Темный аркан

Семейное счастье низкородных — Выводок! — Сэйти, сунувшаяся было в машину, выскочила оттуда, как ошпаренная. — Это... это чей выводок?! — Наш, — ответил Фрерс, пристально вглядываясь в ее лицо. — Ты не помнишь? — Н-нет... — она осторожно приоткрыла дверь и заглянула в пристегнутую корзину. — О-о-о, хаосит! Какие большие и пушистые, а глазки какие прекрасные, и хвостик! — она погладила притихших детей и печально сказала: — А я не помню, как глазки резались и хвостик рос... Фрерсу стало ужасно стыдно, что он все скрыл от Инссара, и она сейчас не увидит других своих детей — три прекрасных и ласковых темных шарика с очень пушистыми кисточками на хвостах. — Зато ты будешь помнить их выводками, Сэйти, — сказал он. — Представляешь, как обидно было бы, если бы ты потеряла память после их вылупления, и забыла, какими они были милыми шариками. — Да, — она вытащила их из корзины и обняла. — Ух ты, хаосит меня укусил! — Это он так любовь проявляет, — улыбнулся Фрерс. — Хаоситы суровы с детства. Она взяла их в охапку и зарылась лицом: "Кусачки... пушистые милашки..." — Поехали? — спросил Фрерс. — В гостиницу, а потом поужинаем? — Как мы их назвали? — спросила она уже в машине. — Мы им не успели придумать имена вместе, — Фрерс опять сказал почти что правду. — А потом я ждал тебя. Надо дать им громкие имена, ведь они такие сильные. Она посадила темный шарик на колени — тот блаженно прижмурился и потерся о ее живот — и подняла перед собой хаосита, ухватив за белую шерстку на боках. Хаосит сверкал красными проблесками в синих глазках, рвался в разные стороны, шипел и стрекотал, широко открывая розовую, полную мелких зубов пасть. Эта пасть у него служила чисто для кусательных целей: питался энергией и издавал звуки он, как и темные шарики, всем своим наполненным Хаосом телом. Хвоста у него, как и у всех хаоситов, не было, вместо этого в полете он вытягивался и прижимал шерсть, становясь похожим на торпеду — как настоящий пульсар. — Вылитый Терриончик! — воскликнула Сэйти, и Фрерс не удержался от смеха, вспомнив Тэргона: — Прекрасное имя! Только, пожалуй, слишком громкое. — Ну... будет временным, до вылупления, — улыбнулась она, отпуская Терриончика, и тот принялся яростно грызть ее за колено. Сэйти же взяла темный шарик и потерлась носом об его круглую беззубую мордочку. Тот довольно заурчал. — Боги, какой же милый... Назовем его Эсхати! Фрерс вздрогнул, и машина вильнула. Он вцепился в руль так, что пальцы побелели. — Если будет девочкой, то станет Эсхатой, а мальчиком — Эсхатом... — меж тем продолжала Сэйти. А потом посмотрела на Фрерса: — Что такое, дорогой, тебе не нравится? — Ненавижу это имя, — с чувством сказал Фрерс, — у меня была знакомая Эсхата, и она была ужасным человеком. — Ну ладно, — она огорченно прижала темный шарик к груди и погладила его, отчего тот закрутил хвостом. — А как тебе имя Ршесси? Девочка будет Ршэсс, а мальчик — Ршэйр! — Очень нравится, — улыбнулся Фрерс. — Надо будет им показать планер. Завтра. Мы как раз будем его испытывать, — сказала Сэйти и оторвала Терриончика от своего колена. Тот вцепился ей в рукав. — Терриончик не злобный, просто он так радуется тебе, — сказал Фрерс с некоторым смущением, ему не хотелось, чтобы она приняла Терриончика за жестокого хаосита. — Он же так долго тебя не видел. А дети-хаоситы вообще милые. Не особенно ласковые, зато очень честные. И говорят, кстати, что они технику обожают еще со стадии выводков. Так что ему понравится планер. — Ага, — она потрепала детей за мех, и те слаженно заурчали. — Только нам надо как можно скорее уезжать из столицы, — Фрерс бросил на нее быстрый взгляд и снова уставился на дорогу. — Завтра или послезавтра. Он надеялся, что репутация "кланового боевика", созданная ее друзьями, поможет ему избежать лишних объяснений и лжи. — Ага, — она состроила подозрительное лицо. — Мы завтра хотели отпраздновать... ну, планер обмыть и нашу свадьбу отметить с друзьями. Ха, это они еще про выводок не знают! А послезавтра с утра и ломанемся, как тебе? — Звучит как отличный план! — Фрерс не сдержал счастливой улыбки: Сэйти и не думала спорить или критиковать его, с такой легкостью признав его старшинство. Оказавшись в номере, дети принялись возбужденно скакать, как всегда делали в незнакомом месте, а Сэйти с блаженным стоном упала на постель и воскликнула: — Душ и кровать! Дорогой, давай никуда не пойдем, а закажем еду на дом. Фрерс кивнул и принялся искать приличную на вид доставку в телефонном справочнике — он раньше никогда не заказывал еду на дом. Сэйти, меж тем, отрыла в своих чемоданах пижамы и принялась их, краснея, разглядывать. Фрерс следил за ней краем глаза: он купил ей одну гладкую шелковую, похожую на те, что у нее были, только без родовых вензелей, а одну — бархатную. Наконец она решительно засунула гладкую пижаму обратно, а на стул рядом с кроватью бросила пушистую. — Ты первый в душ! — заявила она, когда он сделал заказ, и загадочно пошевелила бровями, отчего Фрерс слегка встревожился. И не зря: едва он намылил голову, она проскользнула в ванную и стиснула его за живот и задницу: "Давай, я потру тебе спинку, милый... нет-нет, не шевелись, я тебе все потру". Фрерс оперся о стену и уткнулся лбом в стиснутые руки, слегка вздрагивая от нескромных ласк. Шум воды и долбеж выводка о дверь то отдалялись, то накатывали, а Фрерсу казалось, что вокруг него крутится вихрь из Тьмы, воды и темного Воздуха, заставляя его захлебываться и плавиться. "Разве можно любить так сильно? — думал он. — Наверное, это потому, что нам отпущено совсем немного времени". — Теперь мы все пушистые, как выводки! — смеялась Сэйти, когда они вышли, нарядившись в новенькие пижамы. — И вообще, где еда? За время их отсутствия дети уронили небьющуюся вазу с кувшинками, и теперь Терриончик яростно рвал цветы зубами, а Ршесси застрял в вазе и катался по полу, бешено колотя по луже торчащим из горлышка хвостом. Фрерс осторожно взрезал и удалил вазу магией, освобождая уже явно запаниковавшего Ршесси. В дверь позвонили, и Сэйти, прихватив кошелек Фрерса, побежала открывать, а Фрерс осмотрел взъерошенных детей. "Надо их причесать, я сегодня их с утра не чесал". Он достал футляр со специальными щетками, посадил испуганно жмущегося Ршесси себе на колени и немножко его почесал. Ршесси успокоился и перестал дрожать. Терриончик сердито топорщился у Фрерса на плече. Сэйти поставила коробки с едой на журнальный столик и оглянулась на Фрерса: — Давай я их подержу, дорогой. Фрерс с некоторой тревогой — а вдруг снова перевозбудятся — отдал ей выводок и пошел накрывать на стол: — Почеши их немного, тогда они будут вести себя тише. Но дети, разумеется, снова разыгрались и успокоились только после ужина, когда Фрерс принес их на кровать и принялся чесать сам. Сэйти включила канал "Исследователь неизведанного" и тоже положила ему голову на колени: — А меня почешешь, милый? — она зевнула, и Терриончик, такой же синеглазый и светлошерстый, уморительно за ней повторил, открывая розовую пасть в ложной зевоте. Фрерс фыркнул и провел щеткой по ее волосам. А потом замер, вдруг осознав, на что похожа эта сцена: на мелодраму из жизни низкородных о семейном счастье. Высокородные видели образец семейного счастья по-другому, примерно так, как это было поставлено в доме Ниары. "Вот бы ничего не менялось, — подумал Фрерс. — Вот бы наше низкородное счастье осталось с нами. Я все равно не смогу держать дом так, как это делают Тэргон с Тиони". — Собираетесь в отпуск? Не забудьте путеводитель из серии Кровавый стыд! — сказали в телевизоре, и Сэйти воскликнула: — Собираемся! А у тебя уже есть путеводитель, дорогой? — Он всегда со мной, — криво усмехнулся Фрерс. — Надеюсь, он называется не "Кровавый стыд", а хм... "Таинственные глубины пододеялья"! — Сэйти зарылась лицом под его пижаму и, хихикая, уткнулась носом в его живот. Фрерс почувствовал, как съеживается кожа у него на загривке, и наливается жаром в паху. Но реклама закончилась, и Сэйти снова уставилась в телевизор: там рассказывали о затопленных Тьмой светлых землях. "Эта удивительная, полная остатков чужой цивилизации долина осваивается уже несколько лет и все приносит нам новые открытия, — говорил ведущий, со значением тараща глаза. — Но полгода назад пал последний ее бастион. Плато, которое светлые застроили таинственными сооружениями, в которые они ловили силу ветра..." — Ха, таинственными! — засмеялась Сэйти, садясь, и Терриончик заскочил к ней на плечо. — Некоторые люди искусства способны даже из энергостанции сделать леденящую кровь тайну. Всей в ней тайны — что она светлая! А еще исследовательским каналом называются. — Им же надо держать интригу для низко... для людей, — сказал Фрерс. Сэйти выключила телевизор и обернулась к нему: — А куда конкретно мы едем на Север, дорогой? — Просто путешествие, — сказал Фрерс. — Посетить священные места, оглядеться. Если где-нибудь понравится — остановимся немного пожить. — Поедем в ту сторону! — она возбужденно сжала его за плечо и повела рукой, как будто очерчивая перед собой маршрут на большой карте: — Древний Анголион — поедем к нему на поезде, а машину на платформу погрузим. Можно еще в Первый Храм заглянуть, хотя туда дорога плохая, еще планер раздолбаем, даже не знаю. Потом по берегу Внутреннего моря — там так красиво! Долина Смерти, Воющее Синегорье, горы Эред Вехрин и Благословенная Долина светлых... И, наконец, Плато Ветров! Боги, ведь эти места светлой Силы еще ни разу не были в наших руках, Фрерс, это надо видеть. Заодно и посмотрим, что стало с их ветрами, а, Фрерс? Как тебе такой маршрут? Фрерс не сводил с нее взгляда: удивительно, но, кажется, большинство ее знаний осталось при ней. Он давно уже заметил, что она оперировала магией с искусством, недоступным ни уровню ее Силы, ни возрасту ее тела. А теперь вот выяснилось, что она прекрасно помнила факты, недоступные широкой публике. — Очень увлекательный, — улыбнулся он. — Но ты уверена, что сможешь протащить по этому маршруту свой крошечный планер? — Да, жаль, мы не можем полететь на нем, слишком опасно, — она задумчиво укусила себя за кулак. — Но ведь его можно везти и в разобранном виде! Правда, тогда не удастся как следует испытать в дороге. Тут Терриончик, все это время подкатывающий глазки и щурившийся в тяжелой борьбе со сном, все же проиграл и, заснув, свалился с ее плеча. Ршесси уже давно спал на коленях Фрерса. — Хорошо, так и сделаем, — сказал Фрерс и уложил детей на специальную подушку с выемкой посередине. — Давай тоже спать, дорогая. Они немножко еще повозились, устраиваясь и лениво лаская друг друга под пижамами, а потом заснули, тесно переплетясь руками и ногами. Правда, ночью дети все равно скатились со своей подушки и втиснулись между ними.