Темный аркан

Они бы и из города сбежали, если бы это не было бесполезно: при желании Эсхата нашла бы их и догнала в два счета. Едва устроившись на новом месте, Фрерс сделал коллективный звонок Ниаре и Тэргону. — В это невозможно поверить... смертельная эмпатическая атака? — сказала Ниара по телефону. — Даже если Эсхата не верит в возвращение матери, она не стала бы доводить родную кровь до эмпатического распада. Ты ошибаешься, Фрерс. Ведь Сэйти не распалась, дракон ее не забрал. Значит, удар Эсхаты и не был на это рассчитан. На мгновение Фрерсу показалось, что она права, что надо согласиться и забыть — но он взглянул на Сэйти и вспомнил, как она дрожала, почти убежденная, что не является человеком, почти готовая раствориться в стихии темного Воздуха. — Нет, — сказал он, — именно на это Эсхата и рассчитывала. — Если учитывать, что когда-то она довела до самоубийства своего мужа, то что тебя удивляет в покушении на родную кровь, дорогая? — поддержал его Тэргон. — Даже если это и правда, то жестокое обращение отличается от смертельной эмпатической атаки! — вспыхнула Ниара. — Не мне судить об эмпатических воздействиях, но не вижу разницы, — хмыкнул Тэргон. — Разницу не с точки зрения закона, разумеется, а в намерениях. Если бы ее эмпатическая атака увенчалась успехом, она бы могла сказать, что не рассчитала удара, что не ожидала такой слабости от той, в ком видела наследницу Силы своей матери. Повисло долгое молчание. Фрерс снова взглянул на тихо слушающую их Сэйти и прижал ее ладонь к своей щеке. Тэргон так явно не признавал в ней Сэйрату — словно все уже для себя решил. — Наверное, ты прав, Тэргон. Безумная одержимость нашим дорогим Фрерсом не пошла Эсхате на пользу, — сказала Ниара устало. — Я свяжусь с ней и скажу, что мы все знаем. Она больше не подойдет к вам до нашего прихода, Фрерс. — Спасибо, госпожа, — пробормотал Фрерс и вдруг вспомнил про Кирэна. — Кстати, Тэргон, возможно вас это заинтересует. Неподалеку от Долины Смерти мы встретили искалеченного пламенного благородного некогда происхождения. Мы взяли его с собой, и сегодня он помог нам противостоять эмпатической атаке. Я не знаю, чем бы все закончилось без его участия. Его зовут Кирэн. Эсхата хотела его убить, но не стала настаивать, когда мы с Сэйти выступили на защиту. — Кирэн? — голос Тэргона странно изменился. — Кареглазый шатен со шрамом на левой брови? — Да. Тонкий шрам в виде косого креста, почти незаметный, — после некоторой заминки ответил Фрерс: выражение "кареглазый шатен" у него ассоциировалось с Кирэном так же слабо, как, например, "голубоглазый блондин" — с самим Тэргоном. Если бы Фрерс давал словесный портрет пламенного, он бы начал с роста и фигуры. — Ясно, — тихо сказал Тэргон. — Благодарю за то, что его защитили. Разговор закончился, и Фрерс снял купол тишины. А потом снова поставил: низкородные возбужденно трещали за стенами палатки, обсуждая последние новости об их происхождении. "Где были наши глаза, столь явная печать Древней Крови!" — услышал он напоследок. Сэйти сидела, нахохлившись и закутавшись в пушистое одеяло, и хмурилась. — Ну, вот, — сказал Фрерс неловко и присел рядом с ней. — Как тебе? Сэйти вздохнула, и он осторожно потянул на себя уголок одеяла, намекая, что хочет пробраться в ее кокон. — Ну... вроде бы не все наши родичи такие ужасные, — слабо улыбнулась Сэйти и обняла его за плечи, накидывая одеяло. Фрерс наклонил голову, чтобы соприкоснуться с ней лбами: — Они сдержат свое обещание, не позволят Эсхате нас разлучить, — уверил ее он. — Все будет хорошо. Даже если тебя не признают Сэйратой... В палатку проскользнул Ршесси и втиснулся между ними. — Главное, что ты с детьми останешься со мной, наплевать, кем там меня признают! — горячо прошептала Сэйти в ответ. — Или тебе это важно? Быть мужем владычицы? — Я бы провел с тобой всю жизнь, не вспоминая о высоком роде, если бы это было возможно! — Фрерс притронулся губами к ее ладони. — Хорошо, — она просияла. — Расскажешь теперь о моем втором муже? — Я могу даже показать, — улыбнулся Фрерс и открыл в телефоне папку, в которую сохранял фотографии Инссара с выводком. — Какие милашки! — восхитилась Сэйти, а потом внимательно посмотрела на Фрерса: — Но ты не поделился с ним и не позвал его с нами. Почему? Из ревности или недоверия? — Даже не знаю, — Фрерс отвел глаза, убирая телефон в карман. — На самом деле я совсем его не знаю. — Понятно, — она помолчала, а потом хитро улыбнулась: — А знаешь, кого бы я хотела младшим мужем? — Кого? — напрягся Фрерс. — Инуи! — засмеялась она. — Нет-нет, не ревнуй, дорогой, не для любовных игр, мне просто нравится его магия. И сам он такой милый и беззащитный, иногда смотрю на него и думаю — вот было бы здорово, если бы он всегда хлопотал где-нибудь рядом. Но не как слуга, а как друг, понимаешь? Мы с ним даже воображали... когда были в небе, что вы с Кирэном подружитесь, и ты к ним привыкнешь, а Кирэн оставит свое злонравие, и мы всегда будем летать вместе, а вы с Кирэном будете ждать нас на земле, — она фыркнула. — Конечно, это были всего лишь фантазии. Этот пламенный никогда не оставит злонравия. Ты знаешь, бедняжка Инуи любит его совершенно безответно, тот его даже для разврата не зовет, что уж говорить о любви. — Знаю, это все знают, — улыбнулся Фрерс. — Кирэн только тебе разврат предлагал! — окончательно развеселилась она. — Глупости! — возмутился он и повалил ее на матрац, испытывая глупое счастье оттого, что она снова смеется, и между ними все осталось, как прежде. *** Инуи показалось, что его сердце чуть не лопнуло от ужаса, когда он увидел среди гостей высокородного пламенного. Звучит нелепо — ведь он почти не боялся детей Тьмы, даже очень сильных — так к ним привык, что стал считать безобидными. Он не испугался даже ледяного хаосита, с которым Сэйти разговаривала о магии Воздуха. А при виде пламенного старый страх воспрянул в нем и смешался с новым: он внезапно понял, что Кирэн уйдет с этим пламенным. И оставит Инуи, и вряд ли когда-либо вспомнит о низкородном маге Воздуха, зачем-то таскавшемся за ним по Империи Тьмы. — Брат Кирэн, — сказал пламенный, подойдя к ним. Точнее, к Кирэну, шарахнувшегося от него Инуи он не заметил. — Брат Даэргон, — ответил Кирэн, а потом прибавил, еле заметно оскалясь: — Ваше высокопревосходительство. — Ты меня помнишь? — спросил пламенный. — Только имя и звания, ваше высокопревосходительство, — ответил Кирэн, держась по стойке смирно, и пламенный слегка побледнел: — Вольно. Я больше не генерал, так что обращайся ко мне по имени, брат. Когда-то мы были друзьями. — Это я помню, — Кирэн отставил ногу и завел руки за спину, должно быть, принимая таким образом вольную позу, — но у меня забрали все чувства, связывающие нас, брат Даэргон. Очевидно, они были порочны. Брат Даэргон. Пламенный криво усмехнулся: — Когда-то мне сказали, что ты доживаешь свои последние дни, и я не стал искать тебя. Ныне же я к своей немалой радости вижу, что ты сохранил не только жизнь, но и свой отвратный характер, Кирэн. Возможно, ты захочешь попробовать восстановить и свою Силу? Хотя бы ее часть? — Возможно, — медленно ответил Кирэн. — Дай знать, когда твое "возможно" превратится в "совершенно точно", — пламенный кивнул на прощанье и отошел. Кирэн смотрел ему вслед, закусив губу и сжимая кулаки. — Кажется, — голос Инуи задрожал и дал петуха, и он прочистил горло: — кажется, твой друг и в империи Тьмы остался высокородным, да, Кирэн? — Да. Кажется, он всегда был таким, — сказал Кирэн, не глядя на Инуи. А потом бросился за своим другом. Инуи вытер глаза и подумал, что последние несколько недель он был счастлив. И, как всегда, осознал свое счастье в тот момент, когда оно разбивается. Уходит возлюбленный, превращаясь, как в сказке, из нищего обратно в принца. Только Инуи нет места в сказке о принцах. Уходит подруга, казавшаяся такой искренней и близкой, но тоже оказавшейся принцессой. Даже компания веселых темных распадается, Инуи уже слышал, как они обсуждают возвращение. Жизнь бурлила вокруг — что-то активно обсуждали неизвестно откуда взявшиеся благородные темные, низкородные приятели Инуи носились с вытаращенными глазами и пытались подслушивать, рядом шныряли любопытные горожане, привлеченные Силой... Только Инуи бродил среди них неприкаянным и издалека старался поймать взгляд Кирэна. "Не унижайся так, малыш, — сказал ему Чики и гордо вздернул нос, — помни, что никто не достоин твоих унижений! Даже если он пламенный красавец Древней Крови". Инуи чуть не расплакался. А потом внезапно все взволновались, а Кирэн нашел его сам и крепко стиснул за руку: — Не шляйся где попало, — сказал он и потащил Инуи за собой. — Еще пропадешь. — Что, что случилось? — спросил Инуи, глядя на него во все глаза — на широкие плечи, скульптурные мускулы, четкую линию подбородка... Как всегда, от Кирэна было невозможно оторвать взгляд и, как всегда, Инуи споткнулся, засмотревшись. — Темный Мир нестабилен, — непонятно ответил Кирэн и прибавил: — Фрерса засосало. Бездна знает куда.