Приятные мелочи

      Уже довольно поздно, когда в кабинет Бэкхёна стучатся. На улице темно, а на часах восемь вечера. Только тогда преподаватель понимает, что засиделся на рабочем месте, и странно, что телефон ещё не разрывается от звонков, которыми обычно закидывает его Чанёль. На него сразу нахлынули воспоминания, когда он жил один и не спешил домой, в пустую холодную квартиру, где его никто не ждал.       Бэкхён слышит повторный стук и приходит в себя, направляясь к двери. Стоило её открыть, как он взглядом утыкается в грудь позднего гостя, а подняв голову, понимает, что это Чанёль.       — Ты время видел? — студент хмурится и складывает руки на груди. — С ума свести себя и меня решил?       — Я увлёкся, — виновато улыбается Бэкхён и отходит обратно к столу, собирая вещи в портфель, чтобы уже пойти домой. — А ты что здесь забыл?       Он разворачивается к нему, чтобы продолжить разговор, и неожиданно чувствует надёжные объятья. Замерев на пару секунд, он всё же обнимает Чанёля в ответ и улыбается.       — Я был неподалёку, а на телефон ты не отвечал, — шепчет в мягкие волосы Чанёль. — Уже поздно, и я решил зайти.       Бэкхён упирается руками ему в живот и отстраняется:       — Мы в университете, не забывайся.       — Здесь всё равно никого, — снова хмурится Чанёль, но не настаивает, а берёт любимого за руку и переплетает их пальцы, утягивая к выходу.       Бэкхён следует за ним, не забывая закрыть дверь. На остановке пусто, видимо автобус уехал буквально пару минут назад. Хоть на дворе и поздняя осень, холод пробирает Бэкхёна до костей, как зимой. Он выдыхает ртом облако пара, завороженно глядя на него, и улыбается, вздрагивает временами, а Чанёль не может отвести от него глаз. Такой взрослый и такой ребёнок одновременно, что улыбка сама собой вырисовывается на лице студента. Бэкхён замечает её и поворачивается к нему, едва заметно смущаясь. Благо красные щёки можно свалить на крепнущий ветер.       — Что? — непонимающе хлопает он глазами, любуясь изгибом любимых губ.       Если бы кто-нибудь знал, как пленила его эта улыбка в их первую встречу. Он никогда не видел, чтобы так улыбался кто-то ещё. Со стороны она может казаться безумной, но только не для Бэкхёна. Он видит в ней искренность, красоту и очарование, а этим губам он готов посвящать оды.       — Ничего, — мотает головой Чанёль и снова улыбается, но только уголком рта, а вокруг глаз образуются притягательные морщинки.       Бэкхён краснеет всё больше и тыкает пальцем ему в бок, на что снова слышит бархатистый смех. Бэкхён тоже улыбается, разглядывая Чанёля и подмечая тёмные круги под глазами. В последнее время у студентов завал, скоро сессия, так что все мало спят. Чанёль вообще спит только потому, что Бэкхён настаивает. Их утро тоже немного поменялось: теперь Бэкхён будит Чанёля, а не наоборот, и заботу всю взял на себя.       — Ты уставший, — с грустью в голосе говорит Бэкхён, вздыхает, обнимая его и прижимаясь поближе, а после чувствует пальцы сквозь шерсть шапки у себя на голове.       — Всё в порядке, осталось совсем чуть-чуть. Последний рывок, — по-доброму смеётся Чанёль, пытаясь успокоить. — О, автобус.       И Бэкхён отстраняется, доставая деньги на проезд за двоих. Пока Чанёль занимает место в салоне, он пробивает оба билетика и пробирается вглубь транспорта. Чанёль указывает на место у окошка, и Бэкхён послушно пролазит между ним и передним сиденьем. Он снимает тёплые варежки, и Чанёль сплетает с ним пальцы, крепко сжимая холодную ладонь.       Ехать хоть и не далеко, но пробки заставляют провести в дороге больше времени, чем хотелось бы. За окном мимо проносятся машины, периодически останавливаясь и ожидая очереди проехать перекрестки. Бэкхён не замечает, как совсем выпадает из реальности, наблюдая за нескончаемым потоком автомобилей, а по стеклу начинают скользить частые капли дождя. Чанёль постепенно засыпает, убаюканный мерным движением и покачиванием автобуса, и укладывает голову на плечо преподавателя. Бэкхён медленно поворачивается и мягко улыбается, разглядывая сонную моську любимого. Пальцы временами крепче сжимают чужие, а брови съезжаются к переносице, образуя складочку, по которой Бэкхён проводит кончиком указательного пальца свободной руки, моментально разглаживая её на умиротворённом лице.       Вскоре он уже сам укладывает голову на макушку Чанёля, упираясь взглядом в переплетение их рук, а потом закусывает нижнюю губу, начиная перебирать немного кривенькие пальцы Чанёля. Он бережно гладит их, а потом переворачивает ладонью вверх, ласкает её и тихонько хихикает, когда Чанёль сквозь сон инстинктивно дёргает своими пальцами, сжимая их от щекотки, а потом снова расслабляет.       Бэкхён едва сдерживает свои эмоции, чтобы не издать никаких звуков умиления, когда ко всему этому прибавляется и тихое причмокивание губами Чанёля. Его переполняет любовь к человеку, что ворвался в его жизнь сначала бабником-студентом, а потом маньяком-извращенцем. Сейчас же он невероятно нежный и любящий мужчина. Да, этот великовозрастный ребёнок часто вёл себя серьёзнее и ответственнее Бэкхёна, который всё же старше, и эти качества в нём нравились ему.       Чанёль шумно вздыхает, снова причмокнув губами, трётся щекой о плечо Бэкхёна и соскальзывает, почти падая носом вниз. Благо Бэкхён успевает подхватить его. Он аккуратно укладывает своё чудо себе на колени и подкладывает под голову свою ладонь, о которую Чанёль тут же трётся пушистой копной волос, вызывая широкую улыбку. Бэкхён забирается пальцами в рыжие немного отросшие волосы парня и перебирает их, поглаживает. Бэк убирает выбившиеся пряди с его лица и, убедившись, что в салоне на них никто не смотрит, целует в висок, замечая расслабленную улыбку на губах.       Автобус вновь трогается, подъезжая к их остановке, и Бэкхёну приходится будить Чанёля, ласково гладя по мягким щекам и шепча на ухо о том, что тот слишком красивый. Чанёль приоткрывает заспанные глаза и медленно поднимается, зевая и потягиваясь. Бэкхён тихо смеётся, а Чанёль хочет сильно сжать его в своих руках.       Когда они выходят на улицу, то Бэкхён чувствует, как Чанёль крепко прижимает его к груди, обнимая сзади и не боясь, что их увидят.       — Бэк, — зовёт он тихо, утыкаясь холодным носом ему за ухо. — Я люблю тебя.       И Бэкхён замирает, забывая о существовании дыхания. Обычно они никогда не говорят друг другу о чувствах, они читают всё по действиям, эмоциям и заботе. Им не нужны слова. Они понимают без них. А сказать порой слишком сложно. Слова грубые, топорные, не передают всех граней, но эти три заставляют Бэкхёна притихнуть. Ведь это что-то невероятно сильное, что действует на него донельзя смущающе. Он поворачивается к Чанёлю и, встав на носочки, обнимает его, чувствует, как тот подхватывает его под бёдрами и усаживает себе на торс.       — Эй! — слышится тихое возмущение Бэкхёна. — Зачем?       — Мне нужно куда-то деть все те эмоции, что переполняют меня из-за тебя, — улыбается Чанёль, смотря на искусанные губы напротив, а их дыхания сливаются в одно.       Бэкхён немного медлит, а потом обхватывает ледяными руками лицо Чанёля и прижимается своими губами к чужим, отдающим сладковатым привкусом на языке. Чанёль останавливается посреди тёмного переулка, удерживая мужчину на себе, и жадно вдыхает его запах. Он никогда и ни к кому в своей жизни не испытывал столько трепета и потребности заботиться. Он бы многое отдал, чтобы находиться рядом с Бэкхёном постоянно, ни на одну секундочку не прерывая их тактильный контакт, или хотя бы иметь его в поле зрения. И порой ему совершенно не важно, что будет завтра, послезавтра, через месяц, только бы не потерять этого маленького человека в большом мире, не дать ему заплутать в толпе совершенно чужих людей, не дать им обидеть его. А следом его догоняла мысль, что Бэкхён чувствует то же самое. И тот подтверждал надежды своими крепкими и тёплыми объятиями.