***
— Подойди и опустись напротив, — мельком оценив мое новое умение, требует парень. Не отрывая взгляда от сосредоточенного бледного лица, опускаюсь напротив. Приняв позу лотоса, полностью копируя положение рыжего, ожидаю дальнейших указаний. — Знаешь ли ты, что искусный ниндзя не нуждается в додзюцу, чтобы понять ход мыслей своего соперника? Конечно, еще бы сказал, что додзюцу и вовсе переоценили! Отчего-то мне сомнительно, что какой-нибудь Хидан или Кисаме обладают подобным умением. — Агентов Анбу обучают психологии, что позволяет им успешно просчитывать любые действия врага, — спокойно рассказывает парень, не открывая глаз, — более того, их обучают хорошо скрывать и свои намерения. Именно поэтому тебе не стоит удивляться, если однажды ты не сможешь пробиться в чужие мысли. — Если одно из величайших умений риннегана доступно простым людям, неужели и другие его преимущества можно так вот запросто изучить? —громко спрашиваю, всплеснув руками. — Все не так просто, Наруто, — он резко распахивает глаза, впираясь в меня взглядом так, что я отчетливо ощущаю его манипуляции в своей голове, — если им нужно учиться этому долгие годы, тебе нужно всего лишь захотеть. Мурашки побежали вниз по спине, когда я понимаю, что не могу отвернуться или хотя бы опустить взгляд. Он буквально заставляет меня смотреть ему в глаза, не позволяя сделать даже лишнего вдоха. Холодная ладонь мягко опускается на мою макушку. Секунда, две, и невероятная слабость окутывает тело. Тело, сделавшееся таким чужим и тяжелым, вдруг перестаёт мне принадлежать. Мысли испаряются, и я буквально ощущаю сужение зрачков. Все покрывается туманом, даже медные волосы человека, что сидит напротив, вмиг теряют свою яркость. Мысль о том, что я не помню ни его, ни моего имени мягко вонзается в расплавленное сознание подобно горячему ножу, отчаянной попыткой взывая к реакции и хоть каким-нибудь действиям. Рука резко возвращается, и я словно очнулся. Подобно утопающему, я задышал широко раскрытым ртом, вновь ощущая частые удары сердца. Тело забило мелкой дрожью, и все воспоминания разом вернулись в голову. — Должно быть, не самые приятные ощущения, — раздался голос за спиной, — а я ведь всего на несколько сантиметров оттянул душу. Дрожащей рукой я коснулся лба, линии роста волос и провел пятерней по голове до самого затылка. Во рту пересохло, дрожь не унимается. Покосившись за спину, вижу длинную фигуру Нингендо. Пусть его взгляд не выражает ровным счетом ничего, но следит он внимательно, подмечая малейшие изменения моего состояния. Очевидно, уровень контроля собственного риннегана у него на заоблачной высоте. Холодный ветер отрезвляет меня, окончательно вырывая из полузабытья. Подняв голову к небу, удивленно замечаю черные грозовые тучи, низко нависшие над нами. Первые капли, подгоняемые очередным порывом ветра, упали на землю. — Сегодня ты на своей шкуре прочувствовал уникальные возможности додзюцу, — плавно поднимаясь с места, подытожил Пейн, — запомни эти ощущения и анализируй их до тех пор, пока не поймешь, каким образом использовать их при необходимости. Его тихий голос начал теряться в шуме дождя, лившегося с неба нескончаемым потоком. Где-то далеко послышался раскат грома. Парни синхронно разворачиваются и удаляются в сторону логова. Я же так и остаюсь сидеть в холодной дождевой луже, подставив лицо холодным каплям.Глава 7.
28 июля 2015 г. в 12:56
Огромная клетка подавляет своей массивностью. Стальные прутья спасают меня от огромных кровавых глаз зверя. Прищурившись, лис лениво смотрит на меня без привычной ненависти, а с некой каплей удовлетворения.
Он полностью выходит из тени, и моему взору открываются девять мощных хвостов, демонстрирующих силу Биджу. Лис поднимает лапы и сжимает прутья, цепко обхватив их когтистыми пальцами. Шерсть лоснится и отливает медью, но от самого существа веет холодом, в очередной раз напоминая о том, что оно создано не из плоти и крови, но из чистой энергии.
— Неужели решил навестить меня? — ворчит лисица, чей голос эхом разбегается по пустоте пространства.
Молчу в ответ, потому что это место я хотел бы посещать меньше всего на свете. Девятихвостый хитрец только и умеет сыпать проклятиями и оскорблениями, но самое паршивое заключается в том, что я ошибаюсь! За сотни лет чертов зверь повидал столько всего, изучил множество техник, в совокупности со своей сущностью став идеальным оружием в нужных руках.
— Силу этих глаз не так-то просто усмирить, — продолжает Девятихвостый, — я уже грешным делом начинаю подумывать о том, что ты не так жалок, как кажешься на первый взгляд.
— Не знал, что ты умеешь говорить что-то дельное, — скрестив руки на груди, открыто заявляю в ответ.
— Нет, я действительно поторопился с выводами, — тут же ощетинился зверь, раздраженно помахивая хвостами, — неужели ты настолько слабоумен, что веришь каждым встречным проходимцам?
— Да, верю, — в этом пространстве раздражение передается с завидной скоростью, — они хотя бы могут сделать меня сильнее. В отличие от тебя!
— Ты смеешь полагать, что я должен обучать тебя? Ничтожное тело, в котором я вынужден томиться годами?!
— Я не виноват в этом! — кричу я на демона, неосознанно приближаясь к холодным прутьям, — если хочешь знать, твое существование тоже не доставляет особого удовольствия! Ты испортил мне жизнь, но все равно каждый раз твердишь о том, какое я ничтожество! Да кто еще ничтожество из нас двоих?! Ты можешь создать себе могущественного носителя и наслаждаться нашей общей мощью! Но как только я получил силу куда опаснее старых протертых хвостов, ты тут же объявился, довольно скалясь? Никчемный подлец!
Знакомое рычание, наполненное гневом преисподней, тут же разрывает голову. Демон начинает растворяться вместе с тюрьмой, и я подскакиваю с постели. Эти полусны уже настолько успели войти в привычку, что зацикливаться на них целыми днями не имеет ни малейшего смысла.
В гостиной сидит лишь один человек — синяя махина, когда-то грозившаяся оставить меня без ног. Акулья рожа, покрытая блестящей синей чешуей, надолго врезалась в память. Заметив меня, мужчина растянул губы в широкой ухмылке, обнажив ряд острых зубов. Очередной недочеловек в компании, пора бы завязывать с удивлением при виде этих чудиков.
— А ведь я тебя помню! — громко хлопнув в ладоши, объявил бандит, —тот самый джинчурики, из Конохи! Раз уж мы вынуждены сотрудничать, то Хошигаки Кисаме к твоим услугам.
Преступник изобразил поклон, явно наслаждаясь собой. Значит, этот Кисаме резко возжелал подружиться? Как бы не так!
— Сильно же тебе придавили хвост, если ты так мило беседуешь со мной, — выпаливаю в лицо рыбе, не успев подумать.
— Осторожнее со словами, мелкий, — желваки то и дело заиграли на сизых скулах Кисаме, — мы ведь не хотим, чтобы ты случайно пропал без вести, верно?
Поднимаю руки в примирительном жесте и подхожу к столу, усаживаясь напротив Кисаме. Бесцветные бусины глаз то и дело следят за каждым моим движением.
— Откуда ты, Кисаме? — не отрывая от него глаз, задаю вопрос, — что заставило тебя попасть в эту дыру?
— И с чего это вдруг такой живой интерес? — усмехается мужчина, недоверчиво щурясь.
— Мне же интересно узнать о прошлом людей, с которыми меня свела судьба, — отчасти честно отвечаю на вопрос, пробегая взглядом по жабрам на крупном лице.
— Скрытый Туман, — Хошигаки прикрывает глаза, явно без удовольствия разделяя со мной личную информацию, — я один из Семи Мечников. Думаю, ты припоминаешь Самехаду? А вот причины вступления в организацию у меня сугубо личные, извиняй. Скажу тебе одно, мальчишка, это место куда более жестокое, чем весь мир за пределами логова. Так что особо не раскатывай губу.
— А зачем вам нужны джинчурики? Ведь я далеко не первый такой в вашей жизни, — задаю вопрос после долгой паузы.
— Это ты точно подметил! Хотя, лично я предпочел бы поменьше видеть вас, одержимых дьяволом отребий, — Кисаме небрежно ворошит чёрный ежик волос, — но приказ есть приказ. Ты и подобные тебе нужны нам…
Чьи-то тихие шаги заставили мужчину прикусить болтливый язык прежде, чем он успел выдать суть загадочного плана. И кому это приспичило заявиться в такой момент?! Оборачиваюсь и обжигаю вошедшего недовольным взглядом. Но недовольство тут же сменяется настороженной заинтересованностью, когда передо мной оказываются до чертиков знакомые черты лица. Темно-синий костюм подчеркивает идеально ровную спину, смоляные волосы собраны в хвост, а холодные угли глаз мельком оглядывают нас с Кисаме. Не нужно быть гением, чтобы понять, что незнакомец и есть тот самый Учиха Итачи.
Заварив себе чай, парень сел рядом с Кисаме, обхватив кружку бледными ладонями. Снова лак на пальцах — на этот раз фиолетовый — и знаковое кольцо с красным камнем. Взрослое лицо и полосы, тянущиеся от бровей до самых щек, резко отличают его от Саске, хотя каждое действие парня пронизано изящностью, присущей клану Учиха. С его появлением температура в комнате явно понизилась на пару градусов, погружая присутствующих в хладнокровное спокойствие.
Дверь резко распахивается, и в комнату влетает тело Пейна, ничком падая перед нами. Вместо каких-либо попыток лидера подняться на ноги, я вижу лишь багровую лужу крови, стремительно увеличивающуюся в размерах. Зрачки расширяются от ужаса, когда до меня доходит суть происходящего. Вскакиваю с места и молнией оказываюсь перед молодым человеком. Плащ насквозь пропитан кровью и, когда я поднимаю рыжую голову, леденящий страх сковывает тело, сжимая в тисках легкие. Из черных дыр на месте глаз хлещет горячая кровь.
Дрожащие руки роняют труп, я поднимаю полные слез глаза и вижу окруживших меня людей. Пятая Хокаге, Хатаке, Учиха, Харуно, Ирука и все остальные наперебой что-то говорят. С радостной улыбкой на мерзком смазливом лице Саске присаживается рядом, по-братски сжимая мое плечо. Когда это он успел вернуться? И зачем? Чьи-то руки тянутся к трупу Пейна, стремясь забрать его, и в секунду меня наполняет животной яростью. Огонь забурлил в венах, на ходу сжигая способность мыслить здраво разум. Сердце пускается в пляс, больно ударяясь о ребра.
Одним ударом откидываю четверых в кусты, а мощным ревом сбиваю остальных с ног. Энергия демона жаждет мести и крови. Пелена ярости застилает глаза, а во рту появляется ощущение крови, когда первый отчаянный крик ужаса слетает с чужих губ.
— Наруто, сегодня я уделю тебе время.
Спокойный голос Итачи вырывает меня из кошмара. Напротив мирно сидят невозмутимые бандиты. А где же убитые?! И кровь, и труп, все исчезло! Но я же собственноручно уничтожил всех! Сердце еще не успокоилось, бешено толкая кровь по разгоряченному телу. Учиха внимательно смотрит, будто изучая необычную зверушку, которую он только что заметил. И только сейчас до меня доходит, что все это его проделки! Учиха со своими чертовыми иллюзиями сведет меня в могилу!
Под моим растерянным взглядом Итачи встает с места, что-то бросает Хошигаки и, прихватив меня под локоть, быстро выводит из помещения.
— Ты убил каждого, кто пришел спасти тебя, — произносит Учиха, едва мы оказались на тренировочном поле, — в конце концов, они приняли тебя, рискнули жизнями ради тебя, но ты все равно уничтожил каждого. Почему?
— Но они убили Пейна! — решительно отвечаю на вопрос, — единственного, кто может обучить меня премудростям риннегана. Более того, единственного, кто принял меня, пусть я всего лишь очередная цель вашей загадочной миссии.
Между нами воцаряется тишина, лишь дикие птицы беззаботно щебечут в недрах леса. Солнце мягко ласкает землю, а теплый ветер неспешно пробегается по нежной траве. Не меняясь в лице, брюнет смотрит точно в глаза.
— Почему ты веришь ему? — вновь раздается голос, — неужели ничто не держит тебя в деревне?
— Только он может научить меня использовать глаза, — упрямлюсь в ответ, — а еще он предлагает кров, пищу и даже мизерную каплю заботы. А что дает мне деревня, кроме постоянных тычков и насмешек?
— У каждого есть право на ошибку. Мир слишком хрупок, чтобы держать на него обиду, Наруто.
— Да что ты можешь понимать! — не сдерживаюсь я, всплескивая руками, — всю чертову жизнь я то и дело отстаивал свое право быть обычным человеком, обычным ребенком! Ненавижу их всех! Я хотел помогать людям, хотел помочь твоему брату, а что получил в ответ?! Он пустил мою кровь и швырнул на съедение рыбам! Я никогда не увидел бы солнца вновь, не окажись рядом Пейна!
Учиха отводит взгляд в сторону, и что-то в нем переворачивается, едва я затронул Саске. Худое лицо не пропускает эмоции, однако глаза наполняются такой тоской, что я вдруг чувствую волну жалости к преступнику, вырезавшему собственную семью. Сейчас он кажется не грозным гением своего исчезнувшего клана, а обычным мальчишкой, на чью долю выпала слишком тяжелая ноша.
Итачи разворачивается и встает в центр поля, молниеносно складывает печати и выпускает один большой огненный шар в небо. Идеально ровная сфера пламени взлетает и, рассыпавшись на миллионы ярких искр, растворяется в воздухе.
— Повторяй, — коротко приказывает парень, вновь складывая ручные печати.
Удивившись столь резкой смене внутреннего настроя парня, я внимательно повторяю его движения. С каждым последующим жестом рук внутри нарастает тепло, переходящее в самый настоящий жар. В животе буквально разрастается вулкан, готовый вот-вот извергнуть поток раскаленной лавы. Последнее движение ладонями, и рот наполнился пламенем, моментально обжигая язык и небо. Жар циркулирует в горле, блокируя доступ воздуха к легким, я начинаю задыхаться. Что делать?! Вскидываю голову и выплевываю огонь в небо. Горячие искры тут же опаляют губы и неуклюже падают на землю. Вместо идеальной техники, из носа и рта вырывается сизый дым.
Опираюсь на колени и поспешно откашливаюсь. Горло нещадно горит, как и полость рта. Глаза слезятся от обилия дыма вокруг, из-за чего мне приходится неуклюже тереть их кулаками.
— Отвратительно, — слышу голос наставника, — еще раз!
Но где он? Кручу головой, разыскивая взглядом человека. Поле пустынно, а сам Учиха незаметно скрылся в тени деревьев, что окружают поляну. Парень сидит, подогнув под себя ногу, и ждет еще одной попытки.
Ну же, Наруто, соберись! Учиха не должен видеть твои жалкие поползновения! Ты ведь обладатель риннегана, в конце концов! Так бери же себя в руки и докажи ему, что ты не промах!
Насупившись, вновь складываю печати. Вновь тепло в теле. Вскидываю голову и, игнорируя сильное жжение, слезы и нехватку воздуха, со всей силы выдыхаю пламя в небо. Шар взлетел вверх, недостаточно массивный и опасный. По сравнению с техникой Итачи, это выглядит настолько скудно, что внутри разрастается злость на собственную никчемность. Учиха громко повторяет фразу, и я возобновляю попытки.
Ценой обожжённого горла, языка и рук, а также доброй пары дюжин попыток, из меня вырвалась идеальная сфера, грациозно исчезнувшая в небосводе. Взвизгнув от восторга, падаю на спину, позволяя себе секундную передышку. Безмятежная небесная лазурь приковывает к себе, а земля услужливо окутывает тело прохладой. Опускаю ладони и позволяю природной энергии вливаться в меня, восстанавливая силы.
— На сегодня достаточно, — Итачи останавливается рядом, снисходительно оглядывая меня, — ты неплохо потрудился, но нам пора возвращаться.
Дорога к логову проходит в тишине, но молчание не угнетает, а создает особую атмосферу, которая существует лишь в присутствии необычного молодого человека. Пусть прошлое Итачи утоплено в крови, он не кажется омерзительным психопатом-отцеубийцей. Более того, он оставил Саске в живых, что подбивает к мысли о некой братской нежности, которую он тщательно хранит в сердце.
— Почему Саске желает тебе смерти? — нарушаю тишину, выстреливая этим вопросом прямо в лоб мягко ступающему по земле Итачи.
— Он должен желать этого, — мрачно отвечает он.
— Из-за клана? — продолжаю напирать, — зачем ты убил их?
— Советую тебе не соваться в чужие дела, Наруто, — несмотря на каменное лицо, голос парня четко дает понять, что я подошел к той черте, у которой нет места чужим. Поняв намек, тут же закрываю рот.
Открыв дверь, мы видим Конан, сосредоточенно нарезающую фрукты. Девушка бросает на нас взгляд, возвращаясь к занятию. Учиха тут же удаляется в свои покои, явно не в духе для сторонних бесед. Я же тащусь к столу и громко бухаюсь на стул.
— Как прошло занятие? — спрашивает синеволосая, поставивна стол тарелку с фруктовой нарезкой.
— Итачи научил меня выпускать огненные шары! — гордо объявляю девушке, потянувшись к кусочку яблока, — теперь от меня больше пользы!
Конан молчит, сдерживая улыбку. В янтаре глаз пробегает удовлетворение и, пожелав мне приятного аппетита, девушка удаляется из комнаты. Прожевав угощение, довольно растягиваюсь на стуле. За дверью мир неспешно погружается в вечерние сумерки. Мысли ленивой массой застыли в голове, позволяя немного подлатать душевное состояние.
Ощущение чужого присутствия возвращает меня в реальность. Пейн и Нингендо подходят к столу и синхронно садятся напротив. Я теряюсь между двумя причудливыми парами глаз. Парни явно никуда не спешат, продолжая молчанку.
— Думаю, ты выполнил мою просьбу и готов продемонстрировать результат, — наконец, подает голос Пейн, — на сегодня еще запланирована теоретическая часть по использованию риннегана, поэтому будь готов слушать внимательно.