Без права на отказ

Девушка с остервенением сдула тёмную прядь со лба. — Ты можешь нормально объяснить?! Их яростная перепалка набирала обороты, а то, что машина застряла в пробке, которая в ближайшие пять минут уж точно не собиралась рассасываться, придавало всей картине эпичности. Родственники со смешанным чувством горечи и тоски наблюдали за разъярённой Мисаки и до тошноты спокойным Такуми. Парень сидел на заднем сидении, рядом со своей «невестой», скрестив руки, и мысленно считал овечек: одна — у брюнетки сверкнули глаза, вторая — она тяжело дышит, третья — розовый язычок медленно облизывает сухие губы… Терпение обрывается. — Как ещё можно это объяснить? Ммм… — блондин сделал задумчивое лицо. — Итак, пестики и тычинки… — бровь Мисаки медленно ползёт вверх. — Стоп. Мы говорили о другом! У тебя в голове больше мыслей нет, кроме… — Ай-яй-яй… — Такуми насмешливо улыбается. — Какой я плохой и ужасный. Ещё пальчиком мне пригрози и в угол за отвратительное поведение поставь. А ещё лучше… — он наклонился к самому уху смущённой девушки и прошептал так, чтобы Судзуна ничего не услышала: — накажи меня, непослушного мальчишку. Мисаки окончательно покраснела и резко оттолкнула парня, не принимая его игру, и отвернулась к окну. — Извините, — обратился мужчина лет пятидесяти, одетый в форму какой-то закусочной, — раз уж вы всё равно застряли здесь, не согласитесь ли мне помочь? Минако, будучи очень доброй женщиной, сразу решила за всех. Мисаки нетерпеливо завязала волосы в высокий хвост и хмуро посмотрела на мать: в такую жару не то что помогать, даже двигаться особого желания не было. Дедушка с усилием повернул голову, вытирая капли пота со лба. Что ж, отлично, может, хоть молодёжь свою неуёмную энергию в нужное русло направит! Но хитрая молодёжь, в лице Мисаки, Такуми и Судзуны, моментально сдулась, наглядно демонстрируя: нет, мы такие уставшие, такие несчастные, замученные… — Рота, подъём!!! — неожиданный громоподобный крик старшего Аюдзавы заставил тихо-мирно затухающую молодёжь подорваться с заднего сидения. Дедушка злорадно захихикал, увидев, как вся орава вываливается наружу. — Думаешь — отсидишься? — Такуми распахнул переднюю дверцу и вытащил старика на солнцепёк. — Какой же ты чёрствый, — устало протянул дед, вытирая лоб платочком. Однако его хандра прошла очень быстро: он заметил на входе в ту самую лавочку, где требовалась помощь, миловидную бабульку с торбой в руках. Подбоченившись и приняв довольно внушительный вид, старик бодро зашагал в сторону объекта. — Мадам, позвольте помочь, — обольстительная улыбка появилась на лице деда. Такуми только рот открыл, наблюдая за тем, как его со всех сторон больной дедушка тащит приличных размеров баул, даже не согнувшись. — Любовь тянет нас на настоящие подвиги! — воскликнула маленькая Судзуна мечтательным голосом, абсолютно по-детски сложив руки в замочек. — С каких это пор помочь женщине отнести сумку стало подвигом? — хмыкнул блондин, чьё спокойствие вывело Мисаки из себя окончательно. — Да с тех самых! — закричала она. — С тех самых пор, как ему семьдесят исполнилось! Ему же тяжело тащить такую сумку! — Да я всю жизнь твои сумки, пакеты и чемоданы носить буду, если ты, наконец, согласишься стать моей женой! — стена спокойствия пробилась неожиданно и уже не собиралась восстанавливаться. Эффект неожиданности сработал. Мисаки ответила на автомате, не задумываясь. — Хорошо! Согласна! — яростно воскликнула брюнетка, задыхаясь от негодования, и… всё застыло.