Темный аркан

— Фрерс! — в его кабинет постучался, а потом сразу проник Инссар. — Дорогой, ты что, так и собираешься весь вечер прятаться? Фрерс погладил пригревшегося у него на коленях Ршесси и кивнул на журнальный столик. Там лежала модная книга и стоял прозрачный чайник с распустившейся внутри чайной "розой". — Ты совершенно прав, Инссар, именно таков был мой план. Иди к гостям. Только позавчера они прилетели в столицу и остановились в доме Ниары. Фрерс едва успел отоспаться после всех приключений, а в доме уже образовался стихийный прием. Сползлись не только родичи, но, казалось, половина великосветского общества столицы. Можно было представить, что они говорили о Фрерсе, ставшем причиной безумия и изгнания перворанговой. И как обсуждали пикантные подробности его пленения и безнравственного разврата с собственной дочерью. И как страстно желали поточить змеиные жала о него лично. Фрерс мог бы назвать по именам костяк группы злословцев своего рода — не особенно сильные, четвертый-третий ранг, но все — признанные красавчики и любимые мужья, чрезвычайно влиятельные в свете и среди мужской части рода. Инссар с Тиони сами принадлежали к младшему поколению таких. Но сейчас Инссара явно послали старшие, и теперь он стоял, неловко переминаясь рядом, и смотрел на Фрерса несчастными глазами. У них с Инссаром еще не было серьезного разговора, Фрерс малодушно сбросил семейные проблемы на Сэйти — в конце концов, он уже практически не старший муж и не обязан решать ничего подобного. Вот, например, есть официальный жених Кирэн, пламенный и решительный... И как раз сегодня утром Сэйти говорила с Фрерсом об Инссаре. "Дорогой, я понимаю, ты на него обижен", — она гладила его по груди и животу, сидя рядом в постели. "Я не обижен!" — вскинулся Фрерс. Сэйти улыбнулась, и Фрерс отвел взгляд. А потом вообще спрятал лицо, уткнувшись ей в колени, и она медленно провела кончиками пальцев по его спине, шее, волосам. "Ты так потрясающе выразителен, Фрерс, в каждом своем жесте и позе. Мне кажется, даже движение мускулов на твоей спине отражают сложную гамму чувств. Так часто я не могу отвести от тебя взгляда". "В таких случаях я рисую", — улыбнулся Фрерс и тоже сел. "И никогда не показываешь мне". "Тогда ты узнаешь, какой я одержимый псих. А мне так хочется остаться в твоем представлении приличным мужчиной". Они рассмеялись, а потом Фрерс сам вернулся к теме Инссара: "Да, наверное, я на него обижен. Иногда мне казалось, что я сам виноват в наших ужасных отношениях, что я все делаю неправильно. А иногда, что он развлекается со мной, как ирбис с полудохлой крысой. Все мои старания оборачивались чем-то унизительным. А потом Тэргон щелкнул пальцами, и Инссар превратился в идеального младшего мужа. Так что дело все же было во мне... но я не могу избавиться от обиды". "Понятно, — пробормотала она, — да, Инссар сильнее тебя эмпатически. И он хочет остаться с нами. Сказал, что выводок должен жить с матерью. Они такие милые пушистые шарики... я тоже почувствовала их как детей". "Да, они очень милые", — улыбнулся Фрерс и посмотрел на своих детей. Те, как всегда, вылезли ночью из корзины и оккупировали родительское ложе. Ршесси зарылся так глубоко,что наружу торчала только кисточка от хвоста, а Терриончик вольготно раскинулся на самой большой подушке и дрых, раскрыв пасть. Это признание Инссарова выводка все решило — ведь, действительно, нельзя лишать выводок ни отца, ни матери. — Фрерс, — Инссар сел на пол рядом с креслом и умильно заглянул Фрерсу в лицо, — ты же понимаешь, что делаешь только хуже, прячась здесь? Они почувствуют твою слабость и распалятся. Надо выйти. Это несложно. Просто дай им то, что они хотят. Расскажи, какая Эсхата была психованная злодейка, пусть они посочувствуют твоим страданиям. Нельзя давать им повода осудить тебя за глаза. Подумай, чем это может обернуться, и как скажется на детях. — С каких пор ты стал таким заботливым? — криво усмехнулся Фрерс. — Я же беспокоюсь о семье! — обиделся Инссар и отвернулся, надувшись. Фрерс погладил оживленно закопошившегося Ршесси и подумал, что Инссар прав, и надо идти. Он вздохнул и отправился в гардеробную. Как давно он не носил дорогих выходных костюмов! — Может, этот? Он милый, и я никогда тебя не видел в нем, — подал голос Инссар, показывая на тот самый костюм, который ему подарила Эсхата, и который он ни разу не надел. Фрерс не ответил, молча сняв с вешалки другой — серый, с металлическим оттенком древнего доспеха. Его действительно ждали, он почувствовал это по жадному вниманию и особенным улыбкам раскланивающихся с ним гостей. Краем глаза он заметил хищное движение — элита рода устремилась с разных сторон на перехват. — Дорогая, — Фрерс подошел к Сэйти, и та поцеловала его в щеку и погладила по плечу, недвусмысленно продемонстрировав всем его статус любимого мужа. Напряжение вокруг усилилось. Фрерс позволил себе быстро прикоснуться к ее руке. Его эмпатические щиты, казалось, гудели от напряжения, словно в них бился рой злых ос. — А потом мы решили обернуть Темный мир против нее самой, — сказал Дейнар, явно продолжая предыдущий разговор, — перекроить его измерения, чтобы они стали на время ее ловушкой! — Дерзко, — сказал Никрам тор Рхасс, полыхая глазами. — На ее месте я бы поддался и усилил заклинание, чтобы вы провалились в свою собственную ловушку. — Она так и сделала! — воскликнула Сэйти. — Но тройной вектор наших Сил помог нам удержать ближайшие слои реальности. — Танец двух драконов! — засмеялась Тиона, обнимая Сэйти за плечи. — С этим трудно справиться и перворанговой. — О, Никрам! — Дейнар плебейски ткнул своего друга локтем в бок. — Ты думаешь о том же, что и я? — Три дракона, — зловеще оскалился Никрам. — О боги, не начинайте, — закатил глаза Эйлах, а Нейа, его супруга, фыркнула: — Главное, чтобы дивные танцы проходили подальше от населенных пунктов. Может, на светлой границе? — Почему сразу на границе?! — возмутилась Тиона. — Только мы наладили контакт со светлым княжеством Кантио... Фрерс некоторое время постоял среди веселящейся молодежи, а потом к нему проник отец Тионы. — Дорогой Фрерс, — сказал он, ласково улыбаясь, — какое триумфальное воскрешение из мертвых. Вы такой роковой мужчина. На них посмотрели с любопытством, и Фрерс побледнел, представив, как ему будут говорить завуалированные гадости на глазах у Сэйти и ее друзей. — Пойдемте выпьем вина, — сказал он, беря отца Тионы под локоть. Инссар дернулся было пойти за ними, но один из приятелей отца Тионы остановил его движением ладони. — Любимый муж? — хмыкнули у Фрерса за спиной, когда он подошел к столу с вином. — Наш дорогой Фрерс питает столь теплые чувства к своим дочерям. — О да, не удалось со старшей, зато с младшей сокрушительный успех! Такому опытному мужчине, пожалуй, даже особых достоинств не нужно для этой победы... — Что вы, разве же историю с несчастной Эсхатой можно назвать неудачей для нашего рокового мужчины? Довести до безумия перворанговую! Вот что я называю сокрушительным успехом. Фрерс поднес бокал к губам — медленно, следя за тем, чтобы рука не дрожала. Он не мог ничего ответить им, у него никогда не было сил на противостояние с самыми влиятельными мужчинами рода. Надо просто терпеть и надеяться, что им скоро наскучит. Раньше они не нападали на него так откровенно. Должно быть, его защищал статус мужа владычицы. Надо просто не обращать на них внимания. Сэйти обернулась, почувствовав его взгляд, и улыбнулась, приподнимая бокал. Она выглядела такой счастливой. Тэргон с Кирэном беззвучно смеялись под куполом тишины, а Инссар крутился среди их почитателей. Перворанговые собрались вокруг Ниары, будущей главы рода, а сама Ниара неподвижно смотрела на обнимающихся Сэйти с Тионой. И Фрерс внезапно понял, о чем она думает: сколько раз он видел, как юные Ниара и Эсхата точно так же веселились вместе, и сейчас перед будущей владычицей вставало отражение ее потерянной дружбы. — Поделитесь своими тайными приемами, Фрерс, какие ваши невидимые достоинства поражают женские сердца? — спросили у него. — Это бессмысленно, у вас подобных достоинств нет, — бесцветно отозвался Фрерс. Тупая боль начала сверлить его висок. Вокруг удивленно засмеялись. — Это правда, что Эсхата держала вас голышом на цепи? — зло прищурился лишенный "невидимых достоинств" родич. — Как пикантно, брат, — хихикнули рядом. — Не стоит завидовать столь явно, — выдавил Фрерс. Они снова рассмеялись. Голова болела все сильнее. Он непроизвольно отступил в сторону, пытаясь покинуть неприятное общество, но отец Тионы с улыбкой заступил ему дорогу, держа перед собой бокал с красным вином. Фрерс остановился. Он знал, что последует, вздумай он бежать — его обольют вином и устроят безобразный скандал, выставив на посмешище. Куда выгоднее было оставаться на месте и терпеть насмешки, стараясь абстрагироваться. И держать ползущие по швам щиты. — Скажите, Фрерс, может, и Сэйрата бросилась в объятья дракона от безответной любви к вам? — спрашивающий притронулся к его плечу и заглянул в глаза с искренним сочувствием. — Кажется, вы нарываетесь на дуэль? — прошипел Фрерс, бокал хрустнул в его руке, и белое вино потекло по пальцам. Зрители второго ряда, все эти мелкие подпевалы, без которых не существует ни одна элита, возбужденно ахнули. — Ах, простите мою неловкость, умоляю, — как ни в чем ни бывало извинился наглый родич, а за спиной снова захихикали. Фрерс опустил глаза на осколки в своей руке. Надо было очиститься и отойти в сторону, чтобы слуги все убрали, но он словно оцепенел, не в силах двинуться — к вящему удовольствию наблюдателей. — Наш бедный Фрерс совсем потерялся... Фрерс с трудом отвел руку в сторону, сердце, казалось пульсировало болью у него в голове — и внезапно почувствовал, как смещается и отпускает его эмпатическое давление. Он поднял глаза и натолкнулся на ослепительную улыбку Кирэна. — Фрерс, не хочешь представить меня своим друзьям? — Да, — Фрерс облизнул губы, — дорогие родичи, мой жених, Кирэн... — Безродный, — все с той же ослепительной улыбкой сказал Кирэн и собственнически положил Фрерсу руку на плечо. Осколки и вино бесследно испарились — ни одним темным заклятием невозможно сделать это так эффектно. — Говорят, вы близкий друг Тэргона? — непривычно тонким голосом спросил отец Тионы. — И тоже бывший князь Света? — О, что вы, прелестник, брат Даэргон у нас единственный князь Света. Впрочем, если вы позволите поцеловать ваши дивные ручки, то можете называть меня своим князем, — непринужденно выдал Кирэн. Отец Тионы покраснел и спрятал руки за спину: — Вы... изрядный похаб... льстец. — Что вы, я даже не начинал! Если бы Фрерс улыбался с такой же интенсивностью, как Кирэн, у него бы давно свело челюсти. Он прикрыл глаза, наслаждаясь эмпатической тишиной и больше не прислушиваясь к разговору. Боги, зря он кинулся этим тварям в пасть, надо было просто оставаться около Сэйти, и там никто не осмелился бы говорить гадостей за его спиной и в лицо. Хорошо, что Кирэн пришел его спасти... — Прошу нас простить, господа, — сказал Кирэн, слегка направив Фрерса на отход. — Нет-нет, не стоит за нами ходить, мы с женихом хотим уединиться. — Боги, спасибо, Кирэн, ты меня просто спас из змеиного логова, — сказал Фрерс, когда они покинули парадные залы. — Мне ничего не стоит, даже доставляет удовольствие, — сказал Кирэн и интимно понизил голос: — Приятный долг старшего мужа. — Тебя... об этом попросили? — смутился Фрерс. — Сэйти сказала, — еле заметно улыбнулся Кирэн. — А что она сказала? — тревожно спросил Фрерс. — Что у тебя сложные эмпатические отношения с мужчинами рода, и что она не может вмешиваться в мужские дела, — Кирэн подмигнул. — А я могу просто постоять рядом для помощи. В следующий раз дай сигнал, когда у тебя будут проблемы. Если бы не Инссар, я бы не заметил, что ты в разгаре своих сложных эмпатических отношений. — Хорошо, — прошептал Фрерс, а потом вдруг заметил, что Кирэн завел его в гостевые покои. — Куда ты меня привел? — Расслабься, — Кирэн ловким маневром вынудил его зайти в комнату. — Тебе надо успокоиться, — он положил ладонь Фрерсу на грудь, — я чувствую, тебя словно рвет на части. — Мне надо просто побыть одному, — нервно сказал Фрерс. — И я успокоюсь. — Не бойся, я не сделаю ничего ужасного, — Кирэн с улыбкой уронил его на кушетку. — Относись ко мне, как к брату, помнишь наш уговор? — Но что ты... — Тихо, помнишь, однажды ты доверил мне свою жизнь? Не волнуйся так. Кирэн встал на колено и положил одну ладонь Фрерсу под затылок, а другую — на живот. И принялся поглаживать легкими массирующими движениями. От его рук шло ровное тепло. — Просто дружеский расслабляющий массаж, — улыбнулся Кирэн, — услуга, оказываемая братьям по ордену. Если брат перенапрягся, например. Фрерс действительно немного расслабился. А потом напрягся, почувствовав, как тепло в его животе переползло в пах и там скопилось возбуждением, а по шее и голове от массажа побежали мурашки — и распространились по спине и заднице. Это было ужасно. Особенно после того разговора о невинно-братских отношениях в семье, который Фрерс сам провел с Кирэном вчера.