Зверь. Без правил

В течение двух, а, может, и трех часов Андрей с Глебом слушали странные звуки, издаваемые Вадимом, и тихий, но яростный шёпот Линды, призывающий его к порядку. Что конкретно пыталась донести до Вадика Гейман, пока оставалось для них загадкой. Когда, наконец, Самойлов – старший вылетел из комнаты, оживившиеся было мужчины тут же постарались скрыть своё любопытство. Ибо на лице Вадика отражалась такая гамма чувств, что самым благоразумным решением было либо затаиться и не дышать, либо делать «морду кирпичом» и делать вид, что ничего не происходит. Вадик выскочил на балкон и нервно попытался прикурить. Огонек зажигалки никак не хотел попадать в кончик сигареты. Или кончик сигареты не хотел попадать в огонь? «Черт, о какой ерунде я думаю! А всё Линда. Какой-то зверь, какие-то тени, какая-то мистика и чертовщина. Теперь вопрос. А кто из нас нормальный? Надеюсь, что всё ещё я». С такими думами Вадик выкурил подряд несколько сигарет. После вернулся на кухню и спокойным тоном попросил младшего брата: - Глеб, пойдем, прогуляемся. Пожалуйста, - добавил он, заметив, что Глеб слегка напрягся. – Нужно поговорить. Пока братья обирались на прогулку, Котов тихонько поинтересовался у Светланы, о чем же шёл разговор. Пообещав рассказать после того, как братья уйдут, обессиленная Линда приняла решение, что нужно заварить чай. «Хоть мысли в порядок приведу». Дверь за Самойловыми захлопнулась в тот момент, когда Гейман наливала себе свежезаваренный чай. Устроившись за столом напротив Андрея, девушка начала неторопливый рассказ. Интуиция подсказывала, что в лице экс - барабанщика она найдет поддержку. Тем временем Самойловы уже подходили к парку. Шаловливо улыбнувшись, Вадик проигнорировал ворота и пролез через дыру в ограде. Глеб хихикнул и последовал его примеру. Пройдясь по аллее, братья свернули с асфальта на протоптанную меж деревьев дорожку. Чем дальше они углублялись в парк, тем больше нервничал Глеб. Но Вадим не проявлял агрессии, напротив, он шутил, смеялся, периодически поднимал с земли охапку листьев и кидал ее в младшего брата. Глеб не отставал от старшего: с удовольствием поддерживал разговор, осыпал Вадима опавшими листьями в ответ, делал вид, что убегает, но позволял брату догнать. В принципе, Самойлов – младший уже почти не волновался: всё-таки даже в глубине парка ходили люди, иногда мимо проходили семейные пары с детьми, разумеется, здесь гуляли и пожилые люди, не говоря уже о подростках, наслаждающихся теплыми осенними деньками. Не так много народа – день-то будний, нежели на аллеях у входа, но, тем не менее, достаточно, чтобы не устать от шума, но и не бояться остаться с братом наедине. В какой-то момент Глеб потихоньку зашел за спину остановившемуся покурить у дерева Вадиму, и обсыпал его листьями, когда брат только успел прикурить, случайно затушив сигарету. В глазах Вадика вспыхнул ярко-алый огонь. Правда, Глеб еще не видел этого. Сгусток зла поглотил сознание старшего брата, но, к счастью, одержимый Самойлов только и успел, что резко повернуться прижать Глеба к дереву, впиваясь в его губы. Младшего спасло только то, что где-то совсем рядом засмеялся ребенок. «Слишком много свидетелей. Опасно. Спать». Удивленный Вадим словно очнулся ото сна. Он стоит в парке, прижимая закрывшего глаза Глеба к стволу клёна и … Вадик, смущённый и ошарашенный, отпрянул от Глеба, заливаясь густым румянцем. Глебушка изумленно смотрел на старшего брата, явно не понимая, почему поцелуй, ставший из грубого чувственным, так неожиданно прервался. - Я… Я просто задумался. Замечтался. Глеб, ты сам как, в порядке? – пробормотал вконец растерявшийся Вадик. – Просто вспомнил одну… - Вадь, - тихо сказал Глеб, глядя брату в глаза. – Всё в порядке. Пойдем домой, нас заждались уже, наверно. Облегчённо вздохнув, Вадим согласно кивнул. Всю дорогу до дома они молчали, лишь изредка обмениваясь взглядами и улыбаясь друг другу. Вот уже и дверь, ведущая в подъезд. Остановившись под дубом, Глеб снова посмотрел брату прямо в глаза. - Вадь. - Да? – растеряно отозвался ничего не понимающий Вадик. Глеб подошел к брату вплотную, положил руки ему на плечи и легко-легко, как бабочка к лепестку лилии, чмокнул Вадима в губы. Поцелуй был мимолетным, но от него по коже Самойлова – старшего побежал мороз, плавно переходя в волну жара. А Глеб уже стоял на пороге, жестом подзывая к себе старшего брата. Едва дверь в подъезд успела закрыться, как с дуба с тихим шорохом упал багрово – желтый лист. В шорохе, с которым он падал, посвященный человек мог бы расслышать слова: - Ты проспорила.