Новый ученик Акацуки

Дверь открылась с коротким, противным скрипом. Хидан уверенно вошел в убежище, чувствуя себя вновь хозяином этого места. Я же неуверенно топчусь на месте, не решаясь сделать шаг. Странные ощущения… когда-то, покидая это место с Казекаге на руках, я был уверен, что навсегда вычеркну Акацуки из своей жизни. А теперь мне некуда идти. Пока не еще заметили пропажу Шикамару, я остаюсь вне подозрений. Но это будет длиться недолго, скоро люди кинутся искать стратега, а затем заметят и мое отсутствие и, сложив два плюс два, начнут расследование. Чисто формально, чтобы официально начать и успешно закрыть дело. Сколько я тут не появлялся? Месяц? Два? Забавно, не протянул духа родной деревни и полугода. — Ты представляешь! — раздался голос жреца, — я восстал из мертвых, а никому и дела нет! Неверные! Выдохнув, я все же вошел в помещение. Ничего не изменилось. Все та же мебель и обстановка, все та же атмосфера, которую я так любил. Но что-то стало другим. Что-то надломилось во мне, иначе как объяснить эту пустоту внутри? Я будто вернулся в старый дом, а выяснилось, что его давно продали. — Их вообще нет! — не унимается Хидан, громко хлопая комнатными дверьми. Затем он поднялся ко мне, — вот так и бывает, старик. Никто тебя не ждет в этой жизни. Никто никому не нужен. Он с какой-то досадой подвинул стул и плюхнулся на него. Парень потрудился прикрыть свое измученное подземной тюрьмой тело, облачив его в бесформенную черную одежду. Он вдруг начал смотреть в пустоту, что не слишком похоже на прежнего Хидана, которого хлебом не корми, дай поругаться с кем-нибудь. Наверное, он все же повредил голову сильнее, чем казалось изначально. — Дерьмово выглядишь, — вдруг очнулся парень, — ты похож на гребанное привидение. Тебе бы отъесть немного жирку и выспаться для начала. Он скептично осматривает мою фигуру, качая головой. Мне очень хочется сказать ему, где он был несколько часов назад, но сейчас не лучшее время для шуток. — Мне нужно уйти, — кивнув самому себе, сказал жрец, — пора отблагодарить Джашина за то, что вытащил меня из той проклятой дыры. — Упустим подробности и детали твоего «великого» спасения, — глухо отмечаю на это громкое заявление парня, — ты не хочешь дождаться парней и сообщать о том, что ты жив? — Мне необходимо провести ритуал, иначе много ли толку от твоей скромной помощи, — устало кидает он. Я всегда догадывался, что он не особо благодарный человек… сейчас меня волнует далеко не это. Он нужен мне, чтобы показать, «доказать» то, что я пришел сюда без каких-либо скрытых намерений. Будет очень странно, если они вернутся и увидят у себя парня, который убил члена организации на днях. А тут есть Хидан, что добавит мне «уважения». По крайней мере, такова моя задумка. — Я пойду с тобой, — бросаю я парню. — С какой радости?! — восклицает Хидан, и я узнаю эти знакомые искры в его глазах, — ты неверующий! Великий Джашин прощал мне только одного зрителя, и это явно не ты, — на этих словах он поднялся со стула, опираясь о стол. Заметно, что силы покидают его тело очень быстро. Похоже, если он действительно не проведет свой бесовской ритуал, то не многим я помог ему. Как бы мне не хотелось лезть в его голову, но приходится. Иначе я не смогу выбрать достаточно весомый аргумент, не выдав свою неуверенность от предвкушения скорой встречи с остальными. И вот в мою голову медленно начинают проникать обрывки его внутреннего диалога. Чем больше мыслей мне открывается, тем прозрачнее кажется его тело. Потоки чакры сильно перепутаны, а в некоторых местах едва ли переплетаются. Насколько я знаю, это чревато тяжелыми последствиями для любого ниндзя. Однако я выяснил все тонкости его ритуала. Ему просто нужна жертва. И как он собрался кого-то искать, а тем более убивать в таком состоянии? Если я отпущу его, то вряд ли мы встретимся вновь… — Позволь мне помочь тебе, — бесстрастно глядя в малиново-красные глаза, говорю я, — сейчас тебя одним пальцем сломать можно. — Сунь мне палец, я тебе по горло все отгрызу, — огрызнулся он, двигаясь к двери. Его состояние ухудшается медленнее, чем я думаю. Однако достаточно быстро, чтобы он смог прирезать кого-нибудь сам. — И как ты найдешь тут кого-нибудь? Вокруг ни души, — напоминаю жрецу, — я могу помочь найти для тебя человека. — Что ты можешь знать об этом, неверный? — грозно шипит он, прожигая меня недовольным взглядом. — Слушай, я могу послать тебя ко всем чертям вместе с твоим Джашином на пару, но тогда ты подохнешь в ближайших кустах. Тебе это надо? — не понимаю, когда эта ярость наполнила мое тело. Глупые заморочки парня раздражают до дрожи в теле. Не для того я рыл землю руками, чтобы он не дотянул до прихода Акацуки. Он оторопел от подобного тона, точно не ожидая моего выпада. Затем, проведя небольшое умственное расследование, детали которого я предпочитаю не узнавать, слабо кивает. — Мне нужно несколько часов, — тихо роняет он, — и оружие. У меня нет косы, видно она осталась в той чертовой дыре леса Нара. Я молча направляюсь к двери и выхожу из логова, ощущая ночную прохладу. За спиной слышатся тихие шаги. Хидан готов к работе, что же, пора и мне начинать.

***

Спустя несколько часов поиска жертвы, убийства ее Хиданом и общее время ритуала, мы возвращаемся в логово. Теплое утреннее солнце приятно греет наши тела, и я чувствую чудовищную усталость. Единственным желанием для меня на данный момент является сон. Здоровый крепкий сон. Мне даже все равно на то, что мой желудок не видел пищи больше суток. Хотя, после увиденного омерзения, аппетит еще не скоро вернется ко мне. Ладно бы этот ненормальный просто убил свою несчастную жертву — случайного ниндзя, по ошибке судьбы оказавшегося вне укрытия — так он начал буквально поливать себя его кровью, попутно рисуя знаки своего божества. Мне даже на минуту показалось, что парень тронулся умом, словно голодный зверь, увидевший мясо после месяца голодовки. Подойдя вплотную к логову, в меня тут же иглами вонзаются знакомые потоки чакры — все в сборе. Вдобавок к моральной и физической усталости, руки сами собой начинают трястись. И это не банальный страх, это нечто более глубокое, похожее на предвкушение чего-то очень важного. — Перебирай быстрее, мне хотелось бы добраться до того, как солнце сядет, — торопит Хидан, не замечая моего убогого состояния. Оно и к лучшему, я думаю. В этот раз он не церемонится с дверью, едва не выбивая ее с петель. Громкий фирменный возглас жреца заставляет всех собравшихся людей обернуться. Непроницаемые лица и еще более холодные глаза преступников прожигают Хидана, словно пытаясь убедиться в том, что это на самом деле он. Затем взоры обращаются ко мне. И в этот момент я перестаю трястись. Почему-то теперь мне подозрительно все равно на все то, что происходит вокруг. — Чего замерли?! Разве это не самое эффектное зрелище в ваших жизнях? — насмешливо спрашивает парень, вальяжно шагая в сторону собравшихся. — Что бы вы знали, мы приходили вечером, но не застали вас. И знать не хочу, на каких очередных делах вы были. Кисаме недоверчиво смотрит на Хидана, сжав кулаки. Пейн и Конан переглядываются между собой, будто ведя немой диалог. Сасори и Дейдара также хранят молчание. И только знакомые до боли в груди черные глаза не отрываются от меня. И что самое неожиданное для меня, я готов разреветься под таким взглядом, готов бросить все ради них. Он проникает под кожу воспоминаниями о прошлом, о тех временах, когда я видел его каждый день; когда он учил меня. Теперь же он стоит передо мной, словно задавая вопросы, не рассчитывая получить ответы. Учиха Итачи, это кажется немного сложнее, чем казалось ранее. — Что ты здесь делаешь? — задает вопрос Пейн. Как истинный глава организации, он берет все в свои руки. — Я ожидал более радушного принятия восставшего из мертвых, — громко хохочет Хидан, хлопнув в ладоши, — по воле Джашина я выжил. А этот парень слегка помог мне выбраться из могилы. Думаю, этого будет достаточно, чтобы вы перестали так пялиться. Это выводит меня из равновесия! — Зачем пришел ты? — теперь его взгляд переходит на меня. — Мне некуда идти, — вот так просто и спокойно отвечаю на его вопрос, — Хидан — это моя отвергнутая возможность вернуться в деревню. — Ага, — Кисаме резко поднялся из-за стола, грозно нависнув над ним, будто желая быть ближе ко мне, — забрать тело Казекаге без позволения, подставив нашу организацию под угрозу обнаружения, уничтожив нашего бойца и подорвав общее доверие между нами, ты решил вернуться? Испугался, что впредь тебе вздорная Хокаге хвосты отрежет и притащился сюда? Ищешь защиты, щенок? — Терпение, Кисаме, — громкий голос рыжего прекратил гневную триаду рыбы. Он продолжал грозно сверлить меня взглядом, но сел на место, не смея перечить лидеру. Пейн обернулся ко мне в ожидании какой-либо реакции. Думаю, его совсем не забавит мое осунувшееся, почти безжизненное лицо. На котором, к тому же, так и плещется отражение безразличия к словам мечника. — Да, я ищу укрытия, — продолжаю я эту светскую беседу, — с Какузу случилось то, что случилось. Я не снимаю с себя ответственности за это. Именно поэтому я помог Хидану вернуться живым. И все, что мне нужно — временное укрытие. Все, карты раскрыты. Я хочу как можно скорее закончить это унижение и остаться в одиночестве на некоторое время. Организация внимательно выслушала мои откровения. Не знаю и знать не хочу, о чем именно они размышляют. Хотя, что тут неясного? Кисаме озвучил все претензии, а с этими аргументами не поспоришь. — Пойдем, — тихо сказал Пейн, удаляясь в сторону комнат. Игнорируя убийственный взгляд мечника и менее ненавистные взоры остальных ребят, я шагаю за лидером. И ничего хорошего мне не ощущается, что только подтверждают тоскливые черные угли глаз. Проходя мимо злобной рыбы, я услышал короткую и очевидную не только для меня фразу: «тебе тут больше не рады». Пейн заходит в ту самую комнату, где я жил несколько лет. Два с половиной, даже три года я провел тут, с тех пор, как Пейн принес сюда мое полуживое тело после боя с Саске. Воспоминания тут же нахлынули волной, явно не настраивая на серьезный разговор. Едва ли я оказался в комнате, как за мной тут же вошли пятеро в черных плащах организации. Они закрыли плотно дверь и встали передо мной. Вместе с Пейном они выглядят очень устрашающе — все рыжие, все в пирсинге и у каждого риннеган. Я знаю лишь троих из этих… людей? Нингендо, Шурадо и, собственно, сам лидер. — Я ждал твоего возвращения, Наруто, — начал Пейн. Он кивнул на кровать, призывая меня сесть. — Не вижу смысла скрывать от тебя что-либо, ибо ты все равно скоро сам все узнаешь. И это будет хуже для тебя. Он замолчал, прикрыв глаза. И вместо страха или каких-то опасений, я ощущаю безмятежность, какое-то абсолютное безразличие к нему, его словам и решениям, к Акацуки и всему миру в целом. Кажется, если сейчас все шесть человек порвут меня на лоскуты, предварительно вытащив хвостатого и вырвав глаза, мое сознание не покинет эта пустая безмятежность. И единственное, что меня немного настораживает, так это то, что я на самом деле не преувеличиваю свои ощущения… — Нет совершенно никакого смысла сдерживать тебя, заперев тут. Нет также смысла заставлять всю жизнь работать на нас, против нас или что-то еще. Но бросать тебя сейчас — элементарно глупо. Ты не сможешь развиваться дальше, ведь не смотря на твою физическую силу, ты все еще слабый, наивный и глупый ребенок. Демонические силы и ребяческое мировоззрение — слишком тяжелая смесь. Он замолчал вновь. Забавно слышать такое в свой адрес. Не сказать, что он чудовищно ошибается, но я предпочитал думать о себе немного лучше до этого момента. Видимо, я еще и настолько беспомощен, если он говорит так презрительно. Но эта его «демоническая сила» заставила вспомнить одну из популярных кличек из всего того множества, которое мне щедро дарили дети и взрослые Конохагакуре. Меня величали «демоном» и прочей подобной ересью, от души политой ненавистными нотками. И когда-то я сгорал от ярости, едва услышав это, а теперь такое вызывает лишь добрую усмешку. — Ты не можешь жить в какой-либо деревне, так как скоро появишься в списках разыскиваемых. Ты не сможешь жить один в изоляции. Поэтому я предлагаю тебе остаться тут. Эти тела, — он указал на рыжих ниндзя, — прямое доказательство того, скольким тебе предстоит овладеть. Я продолжу учить тебя, развивать твое додзюцу, а ты, в свою очередь, больше не посмеешь совать свой нос в наши дела и будешь беспрекословно выполнять любые задания, которые будут поручены. В остальном делай что хочешь, в пределах разумного, разумеется. Своего рода работа с постоянным проживанием и бесплатными услугами. — Я согласен, — тут же киваю я, закрывая глаза. Мне очень хочется спать, из-за чего рыжие люди начинают расплываться в моих глазах, а голос Пейна доносится так, будто я где-то в другой вселенной. Быть элитным рабом для этих парней… — Пока ты еще слышишь меня, — совсем со дна моего сознания доносится голос лидера Акацуки, — подумай о том, кто ты есть и что хочешь принести в этот мир. Кем должен стать сын Четвертого Хокаге, чтобы быть достойным своего отца? Мои глаза рефлекторно распахнулись, глядя в центр комнаты. Вся пустота внутри меня отчего-то стала леденеть, собираясь мерзким, липким страхом в животе. Одиноко сидя в комнате, наблюдаю за мелькающими в голове отрывками некогда снившегося мне сна, в котором я жадно уничтожал Коноху, стоя на каменной голове Четвертого Хокаге.