Деструктор

      Мастерская Борка и Эрика была просто настоящей находкой для тех случаев, когда нужно спрятаться. Вернее не сама мастерская, а ее большое подвальное помещение, где, по словам Эрика, они со стариком занимались «крупными проектами». Когда вся честная компания оказалась внутри, Джим понял, что механик неспроста говорил про сопротивление рабовладельческой системе. Под незатейливой фразочкой их нового знакомого вполне можно было понимать и встречи противников работорговли.       Но об этом Эрик, разумеется, распространяться не стал. В целом же, подвал выглядел как самая обычная мастерская. Здесь находилось несколько станков, столов, причем на некоторых из них остались недоделанные приборы, и стульев. Стены были увешаны инструментами, в дальней части подвала стопками сложены листы стали и доски, напротив них расположилась раковина с тумбочкой. Что удивило медика, так это то, что в целом в помещении оказалось гораздо чище, чем он ожидал. Впрочем, Джим до этого особо и не бывал в подобных мастерских.       Как только они все спустились в подвал, Эрик, по-прежнему опираясь на плечо Джима, указал на пару столов, ближайших к ним, со словами:       — Можешь использовать их для своих врачебных штучек, дамочке и мне нужно изрядно подлечиться.       — Хорошо. Эй, ты, — окликнул Джимми Ламиго, что как раз усаживал Ниппи на один из стульев. — Подготовь столы для наших пациентов, убери лишнее.       — Да, спаситель-нэно! — воодушевился тот и взялся за работу. Как только первый стол был готов, медик аккуратно помог Эрику усесться на край, после чего вдвоём с Лами расчистили другой стол и перенесли туда Ниппи, которая последний отрезок пути до мастерской провела в бессознательном состоянии. Попутно доктор узнал у Эрика, где можно достать какую-нибудь тару для воды, и благодаря подсказкам механика обзавелся небольшим тазиком и чистым полотенцем.       — Сначала поможем Ниппи, — сказал Джим, завершив последние приготовления. — Готовься, будешь мне ассистировать.       Нобл аккуратно вытер следы крови и промыл полученные девушкой от Эмери раны, то и дело гоняя Ламиго обновлять воду, после чего осмотрел повреждения.       — Фух, — облегчённо вздохнул врач. — К счастью, эта грёбанная металлическая пыль не осталась в тканях. Горлом надо будет всё равно заняться, но ничего смертельно нет. Ламиго, сейчас будешь подавать мне из сумки лекарства и препараты для приготовления мазей, всё подписано, так что не запутаешься, — с этими словами Джим махнул в сторону своей сумки, оставленной на табуретке рядом.       В итоге он долго провозился с девушкой, пока не обработал лекарствами все раны и не забинтовал. Последним штрихом стала обработка раны на лице.       — Вот теперь всё, — наконец сказал парень. — Теперь надо ждать, когда Ниппи очнётся. Потом придётся дать кашицу из белого терновника. Жаль, на лице и шее останутся небольшие шрамы.       Закончив с одной пациенткой, Джим перешёл к Эрику, но там он разобрался с его повреждениями гораздо быстрее.       — Я тебя усыплю, так как последствия от этих лекарств поначалу будут весьма болезненными. Это ненадолго, — сказал он механику после всего, вкалывая при этом ему препарат. Механик лишь кивнул, а через несколько мгновений Эрик уже мирно похрапывал.       Джим усадил Ламиго на стул, дабы заняться его лечением.       — Спаситель-нэно, я, безусловно, благодарен оказываемым тобой вниманием, но, может, лучше ты сначала займёшься собой? — спросил парень, указывая на наспех забинтованную рану на предплечье доктора.       — Нет, — твёрдо сказал Джим. Ламиго несколько непонимающе на него посмотрел, медик недовольно вздохнул и объяснил: — Твоя сестра сказала, что хочет выйти в море сама, со своей командой, а не под чьим-то началом. Сказала, почему хочет это сделать. Её мечта меня захватила, потому я обещал, что буду врачом, сопровождающим её в путешествии и помогающим в исполнении её желания. Так какой из меня, блять, врач, если я в первую очередь буду беспокоиться о себе, а не о своём капитане и других людях?       Ламиго молча смотрел на него, на то, как Джим приготавливал все для перевязки его руки и бока. Сказать что-либо в ответ врачу он не мог.       — Значит, я не ошибся и вы с сестричкой действительно пираты, — нарушил наконец молчание парень. — Того хмыря с дредлоками я узнал, в листовках видел…       Джим, наложив слой мази на руку Лами, взялся за бинт. Отрезав несколько небольших кусочков, он начал подготавливать обработанный участок к перевязке.       — Да, мы были в составе команды этого «хмыря», как ты выразился, — наконец, ответил медик. — Просто нам обоим не повезло, Ниппи сбежала из банды не на том корабле, меня купил не тот «хозяин».       — Боюсь представить, что она там испытала, — Джим заметил, как крепко сжал кулаки Ламиго, когда говорил это.       — Мда… — протянул доктор, жестом попросив пациента встать. — Одно хорошо, неведомым чудом мы избавились от Эмери, и я очень надеюсь, что дозорные успели к нему до того, как Ниппи потеряла сознание. Кто знает, может, её сила перестаёт действовать в такие моменты. Готово, — Джимми завязал узел на бинтах. — Только будь аккуратным и не перегружай себя. И ещё — мне теперь нужна небольшая помощь.       С этими словами он протянул Ламиго ножницы. Парень не понял, зачем, пока медик не попытался засучить рукав, и не выяснилось, что ткань прилипла к ране. Тогда Лами стал осторожно разрезать рукав.       — А что вы с Ниппи-нэно теперь будете делать, спаситель-нэно? -он попытался продолжить разговор.       — Чёрт, да называй ты меня уже просто по имени — Джим, — буркнул Нобл. — Честно — не знаю. По идее, у нас теперь есть возможность выйти в море самостоятельно, корабля вот только нет. Увы, честными людьми нам уже не быть — Ниппи-то точно, раз успела засветиться в качестве бандита и пирата. Оно, может и к лучшему. Несмотря на «любовь» и внимание со стороны правительства, те, кто бороздит водные просторы под знаком черепа — все равно остаются самыми свободными в этом мире… Тем более я не думаю, что твоя сестра так просто откажется от мечты излечиться.       — А, ты про дефект в её силе, — догадался Ламиго. — Об этом ещё старик Ичи-нэно говорил, когда обучал её ребёнком — если бы фрукт съел другой человек, то для того невозможность отменить метку от касания не стало бы препятствием, и такой человек без зазрения совести обрекал бы людей на смерть этой способностью фрукта. Ниппи-нэно хоть и была угрюмой, но заботилась о близких. Потому ей было тяжело принять этот дефект, особенно после одного случая.       — Ламиго, не надо… — донёсся вдруг слабый голос Ниппи. — Я сама обо всём расскажу, в свое время. Когда мы приплывём на Салаим…       Джим чуть было не рванул к ней, но с перевязкой они еще не закончили. Тогда он вновь прибегнул к помощи Ламиго:       — Послушай, Ниппи нужно принять эти лекарства, — свободной рукой он указал на пузырьки, стоявшие рядом с сумкой, — по глотку каждое. Остальное я сделаю сам через полчаса. И с перевязкой я тоже все сам закончу.       Лами кивнул, сделал последний надрез на ткани, после чего забрал указанные пузырьки. Подошёл к девушке и ласково погладил её по голове.       — Твой друг сказал, чтобы ты приняла эти лекарства, — протянул он ей бутылочки, помогая присесть. Ниппи чуть дрожащей рукой откупорила по очереди каждую и отпила немного.       — Каким же жалким он оказался, — тихо произнесла она. «Брат» вопросительно на неё посмотрел. — Тот человек, Эмери. Он был нашим капитаном, воплощением жестокости, а на деле…       — Но теперь это позади, — сказал Ламиго. — Чудесным образом…       — Нет, не чудесным, — перебила она его. — У него уже был такой приступ, мне это ещё тогда показалось странным… Кажется, он был не так силён, как о нём говорили, потому что такая реакция, честно говоря, походила на приступ не от болезни, а от естественного врага фрукта. Я слышала о подобном. Возможно, мы просто пересеклись с каким-то человеком, чей фрукт повлиял на Эмери.       — Сейчас это уже не имеет значения, надо лишь порадоваться, что так сложились обстоятельства, — отметил Ламиго.       — Может, ты и прав, а может и нет… Хотя я даже надеюсь, что ты прав, Лами, — вздохнула Ниппи. Она вспомнила то тревожное чувство, появившееся у нее в тот момент, когда у бывшего капитана начался приступ — ей это очень не понравилось, но она решила пока не тревожить ребят. — В любом случае, Эмери больше над нашими душами нет, и всё позади. Если только он не начнёт нас преследовать как предателей. И всё же мне теперь паршиво от того, что я его боялась…       — Все чего-то боятся, — к ним подошёл Джим. Он как раз закончил перевязку раны. — Если хочешь бороздить моря, без страха никуда. В разумных пределах, конечно, чтобы быть смелее. Ты же не откажешься от своей мечты, я прав?       Деструктор слабо улыбнулась.       — Разумеется, нет, доктор, нам же нужно найти лекарство, можно и сокровищами поживиться в придачу, — ответила она. Потом девушка нахмурилась и сказала: — Однако, для начала нам нужно всё же попасть на Салаим. Я должна лично убедиться в том, что старик погиб, и если это так, то мне следует кое-что забрать.       — Я отправлюсь с вами, — вставил Ламиго.       — На Салаим или в плавание? — уточнила Ниппи.       — И туда, и туда, — усмехнулся парень. — Я всё равно в розыске, так не лучше ли помочь сестрёнке в осуществлении мечты, нежели плавать одному?       Деструктор от такого заявления даже рассмеялась, хотя было видно, что такое проявление эмоций причиняет ей сейчас боль. Ниппи подняла руку без перчатки и сказала:       — Кто бы мог подумать, а ведь мысль о путешествии в качестве пирата мне пришла спонтанно… Но посмотрите, мы ещё не начали, а уже вляпались в проблемы, да ещё втянули простого механика во всё это. Если я хочу достичь цели, я больше не должна так опрометчиво поступать, дабы не ввязываться в «компанию» таких типов, как Эмери, и других за собой не тащить. Потому обещаю, что стану тем капитаном, который больше не будет доставлять вам проблем и больше ни перед чем не дрогнет во время нашего путешествия. И в качестве клятвы, что сохраню ваши жизни на протяжении наших поисков, я прошу вас, как дорогих мне людей, коснуться руки и даю слово, что не посмею использовать дефектную способность фрукта до тех пор, пока не излечусь.       — Мне нравится такой метод клятвы, — улыбнулся Джим и без колебаний ухватился за ладонь девушки. — Клянусь помочь найти тебе лекарство и создать новое течение в медицине, собрав знания и опыт со всех концов мира.       Ламиго, улыбнувшись, ухватился за их руки.       — Клянусь поддерживать путь сестры, — сказал он. Джим несколько странно на него покосился:       — И это всё?       — Братец одно время хотел выступать в лучшем из лучших цирков, — подала голос Ниппи. — Но подозреваю, после сегодняшнего он эти мысли оставил.       — Да, увидев, что представляет собой хозяин «Миллиона чудес», я решил бросить эту затею, — несколько обиженно сказал Лами. — А вообще у меня много желаний, в том числе и встретить свою любовь, хотя теперь есть ты, спаситель-нэно!       С этими словами несостоявшийся циркач посмотрел на доктора с нежностью. На душе у Джимми враз стало противно.       — Во-первых, я парень. И хватит называть меня «спаситель», — напомнил он. Но Ламиго продолжал на него поглядывать, теперь уже куда более похотливо. Медику такой расклад понравился ещё меньше. Деструктор же усмехнулась, словно что-то поняла.       — В чём дело? — не понимал происходящего Джимми.       — Джимми, понимаешь… Повышенное внимание братца к тебе можно истолковать лишь одной причиной, — в ответ на это заявила Ниппи тоном, будто извинялась за что-то. — И я думаю, ты уже сам догадался о ней и том, что братец у меня по мужскому полу.       На мгновение медик растерялся, а следом его едва не прорвало на тему того, что он об этой ситуации думает в нецензурных словах. Но не успел — на их ладони неожиданно опустилась четвёртая рука. Они все повернулись и увидели Эрика, хитро улыбавшегося.       — Клянусь всячески помогать вам в ваших начинаниях и на протяжении всего путешествия бороться с этой отвратительной системой, позволяющей торговать людьми, — ухмыляясь, сказал Эрик.       — Мальчик, тебе бы с такими идеями в несколько иную организацию бы податься, — несколько скептично заметил Джим.       — Да ладно тебе, дружище, — бодро заявил механик, от всей души хлопнув парня по плечу. — Вы отчаянные ребята, и мне это нравится. К тому же ваша компашка уже здесь, а этих революционеров поди ещё найди…       Деструктор смеялась, несмотря на неприятные ощущения в горле. Кто бы ей сказал пару месяцев назад, что она подастся в пиратство, да ещё так быстро обзаведётся товарищами по команде, пусть и в лице трех человек — она бы злобно посмеялась и не поверила бы. Но вот она, реальность — перед её глазами.       Каждый из них касался руки Ниппи, понимая, что от метки фрукта не избавиться. Джиму было несколько не по себе от того, что он ощущает кожу и тепло своей подруги, неограниченные одеждой или медицинскими перчатками. Но не в том смысле, что было мерзко и хотелось поскорее убрать руку, опасаясь за свою жизнь. Парня переполняло ощущение, что этот момент был крайне важен для их маленькой и только что зародившейся команды.

***

      Едва его втащили в помещение, как грубо швырнули на пол, отчего Эмери пребольно ударился плечом. Его тело ещё не до конца оправилось от того внезапного приступа, да и кайросеки никто не снял, а оно высасывало силы будь здоров.       Вокруг царил полумрак, а где-то вдалеке приглушённо слышалась джазовая музыка. Нос учуял пряно-сладкий аромат того отвратительного напитка, что любила попивать Госпожа Пион с тех пор, как вернулась из какой-то страны. Эмери уже не помнил, что это было за место, но вонь этой дряни узнавалась с ходу.       Сама Госпожа восседала прямо перед ним на своём любимом ложе из подушек. С одной стороны от неё поспешно занял место Хорас, который его-то и притащил сюда. С другой стороны стоял какой-то неизвестный Эмери приближённый Госпожи — мелкий, лица его он разглядеть не смог.       Пион отхлебнула из чаши и холодно посмотрела на него.       — Эмери Джайл по прозвищу «Багровые Руки», девяносто миллионов за голову. Выходец из Саус Блю, пользователь редкой логии металлической пыли, в возрасте двадцати четырех лет стал капитаном шайки Багровых пиратов, — начала говорить она, словно зачитывала выдержку из справочника. — Промышлял разграблением деревень и городов, истреблением жителей. Выступал посредником в сделках на черном рынке, в том числе по продаже живого «товара», позднее стал представителем Медузы в подобных делах. Моим представителем, лидера второго эшелона альянса. И последняя на текущий момент сделка заключалась в передаче уникального «товара» — девушки со способностями плода Пазу-Пазу. И это было бы успешным приобретением для нашего постоянного клиента, мистера Бенджамина, если бы в дело не вмешались дружки этой девицы. В результате мы можем потерять выгодный канал продажи, а партия «товара», приготовленного нами к предстоящему аукциону, утеряна. В верхах мной недовольны, и это всё по твоей вине, Ручки.       В конце этого диалога Пион презрительно посмотрела на парня, по-прежнему скованного наручниками, и плюнула ему в лицо.       — Но Госпожа Пион… — хотел уже возразить Эмери и рассыпаться в столь противных его натуре извинениях, дабы получить прощение и заодно возможность найти мерзкую девчонку Ниппи и убить, когда получил град пинков в бока со стороны. Женщина в этот раз не стала ограничиваться лишь парой подчинённых.       Комнату огласил писк Дэн Дэн Муши, которую тут же вытащил из кармана второй, неизвестный Эмери охранник Пион. Он принял вызов и в срочном порядке вышел поговорить. Пион тем временем продолжала:       — Ну и как ты собираешься расхлёбывать заваренную тобой кашу, Ручки? Нам просто несказанно повезло, что малышка, тобой привезённая, перед тем, как скрыться, сковала тебя. И что с тобой случались эти «приступы». Это невероятная удача, что поблизости оказался твой естественный «враг» в плане способностей фрукта, а ты оказался слишком слаб, чтобы этому противостоять. При правильном подходе мы, конечно, могли бы заручиться поддержкой этого человека, чтобы держать тебя в узде, пока ты будешь исправлять свои ошибки перед альянсом. Хотя это будет крайне кропотливая и практически неосуществимая задача — склонить его на нашу сторону. Он весьма своенравен, твой естественный «враг»…       Монолог Госпожи прервал вернувшийся охранник — тот подошёл к женщине и шепнул ей что-то. Пион нахмурилась.       — Но, похоже, придётся об этом забыть, — продолжила она. — Это был господин Кронос, и он теперь хочет заполучить эту девочку себе и не в качестве «товара». Живой и невредимой. И он очень зол на твой поступок и на то, что ты хотел её продать. Ведь это же ты пытался ее продать, Ручки, — тут Пион коварно улыбнулась. То, что в этот раз из него сделают козла отпущения, было слишком очевидно. — А провинность перед господином искупить можно лишь одной ценой, и ты это прекрасно знаешь. Азарай, он — твой.       В поле зрения Эмери вновь попал низенький мальчишка. Теперь-то его можно было разглядеть, но Багровые Руки все равно его не узнал. Он не встречал раньше этого паренька с тёмными волнистыми волосами, убранными в хвост, кроме двух прядей, обрамляющих бледное, усталое лицо. Азарай подошел к нему, сжимая в руках цзянь* в темно-зеленых ножнах. К рукояти меча были привязаны тёмно-фиолетовая и белая кисточки.       Эмери попытался разорвать кандалы, задействовать силу вопреки камню, но кайросеки отнимало у него всё, делая беспомощным. Он хотел их всех убить, и больше всего — эту жирную корову Пион, которую так ненавидел. Всё, лишь бы избежать выражения гнева Кроноса, спастись и продолжить свою пиратскую жизнь, попутно выискивая девку, забравшую нужную ему силу Пазу-Пазу, а теперь еще теплое местечко в Медузе. Пион, видимо, догадалась о его мыслях и хитро улыбнулась.       — Какой же ты всё-таки жалкий, Ручки, жалкий и слабый. Как ребенок, — произнесла она. — А я ведь говорила, что ты нам не подходишь…       — Нет, постойте!.. — кричал Эмери. — Это же ваша вина, что не охраняете…       Мальчишка-мечник посмотрел на него. Противный взгляд, словно на тебя уставилась дохлая рыба.       — Дредлоки, они мне нравятся, — спокойно произнёс он с легким придыханием, будто что-то сдавливало ему горло. — Потому убью.       Эмери даже не успел крикнуть что-либо ещё, как умер от одного точного удара. Голова бывшего капитана Багровых откатилась по ковру, обрызгав кровью, и остановилась, уткнувшись в одну из подушек у ног Пион. Госпожа посмотрела на тело так, слово это была куча дерьма.       — Уберите это убожество. Выкинете ли или сдадите труп дозору — как хотите, но чтобы его здесь не было. И почистите мой ковёр, — отдала приказ женщина. — Азара, я поручаю тебе вернуть Деструктора, она нужна господину Кроносу, очень.       Угрюмый мечник ничего не сказал, лишь облизнул губы. Пион же хотела спросить своего подчинённого, говорившего по Дэн-Дэн Муши, о том, что ещё велел Кронос. Азарай собирался уже уйти, как остановился, развернулся и посмотрел куда-то вдаль, в сторону чёрного входа. Парень крепко сжал ножны, а потом поднес клинок к уху, прислушиваясь.       — Надо уходить, — ровным тоном сказал он. Но от этих спокойных слов у Пион пробежал холодок по спине. Она никогда не понимала, что творилось в голове этого юного маньяка, но твёрдо знала одно — если мечник что-либо говорил после того, как «послушает» свой цзянь, то это сбывалось. И если надо уходить, то лучше к этому совету прислушаться.       — Хавер, — скомандовала Пион, и из-за ее спины вышел мужчина с седыми волосами. — Забери все бумаги, мы сейчас же уходим на вторую точку. Это касается всех, кроме Азарая, — добавила она, посмотрев на все еще находившегося в помещении Хораса. — Заметаем следы.       — Как прикажете, Госпожа, — Хавер поклонился. — А что насчёт наших людей в баре и простых посетителей?       — Меня не волнует судьба этих мелких сошек, — недовольно отмахнулась женщина. — Уходим, я не хочу проверять на своей шкуре, может ли ошибиться мой палач.       Спустя некоторое время, когда Пион и несколько её людей оставили свою базу в баре, а мечник Азарай отправился на выполнение своего задания, на головы оставшихся в баре шестерок Медузы, которых бросила Пион, обрушилось несчастье по имени Юстасс Кид, что весь день пытался найти человека, с которым пересёкся днём. Человека, по слухам бывшего не менее жестоким, чем он сам, и к тому же являвшегося его земляком.       Но он и его помощник нашли лишь кучку неудачников да истерзанный труп Эмери и его отделенную голову в подсобке бара. Сграбастав голову за дредлоки, Кид пристально всматривался в лицо Багрового, на котором навечно застыла смешанная гримаса удивления, страха и ненависти. Грозный пират с презрением сплюнул, отбросил в сторону голову Эмери, развернулся и быстро прошёл наружу.       — Слухи на проверку оказываются ошибочны, — сказал Кид. — Оно и к лучшему, что этот придурок мёртв, иначе бы я лично расправился с этим слабаком, позорящим Саус Блю. Только время зря потерял.