Темный аркан

Зал большого собрания рода жужжал, как злой улей, и Инссар испуганно жался к плечу Фрерса: конечно, ему было не привыкать присутствовать на подобных мероприятиях, собственно говоря, он чуть ли не ежедневно бывал и там, куда Фрерсу попасть даже не светило — на встречах перворанговых. Но впервые он оказался среди старших рода не невидимкой за спиной владычицы, а сам по себе — еще и практически в центре внимания. Фрерс нашел взглядом Эсхату — конечно же, она была в центре зала, разговаривала с Ниарой и Иттой, двумя сильнейшими после себя перворанговыми, и стояли они около Тэргона. И светлый выродок сидел, откинувшись в жестком кресле, и вид имел самый наглый, и обводил встревоженных родичей взглядом недавно пообедавшей адской твари. И Фрерс в очередной раз с отвращением вспомнил, что вот эта самая адская тварь обосновалась ныне в их роду, и выгрызла себе первый ранг зубастой пастью, и имеет теперь решающий голос, и легко может повлиять на судьбу Фрерса. И сразу вслед за этим вспомнилось, как позавчера приходила к ним в опустевший дом Эсхата, а Фрерс заперся у себя в спальне и отключил телефон, передав через слуг, что болеет и никого не принимает. Он почти не верил, что она уйдет без того, чтобы не заставить его выйти, но, слава всем богам, тогда обошлось. Владычицы не было уже в этом мире больше недели, и искавшие ее в Темном Мире утверждали, что не видят ее следов и там — должно быть, она ушла слишком далеко. Как когда-то Инссар со своей малолетней подружкой. В этом не было бы ничего странного, подумаешь, отсутствует человек, значит, надо. Но владычица явно не собиралась уходить, ведь на следующий после исчезновения день у нее были назначены дела. Полицейский розыск тоже не дал никаких результатов, кроме двух фактов, один из которых Фрерса позабавил, а второй иррационально напугал. Забавным было то, что товарищами владычицы по увлечениям оказались совсем юные представители золотой молодежи: несколько из купеческих родов и парочка потомков малых благородных. О том, кто была их приятельница, они не имели ни малейшего представления: ауру она тщательно скрывала, от характерных черт лица успешно отвлекала внимание темными очками и зеленой краской для волос — Фрерсу показали ее фотографию с друзьями, и он с трудом узнал супругу в веселящемся существе, наряженном в легкомысленный оранжевый комбинезон с крыльями. Он видел ее спортивные комбинезоны ранее и помнил, что они имели пристойный черный цвет. И, придя домой, осмелился зайти в гардеробную супруги и обнаружил, что все они были покрыты специальным слоем краски, меняющим цвет от соответствующего заклятия. В ее ванной нашлись баллончики с зеленой краской для волос и целая коробка с оранжевыми линзами для глаз. Фрерс перебирал эти бесхитростные, рассчитанные на слабых средства маскировки и чувствовал смутную обиду: его супруга словно прятала от него нечто дорогое и яркое. Глупо, конечно, вряд ли она вообще думала о нем, просто не хотела, чтобы ее случайно узнали и испортили удовольствие. "Ты знал?" — спросил Фрерс у Инссара, и тот помотал головой, глядя на него круглыми изумленными глазами. И у Фрерса отлегло от сердца: скрывали не только от него. "У Сэйти серьезные проблемы, господин капитан? — с волнением спрашивали его юные пилоты. — Что она натворила?" Друг друга они все называли по кличкам, и владычица выбрала в качестве прозвища название хищной горной птички. "Почему вы считаете, что что-то натворила, а не попала в беду?" — заинтересовался Фрерс. "О, она такая безбашенная, ничего не боялась!" — смеялись они. Чего было бояться одному из сильнейших магов империи, занимаясь детскими играми? А тревожным было то, что как раз тогда, когда владычица со своими друзьями поехала на скалы, парочка высоких родов, заведующая местными храмами, решила обновить столбы Тьмы, подняв в результате жуткую бурю. Юные пилоты, естественно, в таких погодных условиях прыгать не стали, просто попьянствовали в горном трактире и поехали домой. Владычица же распрощалась с ними прямо там, в горах, наврав, что поедет не обратно в столицу, а к каким-то родственникам. Пошла летать в бурю, как естественно предположил Фрерс — зарегистрированный на нее дешевый фургон нашли на заваленной оползнем парковке, и летного комбинезона в нем не оказалось. Все это выглядело бы невинным стечением обстоятельств — увлекся человек магнитно-стихийной бурей, что-то пошло не так, и она ушла в Темный мир. Там что-то снова пошло не так, она снова увлеклась и не возвращается... Странное поведение для владычицы. И пугающее появление других высоких родов, навевающее мрачные мысли о малопонятных интригах. Всю эту историю — а может, и более того — перворанговые уже знали, но Фрерс пересказал ее еще раз для общего собрания, опустив только подробности маскировки. — Как же так? А если она не вернется? — тревожились родичи. И с возмущением спрашивали: — Почему нельзя найти следов в Темном мире, наверное, кое-кто плохо ищет! — Должно быть, на владычицу подло напали под покровом бури! — выкрикнул кто-то в дальнем конце зала. — Проклятые ублюдки против нас интригуют! — Да, это очевидно, — поддержали с разных сторон. — Кровная месть, — веско припечатал один из имеющих право голоса — второранговый. "Кровная месть" — прошелестело по всему залу, а Эсхата ухмыльнулась. — С этими родами нас связывает Договор, и много раз мы стояли плечом к плечу и смешивали свою кровь, — сказала Ниара. — И нет пока доказательств заговора. — Не внутри ли рода сей заговор? — с усмешкой спросила ее одна из второранговых. — Кого ты обвиняешь, сестра? — тихо сказала Ниара, и в зале установилась давящая тишина: все знали, кого обвинить, перворанговые кандидаты на власть, а, следовательно, и на заговор, стояли и сидели перед ними, но никто не осмеливался говорить без оснований. Фрерс тоже видел двух очевидных кандидатов — конечно же, это или Эсхата, или Тэргон, два подлых властолюбивых паука, вот бы они перегрызли друг другу горла. Он отвернулся и взмолился про себя — нет, пусть живут и гадят в этот мир дальше, но лишь бы его супруга вернулась. И боги впервые в жизни ответили на его молитвы. По залу вдруг пронесся вихрь, и двери распахнулись. На пороге стояла его супруга, укутанная в черно-синие истлевающие хвосты чуждой магии, и ее собственная Тьма мешалась с ними, зловеще набухая за ее плечами. Все, кто еще сидел, вскочили на ноги. — Это стихийная сущность, дракон бури и ветра, — ответила она на обращенные к ней вопросы. — Я поднялась слишком высоко и встретила его. Он был таким маленьким, когда скользил рядом со мной в потоках воздуха. — И ты решила его захватить, — сказала Эсхата. — Да, — ответила владычица, глядя сквозь разбившиеся окна на небо. — Он был маленьким, а стал еще меньше, и легко сдался мне, и проник в грудь, растворившись в крови. Тьма разметалась за ее спиной крыльями, и все родичи ниже второго ранга отпрянули, прижимаясь к стенам. Фрерс остался на месте, лишь сжал кулаки, пытаясь справиться с неконтролируемой дрожью. Что все это значит, думал он, отчаянно пытаясь поймать взгляд супруги. — Небесный дракон, сущность стихии темного Воздуха, — сказал Тэргон, протягивая руку к одному из вихрей. — Не думал я, что они существуют. — Они существуют! Темная стихия воздуха! — восхищенно сказал кто-то, и Фрерс, обернувшись, увидел Тиону, когда-то укравшую у него младшего мужа, и парочку принятых недавно в род хаоситов. Выкормыши Тэргона воспользовались суматохой и затесались к перворанговым. — Да, — отозвалась владычица, — Тьма слишком сильна на нашей земле, но, хоть стихия темного Воздуха не делится с нами магией, она живет высоко в небе. Вокруг них с сухим треском и приглушенным ревом опустился пламенный купол тишины, причем своих выкормышей Тэргон из него не исключил. — Что же вы теперь будете делать, Сэйрата? — сказал Тэргон, и Фрерс снова подумал: что же это все значит. — Сколько прошло времени? — спросила владычица. — Десять дней, — ответила Эсхата. — Вы уже выбрали малый совет? — Да. Ниара, Итта и, — Эсхата слегка запнулась, — Тэргон. Мы еще не решили, кто будет пятым. Ты явилась вовремя, мама, род только что чуть не разорвало от подозрений, что тебя убили. — Я услышала зов рода, — владычица с явным трудом оторвала взгляд от неба и посмотрела на Тэргона: — Вы спрашивали, что я буду делать? У меня хватит Силы продержаться сутки и закончить дела. Пятой берите Рейу. — Что?.. — прошептал Фрерс, но на него никто не обратил внимания, все обернулись на перворанговую Рейу. — Через тридцать месяцев, если ты не вернешься, мы объявим твой уход, — сказала Эсхата владычице. — Нет, — выдавил Фрерс, неверяще глядя на молчащую супругу. — Почему? И теперь все посмотрели на него, и в глазах их плескалась унизительная жалость, только на лице светлого выродка было написано раздражение, а Эсхата кривила губы, словно сдерживая ухмылку. — Подойди, Фрерс, — сказала владычица. И Фрерс сделал семь шагов, с каждым из них дрожа все больше — он словно погружался в сердце бури и изодранной Тьмы, и чуждая стихия, темный Воздух, завывала и пыталась его в ярости разорвать, а Тьма его супруги, некогда такая родная, опутывала злыми змеями. А потом он вцепился в протянутую руку и почувствовал, как темный Воздух отступил, позволяя дышать. — Можете снять купол тишины, Тэргон, — сказала владычица. Собранию рода сообщили, что владычица уходит на ритуальную охоту за драконом чужой стихии, и зал взорвался восторгами и предположениями о сущности темного Воздуха. Владычица все так же держала Фрерса за руку — Почему, госпожа? — спросил он, когда они уединились в одном из малых кабинетов дома рода. — Почему ты уходишь? Она опустилась в кресло, и он сел рядом на колени, уткнувшись лицом в ее ноги. Ему казалось, что его волосы перебирает и треплет ветер. — Я впустила дракона в сердце, обманувшись чужой стихией, его малыми размерами и ложной слабостью. Воздух умеет сжиматься... С этим не живут, Фрерс. Темный воздух течет в моей магии, и это не вырезать амулетами врачей. Даже если бы дракон был темный... Прости, дорогой муж. — Ты уйдешь, и мне не для кого будет больше жить, — сказал он. — Это не так, — Фрерс слышал по голосу, что она улыбается. — Если я не вернусь через тридцать месяцев, ты найдешь себе новую жену в нашем роду. Ты достойный и воспитанный мужчина, Фрерс, ты будешь счастливее без меня. Она никогда не называла его красивым. — Нет, — Фрерс с трудом поднял голову и заставил себя посмотреть ей в глаза — и обнаружил, что они из прозрачно-голубых стали темно-синими, почти черными, цвета бури. — Нет, кому я нужен, госпожа. За всю жизнь я не сумел обзавестись ни друзьями, ни любящими родичами, и вряд ли овладею когда-либо этим умением. Даже дети... Только твоей дочери я понадоблюсь, но лучше уж перерезать себе горло, чем жить с ней. Страшное признание вылетело легко, но, глядя в отстраненное лицо супруги, Фрерс мгновенно пожалел о нем: зачем было знать в их последний день, что его слова предпочтут не заметить. Дверь кабинета приоткрылась, и к ним по стенке принялся пробираться Инссар — он шел, пригибаясь, как от ветра. — Если ты хочешь, Фрерс, я оставлю тебе выводок, — сказала владычица. — Он будет сильным, ведь я смогу вложить в него всю оставшуюся мне Тьму, а тебе будет ради кого жить. — Но как же ты, госпожа, разве не лишит это тебя последнего шанса избавиться от дракона? — прошептал Фрерс. — Шанса и не было, человеку не победить дракона, поселившегося в сердце, — сказала она. — Мне жаль, что я лишила тебя счастья отцовства, ожидая, пока ты станешь сильнее. — Спасибо, госпожа, — тихо сказал Фрерс. Как защитить свой выводок и себя от Эсхаты? Бежать из столицы? Но если она захочет его найти... И выводку нужно расти рядом с сильными женщинами рода, совсем в Безлюдье не сбежишь. Кого из перворанговых просить о покровительстве, кто свяжется ради него с дочерью и наследницей владычицы? — Хорошо, — улыбнулась владычица. — Вечером иди в храм и возвращайся в четыре часа на рассвете. Мы заведем выводок, и я поручу его опеке Ниары, раз ты так ненавидишь Эсхату. Не говори, я знаю, что старшего мужа Ниары ты также ненавидишь, но я не вижу других кандидатов на опеку над моими детьми. Решай сам. По древнему даже не праву, а, скорее, родовой традиции, та женщина, которой передавали заботу о детях и мужьях умершей, считалась наследницей. — Ты ради меня предпочтешь Ниару дочери, госпожа? — неверяще спросил Фрерс. — Моя дочь — воин, и она была бы лучшей владычицей из возможных. Лет триста назад. Увы, как бы я ни любила ее, ныне нужны другие люди. Так ты согласен? — Да, госпожа, спасибо, — прошептал Фрерс. Ради выводка и защиты от Эсхаты можно было вытерпеть даже светлого выродка в качестве патрона. — А я?! — вдруг со слезами воскликнул Инссар и бросился на колени рядом с Фрерсом. — Я тоже хочу выводок, госпожа! — Зачем? — удивилась их супруга. — Разве не лучше бы было тебе найти новую жену и когда-нибудь принести выводок ей? — Нет, нет, я хочу только от тебя, разве ты совсем не любишь меня, я ведь так верно служил тебе, — горько разрыдался Инссар. — Я буду вечно хранить верность только тебе... Она фыркнула и встала: — У тебя есть время передумать до рассвета, Инссар. Мне же нужно закончить дела.