Ночь, как могила, темна

— Настоящие рыцари защищают слабых. — Нет настоящих рыцарей, и богов тоже нет. Если ты не можешь защитить себя сам, умри и уйди с дороги тех, кто может. Этим миром правят сильные руки и острая сталь — не верь тому, кто скажет тебе другое. — Вы ужасный человек, — попятилась от него Санса. — Просто честный. Это мир ужасен. Джордж Мартин, «Битва королей»

      Биби осталась в одиночестве, переживая небывалые ощущения. Лодинн исчез, и девушке вдруг показалось, что его вовсе не существует, а все, что происходило с ней в последний месяц — просто дурной и глупый сон. Но стукнула дверь, впуская Иржину, и Фабиола села на постели, настороженная. Все позабылось, правда пощечиной привела новоиспеченную королеву в чувство. Служанка явилась, чтобы расчесать госпоже волосы на ночь — но на самом деле они обе пребывали под пятой колдуна-короля, почти на одной и той же ступени.       Биби накинула пеньюар и села перед зеркалом. Она мельком подумала, не рассказать ли служанке о том, что только что испытала, ведь больше все равно не с кем было поделиться, но настроение ее окончательно испортилось, когда через распахнутое окно до нее донесся отзвук празднества в замковом саду.       — Они все упились уже, — со смехом сказала Иржина, и Биби вздрогнула, увидев ее взгляд в отражении зеркала. Глаза служанки оставались такими же добрыми, как обычно, но губы непривычно хитро изогнулись, будто с намеком.       — Иржина… ты никогда не была ведьмой в общине?       — Увы, нет. Хотела бы, но не была. Но я чту Айне, как умели встарь. Со всем пылом сердца.       Биби хотела сказать, что она потеряла веру в Айне, ведь Высшая допустила, чтобы с ней случились такие страшные вещи — и она сама стала причиной убйиства… Но не успела и звука произнести, ее отвлек неожиданно близкий голос. Кто-то пел прямо у нее под балконом балладу «Рыцарь-беда».       Гребень ходил по алым прядям Фабиолы, как корабль по волнам, а девушка дрожала, несмотря на удушающе жаркую августовскую ночь. Баллада «Рыцарь-беда» когда-то была ее любимой, но сейчас звучала страшно. Будто неспроста. Девушка считала куплеты, не в силах дождаться, пока красивый юношеский голос замолкнет, и стоило ему кончить, как она с облегчением прикрыла глаза…       Но голос снова зазвучал, начиная «Царевну и лесного духа».       Биби вскочила, так что Иржина уронила гребешок и отпрянула в инстинктивном страхе. От гнева Биби словно раскалилась — так порой ощущался в приступах ярости Лодинн.       — Что за концерт? — рявкнула Биби, выйдя на балкон. Она видела, что внизу кто-то стоит, а тот, в свою очередь, мог рассмотреть только черный силуэт на фоне освещенной комнаты.       — Это для Вас, миледи. Я явился сюда ради Вас, презрев опасность, и теперь выражаю свою… свои страсть и любовь единственным доступным мне способом.       Мужчина замолчал, и Биби почувствовала облегчение. Не потому, что его голос затих, а оттого, что перестали звучать неприятные ей слова песни. Издалека повеяло прохладой приближающегося дождя, сдувая с девушки раздражение. Она вздохнула.       — Я хотел бы умчать Вас далеко-далеко, туда, где Вы будете счастливы и свободны…       — С какой радостью… — Биби запнулась из-за нахлынувших чувств и покачала головой, — с какой радостью я уехала бы с Вами на край света. Но, боюсь, Вы ищете не меня.       Во тьме под балконом послышался шорох, заминка без звука голоса и движения, Биби щурилась, силясь рассмотреть, кто же там стоит. Ведь не Гидеон, верно?       — Я… — теперь голос молодого человека звучал куда тише. — Признаться, я действительно не очень хорошо вижу, кто Вы. Леди Элишка?       Фабиола покачала головой, но парень внизу вряд ли различил это движение. Густой теплый ветер крепчал, донося далекий тонкий аромат моря и близкий запах жарящегося на вертелах мяса. Волчица шевельнулась внутри Биби колкой щекоткой. Ощущение, похожее на то, что приходит, если несешься вскачь на коне, летишь над водой, уцепясь за веревку… И восторг, и немного страха, и острое чувство жизни.       — О, святое Древо, как я хочу бежать из этого замка. Я несчастна, Вы даже не представляете, насколько… — Биби присела на корточки, чтобы говорить тише. Вряд ли их кто-то слышал, иначе этот разговор давно прервали бы, но теперь обоим им хотелось быть осторожней: и Биби, и таинственному незнакомцу внизу.       — Кто бы Вы ни были, я от своих слов не отказываюсь. Долг любого честного человека помочь тому, кто в беде. Спускайтесь, я спасу Вас.       Биби распрямилась, отпрянула, как напуганная кошка. Парень внизу видел, как исчез ее темный силуэт в золотистом свечении комнаты. Молодой человек ждал, уверенный, что делает это напрасно, но она вернулась. Всего лишь ходила переодеться, подумал он и чуть не засмеялся с перепугу. Когда боишься, смех рождается от каждой нелепицы.       — Прыгайте, я ловлю.       Действительно, это была не леди Элишка. Та бы точно действительно прыгнула, уверенная, что ее поймают. Но эта дама осторожно перелезла через перила балкона, спустилась так низко, чтобы лететь до земли оставалось как можно меньше. И не просто разжала руки — сгруппировалась. Молодой человек поймал ее (тяжелая!), но не удержался на ногах — они оба зашатались, цепляясь друг за друга.       — Мое имя Элпин, миледи, — сказал он, все-таки поднимая ее на руки, будто к тому его обязывало обещание.       О, Древо, растерянно подумала Биби, Рыцарь Ослиного лица!       Он уже понял, что перед ним не леди Элишка. Но все равно не собирался отступаться. Кто бы ни была девушка у него на руках, он спасет ее!       — Поразительно… Я не знаю Вас, Вы не знаете меня, но так легко согласились довериться…       — Я в отчаяньи, — пояснила она, слабо улыбаясь, и прижалась лбом к его плечу. Элпин обхватил ее половчее и бросился к коню, привязанному за оградой сада.       Стражи на воротах перепились, и беглецам никто не препятствовал. Они неслись во весь опор, спрятанные от любопытных глаз ночной мглой и серыми плащами. Рука Элпина удерживала Биби за талию в седле перед собой. Девушке было неудобно, но восторг от осознания, что она вырвалась на свободу, заглушала все остальные чувства.       В тощем лесу на окраине Эльзила Элпина ждали подельники. Кого-то из них Биби видела на празднике в честь коронации, но большинство казались ей незнакомыми. А может быть, она просто не запомнила их или неверный свет фонарей искажал черты мужчин.       — Ну что, спас свою зазнобу? — спросил парень с щербинкой меж передних зубов, когда Элпин на коне поравнялся с ним.       — Нет.       Все разом вздернули брови в изумлении. Паренек с щербинкой опустил руку, которую собирался подать девушке на коне.       — Ничего не понимаю.       Биби не стала дожидаться, помогут ли ей, и соскочила с коня сама. Это вышло легко и естественно. В замке, подле Лодинна она чувствовала себя тряпичной куклой, которую колдун и его наемники кидали друг другу, а в лесу к ней вернулось ощущение, что она больше волчица, чем человек — в лучшем смысле слова. Фабиола сдернула с головы капюшон, с удовольствием вдыхая аромат леса, и члены шайки изумились еще больше.       — Ты что, вместо графиньки украл королеву Эльзила? — спросил самый старший мужчина, с падающей на лоб седой прядью.       — Получается, так, — ответил Элпин, спешиваясь. Он и не подумал, что его спутница окажется Ее новоиспеченным Величеством, и надеялся, что под капюшоном не видно, насколько он сам не ожидал такого поворота.       — Совсем с ума сошел? Ее муж колдун! — воскликнул седой. Другие члены шайки принялись нервно шушукаться между собой. — Он нас всех уничтожит!       — Нет. — Как только Биби произнесла это, шепотки смолкли. — Кишка у него тонка. Что ж… Кто я такая, вы знаете, а я знакома только с Элпином.       К ней вернулась ведьминская уверенность. От Лодинна она теперь была далеко, а эти люди ей ничего не сделают — даже если и захотят.       — Мы… ну, мы называем себя сопротивлением, но, сказать по чести, не так уж сопротивляемся. — сказал парнишка с щербинкой. — После смерти короля Фредерика это даже потеряло смысл. Мы думали, что как только Элпин спасет свою крошку, мы вернемся по домам. У всех нас кроме него ведь семьи…       — А что такое, вы полагаете, что Лодинн будет лучшим королем, чем Фредерик?       Мужчины не ответили, но разом вздрогнули, так что фонари в их руках закачались, разбрасывая по темноте леса куцые блики.       — Что же, вижу, у вас нет сомнений. Если бы были, я бы сказала, что Лодинн — самое мерзкое существо в этом мире, а то и в том. Самый злобный демон из-под корней Древа более достоин жизни и власти, чем он. Лодинн умеет только насиловать слабых, и вашу страну он высосет, как спелый плод, а потом выкинет шкурку. И после двинется на Апим и Дахнилкан.       Биби сама не ожидала, что заговорит с таким чувством.       — Ты предлагаешь… бороться?       Девушка обвела сопротивление взглядом.       — Вас двенадцать. Со мной и Элпином четырнадцать. Я не дура, чтобы предлагать такое. Однако дайте мне добраться до порта и в безопасности отплыть в Апим… Там я королева, но по апимским законам Лодинн — всего лишь мой консорт.       — Развяжешь войну? — седовласый с сомнением покачал головой.       — Зачем война, если есть магия? — Биби щелкнула пальцами, и сверху пролился теплый дождь, такой обильный, словно все Эльзильское море ринулось на них. — Мне только нужно время собраться с силами.       Фонари разом потухли. Фабиола подняла голову, не обращая внимания, что вода льется в нос, колет лицо каплями. Я ведьма, повторяла девушка внутри себя, ведьма и королева. Сперва вода, потом огонь, как говорил Лодинн. Сперва вода. Потом огонь.       Фабиолу и Элпина взял на борт друг седовласого — оказалось, тот в прошлом сам ходил под парусом. Остальные члены шайки пожертвовали немного денег на дорогу. На прощание Элпин обнял каждого. Биби стояла вдалеке и смотрела. С ней никто не разговаривал, никто не кланялся ей. Нельзя было выбрать между непочтительностью и разрушением инкогнито. И потому ее просто сторонились. Каждый из сопротивления позволил себе, уходя, только вгляд длиной в несколько мгновений, ловящий лицо королевы под волнующейся серой тканью капюшона.       После того, как члены шайки ушли, Фабиола и Элпин поднялись на борт «Возлюбленной ветра».       — Не так ли звали корабль принцессы-беглянки Мии? — спросила Биби, глядя на то, как удаляется пристань. Ветер сорвал капюшон с ее головы, разметал алые волосы. Только теперь это не имело значения.       — Не помню. Может быть, и так. Но это, конечно, не он.       Капитан, широколицый, крупноносый мужчина с проседью в волосах и мышцами такими крупными, что они ходили под кожей, будто округлые рыбины, отнесся к Биби со всей благожелательностью. Элпин даже подумал, не понадобится ли ей помощь и защита — уж слишком широко улыбался моряк. Но сама девушка чувствовала, что ничего плохого с нею в присутствии капитана не случится. Ее волчье зрение и нюх остались где-то в глубине, вместе со всем звериным обликом, на время заснувшим, но за несколько месяцев в постоянной опасности Биби научилась точно угадывать, напряжен собеседник или нет. Может он броситься на нее — и почему — или вовсе не имеет таких мыслей. Капитану, как она решила, пока можно было вполне доверять.       И впрямь. Моряк бы мужчиной лихим, но добрым, а также горячо переживал за судьбу Эльзила. Он плавал в многие земли, бывал и в цветущем Мелуккаде. Он знал о религии Айне и любил свободных веселых людей, исповедующих ее. У них также случались неурожаи и среди них также встречались подлецы и убийцы, но Айне, в отличие от странного Высшего Уризена, не призывала к жестокости. Живи и дай жить другим — вот был ее главный завет.       В Биби сразу виделась ведьма. Ежедневные истязания лишь ненадолго смирили ее жизнелюбивую природу. На корабле девушка быстро преобразилась, расцветая на глазах. Вместе с нею самой, ее радостью и здоровьем, прирастала и магия. Вскоре Биби пришла в голову мысль предложить капитану подмогу — подгонять ветер волшебством, если потребуется. Никто не счел эту идею бесполезной, и вскоре «Возлюбленная ветра» понеслась по водной глади, взрезая спокойные воды в два раза быстрее, чем за день до этого.       — А еще говорят, женщина на корабле — к несчастью, — то и дело смеялся капитан.       На это Биби не уставала повторять:       — В это верят эльзильцы. Я не эльзилка.