Scale

В кабинете царит неловкое молчание, Джинён снова сосредоточенно всматривается в экран, Джебом лениво перебирает бумаги и то и дело бросает короткие взгляды на старшую. Через полчаса к ним заглядывает Югём явно с каким-то важным поручением; парень интересуется состоянием компьютера сестры и почему-то старательно избегает её взгляда. Джинён цепляет пальцами его подбородок, не позволяя отвернуться и с гордостью заявляет о том, что братик у неё молодец. -Давай, поговорим об этом дома, - с трудом высвобождается Югём и поспешно выходит из кабинета. Девушка улыбается, встречаясь взглядом с Джебомом, но тут же становится серьезной, замечая, что на лице парня отражаются не самые приятные эмоции. -В чём дело? -Как я должен себя вести? Джинён едва не опрокидывает монитор, слишком широко махнув рукой, успевает вцепиться в его края, возвращает в исходное положение и откидывается на спинку кресла, прикрывая глаза. -Почему ты должен вести себя как-то иначе? Её тон ничем не отличается от обыденного, и Джебома от этого немного корежит, нет, он не надеялся на то, что она будет разговаривать с ним так, будто поливает его карамельным сиропом, но налёт высокомерия и довольно сухие ответы расстраивали его гораздо больше, чем по идее должны были. -Кстати, завтра тебя переводят, поздравляю с повышением. Ты должен был сидеть здесь полгода, но получил очень хорошие рекомендации, и дядя решил, что пяти месяцев будет достаточно. Слишком жестоко позволять твоим мозгам терять тонус, и расходовать их на подобную ерунду. Джебому впервые в жизни хочется врезать не брату Джинён, а ей самой. Он сам не понимает, почему злится: то ли от внезапности известия, то ли оттого, что она, кажется, нисколько не расстроилась, то ли от совокупности этих двух факторов, но ярость, зародившаяся внутри, с каждой секундой ощущается всё явственнее и всё труднее поддается контролю. -Почему ты не предупредила? -А что я по-твоему сделала только что? Слушай, я понятия не имею, почему ты так яростно стискиваешь челюсти, морщишь лоб и почему вообще бесишься, ты пришёл сюда не для того чтобы помогать мне разбирать бумаги, тебя это раздражало, насколько мне помнится, так почему ты сейчас ведешь себя подобным образом? Это работа, Джебом, это твой карьерный рост. Или тебя это больше не интересует? Он срывается с места, в три шага преодолевает расстояние между ними, буквально выдергивает её из кресла и крепко прижимает к себе, укладывая руки на бедра, плотно обтянутые тонкой тканью юбки. Ярость достигает своего апогея и пульсирует в висках, он хмурит брови и спрашивает: -ЭТО что, тоже работа? -ЭТО должно оставаться за её пределами. Джинён слишком спокойна, она даже не нервничает, прямо глядя в глаза Джебому, чем обезоруживает его и остужает пыл. Ярость сходит на нет, догорая внутри короткими вспышками, и замещается какой-то детской иррациональной обидой. Он убирает руки и отходит, невесть откуда взявшееся смущение накрывает его с головой. Джинён одергивает юбку и вновь усаживается в кресло, кончики пальцев слегка подрагивают, но она не позволяет парню заметить эту маленькую деталь, сцепляя руки в замок. -Закончишь с делами, соберешь свои вещи. Завтра утром дядя покажет тебе новое рабочее место. Парень кивает, не оборачиваясь, и возвращается к разбросанным по столу бумагам. -Джебом, - после недолгой паузы, он всё-таки поднимает голову, позволяя их взглядам встретиться, - Мне нравится, как ты злишься.