The Fray - Little House
A part of you that'll never show
You're the only one that'll ever know
Take it back when it all began
Take your time, would you understand
What it's all about
Something is scratching its way out
Something you want to forget about
– Нервничаешь?
– Ты слышишь, как дрожит мой голос? Боже, я как будто вновь в старшей школе, и мне предстоит читать доклад по экономике перед всем классом миссис Везер.
– Детка, ты справишься. Школу пережили, и это переживем. Задашь им такого жару на этой своей пресс-конференции, что они добавки попросят.
– Рей, одно дело школа, где учится от силы всего тысяча человек, другое – выступление перед целой страной.
– Кларк, не драматизурий. В этом нет ничего нового для тебя. Ты чуть ли не ежедневно бываешь на таких конференциях. Возьми себя в руки.
– Это не просто конференция! От завтрашнего дня зависит мое будущее. И ладно бы только мое, я же размахнулась на целую страну! Мне страшно.
– Я знаю, малышка. Мне хотелось бы быть рядом с тобой там, но эта практика портит все. Обещаю, сразу закончу, и прилечу к вам. К этому балу для «
выскочек» обязательно успею. Привезу с собой сюрприз.
– О, лучше без сюрпризов. После прошлого, восточный сад все еще восстанавливают.
– Эй, зато было весело. И уверяю, этот тебе понравится. А теперь тащи свой прелестный королевский зад в постель. Тебе еще завтра всех ослеплять своей красотой.
– Если я буду выглядеть так, словно не спала с прошлого месяца, может они сжалятся надо мной и отпустят?
– Даже не надейся! У будущей королевы вряд ли есть такие поблажки.
– Умеешь обнадежить! Спокойной ночи, Рей… или дня? Смотря, что там у тебя.
– Скоро увидимся. Целую.
«Звонок окончен»
***
Я все еще прижимала мобильный к уху, смотря в окно из своих апартаментов. Стрелка часов на стене уже давно перевалила за двенадцать. Мне уже пора быть в постели, но я не могла. Так почему бы не позвонить своей лучшей подруге? Рейвен даже спала с телефоном поблизости, так что она ответила бы в любом состоянии. А я сейчас как-никогда нуждалась в ней. Или в ком-либо еще, кто смог бы выслушать меня. Вернее, в ком-то, кому я имею право пожаловаться: на жизнь; на судьбу; на то, что завтра королева Анна сделает официальное заявление о своей отставке, и назначит дату
МОЕЙ коронации. Да, есть о чем переживать.
Завтрашний день изменит многое. Но Рейвен все же права – пора ложиться спать. Я не могла себя позволить выбиваться из графика. Стоит хоть чему-то незначительному нарушить мой привычный уклад жизни, и тогда все пойдет наперекосяк. Это недопустительно, когда твоя работа заключается в том, чтобы быть во всем идеальной.
Последние четыре года моей жизни, в общем-то, можно описать двумя словами. «
Идеальные» и «
ненастоящие». «
Насыщенные». Мне пришлось многому научиться заново: правильно ходить, говорить, даже мыслить так, как это требуют правила. Все, что я делала по началу, должно было быть кем-то одобрено. Сейчас мне это не требуется. День за днем в этой каменной крепости превратили Кларк Гриффин – забитую-замарашку-неудачницу, в наследницу королевы, у которой все под контролем. Ни шагу назад. Теперь я смотрю только в будущее, а прошлое так и должно оставаться – в прошлом. К сожалению, потеряла я намного больше, чем получила. Покойся с миром, Кларк Гриффин. Да здравствует Принцесса Кларк.
После разговора с Рей, мне стало немного спокойнее. Усталость взяла вверх, глаза закрылись, стоило только голове коснуться подушки. Перед тем, как провалиться в красочный сон, где мы с мамой и Рейвен прогуливаемся по королевскому саду, а мою голову венчает золотая тиара, перед глазами пробегает знакомая картинка. Вернее, картина, оставшаяся на чердаке моего старого дома: темно-коричневые разводы на белом, напоминающие о чем-то, что я любила, и чему теперь никогда не было место в моих мыслях.
Солнечные лучи лениво ползут по моему лицу, оповещая о новом дне. Дверь в мою спальню хлопает. Как раз вовремя! Я осторожно открываю один глаз, и тут же прячу лицо в подушке, заметив женщину в сером костюме, возле моей кровати.
– Не выйдет, миледи, я вас заметила. Пора вставать, – отчеканивает она голосом, не терпящим возражений. Мои посиделки допоздна дают о себе знать – во всем теле ужасная слабость, и проснуться окончательно, нет никаких сил.
– Оставь меня в покое, Аня, – пробормотала я, мечтая о том, чтобы она убралась куда-нибудь. Это хуже будильника – отключить ее навязчивую трель нельзя.
– Кларк, если вы хотите успеть на пробежку сегодня, вам нужно подняться сейчас. Почему вы еще не готовы? Поздно легли?
Я помотала головой, а потом перекатилась на спину, чтобы уткнуться недовольным взглядом в эту серьезную на вид блондинку. Аня умеет добиваться своего. Она была моим координатором последние полтора года, и если предыдущие оставляли свои безуспешные попытки меня исправить спустя месяца три-четыре, прибегая ко всем возможным методам, то эта – явно не собиралась сдаваться. Только у Ани получалось командовать мной, расписывая поминутно мой день. Толстая золотая коса наискось, неизменный серый костюм, и выражение лица, словно она уничтожит меня, если я не сделаю то, что требуется… да, признаться, я немного побаивалась ее.
– Хорошо, встаю, – уныло пробормотала, свешивая ногу с постели. – Мне вчера о многом нужно было подумать. Не могла уснуть.
– Понимаю, – безучастно произнесла Аня. – Но у вас сегодня много дел. Позволить себе полежать лишние пол часа в постели – пустая трата времени.
Даже если бы я поспала еще четыре минуты, она все равно была бы недовольна. Эта женщина еще хуже, чем моя мама!
– Я знаю. - Повержено вздохнула, направляясь в ванную, – Огласи список на сегодня.
Аня проследовала за мной, листая что-то в своем планшете. Я наблюдала за ней через зеркало, пытаясь расчесать спутавшиеся белокурые волосы, которые уже доставали до поясницы. С утра это сделать особенно тяжело, так что, скорее всего, придётся просто завязать их в пучок. Для пробежки и этого будет достаточно. Наверное, за это я и любила бегать каждое утро – можно позволить выглядеть себе как черте что, при этом никто не кинется осуждать тебя за это.
– С шести тридцати до семи двадцати – пробежка, – начала зачитывать блондинка, – В семь сорок пять у вас завтрак с семьей. Постарайтесь побыстрее с этим разобраться, даже если Эбби вновь начнет настаивать остаться с ними подольше, потому что с восьми часов журналисты уже будут здесь. Вы должны показать им добродушие, и провести небольшую экскурсию по замку, чтобы задобрить. Нам важно их мнение о вас.
Советы Ани всегда были очень ценны, но больше всего впечатляло то, как она умудрялась командовать мной: не прямым воздействием, а как бы вставляя их между словом, ненавязчиво. Конечно же, ее нейтральный тон не давал поводов раздражаться за это – меня просто раздражал ее нейтральный тон.
– Хорошо, я поняла: задобрить журналистов. Что еще? – я сплюнула в раковину, заканчивая чистку зубов, а затем стащила через голову свою ночную комбинацию, оставаясь практически голой. Стесняться Аню смысла не имело, да и она вновь уткнулась глазами в свой планшет, а я могла внимательно рассмотреть в зеркале всю себя. Чистая молочная кожа, подтянутая фигура, с едва заметным рельефом мышц и весьма привлекательными изгибами – ежедневные пробежки и частые тренировки в спортивном зале, давали о себе знать, как и здоровое питание. Я улыбнулась самой себе, направляясь в шкаф. Да, именно «
В» шкаф. Вы вообще видели эту громадину? Целая комната, по размеру схожа с самой спальней, и полностью забитая дорогими вещами. Не уверена, что за все три с половиной года, что живу в этих апартаментах, я надевала хоть половину из них, к тому же, координаторы, как Аня, повремённо обновляли гардероб. Так что неудивительно, что я до сих пор блуждала здесь, среди этих всех рядов с чехлами на вешалках. Спасибо, что помню где лежала моя спортивная форма. Быстро натянув на себя спортивный лифчик и шорты, вернулась к Ане, которая окинула меня недовольным взглядом. Ох, Боже, лето ведь на дворе, а в такую рань еще мало кого встретишь в саду.
– Это было первое, что попалось под руку, – невинно произнесла я, едва не пожав плечами. Но вовремя спохватилась. «Не пожимать плечами. Леди всегда держут спину ровной!» – одно из тысяч правил, которые я должна соблюдать. А вот, например, недовольно хмурить брови никто не запрещал. Пусть радуется, что я в состоянии одеваться сама: половина дворцовых девушек требуют, чтобы их одевали служанки. Несчастные создания.
Аня кивнула, возвращаясь к списку.
– В полдень вы обедаете с Октавией. Кстати королева просила передать, что хотела бы с вами поговорить, перед пресс-конференцией. К четырем часам они будут ждать вас и Её Величество в переговорной.
– Это все? – она кивнула. Просто невероятно эмоциональная женщина! Мне бы стоило поучиться этому. Иногда все еще происходят моменты, когда мне трудно совладать с собой, и одной вежливой улыбкой или презрительным взглядом, это не ограничивается. – Моя речь, ты…
– Уже готова. Я написала ее еще вчера вечером.
– Отлично, ты не могла бы…
Аня протянула мне мой айпод с наушниками.
– Я записала ее в устном варианте. Можете прослушать, пока будете на пробежке, – ровно голосом произнесла она, вызывая мою улыбку.
– Ты – невероятна. Наверное, один из самых лучших координаторов, что мог мне достаться, – «
почти лучшая».
– Благодарю, миледи. А теперь идите, иначе вы выбьетесь из графика, – лицо женщины явно нельзя было назвать «
благодарным» Она просто робот! Ни чувств, ни эмоций, только четкий план по повышению моей кривой успешности. Именно таких при дворе называли - «
настоящие леди». Мне еще есть к чему стремится.
Я кивнула ей, покидая свою комнату. Речь оказалась такой же скучной и неэмоциональной, как и она сама: «
долг перед страной», «
честь семьи», «
опора для государства». Скука смертная, но изменять в ней ничего я, конечно же, не стала. Просто повторяла про себя слова, надеясь, что смогу их озвучить при заполненном репортерами зале , не забывая вежливо улыбаться. От постоянной натянутой улыбки, мои щеки уже попросту должны были потерять чувствительность. «
Как фарфоровая кукла».
Я бежала по тропинке в саду, стараясь фокусироваться на повторяющихся словах в наушнике, но мысли уходили все дальше, за пределы воздвигнутых мной границ. «
Моя роль - внушать доверие, олицетворять собой всю доброту, честность и искренность члена королевской семьи, будущей правительницы, но в какой момент я сломаюсь? Устану от притворства и решу бросить все? Это ведь именно то, чего я больше всего боюсь? Или того, что все, что пришлось оставить позади ради этого, было напрасно?» Мой пульс подскочил, и я прибавила шагу. Жаль, что мне не убежать из своей золотой клетки. Каменные стены забора напомнили о том, насколько ограничена моя свобода. «
Пора поворачивать назад».
Я вернулась в свою комнату, чтобы принять душ, а затем надеть этот синий вычурный костюм, подобранный мне Аней. Уже пора было идти на завтрак, пока она не вернулась за мной, или чего хуже – моя мама. Выходя из комнаты, взгляд зацепился за фотографию на прикроватной тумбочке. Внутренности неприятно сжались, когда мои глаза перебегали с одного силуэта на другой, изображённых на нем. Я, Майя, Рейвен и Мерфи возле школьного фонтана. Как же давно это было, словно в другой жизни. Майя стеснительно улыбалась, я кривлялась, стоя рядом с улыбающейся во все тридцать два зуба Рей, и Джон, который не счел нужным проявить какие-либо эмоции. Мои лучшие друзья.
К горлу подкатил комок, и я сглотнула, отворачиваясь. Может, на фоне нервов из-за пресс-конференции я стала такой сентиментальной? Я уже давно научилась с этим справляться. Пути к старой жизни безвозвратно были утеряны, как и эти люди. К тому же, Рейвен осталась и заняла место одного из моих важных людей в жизни. Обстоятельства того, как началась эта великая история дружбы, больше никогда не упоминалась. Да это и не было важно. Нам обеим пришлось через многое пройти, но мы справились. Стали сильней. Так зачем бередить старые раны? Я направилась в центральную столовую.
– Доброе утро, Принцесса, – произнес Винченсо, улыбаясь мне морщинистыми губами, как только я миновала северный коридор по пути к кухне.
– Ченсо, тебе не стоило подниматься с постели, с твоим радикулитом, – участливо произнесла я, улыбаясь в ответ. С этим пожилым мужчиной у нас сложились довольно дружеские отношения, а для дворца, это была редкость.
– Разве я мог оставить вас в такой важный день, как этот? А радикулит никуда не денется, миледи.
Я покачала головой.
– Я могла бы сказать, что кто-нибудь смог подменить тебя, но это будет полной глупостью, потому что ты незаменим. Мы ценим все, что ты делаешь для нас. И любим тебя.
На щеках Винченсо проступили едва заметные розовые пятна, он смущенно отвел зеленые глаза.
– Вы слишком великодушны, Принцесса. Это еще один повод для того , чтобы держаться где-то поблизости от вас сегодня.
Мне захотелось обнять старика. Он напоминал мне дедушку, не то, чтобы я знала хоть одного своего, но Ченсо бы хорошо подошел на эту роль. Я признательно кивнула ему.
Из-за дверей столовой раздался дребезг, а затем чей-то визг.
Дворецкий поцокал языком, отводя взгляд в сторону шума.
–Кажется, маленькая мисс сегодня не в духе.
– А она когда-нибудь бывает в духе? – простонала я, двинувшись туда, но не успела я приблизиться к двери, как оттуда вырвалось маленькое «
нечто» и врезалось в меня. Еще и вцепилось в мою ногу мертвой хваткой, отрезая пути к отступлению.
– Кла-а-а-л-к, – визгливо протянуло чудовище с каштановыми кудряшками до плеч, устремляя на меня свои большие карие глаза.
– А утро ведь так хорошо начиналось, – пробормотала я, наклоняясь, чтобы взять на руки малышку, но та с крепко вцепилась в мое бедро. И откуда у трехлетнего ребенка столько сил? – Мави, ты меня сейчас покалечишь, и я буду ходить в синяках.
Девочка очаровательно улыбнулась, а затем обернулась назад.
– Мави Вирджиния Кейн, немедленно вернись назад, – раздался грозный женский голос. Ребенок испугано пискнул, и тут же бросился прочь. Нет, уж. Я быстро обхватила ее талию, поднимая на руки.
– Поймала! – усмехнулась я, целуя девочку в щеку. Та только поморщилась, ладошкой пытаясь стереть столь неприятное для нее касание. Что за наказание! И в кого она такая вредина?
Эбби вышла из столовой. На ее кофточке красовалось пятно от каши, а выражение лица вызвало бы страх даже у меня, если бы я была причиной ее недовольства.
–Ой-ей, Мави, что ты натворила? – в притворном ужасе проговорила я. Она заерзала у меня на руках, пачкая мне юбку своими сандалиями. Я глухо прорычала.
– Это все плотивная каша, – нахмурившись, пробормотала девочка. Еще и руки на груди скрестила. Деловая мисс!
– Это не повод кидаться ей в стены. Где твои манеры, юная леди? – грозно произнесла мама. – Вернись и доешь все. Немедленно.
– Так мы не плидем к соглашению. Я отказываюсь, есть эту гадость, – выдала Мави. Я посмотрела на нее, изогнув одну бровь, замечая растерянный взгляд Эбби. Этот ребенок что-то с чем-то. Развита не по годам, при этом ужасно капризна. Да, она получила все самые выдающие качества от своих родителей.
– Будешь себя так вести, и я расскажу обо всем твоему отцу, – предприняла еще одну попытку мама. Ага, удачи. Девочка фыркнула. Единственная дочка советника Кейна была обожаема всеми, особенно, им самим. Каждый раз, когда Мави оказывалась рядом, этот серьезный на вид мужчина, просто начинал таять. Так что это просто была пустая угроза, он никогда не сможет перечить малышке. Папина дочка, что скажешь.
– А вот и неть.
-Хорошо, а как тебе такое соглашение: ты идешь в столовую, доедаешь свой завтрак, и не будешь стоять в углу весь день за свое непослушание? – черные глаза мамы были непреклонны.
Я усмехнулась, переглядываясь с Ченсо, который сам едва сдерживал улыбку. Вдруг, малышка ударила меня кулачком в плечо, за дело, видимо.
– Пусти, пусти, пусти, – пролепетала она, вырываясь из моих объятий. Ну, вот за что именно мне досталась такая капризная сестра? Я поставила ее на ноги, и маленькая брюнетка побежала обратно в столовую. Просто кошмар.
– Откуда она этого набралась? – спросила я.
– Не смотри так на меня, я сама не перестаю удивляться. Это просто вторая, подрастающая версия Маркуса, – вздохнула Эбби.
– Да, вот только капризностью она в тебя пошла.
Мама покачала головой, улыбнувшись. Все-таки Мави была ее отрадой. Видимо, моя мама уже устала дожидаться внуков, поэтому вновь решила стать… мамой. Их отношения с Кейном поначалу многие не одобряли, но этим двоим просто голову снесло, влюбились друг в друга как дети,так что людям просто пришлось свыкнуться,что мать принцессы и советник королевы теперь вместе.. От мамы стоило этого ожидать, а вот Маркус очень удивил. Но они были счастливы, это было самым важным. А когда мама забеременела в ее-то возрасте, я вообще начала считать ее героем – далеко не каждая женщина решится на такое. Но как оказалось, это были еще мелочи, самое трудное: воспитывать это маленькое очаровательное чудовище. Ей всегда достается все самое лучшее,оттого она день ото дня становилась все более требовательней. Но это не имело значение,ведь Мави любили все при дворе. Стоило малышке только улыбнуться, как даже у самых чертствых представителей нашего общества, начинало оттаивать сердце. От этого она еще становилась более характерной. И это в три года, что будет, когда ей будет десять? Пятнадцать? Даю голову на отсечение, что это будет очень трудное время для всего королевства.
Мама подошла ко мне, чтобы отряхнуть испачканную юбку.
– Не волнуйся, я еще переоденусь перед конференцией.
– Это не значит, что сейчас ты должна ходить как неряха.
Я кивнула на грязное пятно на ее рубашке.
–Я знаю, но мне еще завтракать рядом с Мави, так что это просто пустая трата времени. Если только защитный костюм надеть, – уныло пробормотала я. Мама провела ладонью по моей щеке, заглядывая мне в глаза.
– Как ты, милая?
– Нервничаю, – честно призналась, нервно усмехнувшись, – но все будет в порядке.
– Конечно, будет. Ты справишься. Анна объявит о своей отставке, назначит дату твоей коронации и все пройдет так, как надо, – ее голос дрогнул, а глаза заблестели. – А потом ты займешь место королевы. Боже, как ты выросла.
– Ма-а-ам, прекрати. Только ты не плачь, мне сейчас и своих переживаний хватает, – я быстро обняла ее, чтобы успокоить. Какая же она ранимая! – Я все еще твоя маленькая принцесса, и ближайшие четыре месяца буду ей оставаться.
Эбби отстранилась, отводя покрасневшие глаза в сторону.
– Я знаю, знаю, просто…еще пока не готова к этому. Для меня ты всегда будешь той маленькой девочкой, милая.
– Хорошо, потому что сейчас я себя чувствую как ребенок, и мне нужны мамины объятия, чтобы успокоиться, – улыбнулась я ей, раскрывая свои объятия. Эбби прижала меня к своей груди. Пусть знает, что она имеет огромное значение в моей жизни. Ей это нужно. Мне это нужно.
– Ладно, пойдем, пока Мави там не довела очередную няню до белого каления, – пробормотала она, придерживая меня за плечи.
– А где Маркус?
– Он уже с утра пораньше занялся подготовкой к пресс-конференции. Наверное, это важнее, чем семейный завтрак, – недовольным тоном произнесла Эбби Кейн.
– Мам, это важное мероприятие, ты же знаешь?
– Знаю, но иногда мне начинает казаться, что обязанности перед королевством, отбирают вас обоих у меня.
– Этого никогда не случиться. Мы с Маркусом слишком сильно тебя любим. Семья - превыше всего, – я убедительно улыбнулась женщине, направляясь в столовую. И правда: семья – превыше всего, вот только для принцессы все королевство должно быть семьей. А любить кого-то одного больше, чем других – будет чистым эгоизмом. «
Мы все равны».
Завтрак прошел тихо, если не считать, препирательств Мави и ее няни, которая безуспешно пыталась накормить ребенка отвратительно белой жижей. Я точно знала, что она ужасна на вкус, мне ведь дали точно такую же. Вот и элитный завтрак! Наши повара, что, учились готовить у моей мамы? Гадость. Я быстро закончила завтрак, прихватив с собой лишь зеленое яблоко напоследок. Кто знает, может, поесть мне сегодня больше не удастся. Так и оказалось.
Экскурсия для журналистов изрядно затянулась. И это мы даже не весь замок обошли! Я вела себя как образцовая хозяйка, рассказывая об истории этого каменного замка. Залов во дворце очень много, так что неудивительно, что закончили мы только после обеда. И это еще не конференция, так, разогрев.
Я возвращалась в свою комнату, чтобы переодеться в белое платье с пиджаком, и тщательно вытянуть волосы утюжком – завивать их было бы куда дольше, а времени уже совсем не оставалось. Еще раз, мельком оглядев свою спальню, вышла за дверь. И едва не врезалась Октавию Блейк.
– Ты пропустила наш обед, – произнесла брюнетка, сдвинув низко брови. У моей подруги был талант показывать свое недовольство одним взглядом. Наверное, это от матери ей досталось.
Я хлопнула себя по лбу.
– Прости, Окти, я совсем забегалась сегодня. Встреча с журналистами затянулась.
Девушка вздохнула, помотав головой.
– Просто передала бы через Аню, чтобы я не ждала тебя. Я ведь все понимаю. Сегодня все сходят с ума из-за этого заявления, – подруга неловко улыбнулась. Она не злится, хорошо. Октавия вообще редко когда могла долго на кого-нибудь обижаться. Это было одно из качеств, за которые я и любила Октавию Блейк. Несмотря на то, где она выросла, и что перенесла в детстве, девушка все равно оставалась самым добрым и отзывчивым человеком, которого я встречала. Даже то, что я с самого приезда ко двору старалась держаться от нее как можно дальше, не остановило ее в желании подружиться со мной. А если всего лишь раз позволить Октавии пробить свою оборону, она сумеет прочно проникнуть тебе под кожу. И я рада этому. Лучшей подруги здесь, было бы не найти.
– Аня сегодня занимается организацией. Все действительно как будто с ума посходили, и я вместе с ними, - пробормотала тихо, поглядывая на наручные часы. – Боже, я опаздываю. Королева уже ждет меня.
Окти понимающе кивнула.
–Я пройдусь с тобой. У нас есть как раз минут двадцать, чтобы дойти до нее. Успеем поговорить.
– Отлично, – улыбнулась я, заметив, как подруга отвела взгляд в сторону. Нехороший знак. Я почувствовала, что она чем-то расстроена. Но первая начинать разговор не стала. Мы двинулись по восточному коридору.
Когда уже дошли до центрального зала, Блейк бросила на меня осторожный взгляд.
–Ладно, давай, говори, что хочешь сказать, – поощрила ее, уже окончательно теряясь в догадках.
– Кларк, ты когда-нибудь влюблялась в кого-нибудь так сильно, что это буквально затуманивало твой рассудок?
Воздух со свистом вышел из моих легких. Почему она спрашивает? «
Нет, нет, этому должно быть какое-то другое объяснение». Октавия не знала о том, что было в моем прошлом. Мы никогда это не обсуждали. Я посмотрела на нее с осторожностью.
– Может, и было такое, – пробормотала я, поспешно добавив, – но очень давно.
Девушка кивнула.
–Как ты с этим справилась?
«
А справилась ли я?»
– Жизнь продолжается. Мне нужно было повзрослеть. Со временем стала понимать, что наши отношения были слишком безрассудными, и обреченными с самого начала, – тихо ответила я, нарочито не глядя на подругу. Она хмыкнула.
– А почему у вас не сложилось? – грустным голосом спросила Оу.
– Он предал меня, использовал в своих целях, а я позволила ему это сделать, – сквозь зубы процедила в ответ. Этот разговор…явно переходил границы, которые я уже давно перед собой установила. Но если ей ничего не сказать, девушка еще сильней будет пытаться все узнать. Это же Октавия!
– Мне жаль, – пробормотала она, разглядывая свои руки. Кажется, она была чем-то расстроена, но не думаю, что это вообще хоть как-то связно со мной. – Но это ведь стоило того? Ты ведь любила его?
Я стиснула сильнее кулаки. «
Это было, никуда не денешься. Просто не реагируй».
– Почему ты спрашиваешь, Оу? – возмущенно произнесла я, поднимая к ней глаза.
Девушка едва ли заметила мое недовольство, продолжая разглядывать свои ладони.
– Я сделала кое-что плохое, – прошептала она. Сердце у меня подскочило к горлу.
– Что случилось? – я схватила ее за запястье, останавливая. Блейк оглянулась по сторонам, а затем подтащила меня к углу. Но даже там ей понадобилось время, чтобы собраться с мыслями и решиться высказать вслух то, что тревожило. Мы с ней действительно были очень похожи, вот только меня заставили перебороть свою нерешительность. На ее щеках появился румянец. Ох!
– Только не говори, что это связано с сэром Линкольном, – пробормотала я, вглядываясь в лицо брюнетки. Она отвернулась. – Октавия!
– Прости. Я просто не смогла … о Боже, как мне стыдно.
Ее голос звучал надрывно. Да, стыдно, но я могла ощутить, что она не сильно раскаивается в этом. Октавия и Линкольн…Уже несколько месяцев девушка сходила с ума по этому высокому статному мужчине. Но я никогда не думала, что он ответит ей взаимностью. Это просто было недопустимо. И дело даже не в том, что он был порядком старшее ее, нет. Линкольн Эдвардс был женат. Хотя все знали, что этот брак организовала их семья – брак по договору один из самых распространённых при дворе, но это не имело значение. Их отношения были непозволительны. Даже не смотря на то, что Луна – супруга Линкольна, последние два года проживала в Лондоне, и было неизвестно, вернется она или нет. Они женаты. Он никогда не сможет развестись. Конец истории. Но видимо для Октавии это было не важно. Девчонка по уши влюбилась, а значит, нас ждет еще одна драматическая история.
Я стиснула руку подруги, привлекая к себе внимание.
– Что произошло? – Она часто-часто задышала, едва отважившись посмотреть мне в глаза.
– Вчера ночью…я оставалась у него.
Мой рот шокировано приоткрылся. Это уже было серьезно. Если кто-то узнает об этом, репутация обоих семей будет просто уничтожена, а сама Октавия …Для них для всех она оставалась чужачкой, как и я. Один неверный шаг, и расстрел. Но это была ерунда по сравнению с тем, что мы точно обе знали – он разобьет ее сердце. «
Да, мы и правда, похожи».
Я оглянулась по сторонам, наклоняясь к ней.
– Октавия, ты должна все это прекратить, пока не поздно, – зашипела я. – Никому больше не рассказывай, ничего не предпринимай. Больше не встречайся с ним. Это все кончится плохо, для вас обоих.
Она вырвала свою руку из моей, бросая на меня злой взгляд.
– Он не предаст меня. Линкольн признался, что тоже меня любит. И я его не оставляю, – сердито воскликнула девушка. Я прижала палец к губам, и Окти понизила тон. – Разве ты не понимаешь? Это и правда, любовь. Мы сможем справиться со всем. Вместе.
«
Господи, они даже говорят одинаково». Я скривилась.
– И что потом? Сбежите вдвоём из дворца? А как же ваши семьи, ты о них подумала?
Она сузила свои голубые глаза.
–Я не знаю, хорошо?Но что-нибудь придумаем. Да даже если и сбежать, почему бы нет? Маме плевать, а мой брат уехал и так ни разу вернулся домой с того времени. Общаюсь с ним только по телефону. Так что, о какой семье вообще может идти речь? А Луну Линкольн не любит и никогда не любил. У нас есть шанс, – Октавия выдохнула. – К тому же, ты ведь сказала, что была влюблена. Неужели тебе не хотелось остаться с ним? Позволить себе любить? Я думала, что ты поймешь меня.
Я замерла, внутри меня все заледенело – обычная защитная реакция. Ох, зря она упомянула своего брата. Уж я - то точно помнила, что его здесь нет. В конце концов, именно из-за меня он уехал. И это было правильное решение.
–Ты, видимо, пропустила мимо ушей ту фразу, где я сказала, что меня предали, да? Октавия, любовь не вечна. Тебе стоит найти кого-нибудь более подходящего. И свободного.
Она потрясла головой.
– Я не смогу.
– Тогда будь готова к тому, что тебе сделают больно, - серьезно произнесла я.
Этот разговор был словно отголосок из прошлого. Иногда действительно полезно послушать советы друзей. Но толку-то: я не слушала, почему она должна?
–Вот увидишь, у нас все получится, – заверила девушка, с этим одержимым огоньком в глазах. Октавия такая же упертая, как и ее брат. Надеюсь, что хоть она будет счастлива.
– Дай-то Бог, – тихо пробормотала я, отворачиваясь от нее, чтобы пойти дальше. Блейк осталась стоять на месте, прижавшись спиной к стене. Она сама загнала себя в этот угол, но я не оставлю ее. «
Вернусь к этому разговору позже. Пусть пока остынет.». Вот только мысли продолжали брести в этих запретных направлениях.
Я не могла ее осуждать, с моей стороны это просто было бы ханжество. Мне ли не знать, что это, когда твои мозги заволокло этим едким туманом, а весь мир сосредотачивается в одном человеке? Вот только не хотелось, чтобы Линкольн разбил ее хрупкий мир, как когда-то это сделал Беллами... Наверное, мне стоит поблагодарить его за это - в моей ситуации, я как раз нуждалась в таком болезненном пинке, чтобы научится справиться со всем, что свалилось на мои плечи в восемнадцать лет. Я стала сильней, уверенней в себя, а мое сердце навеки отныне непроницаемо. Нет, конечно, парни после него у меня были, в университете, к примеру. И в общем-то, одни отношения были, более менее, серьезные, правда, когда ты принцесса, встречаться с кем-то не из своего круга длительное время, практически невозможно. Мне позволялось только «
развлекаться» как они это называют. И я развлекалась. Почему бы нет? Главное, чтобы это не выходило на свет, за пределы моей спальни. И этим все ограничивалось. Таких чувств больше никогда не возникало. Не знаю почему. Может никто из них не был способен пробиться сквозь мою броню, или же потому,что я сама цеплялась за то, что больше всего причиняло мне боль – за любовь к Беллами.
Она должна была уйти с годами, и знаете, я почти действительно убедила себя в этом. Но стоило кому-нибудь упомянуть его имя, и по коже пробегал мороз. Я все еще помнила. Все еще злилась.
Что же касалось самого Беллами? Пока я училась в государственном университете имени Джахи по специальности Государственного управления, строя из себя всю такую приличную девушку, Блейк в каком-то смысле стал народным героем. Он прочно обосновался в Нью-Йорке. Использовав деньги семьи, парень умудрился открыть собственную торговую компанию пару лет назад, (полагаю, старые криминальные связи Беллами, тоже имели место быть). Он сильно продвинулся в рыночной сфере, осуществляя экспорт из Америки в Арку. Его цены были куда ниже, чем у большинства крупных фирм, НДС фактически отсутствовал. Многие ведущие монополистические компания стремились работать с ним, а народ довольствовался качественными вещами по приглядной цене. Собственно, именно за этого его и сочли героем. Для них он стал символом благодетеля, который во благо своей страны, был вынужден даже покинуть ее пределы. Конечно, тот еще мученик! Октавия не вдавалась во все подробности его жизни, а я старалась не расспрашивать ее об этом, но сомнений в том, что Беллами вел замечательную жизнь в Нью-Йорке, у меня не было. Иначе, почему за четыре года он так ни разу и не приехал? Моя просьба явно не распространялась на такой долгий период. Да я более чем уверена, что Беллами уже давно забыл меня, а ведь здесь были люди, которые его действительно любят.
Я направилась к Анне. Женщина сидела в своем инвалидном кресле в зале заседаний. Она улыбнулась, приветственной улыбкой, когда я вошла. И это была искренняя улыбка.
Наши отношения с бабушкой действительно наладились. Она многому смогла меня научить. Ко многому подготовить. Я глубоко уважала эту пожилую женщину, и может не всегда одобряла некоторые ее поступки, но все равно могла понять, почему она их совершала. История с моим отцом так же имела свои объяснения, со временем, я свыклась с этим. В отличие от моей мамы. Эбби продолжала ненавидеть свою свекровь и всячески старалась настроить меня против нее по началу. Но мы все больше времени проводили вместе с Анной, и я и правда начала понимать как она мыслит и чем руководствуется. Все-таки, королева начала вызывать у меня восхищение. Это способствовало развитию между нами каких-то почти семейных отношений. Доверительных.
К сожалению, сейчас все стало намного сложнее. Три месяца назад у королевы вдобавок к инсульту, случился инфаркт. Степень повреждения мозга была около пятнадцати процентов. Мне казалось, что это не так уж много. Но позже, последствия стали заметны. Она медленно поправлялась, всегда была уставшей, а сознание то и дело рассеивалось. Рассудок королевы дал слабину. Врачи сказали, что со временем все может восстановиться, но дальше было только хуже. Недавно, в заключении враче появилась одна надпись, подведшая черту правления королевы: «
недееспособна».
Это стало для всех ударом. Никто не готов распрощаться с королевой так рано, но выбора не было. Сейчас правление государства было в руках совета. Так и останется до того дня, пока меня не коронуют. Через четыре месяца. Дата уже выбрана. Шестьдесят девятый день рождения Анны. Это будет действительно символично.
Мы перебрались в зал переговорной. Анна сидела с невозмутимым видом, пока я молча впивалась ногтями в ладони так, пока они окончательно не онемели. Вежливая улыбка на моем лице была натянута до предела. «
Я продержусь. Я смогу»
Журналисты медленно заполняли зал, пока совет рассаживался по своим местам. Все здесь. Пора и мне занять положенное место. Я присела рядом с Анной, почувствовав под столом, как она с силой сжала мою руку: «
ты не одна. Я с тобой» - говорило это пожатие. Воздух с шумом вышел из моих легких.
Пора начинать.
Все должно было пройти так, как планировалась последние несколько недель. Каждый знал, какая роль ему была отведена. Слаженный механизм. Анна должна была представить меня, свою преемницу, объявить официально о дне коронации, а так же о бале Сотни, который состоится через месяц, в мою честь. И в завершении, я должна была произнести эту занудную речь, в которой обещала бы посвятить всю себя нашему государству, о жертве, которой мы приносим во благо и тому подобное. Все должно было быть именно так, вот только когда все заняли свои места, а журналисты приготовились внимательно поглощать каждое слово королевы, страж возле дверей переговорной трижды ударил жезлом в пол. Двери распахнулись, впуская внутрь что-то темное и будоражащее. Я еще не успела перевести взгляд в ту сторону, как почувствовала, что внутри внутренности болезненно сжались.
Высокий мужчина, облачённый в черных бархатный костюм, с копной темных кучерявых волос и озорными веснушками на лице, двинулся к столу.
– Прошу прощение за свое опоздание. Надеюсь, что я не упустил что-то важное, – произнес он бархатным голосом, растягивая губы в ленивой улыбке.
– Вы как раз вовремя, Теперь можно начать, – заверила Анна спокойным голосом.
Мое спокойствие полетело ко всем чертям, и лишь усилием воли я не рухнула в обморок. «
Этого просто не может быть. Почему сейчас? Именно в этот момент».
Мои легкие одеревенели, но я знала, что это не продлиться долго. Либо я приду в себя, либо задохнусь. Первый вариант, определенно! Это слишком важный день в моей жизни. Никто не сможет его испортить. Сильно зажмурилась, а затем распахнула глаза, наблюдая, как он садиться за стол рядом с ошеломленной Октавией. Мужчина осмотрел сидящих рядом, затем внимательно взглянул на королеву. Напоследок, он посмотрел мне в глаза. Я даже не дрогнула, и брюнет тут же отвернулся .
Я вскинула подбородок, вновь обращая все свое внимание к журналистам. Это сейчас самая насущная проблема. Возвращение Беллами Блейка домой не должно ничего изменить. Я этого не допущу.
