Темный аркан

Дорогу, по которой они скитались несколько месяцев, флаер преодолел чуть больше, чем за сутки, учитывая ночевку. Оказывается, и в ту сторону Дейнар добирался вовсе не по Темному миру, а по воздуху. "Одиночный перелет? — сказала Сэйти. — Какой восхитительный риск!" Во время ремонта кабину флаера немного переделали, чтобы хоть как-то вместить трех пассажиров. — Чувствую себя гугрыниксом продукции Тульского консервного завода! — сказал Кирэн, выпрыгнув из флаера. На ночевку они приземлились у маленького городишка на берегу Внутреннего моря — прямо на пляж. Фрерс остановился на кромке прибоя, глядя на расцвеченную багрянцем и фиолетовым воду. Как жаль, что выводка не было с ним! Они бы так выразительно смотрелись на этом фоне. Но после его исчезновения Сэйти переправила их в дом Ниары и Тэргона — "от греха подальше"... — Красиво, — сказал он стоящему рядом с ним Инуи. — Да, — грустно отозвался Инуи, но смотрел он не на море и небо, а куда-то за плечо Фрерса. Фрерс обернулся и увидел, что задержавшиеся Сэйти и Дейнар выходят из флаера, а Кирэн бесстыдно протягивает Сэйти руку — как будто имеет уже право на столь демонстративные прикосновения. Закатное солнце осветило последними лучами замершую в смущении Сэйти и крупные хищные фигуры детей Бездны рядом с ней. Картина была действительно красивая, и у Фрерса слабо заныло в груди от этой красоты. Но Сэйти оглянулась на него, а потом хлопнула Кирэна по плечу: — Твоя Сила возвращается к тебе, Кирэн, и твоя любезность выглядит совсем по-другому, — сказала она с улыбкой. И Фрерс внезапно вспомнил, что Кирэн действительно всегда проявлял знаки внимания к Сэйти: уступал ей место, пропускал вперед, подавал инструменты. Но почему-то раньше, когда он делал все это со своим заморожено-надменным выражением лица, это не казалось заигрыванием. Просто безродный выказывал уважение к сильному магу, ничего необычного. Фрерса даже не смущало то, что к нему самому подобного "уважения" не проявляли, хотя он-то был сильнее... — Я знаю, принцесса, — сказал Кирэн, и Сэйти, покраснев, сбежала от него. Фрерс обнял ее и почувствовал, как сильно бьется ее сердце. В город они не пошли, обустроив палаточный лагерь рядом с флаером. И долго сидели у костра, обсуждая роботов, бои и обычаи светлых земель, о которых все были осведомлены гораздо лучше Фрерса. Даже Сэйти. Инуи прижимался к Кирэну, и тот ласково перебирал его волосы, а Сэйти точно так же гладила Фрерса, положившего голову ей на колени. Фрерс не принимал участие в разговоре, тихо наслаждаясь теплом и спокойствием. Кошмар и напряжение последних дней отступали, и теперь ему лень было даже шевелиться. Он с бездумным удовольствием разглядывал огонь, зевающего Дейнара, так похожего в эти минуты на милого Терриончика, Инуи, такого счастливого и несчастного одновременно... И думал о том, что Кирэн будет хорошим старшим мужем. Тем, кто сможет удержать в руке дом, как Тэргон, и разобраться с проблемой Инссара. Красивый, сильный и к тому же светлый, он отвлечет на себя внимание всех великосветских сплетников, и больше никто не станет злословить, что "наш дорогой Фрерс, конечно, старается, но позвольте, старший муж? Бедняжка совершенно не справляется со своим положением". Сейчас Фрерс понимал, что действительно не справлялся, всю жизнь пытаясь соответствовать чужим ожиданиям и ломать себя под чужие лекала. Кирэн ему сейчас казался таким положительным и не склонным к интригам, наверняка же с ним можно будет установить дружеские и даже братские отношения. Жалко только, что, став старшим мужем, Кирэн очень скоро станет и любимым, ведь все любят пламенных. Фрерс вздрогнул от последней мысли и поднял глаза на Сэйти, вдруг осознав, что его внезапное расположение и чуть ли не любовь к окружающим были не совсем его. Он умудрился эмпатически синхронизироваться со своей супругой. Раньше, когда она была владычицей, этого состояния они не достигали, даже занимаясь любовью. Она была слишком сильна и просто растворяла его в своих чувствах. А когда она вернулась, он был так счастлив, когда заметил, что они начали выстраивать свою синхронизацию — сначала в постели, а теперь, выходит, и просто в объятиях. И сейчас он четко различал свою благодарность по отношению к детям Бездны и восхищение их красотой и Силой — и горячие и бесстрашные чувства Сэйти. — Ты всегда будешь моим любимым мужем, Фрерс, — прошептала Сэйти и пальцем провела по его брови. — Кто бы ни пришел в нашу семью, ты останешься первым и любимым. — Даже если это будет пламенный? — тихо спросил Фрерс. Она кивнула. Фрерс вздохнул: — Он, вроде бы, хороший человек. Если он согласится быть с нами, то будет, наверное, хорошим старшим мужем. — А Инуи — замечательным младшим! — заулыбалась Сэйти. — Если заключим помолвку, то сможем узнать друг друга поближе, да? А я познакомлюсь с твоим зловредным милашкой Инссаром. — Он не зловредный, — попытался защитить Инссара Фрерс. — Кто тебе наговорил на него? — По косвенным признакам догадалась, — фыркнула она. — Гугрыниксина кончилась! — воскликнул Дейнар, вывалив последнюю банку продукции Тульского консервного завода себе в миску с кашей. — Удивительно! — сказал Кирэн с иронией. — Отличное мясо, — заметил Дейнар с удовольствием. — Не хуже, чем свежее. Помнится, мы этих гугрыниксов мочили-мочили... — Ты бывал в прокаженных джунглях? — оживился Кирэн, и они принялись обсуждать вкусовые качества прокаженных тварей. А на следующий день во время полета Сэйти сделала Кирэну предложение. Пламенный как раз проявил себя самым примечательным образом: отвесил Сэйти комплимент на тончайшей грани похабства, завуалировано похвалил Фрерса и приласкал Инуи. — А как ты относишься к пушистым выводкам, Кирэн? — смущенно спросила она. — Дети — цветы жизни! — сообщил Кирэн с ослепительной улыбкой. Фрерс закрыл лицо ладонью. — В каком смысле — цветы? — поразилась Сэйти. — Шарики! — явственно прошипел Дейнар. — Я же говорил — милые шарики. Пушистые хвостики! Какие еще цветы? Фрерс, испытывая чудовищную неловкость, закрыл лицо второй ладонью. — Цветы, — невозмутимо сказал Кирэн. — Дети — прекрасные цветы любви, без которых наша жизнь была бы бесплодной. — Красиво, — сказала Сэйти, — так говорят светлые? — Так говорю я, Сэйти, — сказал Кирэн, и Фрерс с облегчением отнял руки от лица. Кирэн ему улыбнулся: — Извини, красавчик, но пучины стыда будут время от времени засасывать тебя рядом со мной. Ведь я только разбираюсь с вашими обычаями. Фрерс покраснел: ему показалось, что его назвали красавчиком без всякой иронии. — Никакого стыда, Кирэн, мы им всем покажем! — фыркнула Сэйти и обняла сидящего рядом с ней Инуи: — Правда, малыш? Инуи кивнул и улыбнулся. Фрерс заподозрил, что он ничего не понял. Флаер пошел на снижение, и Фрерс прижался к окну, жадно разглядывая столицу с высоты птичьего полета. Где-то там, внизу, его ждали дети. Когда-нибудь он обязательно нарисует это: приближающуюся темную землю и выводок, смотрящий в небо.