Приятные мелочи

      — А слабо до вечера без поцелуев? — вдруг выдаёт Бэкхён, хитро щурясь.       Даже для него это будет сложновато, если Чанёль согласится.       — Вообще? — тот испуганно поднимает взгляд и осекается.       — А кого ты ещё целовать собрался? — хмурится Бэкхён, но тут же получает крепкие объятия и смех, сам невольно зеркаля чужие эмоции.       — Никого, — Чанёль утыкается носом в мягкие волосы. — Я имел в виду, что без поцелуев в губы или вообще никуда?       Бэкхён несильно толкает его в бок пальцем и хмыкает, а потом, подумав, отвечает:       — В губы.       — Тогда не слабо, — Чанёль отстраняется и, помедлив, целует его в щёку. — А без поцелуев совсем — слабо.       — Почему? — Бэкхён и так знает, что ему ответит Чанёль, но всё равно хочет услышать это, удовлетворяя своё желание.       — Потому что люблю тебя, — широко улыбается Чанёль и скользит носом по длинной шее, вдыхая естественный запах чего-то приятного, чем пахло только его чудо.       — Я тоже люблю тебя, — тихо одними губами шепчет Бэкхён и прикрывает глаза.       Всё же лишать тактильных ощущений свои губы очень нелегко, когда рядом такой соблазн.       — У меня есть идея поинтереснее, — вдруг загорается Чанёль и улыбается так широко, что в районе солнечного сплетения приятно сводит. — Сможешь ли сберечь свои губы от меня? На один день?       Бэкхён недоумённо хлопает глазами, пока до него доходит суть условия. Он тут же скользит взглядом с головы до ног парня, а потом хмурится:       — Да как я это сделаю, если захочешь, всё равно поцелуешь! Ты же сильнее меня…       — А ты попробуй, если выиграешь, то… то я что-нибудь сделаю вечером, — хитро прищуривается Чанёль, закапываясь пальцами в густую копну его волос.       — Сегодня Рождество, если я выиграю, то ты станешь моим Сантой, — глаза Бэкхёна искрятся азартом, словно бенгальский огонёк. — И исполнишь моё желание?       — Договорились! — Чанёль протягивает руку Бэкхёну, и тот её пожимает, кивая головой.       — Тогда начинаем, — Бэкхён поднимается с тёплого места в кресле на коленях Чанёля, и потягивается, разминая затекшие мышцы. — Поедешь со мной в магазин? Нужно к столу купить фруктов, вчера совсем сил не было.       Чанёль следует за своим возлюбленным, укладывая руки ему на пояс и, когда тот теряет бдительность, подаётся вперёд и задевает губами щёку в опасной близости к губам.       — Ай! — шарахается Бэкхён, разворачиваясь лицом к нему и строго выставляя указательный палец прямо перед его носом. — Ну, ты вообще!       — А что я? Это моя задача в игре, не забывай! — Чанёль отстраняется и накидывает на плечи пуховик.       — Это больше похоже на салочки, только особенные, — чуть смущается Бэкхён, тоже надевая тёплую куртку.       Они выходят из дома, отвлекаясь от игры, и спешат в сторону торгового центра, находящегося в паре кварталов от них. Сильный мороз кусает за пятки, заставляя быстрее перебирать ногами, иногда поскальзываясь.       Бэкхёну приходится ещё труднее, ведь поспевать за длинноногим Чанёлем сложно. Будто читая его мысли, Чанёль тянет руку назад, оглядываясь из-за плеча, и Бэкхён хватается за ледяные пальцы. Но не тут-то было, Чанёль резко теряет равновесие на очередном покрытом льдом участке дорожки, и как в лучших фильмах жанра комедии летит на спину ногами вперёд. Бэкхён только и успевает, что потянуть его за руку вверх, после чего сам плюхается на пятую точку, чувствуя, как его парень приземляется головой на его колени.       — Чанёль! — Бэкхён прикладывает руки к его щекам, испуганно глядя вверх ногами ему в глаза. — Ты в порядке?!       Чанёль морщится и вяло кивает, приподнимаясь:       — Все ок, я на тебя упал, — он пытается встать, всё ещё скользя на асфальте, и подаёт руку своему мужчине.       Бэкхён поднимается на ноги, отряхиваясь, и обеспокоенно смотрит на него:       — Точно? Аккуратнее, горе луковое!       — Не переживай, — смеётся он, подаваясь к нему, но Бэкхён успевает отпрыгнуть, закрывая рот рукой.       Чанёль лукаво улыбается и едва ощутимо чмокает его в щёку, а потом уже осторожнее направляясь к магазину и утягивая Бэкхёна за собой.       В магазине всё украшено к Рождеству, а на прилавках красуются сотни новогодних игрушек, гирлянд и мишуры. Бэкхён подбегает к одному из стеллажей с товарами и начинает разглядывать. В руки попадается стеклянный шар, и он крутит его в руках, вызывая снегопад.       — Чанёль-а, смотри! — он протягивает ему игрушку, и тот тоже с интересом встряхивает её.       Бэкхён улыбается, наблюдая, как с детским восторгом его возлюбленный окунается в праздничную атмосферу, и следует за ним, как только он спешит к следующему прилавку. Он выуживает из глубины полок коробку с какой-то лампой. Бэкхён подходит ближе и прищуривается, рассматривая, что на ней написано.       — Мы вообще за фруктами пришли, — вдруг выдаёт Чанёль, улыбаясь.       — Но застряли тут, — закончил фразу Бэкхён, переводя взгляд на любимого.       — Пойдём, — он берёт его за руку и, стараясь не обращать внимания на новогодние побрякушки, тянет в другой отдел. — Какие ты хотел купить?       — Мандарины, — отвечает Бэкхён, ища глазами спелые плоды.       — Я люблю их, — радостно кивает Чанёль, держа в руках маленькие пакеты, куда сложить товар.       — Поэтому и хочу их купить, — он выбирает оранжевые фрукты, а потом складывает в один из пакетов, как чувствует дыхание совсем рядом с губами.       Он резко садится на корточки, чем вызывает негромкий смех Чанёля. Подняв взгляд, он натыкается на румяного от мороза и совсем немного от смущения парня, успевшего напялить на голову ободок с оленьими рогами.       — Я просто хотел тебе надеть её, — в руках показалась шапка Санты. — Трусишка!       — Я не трусишка! — надувает губы Бэкхён и выпрямляется, а Чанёль делает то, что и хотел.       Набрав полные пакеты любимых фруктов Чанёля, они направляются к кассе. Оплатив покупку, оба спешат на улицу, скорее домой. Дорога обратно кажется намного короче и веселее, ведь у Чанёля теперь есть повод посмеяться над Бэкхёном, пугая своими покушениями на его губы.       В квартире намного теплее, и можно скинуть объёмную одежду, скрывающую организм от холода. Бэкхён проходит на кухню, ведь совсем скоро праздник, надо подготовить что-нибудь вкусное.       Чанёль же возвращается в комнату, раскладывая купленные фрукты в тарелку на праздничном столе. Слышится запах корицы с кухни, и он улыбается, но не идёт проведать любимого на кухню. Он лезет в шкаф и тянется на самую высокую полку, куда Бэкхён не достаёт с его ростом, и вытягивает маленькую коробочку, упакованную в красно-зелёную бумагу. Он подходит к наряженной ёлке, что светится разными огоньками, и прячет коробочку в «сугробе» мишуры под деревом, а уже после лениво скользит шерстяными носками по полу в сторону кухни.       — Тебе помочь с чем-нибудь? — спрашивает он, вставая позади Бэкхёна и наблюдая за всем из-за его плеча.       — Хм, — наигранно задумывается мужчина, проверяя, готов ли глинтвейн. — Думаю, да! Достань стаканы, а я сейчас вернусь.       Бэкхён выбегает из кухни, оставляя недоуменного парня одного, а сам лезёт в тот же шкаф, но на самую нижнюю полку, откуда достаёт свёрнутый бумажный пакет, и, оглянувшись на дверь, чтобы убедиться, что никто не подглядывает, спешит к ёлке, куда и прячет подарок. Подойдя к столу, он берёт парочку мандаринок и возвращается на кухню.       — Как думаешь, будет вкусно? — он крутит фрукты перед носом Чанёля, который забирает их и садится за стол, наслаждаясь ароматом корицы.       — Хочешь мандаринку?       — М, нет, — наливая в стаканы напиток, отвечает Бэкхён.       — А если почищу? — усмехается Чанёль, поглядывая за ним краем глаза.       — Пожалуй, хочу, — улыбается он и ставит перед ним глинтвейн.       Чанёль смеётся, а потом протягивает ему дольку. Бэкхён тут же отправляет её в рот и чувствует чужие губы на своих. Он вздрагивает, а потом отскакивает назад.       — Эй! Так нечестно! — хмурится он, прикрывая рот ладонями.       — Я выиграл, сопротивляться дальше бесполезно, — победно пропевает Чанёль, перегнувшийся через столешницу, а потом берёт его за подбородок и тянет на себя, снова целуя желанные губы во вкусом сладкого сока.       Бэкхён прикрывает глаза, подаваясь ближе и, наконец, понимает, чего лишал себя весь день. Мягкие горячие губы нежно ласкают, вызывая табуны мурашек по всему телу, а ощущение того, что их бесконечно мало, беспрерывно росло.       Чанёль отстраняется и проводит ещё одной долькой мандарина по чуть припухшей под натиском поцелуев коже. Бэкхён жадно обхватывает её и прячет во рту, отстраняясь и заливаясь краской.       — Пойдём в комнату? — предлагает Чанёль, вставая с места и забирая обе чашки с собой.       Бэкхён закусывает нижнюю губу и следует за ним, глядя на часы на стене.       — Как быстро летит время, уже одиннадцать, — вздыхает он. — И, ты разве не хочешь ничего за то, что выиграл?       — Хочу, — улыбается Чанёль, усаживаясь за праздничный столик. — Хочу, чтобы ты сейчас заглянул под ёлку.       Бэкхён замирает, догадываясь, что задумал Чанёль, но рассматривая и альтернативный вариант. Он обречённо присаживается на колени перед новогодним деревом и аккуратно раскапывает «сугроб», натыкаясь на коробочку красно-зелёного цвета.       — Что это? — Бэкхён достаёт подарок и крутит в руках. — Эй, Пак Чанёль, мы же вроде договаривались без подарков!       — Ну, ты же тоже не сдержал обещание, — пожимает плечами он, ожидая реакции на подарок.       — Откуда ты знаешь? — хмурится Бэкхён, садясь рядом и развязывая бантик из ленты.       — Я не знал, я просто так ляпнул, — смеётся Чанёль, а потом сам заглядывает под ёлку. — Зная тебя, я на девяноста процентов был уверен в своей правоте.       Бэкхён открывает коробочку, округляя глаза и доставая аккуратное колечко. Чанёль протягивает к нему руку и показал на своём пальце такое же, но чуть побольше.       — Парные? — восхищается Бэкхён и надевает кольцо себе на палец. — Чанёль! Неисправимый романтик!       — Буду считать комплиментом, — хмыкает он и вытаскивает бумажный пакет. — Ого, что это?       — Открывай! — Бэкхён закусывает нижнюю губу и с нетерпением смотрит, как он распечатывает упаковку.       Внутри показывается что-то цветное вязаное, и Чанёль вытаскивает подарок полностью.       — Шарф? Это его ты вязал? — он ошарашено оглядывается на мужчину, вспоминая, что последние пару недель тот увлекся вязанием.       Бэкхён смущённо кивает.       — Вау, — Чанёль надевает его себе на шею, а потом разворачивается и обнимает Бэкхёна, утыкаясь носом между шеей и ключицей.       — Ты всё отговаривался, что у тебя шарфа нет, теперь есть, — засмеялся Бэкхён и тоже обнял любимого.       — Спасибо, — Чанёль жмурится, дабы позорно не зареветь.       Он оказался так тронут подобной заботой, а на душе стало невероятно тепло, что хотелось сильнее стиснуть Бэкхёна в объятьях, чтобы тот знал, что тоже любим, даже в тысячи, нет, в миллионы раз больше.       — Я люблю тебя, — шепчет Бэкхён, поглаживая по тёмным волосам своего парня.       — Я тоже тебя люблю, — на эмоциях бубнит Чанёль и шмыгает носом.       — Ты чего? Ча-а-анни, — Бэкхён отстраняется и заглядывает в покрасневшие глаза. — Боже, что случилось? Почему ты плачешь?       — Потому что я счастлив, — опускает взгляд он и улыбается. — Не смотри…       Бэкхён подаётся вперёд и целует его в уголок рта, собирая солёную влагу губами. Чанёль облизывает пересохшие губы и, найдя рукой его ладонь, переплетает пальцы.       — С Рождеством, — шепчет Бэкхён, всё ещё сидя на полу и поглаживая свободной рукой Чанёля по раскрасневшейся щеке.       — С Рождеством, — кивает он и, положив сверху свои пальцы, целует парня в ладонь.       И не важно сколько пройдёт времени после этой полуночи, они оба всё равно будут любить друг друга. Ведь любить человека, это не значит, любить именно тело, это значит любить его привычки, его заботу, недостатки, манеры, которые можно наблюдать лишь при близком знакомстве, когда человек, наконец, открывается тебе, открывает свой маленький мир в его душе. Им всё равно, как они выглядят, кем являются по социальному статусу, главное то, что они искренне чувствуют друг к другу.