Зверь. Без правил

Что испытывают сталкеры, когда натыкаются в заброшенном больничном комплексе на посторонних людей? Стараются не показываться им на глаза, все верно. А если сталкеру всего двадцать лет, а посторонние люди - известные и глубоко обожаемые им музыканты? Тут возможны разные варианты, но, как ни странно, даже они предсказуемы. Подойти попросить автограф, подойти пообщаться, предложить экскурсию, понаблюдать и потом, в момент затруднения кумиров, неожиданно выскочить, как чертик из табакерки, являясь почти небесной помощью. А теперь давайте усложним задачу. Что, если старший брат несет связанного младшего брата на плече? Что в этой ситуации может сделать юный сталкер, всю жизнь мечтавший увидеть музыкантов вживую? Думаю, самым логичным решением может стать тихое наблюдение и неторопливые, но быстрые и решительные выводы. Именно к такому решению и пришел Леви Эль, когда во время изучения полуразрушенного здания больничного склада заметил Вадима Самойлова, тащущего Глеба, спеленутого на манер мумии, в сторону бывшего морга. Впрочем, в морг Вадим Рудольфович не зашел, а, обогнув зловещее здание, пошел прямиком к невысокой одноэтажке с ржавыми решетками на окнах. Табличка над дверью любезно сообщала, что раньше здесь располагался крематорий. Эль дождался, пока Вадик зайдет в дом, после чего быстро и практически бесшумно проскользнул в приоткрытую дверь сам. Стараясь ступать по кафелю как можно тише, Леви медленно пошел вперед, чутко прислушиваясь к какой-то возне в конце коридора. По мере приближения к какой-то комнате шум усиливался, а сердце Леви стучало все быстрее и быстрее. Уж слишком не понравились парню звуки, раздающиеся из нее: скрип давно проржавевших дверей, лязганье металлической цепи и какие-то странные постукивания. Как будто кто-то намеренно сталкивал два черепа... Подойдя к распахнутой настежь двери, Леви быстренько шмыгнул за нее, и, прижавшись спиной к стене, посмотрел в небольшую щелку между планками. От увиденного волосы парня слегка зашевелились: туго спеленутый Глеб лежал на столе для гробов. А Вадим, что-то тихо бормоча, разжигал в печи огонь. - Да-да, - услышал насмерть перепуганный паренек, - это и есть крематорий. Хорошее убежище для таких как я. "Хм, странно," - подумал сталкер, прислушиваясь. Сейчас говорил Вадим, но голос музыканта был каким-то другим, не таким, каким слышался на записи, интревью или концертах. Казалось, что Вадик не говорит, а шипит. Беспомощный Глеб только что-то тихо стонал в ответ. Точнее, мычал, так как его рот был заклеен широким черным скотчем. "Надо бежать за помощью," - эта мысль, конечно, уже давно вертелась в голове Леви, но именно тихий стон Глеба Рудольфовича подтолкнул парня к действию. Пока Вадим (или кто-то, притворяющийся Вадимом?) отвернулся к печи, вычищая из нее мусор и подкладывая внутрь дрова, Эль тихонько выскользнул из-за двери. Но именно в этот момент Глеб повернул голову и встретился с пареньком взглядом. Эль успел приложить палец к губам, призывая мужчину к молчанию. - Я пойду за помощью, - прошептал Леви, для убедительности ткнув себя пальцем в грудь и изобразил в воздухе пальцами, что он сейчас уйдет. Самойлов-старший, занятый очищением печи, назад не оборачивался - ему и так хватало проблем. Поэтому юный сталкер беспрепятственно покинул здание крематория, оставив Глеба с ощущением надежды на освобождение.