть кандидаты на примете… — осторожно начала Ричче.       — Твоя правда, — усмехнулся моллюск. — Децима успел передать мне свой список перед тем, как уйти на очередное задание. Морта же только вернулся и уже впал в спячку, а ты не хуже моего знаешь, что из этого состояния его так просто не вытащить. И давай начистоту — мы оба с тобой знаем, что лишь ты из всей тройки сможешь справиться и именно у тебя будут лучшие кандидатуры.       Суэндо все сразу стало понятно. Эти два чокнутых на всю голову урода хорошо устроились, с такими-то отмазками. Особенно Морта. И Макс изначально имел в виду лишь ее саму, а не всю тройку. Но он умел льстить, и Ричче не могла сказать, что ей это не нравится.       — Сделаю все, что смогу, сэр, — как можно спокойнее приняла поражение она.       — Прекрасно, — довольно ответил Максимилиан. — Я свяжусь с тобой перед отплытием. А ты после последней контрольной точки спокойно отправляйся в Башню. Ты выполнила свою работу безупречно, так что заслужила отдых. Ну, а как я вернусь от Кроноса, то обсудим все остальные вопросы, как и всегда.       Последнюю фразу Шестой произнес вновь с использованием фрукта, и Ричче вновь пробрало до самых кончиков пальцев. Она не понимала нужды в этом, потому как прекрасно помнила все их беседы из разряда «как всегда», и нисколько не возражала бы даже без влияния фрукта.       — Принято, Шестой, — взяв себя в руки, ответила Ричче, завершив тем самым сеанс связи.

***

      — Что ж, — вздохнул Макс, как только улитка Ричче перешла в спячку. Он отдал ее одному из охранников камеры позади себя и поднялся со стула. Подошел на пару шагов ближе к заключенному. — Зиан Чжоу, я правильно помню?       Парень, отреагировав на свое имя, поднял голову, чуть звякнув цепями. Правый глаз опух, а нижняя половина лица была вся в крови, но при всем этом ему удавалось смотреть на своего мучителя с какой-то наглостью. Зиан вместо ответа смачно сплюнул под ноги Максу. Тот скучающе посмотрел на красный комок слюны, а затем отошел к доктору Штаттеру. Последний держал в руках небольшой чемоданчик и, завидев, что босс идет к нему, спешно начал его открывать.       — О, не торопитесь, доктор, — тут же усмехнулся Макс. — Пока что не стоит так спешить, мне пока достаточно работы по старинке… Хотя, впрочем, вы правы — одолжите пару скальпелей, доктор.       Штаттер молча кивнул и вытащил из чемоданчика небольшой футляр с требуемым инструментом. Макс же пока не спешил пользоваться предложенным инструментом, что нисколько не удивило Ланзо — к переменчивости своего начальника он уже немного привык.       — Что ж, мистер Чжоу, — обратился тем временем Шестой к пленнику. — Давайте поговорим об интересах. Согласитесь, у каждого из нас есть какое-то увлечение. Доктор Штаттер, к примеру, без ума от науки и изучения фруктов. Я предоставил ему поле деятельности для этого. Моя подчиненная, с которой я только что говорил, находит свой интерес в поисках страхов людей и использовании этой информации для пыток. Я убрал перед ней все рамки, ее ограничивавшие. А что касательно вас, Чжоу? Какой же именно интерес привел вас ко мне в Башню?       — На хуй пошел, — хрипло, с бульканьем, ответил пленник.       — Ясно, с интересами у вас беда, — с притворной печалью заявил Макс, а следом отобрал у одного из охранников пистолет и выстрелил Зиану в ногу. Тот лишь едва вскрикнул, но умудрился подавить в себе этот звук.       — Что ж, — продолжил Макс, глядя на то, как пленник скорчился над полом настолько, насколько позволяли ему кандалы на руках. — Похвально, конечно, что вы так переносите боль, но совершенно бессмысленно. Хотя, признаться, мне абсолютно плевать на ваш ответ, каким бы он ни был. Зато вы удовлетворите мой интерес, и уверен, что сполна.       — Ну-ну, попробуй, — усмехнулся Зиан, но тут же закашлялся. — Я из не особо болтливого народа. Или поставишь на мне свою гребанную метку?       Макс вдруг присел перед ним на корточки и пленнику стало несколько не по себе от взгляда неестественно-золотистых глаз.       — Надо же, какой у нас тупой пленник… Вы согласны с этим, доктор Штаттер? — вновь притворство в голосе, и сразу же Макс врезал футляром по челюсти Зиана. Тут Ланзо растерялся, ведь не успел заметить, как Шестой взял инструменты. Но доктор быстро взял себя в руки — подобную слабину босс не очень-то и жаловал.       — Видите ли, в чем дело, — холодно продолжил Шестой, поднявшись и возвращая Штаттеру его футляр. — Простите, доктор, кажется, он треснул. Не волнуйтесь, я это возмещу, — добавил он вполголоса при этом. После чего вновь обратился к заключенному. — Мистер Чжоу, как я уже говорил, у всякого человека есть интерес.Возьмем к примеру, уже хорошо знакомого вам доктора Штаттера и меня: мои интересы в чем-то совпадают с интересами этого ученого, а вы — так уж сложились обстоятельства — просто очередной источник для удовлетворения наших общих интересов. Я могу, конечно, использовать на вас свои способности. Вот только поставить метку и смотреть на послушное создание — это слишком скучно, не находите? Да и в таком случае я все равно не получу от вас той информации, что мне нужна. А теперь, пожалуй, сгодится молоток, доктор.       Макс протянул Штаттеру руку, ожидая инструмент. Мужчина вновь сунулся в чемодан и вытащил небольшой молоточек.       — Некоторые вещи, или информацию, если вам угодно, мистер Чжоу, можно получить лишь экспериментальным путем, — коварно улыбнулся Шестой. — Знаете, есть теория, что парамеции, связанные с выработкой энергии, самые живучие из всех парамеций…       Очень скоро Чжоу уже не мог так стойко терпеть удары.

***

      После того, как Ниппи все рассказала, Азарай заговорил не сразу. О чем-то задумавшись, он тихо бурчал себе под нос. Что именно — девушка не могла разобрать.       Как бы странно это ни было, но у нее все тело затекло от сидячего положения. Все же до конца привыкнуть к восприятию в этом мире она вряд ли сможет. Осторожно Ниппи поднялась с места, стараясь при этом не задеть до сих пор спящего Лэза. Тот лишь чуть сполз вниз, но не упал. Только выпрямившись во весь рост, Ниппи почувствовала облегчение. Никакой больше боли и противного чувства иголок в грудной клетке. Впервые с момента, как она здесь оказалась сегодня, чувствовала себя полной сил и энергии.       — Что ж, — заговорил наконец Азарай. — Это не совсем то, что я слышал в свое время, потому не думаю, что я смогу тебе дать много информации. Но я остаюсь при своем мнении — тебе следует разобраться с собой и фруктом. Потому что о том, что эти чертовы плоды — живые, я слышу впервые. Равно как и про то, чтобы пользователь фрукта мог общаться с источником своей силы. Что бы это ни была за проблема, ключ к ее пониманию связан с тобой и твоей связью с фруктом. Скажу тебе то, что сказал в свое время своему недалекому хозяину — у тебя дурная кровь. По крайней мере в сравнении с прочими людьми, которых в свое время пускали в мой мир — она немного отличается, уж мне ли не знать. Возможно, разгадка в этом.       — Ну, это не объясняет столь восхитительного прозвища «мусорка», — напомнила Ниппи. Хотя реакция минка на природу фруктов заставила ее задуматься. Если уж воину, жившему во времена куда более древние, об этом ничего не известно…       — А, это, — небрежно сказал Азарай. — Когда я странствовал, то слышал истории о людях, которые притягивали к себе покойников. Слухи разные были — к примеру, говорили, что это был какой-то фрукт, дающий силу возвращать мертвых. Или что это никакой не фрукт, а какое-то племя существ, вроде рыболюдей. Еще поговаривали, что на деле это такой способ продлевать себе жизнь. Что в этом правда, и есть ли она вообще, я не знаю — сам лично таких не видел. Однако в жизни в виде проклятого оружия, оказывается, есть и свои плюсы: наконец-то я встретил хоть какое-то подтверждение этим чертовым сказкам.       Это совершенно не укладывалось в голове. Ниппи до сих пор не могла принять тот факт, что фрукты — вполне себе разумные существа, а тут еще и это. На нее вновь начала накатывать дурнота — как в тот раз, когда Пазу впервые заговорила с ней. Казалось, это было так давно…       — Расскажи мне об этих, не знаю, как их назвать… Сборщиках, — попросила Ниппи удручающим голосом.       — Я и так рассказал все, что слышал, — фыркнул Азарай. — Про фрукты-то далеко не все известно, а в этом случае все вообще на уровне сказок и портовых да трактирных слухов практически. Есть, конечно, одна вещь, о которой стоит рассказать, но это лишь мои домыслы. Дело в искусстве ковки оружия, что было утеряно на родине Дегэйра. От первых своих хозяев я смог понять, что в заточении душ тоже была задействована какая-то мистическая сила, наподобие этих сборщиков. Но чем бы то ни было, оно уже утеряно. Дегэйр и мой предыдущий хозяин о самом процессе изготовления не знали, и какими-то источниками сведений, кроме привычных уставов тренировок и церемоний, не интересовались. Так что я даже не могу сказать, сохранилось ли что-либо с тех времен на их острове.       — Хм, выходит, что если я попаду на родину Дегэйра, то я смогу что-то узнать, — задумалась Ниппи.       — Далеко не факт, — покачал головой воин. — Причем это относится ко всему. Не факт, что ты сможешь даже попасть на его родину, не говоря об остальном. Да и проблема у тебя уже есть сейчас, и она требует решения.       Тут она была согласна. И ведь прав оказался Азарай — его информация только больше запутала. К понимаю того, какого черта здесь появился Лэз не в виде галлюцинации, она не приблизилась. Да и почва для размышлений, данная минком, доверия пока не внушала. Слухи, приправленные сказками непонятно какой давности — та еще каша.       Но Ниппи вспомнила о том, что однажды сказала Пазу. Что вроде бы она сталкивалась с кем-то таким же, как ее нынешний пользователь. Кто мог слышать ее.       Все опять упиралось в фрукт. Это уже неимоверно раздражало. Ниппи бы никогда не подумала о том, что настанет день, когда захочет разговорить фрукт, а не наоборот.       — Тренировки возобновятся, когда решишь свою проблему, — напомнил напоследок Азарай, и ее тут же выбросило из мира клинка. Минк почесал подбородок и посмотрел на оставшегося мальчишку. — Мда, все же он тоже стал пленником. И еще долго проспит, все же людишки слабые. Но хоть собеседник теперь будет.       Ниппи же о том, что Лэз остался в обществе Азарая, не знала. И когда она пришла в себя, то первым, что она сделала — выругалась по поводу пумы-грубияна.       — Вы практически не тренировались, — заявил Дегйэр. Учитывая, что голос после всего этого у него звучал сонно, вышло не очень убедительно. — Что случилось?       — Эта самодовольная кошка водила меня за нос, — проворчала Ниппи. Потом вдруг спохватилась: — Я думала, у вас двусторонняя связь, и ты слышишь все, что происходит в мече.       — Не всегда. А когда его мир нестабилен, это вообще проблематично. Единственное, что я смог уловить — что для тренировки у вас там слишком спокойно было.       — А, да… — Ниппи устало потерла переносицу. — Кое-что произошло. И честно говоря, думаю, нам нужно с тобой обсудить один вопрос. Но дай мне пару минут отдыха… Я сейчас вернусь.       Не дожидаясь ответа, Ниппи поднялась с места и направилась в душевую.       Как только она вернулась из мира клинка, то ей померещилось движение под кожей — чувство, что Ниппи успела уже забыть за такой короткий срок. Возможно, то было последствие нахождения в проклятом оружии, но она хотела убедиться во всем сама, без объяснений кому-либо о том, что на самом деле происходило с фруктом. С ними обеими.       Признаться, Ниппи уже начала путаться, говорила ли она кому-нибудь про это, и если говорила, то кому именно.       Она закрылась в душевой и встала напротив раковины. Оставшиеся на ее дне капли лениво перекатывались из стороны в сторону.       «Сначала вода», — подумала Ниппи, открывая кран. Умыв лицо прохладной водой, она почувствовала себя куда спокойнее. Только после этой процедуры девушка глубоко вдохнула, выдохнула и посмотрела на свои руки.       Сначала ничего не происходило, кроме того, что чувство чего-то ползающего под кожей никуда не делось. Теперь оно было на спине. Очень быстро оно переметнулось на плечи, а секунду спустя Ниппи увидела, как еле заметная тень скользнула по правой руке и тут же исчезла.       Точь-в-точь как у Кида.       — Пазу, — процедила сквозь зубы девушка и посмотрела на свое отражение. Она чувствовала, что сейчас ее собеседница явится. И точно: стоило произнести ее имя, как тень промелькнула на лице, а в зеркале возникла копия Ниппи из мозаичных деталей.       Ей показалось, что облик Пазу выглядел куда худее, чем раньше.       — А, носитель, — с легкой усталостью произнесло отражение. — Как странно вновь тебя видеть и слышать.       — Могу сказать то же самое, — сердито ответила Ниппи.       — Не надо злиться, мне нужно было восстановить силы. И благодаря тебе это произошло куда быстрее, спасибо, — под конец фрукт не сумел скрыть насмешку.       Ниппи ничего не понимала. В голове после разговора с Азараем и такого внезапного возвращения Пазу роились вопросы, но она не могла сформулировать ни один из них. Почти. Один все же у нее вырвался, едва Ниппи о нем только подумала:       — Какого, твою мать, происходит?       Пазу ехидно засмеялась, впрочем, не без усталости. А потом сказала:       — Смотря про что ты спрашиваешь. Может, я что-то и могу рассказать, вот только ты вряд ли в это поверишь, мой носитель.       Сегодня, видимо, все решили водить ее за нос. И Ниппи поняла, что уже устала от постоянного незнания.       Азарай сказал, что ей надо разобраться со своим фруктом. И она решила начать сейчас.       — Рассказывай, — подавив в себе злость, сказала Ниппи.       И Пазу оказалась права — она не поверила в услышанное.