Программа защиты принцессы.

Charlotte OC – Cut The Rope Беллами У всего есть своя предельная черта, переступив которую, назад уже пути не было. Граница, определяющая тебя как человека, живущего до «этого момента», и «после». Точка невозврата. Теперь я знаю точно, что это такое, прочувствовал на себе. Она велела мне убираться после секса. Использовала меня в своих целях, а потом выгнала! Да меня ни разу ни одна девушка не выставляла за дверь, скорее наоборот, просили остаться. Но это же Кларк, она любит делать все по своим правилам, и глупо рассчитывать, что остальные будут молча с этим соглашаться. Но я был совсем не тем парнем, кем с легкостью можно помыкать, играться в своих играх, а потом выбрасывать, пусть она и гребанная королева. Тогда хорошо, что в скором времени я намерен стать королем. Пусть даже не думает, что теперь удастся избежать свадьбы, (и если вспомнить все то, что Кларк делала со мной, она просто как порядочная женщина должна выйти за меня замуж, несомненно), к тому же, как бы грубо это не звучало, я уже купил Гриффин, и своего упускать не собирался. Конечно, отрицать то, что я позволил ей воспользоваться собой, нет смысла. Я действительно это сделал. Я хотел ее, мою душу разрывали на тысячи частей, затем собирали вновь, и опять разрывали, и помимо нее самой, мне хотелось хотя бы ненадолго избавиться от этого чувства. К несчастью для нас обоих, Кларк, по видимому,как раз пыталась заставить себя прочувствовать это. И правильно, почему бы не заняться сексом — это же все так упрощает в наших невероятно гармоничных отношениях! И самое отвратительное, она не может поделиться своими чувствами со мной. А это ранило куда сильнее, чем моя уязвлённая гордость и задетой самолюбие. В добавок к боли от потери Анны — самого любимого родного человека, помимо сестры, в этом прогнившем обществе, теперь я чувствовал, что раз за разом терял Кларк. И это было иронично, поскольку мне удалось заполучить ее тело, и потерять душу. Она решила, что так проще. Ведет себя все еще как принцесса, при ее-то королевском Величестве. Мне бы ненавидеть Гриффин только за это, но как уже говорилось ранее, мы перешли черту, после которой нельзя вернуться назад — после того ужасно-прекрасного момента вместе с ней, я уже не мог представить себя без нее. Без нее как друга, как соратника, как возлюбленной. Жены. Я разрешу ей и впредь пользоваться собой, если она от этого будет себя чувствовать лучше, или просто чувствовать хоть что-то . Я позволю раз за разом мучить себя и терзать этой блондинистой особе, пока она этого будет хотеть. А все почему? Потому что я идиот — меня вновь угораздило влюбиться в Кларк Гриффин. И уже не в застенчивую робкую девушку, а в взрослую, расчётливую и безжалостную женщину. И это хорошо, потому что это может быть хоть как-то объяснило, как можно полюбить одного человека дважды: его кардинальное изменение, иначе пришлось бы признать, что я не перестал ее любить никогда. Такой почести Кларк не получит, это дало бы ей слишком большое преимущество надо мной. А мне и без того нужно было одержать победу в битве за сердце девушки с этой же самой девушкой. Что ж, тогда я пожелаю сам себе удачи. И терпения, определенно. После похорон Анны, все королевство погрузилось в траур, что только подстегнуло мятежников к действиям. За две недели, то и дело, мятежи вспыхивали на окраине государства, и сейчас они предводились не бунтовщиками, точащими зуб на монархию, а самим народом. Лидер их страны пал, и они почувствовали возможность для дворцового переворота, пока неокрепшая смена королевы не подоспеет. К счастью, обозленный народ удавалось сдерживать, с обещанием золотых гор и понижения процентной ставки на налоги. Хотя давайте признаем правду: в нынешней ситуации, чтобы сделать хоть какую-то скидку, нужно накрутить в двое, а то и в трое больше. Оптимальных вариантов никаких: королевство на грани гибели. Именно в такую пору, Кларк унаследовала свой трон. Нечестно, да? В ее защиту можно сказать, что девушка действительно любила своих подданных. Последние две недели, которым положено было быть временем траура, чтобы оплакать близкого человека, она работала на износ, лично отправляясь в самые горячие точки государства, а по возвращению во двор, тут же созывала совет с выражением война-стоика на лице, и принималась за разбор полетов, в поиске необходимого выхода из положения. Даже страх того, что кто-то из тех одержимых сможет покуситься на жизнь новой королевы, отступал на задний план, а отговорить ее от таких небезопасных поездок было некому. Со мной блондинка совсем не имела желания разговаривать, и это зря, поскольку только у меня были действительно оптимальные варианты. Спустя восемнадцать дней после смерти Анны, совет созывался уже восьмой раз. Сегодняшний вечер не стал исключением, а я решил наконец реализовать свою идею. — Сбавить ставку? Беллами, они просят десять процентов! Десять! Центральный банк не может себе этого позволить. Ресурсы попросту не окупятся, а мы останемся должны нашим странам-партнерам. Это абсолютно исключено, — возразила Кларк, устало опуская утопающие в фиолетовых мешках глаза. Она выглядела так, словно не спала последние несколько недель, что скорее всего и было правдой. Я взял себе на заметку, позже заняться ее сном. — Если на первый план выйдет хозяйственное производство, а цены на оборудование будут снижены, то мы выручим необходимый нам процент. Люди отказываются жить в таких условиях. И работать, — оперировал аргументами я, выстукивая пальцами по столу из красного дерева. Девушка резко выдохнула, словно усмехнулась. — Спасибо за ваше участие, наш великий народный герой, но не забывай, что мы должны рассчитаться в этом месяце по задолжности с партнерами. Они все засуетились сейчас из страха, что их ссуда попросту не окупится, и никакой отсрочки предоставлять не хотят, если вдруг случится государственный переворот. А значит, мы не можем ее дать сами, — едко ответила Кларк, складывая ладони домиком, и нарочито отводя от меня взгляд. И как тут прикажете избегать "предвзятого" мнения? Стараться не выделять меня из всех, именно поэтому выделять игнорированием. Замечательно. Боже, как с ней сложно! — В общем-то, Беллами прав. Предоставив им… - начала Аврора, примостившаяся по правую руку от меня, решившая вставить свои бесценные пять копеек, но не успела. — Я сказала нет. Мы не будем делать такие послабления! -рявкнула королева, пробегая холодными льдистыми глазами по лицам совета. — Если вы не хотите прийти к международному конфликту, и в последствие, к войне — это не вариант. Я поддался вперед, перегибаясь через Октавию, сидящую по другую руку. — А если не сделаем — то получим гражданскую войну. И главной их целью — станете вы, королева, — прошипел в ответ на ее порыв, замечая, как блондинка слегка сморщила нос, стискивая плотнее челюсти. — В любом конфликте можно найти компромисс, -заявила она, расслабляясь. — Я разговаривала с местным населением. В основном их недовольство сводится к тому, что налоги слишком высоки, а зарплаты и пособия низкие. Мы можем выделить некоторые средства на расширение промышленной деятельности, а также увеличение зарплаты на первое время. По составленному критерию, кривая успешности возрастёт в десятки раз, и я надеюсь, что к тому моменту, мы выйдем на новый уровень, — заявила она, откидывая пепельные волосы с плеч, для пущего эффекта. Как будто явно написанного самодовольства на ее лице было недостаточно. Я фыркнул с усмешкой. — Мировой рынок. Решили всерьез взяться за экспорт? — с подозрением спросил я, оглядываясь на совет: они сейчас как растерянные котята выискивали хоть кого-нибудь, кто даст им миску молока. Действительно, зачем вникать в проблемы страны, если можно перекинуть эти проблемы на кого-нибудь другого. — Решили составить мне конкуренцию? Гриффин слегка улыбнулась, отчего на щечке появилась морщинка — за последние недели она изменилась, стала выглядеть куда взрослее, еще и серо-коричнево-черные наряды добавляли ее образу строгости. — Скорее, вступить в долю. Твой вклад послужит начальным капиталом в реализации этого проекта, а как только дело сдвинется с мёртвой точки, мы расширим показатели вашего бизнеса в обе стороны. Все останутся в выгоде. «Мой вклад» — выкуп за невесту. Вот каким образом она решила ретироваться: перевести все на бизнес, чтобы и без денег не остаться и точно быть уверенной, что я не смогу никуда от этого деться. Ударила по самому больному. И я опять это позволил. Смешок сорвался с моих губ, и Октавия удивлённо вскинула брови рядом со мной в недоумении. Я только покачал головой. «На этот раз ей не отвертеться. Пусть не думает». Блондинка прокашлялась, поднимаясь со своего стула во главе стола, величественно возвышаясь над нами. — Если возражений нет, на сегодня мы закончили. Сроки реализации проекта еще будут уточняться, и я рассчитываю на вашу помощь, — протянула девушка, едва хрипя. Нет, она определенно изводит себя, и как бы мне не хотелось сейчас придушить ее, чувство беспокойства колыхнулось на сердце. Совет загалдел, явно не меньше вымотанный, чем королева, и стремительно стал разбредаться кто куда. Я сидел на месте, разглядывая свои кулаки на столе с поджатыми губами, ожидая, когда все уйдут. Кларк осталась. — Если хочешь что-то сказать — скажи. Только быстрее, я устала, — спокойно произнесла блондинка, опираясь локтем на спинку своего стула, прямо как для портрета позирует. Я медленно поднял на нее глаза с презрительным выражение лица. —Теперь мне можно вставить свое слово? Спасибо, за оказанную честь, я уже было подумал, что ты и без того решила все за меня, — огрызнулся, вызывая у нее недовольный вздох старого человека, обученного жизнью, отчего она сейчас так напоминала Анну. И это в ее-то двадцать два года, мнит себе, что уже переросла меня. Как же. — Я выслушала тебя, но это не значит, что я должна соглашаться со всем, что ты скажешь, — упрямо заявила Кларк, вскидывая подбородок. Что-то я не припомню, когда она вообще хоть в чем-то со мной соглашалась. Я стукнул кулаком по столу, поднимаясь с места. — А я должен соглашаться с тем, что ты без спросу влезла в мой бизнес и переиначила все по-своему? Я должен был первым узнать об этих планах, и знаешь, чтобы ты тогда услышала: категорическое «Нет», — выдохнул оставшийся воздух из легкий, обжигая ее взглядом. Малиновые губки едва заметно искривились в недовольстве. — Я не собиралась делать ничего, что могло бы помешать тебе. Это выгодно для всех нас, ты должен это понимать. Я думаю о том, как будет лучше для всех. А не только для нас с тобой. Дверь переговорной открылась и из-за нее показалась темноволосая голова Октавии, чьи голубые глаза осматривали  зал в  поисках…меня. — Белл, ты еще здесь, я думала… -она заметила Кларк, и каким-то шестым чувством ощутила неладное. — Вы идете? Я поднял палец в вверх в значении "минутку" , но Гриффин обогнула стол, направляясь к выходу. Нет, так просто не уйдет. Я пошел следом, всем еще пыша негодованием. — И тем не менее, распоряжаться моими деньгами, моим бизнесом, без МОЕГО ведомства — на это у тебя нет никаких прав, — продолжил наступать на Гриффин, которая только сузила голубые глазки, качая головой. — А разве не так поступают в семье? Доверяют другому принимать решения. Ты сам на это подписался, — выдала блондинка, проводя меня в недоумение. К чему она это сказала? Что, это то, о чем я думаю? Октавия молча наблюдала за нами, бросая косые взгляды, но мы упорно это игнорировали, хмурившись. — Для начала, нужно завести семью, тебе не кажется? А с этим у нас явные проблемы, — огрызнулся в ответ. Девушка закатила помутневшие глаза. — Можешь считать, что я сделала это заранее. Но тебе-то отчего возмущаться, после того, как мы поженимся, народ проникнется к новому королю, зная, что он для них сделал, а весь экспорт перейдет в твои владения. Конкурентов не останется, и если ты прекратишь набрасываться на меня, то найдешь время, чтобы сказать мне спасибо, — девушка повысила тон, отчего ее голос звучал совсем хрипло, и остановилась на месте. Под миловидной кожей заходили желваки. Она злится? Отлично, я злюсь тоже, вскидывая руки в воздух. — Ты сейчас серьезно? Три недели молчания, и теперь выдаешь мне это? Мы — женимся? Она напряглась, отчего между ее бровями залегла складочка, а затем покосилась на Октавию. — Конечно. Это выгодная сделка, и мы уже заключили ее. Королевство не сможет вернуть тебе деньги, так что свадьба состоится. — Обречено произнесла блондинка, как будто это была самая ужасная кара. По-моему, вечные муки ада уготованы здесь только для меня. — Ах, да. Сделка, естественно. Знаешь, нам стоит обговорить все ее условия, и желательно — прописать их где-нибудь. Первым пунктом точно будет значиться «избегать недосказанностей, способных разрушить кропотливую работу всей твоей жизни», — зашипел я.  Девушка гортанно зарычала, упирая руки в боки. — Ребят, что с вами происходит? — вставила Октавия, недоуменно поглядывая на нас голубыми глазенками. — НИЧЕГО, — хором ответили мы с Кларк, одновременно скрещивая руки на груди. Это взбесило меня еще больше, так похожи, и такие разные. Это сведет меня с ума. Окти подняла ладони вверх, закусывая правую щеку зубами. — Да, я вижу это. Гриффин выдохнула через нос, сделав шаг ко мне. — Мы обсудим это позже. Завтра. Только не сейчас, — прибегая к спокойному тону попросила девушка, переводя озерные глаза на мою сестру. — Ты — за мной. И без лишних слов двинулась вперед по коридору, выстукивая каблуками по каменному полу. Я просто зажмурился, даже не пытаясь понять, что тут происходит. Оу грустно поглядела ей в след. — У нее явно проблемы с чувством такта, — заметила брюнетка, вздыхая. — У нее слишком много проблем, — я покачал головой. Октавия хитро улыбнулась. — За это и любим. С ней не скучно, — мои глаза сузились в удивлении. Она усмехнулась. — Что? Я же не слепая, большой брат. Иначе почему ты миришься с этим? Любовь чертовски сложная штука. Я покачал головой с  улыбкой. — Можно подумать, ты знаешь, о чем говоришь, — рукой пробежался по ее голове, взъерошив каштановые волосы. Уголки губ брюнетки поползли вниз, и она вновь поглядела ей в след. «Да, она знает. Я не смог защитить ее от  этого. Я никого не могу защитить». — Кларк ждет меня, а раз она решила стать прототипом Ани, ее точно не стоит заставлять ждать. Она совсем не в ладу с собой после смерти Анны. Вам обоим тяжело, знаю, но то что свалилось ей на плечи, могло сломить кого угодно. А она справляется, пока что. Просто потерпи немного, — грустно произнесла девушка. Я кивнул. — Я же образец терпения, — сардонически ответил. Оу закатила глаза. — С замашками полного придурка, — улыбнулась она. — Отрицать не буду. Иди уже, пока королева не вручила тебе жезл и не поставила у дверей в наказание. Сестренка положила мне руку на плечо в знак поддержки, а потом поспешила в сторону спальни Кларк, а я направился туда, где мог хоть ненадолго справиться со своими чувствами: в бар. В последнее время, я стал часто бывать там. Мне хоть повезло, что тут я был не один, потому что это смело могло тянуть на алкоголизм, но при наличии Адриана, Рейвен и Вика, это всего напоминало разогрев перед грандиозной вечеринкой, которой не планировалось. А мы как школьники перед выпускным — большими глотками опустошали по пол бутылки за раз, надеясь, что позже нас накроет сразу, и все вылетит из головы. Но увы, ненадолго. Адриан сегодня был не в настроении. Он сообщил, что его дорогая американка – Сидни (как мы узнали наконец), переезжает в Мельбурн из-за родителей. Он едва ли не был готов полететь туда вслед за ней, вот только ни адреса, ни телефона у него не было. Эта иголка в стоге сена, стала сегодняшней причиной выпить для парня. Скажите спасибо, что он их находил хотя бы. Кайл с Рейвен строили из себя чересчур влюбленную парочку, которая на самом деле таковой не являлась. Каждый раз, когда Вик отворачивался за новой порцией, обладательница кофейно-шоколадных глаз судорожно тянулась за рюмкой. Кто знает, какие образы прорисовывало ее сознание. Хотя нет, мы точно это знали. И Кайл знал, но не терял надежды, однажды заменить этот образ собой, поэтому сейчас лихо опустошал с ней бутылку вместе. А что, как попытку стоит защищать, алкоголь сближает и развязывает язык. По крайней мере в такие моменты, Рейс была честна с ним. Тоже неплохо. А я… я боролся со своими личными кошмарами, которые то и дело варьировались от одной молоденькой блондинистой девушки с голубыми глазами с подтянутой фигурой и невыносимым характером, до другой светловолосой особы с глубокими морщинами на лице и теплой улыбкой, которой больше не суждено было осветить этот мир. Две причины моих мучений. И я охотно позволял своим мыслям разрывать меня на части. Вдобавок, любовная драма сестры, и моя гадостная мамаша, которая по-прежнему в любой момент могла выкинуть что-то такое, отчего просто хотелось открыть рот в возмущение, и закрыть глаза. Навечно. Да, такое тянет на целую бутылку старого доброго Джека. За полночь мы вернулись во дворец. Ивашков как-то незаметно исчез, словно бы впитался в серые камни здания, а Рейвен с Виком напевали какую-то веселую песенку из хитов девяностых. Я хотел случайно удариться головой об стену, лишь бы не слышать эти надрывные завывания мартовских котов, но Рей держалась одной рукой за своего парня, другой за меня, так что ни шага влево… Хотя почему же, налево мне сейчас как раз захотелось. В прямом смысле: на кухню. — Если я накормлю вас фирменным пирогом от дворцовых поваров, вы перестанете меня позорить? — с усмешкой спросил я ребят, точно зная, что эти двое сейчас бы и слона сожрали: они уже клянчили у бармена что-нибудь перекусить, а шутка про стальной провод для техников — едва ли не закончилась скандалом. — Двойную порцию! И поживее, — широко улыбнулась Рейс, отчего на ее смуглой щеке проступила ямочка. — Кто-то собирался сесть на диету, — поддел Вик, получая толчок локтем в бок. — Я же это не серьезно говорила. И на трезвую. Нынешней мне совершенно точно нравится моя фигура. Эй, ты намекаешь, что мне пора худеть? Я чертовски хороша, и просто идеальна, так что цени это. — Вспыхнула Рейвен, откидывая челку со лба, и распрямила плечи, отчего казалось, будто она возвышается над парнем, который ее сантиметров на двадцать выше. Он, в свою очередь, сцепил руки в замок у нее на спине, качая головой. — Ты идеальна, идеальна, хорошо, я понял. — Так-то лучше! — кивнула она, притягивая его к себе за шею для поцелуя. С языком. Меня передернуло. Кого-то еще тошнит? — Мне явно понадобиться больше одной бутылки, чтобы это забыть, — скривившись, брезгливо произнес. — Если не вернусь через пять минут, значит, меня будет тошнить от этой картины, и на поиски отправляться не стоит. — Добавил я, но эти двое даже не заметили. Как бы они прям здесь не начали стаскивать одежду друг с друга. А я почувствовал себя как одержимый сталкер-одиночка, наблюдая за ними. Завидовал ли я им? Да, завидовал, при моем-то дурдоме в личной жизни, они почти были нормальными, мне такого не светит. Покачав головой, я отправился в пустую столовую, а оттуда уже на кухню. Наверное, судьба хочет надо мной лишний раз поиздеваться, потому что здесь все-таки кто-то был: наша любимая королева Кларк в своем шелковом белом халатике с порцией мороженного в руках. Хорошо, что я основательно подготовился к этой встрече — Джек не даст мне сорваться, или даст, но я все равно завтра этого не вспомню. Не так уж плохо. — Знаешь, не только мороженным можно остудить жар в твоем теле. Ты же королева: где твоя ванная из шампанского кристалл со льдом? — язвительно бросил я, подходя ближе. Судя по виду, блондинка не так давно проснулась, и не особо заботилась сейчас о том, как сильно запутались ее обычно идеальные локоны, которые, как некстати, напоминали мне о том разе, когда мои руки в ее волосах… — Это слишком легкий, но калорийный метод. Я даже не удосужился взгляда, каким она одарила это чертово фисташковое чудо. Я вытащил ложку из столешницы, садясь рядом с ней, и в наглую зачерпнув зеленоватую сладость, отправил ее себе в рот. Боже, как вкусно, почему я раньше не пробовал это чудо? У меня вырвался довольный стон, и Кларк все-таки подняла на меня свои голубоватые глаза… вернее на мои губы, на которых явно еще что-то оставалось. Я провел языком по ним, отчего девушка сглотнула.   — Ты хочешь это продолжать? — спросила она, откидывая голову назад, — корить меня за тот раз? Я не обязана тебе ничего объяснять, ты не был против. А я не должна чувствовать себя виноватой, — уверенно произнесла блондинка. Я ухмыльнулся.   — Но все равно чувствуешь. Хорошо, мне ведь и правда начало казаться, что ты просто бесчувственная сука, почти такая же, как моя мать. Но нет, Гриффин — ты просто комок эмоций, спрятанный под маской суки. С этим можно жить. Не то, чтобы мне это нравилось, конечно. — задумчиво выдал, хитро улыбаясь, перед тем как ложкой вновь зачерпнуть мороженное, а потом поднести ее к плотно сжатым губам девушки. Она немного приоткрыла рот, слегка касаясь языком сладкой массы, а затем я вернул серебряное изделие с сладостью к своему рту, слизывая остатки. Девушка резко выдохнула, опуская глаза вниз. — Но твои извинения приняты. Все-таки секс был хорошим. Кларк вскинула брови, ухмыльнувшись в ответ. — Конечно, я же постаралась на славу. И вообще-то, я не извинялась перед тобой, — возразила она, отбирая у меня ложку. — Но ты об этом подумала, на 100% уверен в  этом. — Твое самомнение — станет бедой всего королевства, — пробормотала блондинка, размазывая мороженное по губам, как будто издеваясь надо мной. Хотя почему "как"? В небесных глазах читался вызов, игривая ямочка на подбородке и полуопущенные веки, как нельзя лучше передавали ее настроение на данный момент. Кажется, девушка видела мое состояние, поэтому вступила в новую партию игры. Я подошел к ней, положив обе руки на край стола по обе стороны от ее бедер, наклоняясь близко к лицу, пальцы касались того места, где был кружевной край белого халата, отчего по коже девушки побежали мурашки, а дыхание участилось. Улыбался, неотрывно вглядываясь ей в глаза. — Кто-то должен затмевать твое эго, а как ты сказала ранее: ко мне люди потянутся, после того, как они будут полностью очарованы тобой. Эта сделка будет иметь успех. — Разумеется, если мы сделаем так, как я все распланировала, — невозмутимо вставила Гриффин, немного поддавшись вперед. Моя рука переместилась ей на шею, обхватывая, слегка надавливая на ее бледную кожу. Кларк вздрогнула, но точно не от испуга. Мне бы придушить ее, чтобы больше не мучиться, но что поделать, любовь делает из мужчины глупца. — Как можно быть такой хрупкой на вид, и при этом совершенно неустрашимой? Откуда этот запас сил? Я думал, что твой эгоизм уже должен был исчерпать все, и после смерти Анны, ему суждено было уступить здравомыслию, — хрипловато произнес я, выдыхая на нее аромат дорого алкоголя. Кларк даже не поморщилась. — Это природный талант. Я усмехнулся, касаясь ее носа своим, а затем наклонился еще ниже, прижимаясь к уху девушки подбородком — Именно поэтому, я всегда выбирал тебя. Мне нужна была сильная партия, это стоит любых усилий, — прошептал ей, все еще сжимая тонкое горло девушки, чувствуя пульсирующую венку на шее, отмеряющую бешено скачущий пульс. Я ослабил хват, немного отстраняясь. — Не хочу оставить на шее королевы следы. Иначе ОНИ начнут искать изменника короны. Странно, но в глазах Кларк отразилось разочарование. — Этого уже было бы достаточно, чтобы сдернуть тебя на виселице. Даже без синяков — твои следы на мне, — с дрожью в голосе ответила Гриффин, не отводя глаз от моих губ. Эта девчонка серьезно ими одержима, впрочем, я тоже слишком часто пялился на ее грудь, которая сейчас очень некстати была запахнута в халат, скрывать их — просто кощунство. Я дьявольски ухмыльнулся, очерчивая пальцами ее ямочку под горлом. — Если я захочу оставить следы на тебе, они точно будут не в такой форме, но поверь, их нельзя будет не заметить. Блондинка вздохнула, проводя своей рукой по моему предплечью. Черт, это бы я хотел помнить завтра, определенно. Мои губы приблизились к ее малиновым и замерли всего в миллиметре от ее, а затем я осторожно, языком, слизнул капельку фисташкового мороженного с уголка, и провел им по всей длине мягкой неровной поверхности. У нее вырвался судорожный вздох, и лишь на секунду, я прикусил нижнюю губы зубами. С силой, злостью. Страстью. Блондинка охнула, как раз перед тем, как на кончике моего языка я ощутил металлический привкус крови. Вот так, один: один. Я откинул голову назад, отстраняясь. — Кстати, что бы ты знала, я не был против, потому что мне было плохо, а горе временами сводит людей с ума. Как и с тобой было, так что не бери это в расчет. Но даже тогда я был слишком осторожен с тобой. Больше этого не будет. В следующий раз я заставлю тебя кричать так сильно, пока ты не охрипнешь, и даже тогда не перестану выбивать твои прерывистые всхлипы, уж поверь мне, — тихо прошипел я, делая шаг назад. — Спокойной ночи, Принцесса. Я взял со стола поднос с куском пирога, и сделал шаг к двери. — Беллами, — окликнула Кларк ровным голосом, придя в себя. Я обернулся, а она деловито вскинула подбородок вверх, — я — королева. Не забывай. Я ухмыльнулся. — Я знаю, Принцесса. Но для меня тебе еще придется повзрослеть. Как только мои ноги покинули пределы кухни, из-за двери послышался звон металла. Да, кому-то и впрямь пора вырасти. Даже получив свою дозу алкоголя на сегодня, я не ощутил привычного удовлетворения, или желанного забвения. Меня ждала еще одна бессонная ночь, полная тревожных мыслей. Я даже не заметил, как солнце началось подниматься, лежа в кровати и изучая потолок — совершенно обычный кофейно-коричневый потолок, надеясь хоть где-то найти ответы на вопросы. Которые, кстати, только продолжали появляться. Первое, с чего я решил начать, так это разбудить Вика и разобрать документы, поскольку Кларк вознамерилась все перестроить на свой лад, необходимо было составить новые договора, а так же сообщить об этом Телониусу, (зуб даю, он будет невероятно счастлив, что на него повесят еще уйму работы, которая даже не факт, что окупиться). Но это оказалось сложно — в комнате парня все еще была Рейвен, которая точно не собиралась так рано начинать утро. Вик стоял в боксерах и халатом нараспашку в дверном проеме, приглаживая торчащие во все стороны светлые волосы. — Мы не можем с этим повременить? Мы планировали еще позавтракать. Часа через два, если бы, конечно, проснулись. Ночка выдалась бурной. — Недовольно буркнул парень. — Я вообще-то вместе с  вами вчера там был, вечером, по крайней мере. И нет, чем скорее мы разберемся с договором импорта, быстрее займёмся экспортом, — серьезно ответил, вглядываясь в сонное лицо мужчины: он выглядел как белье после стирки без кондиционера — помятым и потрепанным. Наверное, я смотрелся ничуть не лучше, пусть и решил сегодня с самого ранья натянуть черный костюм и галстук. Недалеко послышались недовольные стоны, а затем шлепанье резиновых тапочек по полу. Рейвен высунула свою темноволосую головку за дверь, прикрывая один глаз.   — Блейк, я, конечно, понимаю, что у тебя проблемы со сном, но не у всех же так. Если тебе так скучно, иди Октавию подаставай. Или Кларк, она тоже страдает дефицитом внимания сейчас, как раз уделите друг другу время. И отстанете от нас, — беззлобно бросила девушка, потирая свою щеку, на которой отпечатался след от подушки. Я покачал головой. Только Гриффин сейчас не хватало, я помнил вчерашние посиделки на кухне, и точно не хотел разбираться с этим на данный момент. Особенно, когда работа впереди. Вик поцеловал ее в лоб, поглаживая рукой по талии. — Детка, он прав. Работа есть работа. Пусть и раз в год, но должен же кто-то это делать. И он все-таки мой начальник, — Кайл ухмыльнулся, оглядываясь на меня. — К тому же, мы ведь знаем, что без меня ты ни за что не справишься. Мои глаза закатились так высоко, что я вполне мог разглядеть заднюю часть глазницы. — Кончай здесь со всем, и жду тебя у себя. — Да, кончать у него как раз хорошо получается, — между прочим, бросила Рейс, проводя себя по взлахмоченным темным волосам, обращая внимание к своей персоне. Пока меня точно не стошнило, я просто притворюсь, что ничего не слышал. — Что, еще скажи, что это не правда. — Рей, без подробностей. Мы хоть и друзья все здесь, но пожалуйста, без подробностей, — я прочистил горло, отводя взгляд в  сторону. — Мы еще поговорим на тему того, о чем можно говорить, а о чем нельзя. Позже. — вставил Кайл, соглашаясь со мной. Девушка фыркнула, покачивая головой. — Ладно, как знаешь. Но я иду обратно в кровать. Хорошо бы, чтобы ты там тоже скоро оказался, — она провела пальчиком по шее парня, перевела на меня суженные глаза-бусинки, и поплелась обратно в комнату. Вик с тоской поглядел ей в след, оборачиваясь ко мне. — Что, идём? — Да. Только надень штаны, будь любезен. У меня и так сейчас тошнота к горлу подступает, а твои волосатые ноги как-то не уменьшают этого недомогания, — выгнув бровь, ответил я. Вик усмехнулся. — Можно подумать, если бы я их побрил, они нравились бы тебе больше, — пробормотал щетинистый, оглядывая свои лодыжки. — Обычные мужские ноги. Что не так? Я просто посмотрел на друга, переводя недоуменный взгляд на стену. Нет, хватит с  меня. Я, молча вскинув ладони вверх, отправился к себе в  комнату. Как оказалось, Кларк, сама того не подозревая, полностью переменила структуру моего бизнеса, а так же принципы. Низкая ставка на экспорте была совершенно не рентабельна, и шла в разрез с прежней концепцией. Стоило позвонить Джахе, чтобы сообщить об этом, как мужчина разразился четырехчасовой речью о том, что мы так потеряем всех основных клиентов, (видимо, то, что нашим основным клиентом — было государство, в котором я скоро стану королем, ему казалось малым). Лидирующая фирма под защитой королевства выводила бы нас уровень ведущей монополистическое компании, и вопрос с конкуренцией отпал навсегда, но ранее опробованный метод запускал механизм полнейшей отдачи — мы получали вдвое больше, оттого что продавали по более низкой цене, теперь это никуда не годилось, и можно ожидать, что клиентура встретит нас с недовольством на этом рынке. Но что бы ни было на уме у Кларк — она королева, по одному только ее слову, я мог потерять вообще все, значит нужно менять методы. Но это не значит, что мы были со всем согласны. Закопавшись в документах, я и Вик, с Телониусом на связи, составляли новый план действий уже очень длительное время. Мозги закипали, а глаза болели от постоянной сосредоточенности. Мои апартаменты превратились в бумажный склад и одновременно — в переговорный пункт. И так уже пять часов подряд. Телониус прокашлялся и его изображение в скайпе начало подрагивать: темнокожий мужчина потирал уставшие глаза, подпирая рукой подбородок. — У тебя уже четыре часа утра в Нью-Йорке, да? На сегодня пора заканчивать, — произнес я, посматривая на время. Может у нас был только полдень, но стоило учитывать разницу. К тому же, Джаха не выдавал ничего существенного последние два часа, и толку от него было мало. — Тебе еще завтра на работе составлять отчет нужно будет. Вик зевнул, роняя голову на стол, и прикрывая голову кипой документов. Пусть не притворяется, я знаю, он еще способен продолжать, как и я. Но перерыв бы сделать не помешало. — Как только доработаю концепцию, перешлю ее вам, Беллами. Уже и правда, нужно заканчивать. Спокойной ночи, — буркнул недовольно мужчина, сам едва удерживаясь, чтобы не зевнуть. — Спокойной ночи, и привет Индре, — ответил я, перед тем как отключится. Напарник поднял на меня свои синие глаза, упираясь кулаком в щеку. — Теперь нам самим придется все доделывать, — пробормотал обладатель недельной щетины, напоминавший завсегдатая клубов. — Ты же так рвался доказать, что разбираешься в этом даже лучше, чем я. Дерзай, — усмехнувшись, потянувшись к удавке на шее, немного ослабляя черный галстук, и опуская со лба очки обратно на нос, (да, кто-то стареет, но я упорно продолжаю это скрывать, надевая их только на работе, за компьютером — во всех других случаях, я еще молод). Он недовольно искривил верхнюю губу. — Настроение совсем не то. А ведь сейчас я бы мог обедать с Рейвен, и мне бы даже меню читать не пришлось. Я пододвинул ему тарелку с остывшим омлетом, которую час назад принес Винченсо. — Обойдешься обедом со мной, и радуйся, если хотя бы поужинать с ней сможешь. Кларк постаралась на славу, чтобы у каждого были заняты руки. — Она просто тиран, — выдохнув через нос, ответил парень, ухмыляясь. — Но с таким-то личиком ей все прощается. И не только личиком …кстати, так я не понял, а свадьба все-таки состоится? Сам виноват. Не надо было упоминать ее. — Если королева найдет свободное время в своем расписании, мы, может быть, и поженимся, — мой голос прозвучал хрипло, и я потянулся за стаканом воды на столе, чтобы смочить раздраженное горло, заодно и взять секундную передышку. — Если я разберусь в этом сам, то  дам знать. Он кивнул, поднимаясь на ноги, и с сочувствующей улыбкой, ответил. — Кларк — не дура, она знает, когда принять верное решение, — он пошел в ванную. Я крутанулся на стуле, прослеживая его путь до туалета. — Еще бы знать, что это значит, — бросил ему в след, когда дверь закрылась, а потом взял в руки договор о соотношении процентной ставки.  "Так, а если высчитывать коэффициент затрат на…" Дверь открылась, но я не сразу сообразил поднять голову, продолжая свою мысль, пока не понял, что кто-то вошел. Поздно, слишком поздно. Я тяжело выдохнул, даже не поднимая взгляд на блондинку, которая без разрешения зашла в мой номер. — Правильно, зачем стучаться, когда перед тобой все двери открыты, конечно, входите, Ваше Величество, — язвил я, краем глаза замечая напряженное состояние девушки. Это привлекло мое внимание. Кларк часто-часто дышала, ее грудь трепыхалась, а бледное лицо застыло в выражении полнейшего безумия. Мои плечи распрямились, а на сердце потяжелело от беспокойства. Ее глаза смотрели в пустоту, словно она не понимала, где находится. Ей было страшно, словно на нее мог кто-нибудь напасть. Затем, голубые озера остановились на мне, вспыхивая лазурными красками. Нет, я ошибся, Кларк не была жертвой. Она была нападающей. Девушка устремилась ко мне, как фанат, увидевший своего кумира. — Кларк? — только и успел встревоженно спросить я, до того, как тонкие бледные ручки обвили мою шею, а ее губы с силой впились в  мои. «Что за…» мысли вылетели из моей головы, когда Кларк засунула свой чертов язык мне в рот, сплетая с моим, и навязывая мне себя всецело и полностью. Будь это кто другой, я бы не позволил такого обращения со мной, но это же моя королева, ей все можно. Даже перекинуть ногу через мои колени, и устроиться поверх меня, отчего серая несильно клешёная юбка совсем неприлично высоко задралась, почти оголяя ягодицы. Очень неприлично, и невероятно возбуждающе. Желание возмущаться мигом отпало, а губы с жаром сминали ее мягкие алые и отчего-то соленые губки. Она словно задыхалась, и пыталась высосать весь воздух из моих легких. Я уже помнил один раз, когда Кларк не могла дышать, именно тогда насильно заставил ее легкие работать, теперь же… это было слишком, похоже, только с добавлением чего-то дикого, животного. Страстного, и определенно, сумасшедшего. Я на секунду отстранился, касаясь носом ее щеки, но Гриффин, не захотела останавливаться, потянув меня за идиотский галстук и буквально отрывая верхнюю пуговицу на рубашке. Мои руки до этого покоились на ее пояснице, но теперь устремились вверх, к тонкому запястью, чтобы перехватить их. Кларк заглянула в мои глаза. В них читалась мольба. — Что. Ты. Делаешь? — произнес каждое слово на выдохе, стараясь не утонуть в ледяных омутах глаз девушки. Ее слегка припухшие губы дрожали, словно она сейчас заплачет, но вместо этого, из горла блондинки доносилось только шипение. — Заставь меня кричать, Беллами. Как ты и обещал. Сейчас, здесь. Я полностью в … я полностью твоя, — сдавленно прохрипела Кларк, сминая мои кудри у себя в руке. Мое сердце пропустило удар. Это капитуляция? Она сдает свои позиции в нашей бессмысленной игре? Не верю. Неужели дождался? Но прежде чем восторженно возликовать, мне сначала нужно было обратить внимание на то, как это было сказано: ни с радостью, ни с трепетом, а с мольбой, с отчаянием. Мне даже захотелось усмехнуться. Она знала, что нужно сказать, чтобы получить меня сейчас. Как пилюлю от всех душевных болезней. Способ, хоть и занятный, но я не был к этому сейчас расположен. Слегка оттолкнул ее, чтобы девушка прекратила мучить пуговицы моей рубашки. Белоснежные зубы клацнули в негодовании. — Это разве не то, что ты хотел? — Это не то, что я получаю. Удовлетворять твои потребности по твоему первому желанию — меня не привлекает такая перспектива. Я могу выбрать что получше, — прохрипел в ответ, ладонью пробегаясь по ее спине и надавливая на каждый выпуклый бугорок позвоночника. Она сузила кошачьи глазки, потянув у себя на синем топе молнию на груди вниз, открывая вид на пышные прелести девушки в обрамлении кружевного бюстгальтера. Я сглотнул, чувствуя, как кровь приливает к паху, а ее бедра слишком близком к моим. Чертовка знала, что делала, поэтому через секунду я стянул с алебастровых плеч ненужную вещицу, припадая губами к шее и слегка покусывая ее. Кларк по-кошачьи замурлыкала, а я опустился ниже, целуя каждую ее грудь, а потом вновь возвращаясь к губам. Пальцы вцепились в светлые волосы у самых корней, сминая их и немного оттягивая назад, но язык ее тела вполне доходчиво объяснял, что девушка совсем была не против этого. —  Воу, я тут, в общем… О Боже, ребят, личное пространство — это хорошо, срывать друг с друга одежды при других людях — плохо, — буркнул Кайл, заставив нас отцепиться, друг от друга. Черт, я совсем про него забыл. И плевать, мне уже столько раз пришлось видеть его с Рейвен, что я вполне мог делать что захочу, с кем захочу, и как захочу. Я прикрыл девушку своей рукой, недовольно уставившись на него. — Не мог позже зайти? У нас тут как бы выяснение отношений, — я помахал кистью на дверь. Вик прикрыл глаза рукой, двинувшись на выход. — Не плохое такое выяснение. Что можно поздравить будущих молодоженов? — усмехнулся он. — Кайл — проваливай, — стыдливо произнесла Кларк, все еще раскинув ноги надо мной в кресле — из такого положение просто так не слезешь, а судя по тому, как зарделись щеки, девушке хотелось провалиться под землю. Это мило, так редко теперь удается видеть ее смущение. — Уже ухожу. Как раз хотел сделать перерыв и сходить к Рей. Теперь мне точно нужно к Рей, потому что эта картина… — натянуто, ответил он, обрывая себя на половине предложения, и крепко зажмуриваясь. — Закрой дверь с той стороны. Сейчас же, — рявкнул я, и тот, наконец, свалил. Она нервно прикусывала губу, сложив руки у меня на плечах. Я провел рукой по ее лицу, заводя белую прядку за ухо. Моя королева устало улыбнулась, напоминая сейчас ангела. — Свадьба? — нерешительно спросил ее, готовый к тому, что она сейчас вновь уйдет. — Свадьба, — кивнула Кларк, опуская глаза в уголок сидения, куда свалились мои очки. Она улыбнулась, примеряя их на себя. — Полагаю, это твое, дедушка Блейк. Глядя на девушку в очках, я не могу не вспомнить то, как все это начиналось. Все было так просто и так сложно одновременно, но мы руководствовались своими чувствами. А что сейчас? Я стянул их с нее, и отложил в сторону. —  Ну, будущая миссис Блейк, не хотите поделиться тем, что сокрыто у вас в голове? — пытливо спросил, выгибая бровь. Губы блондинки сжались в одну линию, и она качнула головой в знак согласия. Даже несколько раз. — Хорошо, — с улыбкой продолжил, опуская палец от ее щеки, по шее и до самой возвышенности груди, очерчивая ее. — И пожалуйста, детально. Льдисто-голубые глаза стали совсем холодными, а дыхание участилось. — Я заключила сделку с твоей матерью, — с грустью произнесла девушка на выдохе, вызывая мое искреннее удивление. Сделки с Авророй никогда не заканчиваются хорошо. Никогда. И судя по всему, эта тоже не стала исключением. — Что она хотела? — с опаской спросил, но думал только о том, что могло понадобиться самой Кларк, раз она на это согласилась. — Тебя. В качестве короля. Она думала, что я откажусь от своего слова, данного тебе, и может, это и было так на какой-то момент, всего на секунду, когда я думала, что лучше для всех вас будет держаться подальше от меня. Близкие мне и так постоянно страдают, не хотелось зацепить еще и тебя. Прости. Ты не заслужил такого к себе отношения, не от меня, по крайней мере, я просто хотела минимизировать потери. Но Белл…ты мне нужен, я устала тащить все это в одиночку. Ты — моя половинка, и я все равно знала, что рано или поздно полностью окажусь в твоей власти. Так всегда было, мне просто хотелось думать, что я имею хоть какой-то мнимый контроль, — ее ногти впивались от напряжения в мои плечи до боли, но она даже не замечала этого, подавшись своему порыву. — Ты и так имеешь власть надо мной. Сама это понимаешь. Это не говоря о целом королевстве. Что еще нужно было? — с ноткой возмущения и сочувствия спросил, приподнимая ее подбородок вверх. В уголках покрасневших глаз заблестели, словно осколки разбитого хрусталя, слезы. — Правда. Я знаю, кто убил моего отца, Беллами.

Кларк.

Последние три недели моей жизни стали сущим адом. День вне дома, вечер с советом. Слезы в своей спальне. Поход на семейное кладбище к Анне, старательно обходя могилу отца. Разборки с государством, с народной депрессией, с бунтом. Упреки матери и подруг в том, что я не веду себя как нормальный скорбящий человек. Избегания Беллами. Это все вырывало меня из привычной колеи, выбивало опору из-под ног и давило на меня тяжкой ношей Атланта. Я чувствовала, что была виновата перед всеми, что не уберегла Анну, что не справилась с ролью хорошей дочери, хорошей правительницы, подруги и уж точно — не справилась с ролью любовницы. Эмоции мне вернуть удалось, и теперь они терзали меня, заставляя прочувствовать каждую мучительную секунду этой кошмарной жизни. Сон, нормальное питание, отдых — все теперь казалось слишком далеким, как будто из другой жизни. Этап становления принцессой — был ужасен, а становления королевой, граничил с чем-то катастрофическим и невероятным. Я каждый день проклинала себя за то, что родилась той, кем была. И  уверена, каждый из Них был солидарен со мной. По крайней мере, по этому поводу. Война с народом, была ничем, по сравнению с той внутренней войной, что я вела здесь в одиночку — против совета. И что стало самым поразительным, я нашла себе совершенно невероятного союзника, когда решила отстраниться от дорогих мне людей, из желания защитить — легче заручиться помощью того, кого не жалко. Аврору Блейк. — Они не посмеют свергнуть тебя, если ты проявишь силу. Придерживаться методов Анны сейчас — полнейшая глупость, — заявила брюнетка, после очередного собрания, где Натан поднял вопрос о том, что нынешнее "правление" не способно контролировать государство. — Прислушаться к тебе, и тогда нас точно ждет война. — Я это знаю. Поэтому ничего не предлагаю. Ты сама знаешь, что делать. Иногда необходимо быть жестокой, — серьезно ответила женщина, переминаясь с ноги на ногу, стоя на высокой шпильке. Как всегда, при шике. — Использовать армию, Аврора? Это будет бойня! — воскликнула я, размахивая руками, и оглядываясь, чтобы никто не услышал. У стен тоже могут быть уши. — Зато они будут бояться. Пока мятежи удается сдерживать. Едва-едва. Но применишь силу, чуть больше, чем необходимо — это сломит их. А сломленными людьми легче управлять, поверь, я знаю в этом толк. — Еще бы, вековая практика, наверное, — буркнула я, качая головой из стороны в сторону, — мы не можем истреблять своих же. -Всех не спасешь. «Кого-то нужно принести в жертву, для блага большинства» — знакомо, не так ли? Она тоже сталкивалась с этим, но решиться не хватило смелости. И не смотря на всю мою нелюбовь к тебе — ты сильная. И умная.- В голубых глазах полыхал огонь, затягивающий и меня. Это звучало разумно, но я ведь не такая… не могу быть такой. — Их кровь будет на моих руках. Как мне потом смотреть в глаза остальным, зная, что я намерено, развязала войну? Я пытаюсь быть хорошим человеком, — надрывно выдала, отводя глаза к стене. — Может быть, хороших людей не бывает? Мир не черно-белый. Серые цвета тоже имеют место быть. И когда та группа повстанцев, что уже движется ко дворцу, ворвется внутрь и перебьет всех твоих родных, ты вспомнишь это. Я ненавидела Аврору всем сердцем, но хоть она и бесчувственная, зато умная. Даже слишком… Мне не хотелось больше это обсуждать, подумаю ночью, когда в очередной раз останусь без сна. Но это еще не конец. Женщина заметила перемену в моем лице, прищуривая глаза. Ее тоже что-то мучило. Конечно же, судьба сына. — Ты отступила от плана с Беллами, да? — Сейчас траур. Мы на грани войны. Не до свадьбы, — осторожно парировала я, точно сознавая, что лгу перед королевой лжи. — Мне не важно, что у вас там за отношения с моим сыном, договорной брак на то и договорной — он следует определенному расписанию, четко, по пунктам условий. Ты не можешь просто использовать его деньги, и отказаться. — Возмутилась Леди Блейк, не скрывая своей прогнившей сущности — плевать на счастье сына, лишь бы  был при короне. Я сморщилась, желая уйти. — Я вернусь к этому. Позже, — бросила ей разворачиваясь. — Позже — может ничего и не быть. И мы обе это знаем. Я этого не допущу, — она схватила меня за руку, не давай уйти. Я вывернула локоть, желая отстраниться от нее как можно дальше. — В этот раз, ты ничего не решаешь. Тебе нечего мне предъявить, — с самодовольной усмешкой возразила ей, зажигая в Авроре эту особенную коварную часть Блейковской натуры. — А как на счет соглашения? — растянув губы в хищной улыбке, спросила жгучая брюнетка. — Сомневаюсь, что и здесь удастся меня заинтересовать. — Да, а я думала, ты хочешь знать, кто убил твоего отца? — возле голубых глаз собрались противные лучики, взывая желания плюнуть ей в лицо. Я поджала подбородок. — Зачем мне это, я и так знаю, что это была ты. Она усмехнулась. — Ох, Боже, нет. Дорогуша, зачем мне это? Твоего отца ненавидело столько человек, что мне и делать ничего не пришлось. Он любил совать свой нос в чужие дела, как и я, но ему не хватало ума выпутаться из этого и остаться в живых, — насмехалась стервятница. Я сжала руки в кулаки. — И ты знаешь кто это? — Конечно. Даже поделюсь с тобой, если ты, конечно, в скором времени поднимешь вопрос о вашей свадьбе. Имена, лица, детали, что угодно. Я должна была сказать «Нет». Но правда должна была вырваться наружу рано или поздно. Конечно, верить Авроре — глупость несусветная. Но она — мотивирована, значит, в ее целях рассказать правду. Беллами был прав, леди Блейк слишком белоручка, чтобы сама замарать себя убийством, а что для нее стоит сдать своих сообщников? Даже будь это ее дети, она бы сильно не волновалась. К тому же, я действительно собиралась рано или поздно выйти замуж за него. Мне просто был нужен внешний толчок, что-то вроде этого. Чтобы вернуться назад, на верный путь, а не продолжать странствовать в одиночку по своей пучине боли. Это не такая уж большая цена. — Идет. Но никаких уловок. Ты права: я умная. Для меня ничего не будет стоить вычислить, если ты солжёшь. Я с таким же успехом разорву это соглашение. — Серьезно произнесла, ошпаривая ее едким взглядом. Она широко улыбнулась. — Это для моего же блага. Мне просто не будет смысла врать, Ваше Величество. Сначала ваш ход. Хорошо. Это были мелочи, в сравнение с тем, с чем пришлось столкнуться. После моего подтверждения свадьбы, я получила долгожданную правду в виде письма. Даже нескольких писем. Мой отец и правда лез в чужие дела, но это лишь потому, что дворцовая жизнь была насквозь опошлена всеми семью смертными грехами. И папа не был исключением. Я уже знала, что Джейк шантажировал Аврору рассказом правды об отцовстве Октавии, чтобы та молчала обо мне, поскольку именно она помогала когда-то Анне разлучить его с мамой и оставить нас в Америке, а его в Арке. Но как выяснилось, Джейк приглядывался не столько к самой Авроре, сколько к Натану Ивашкову, только поэтому и узнал, что Окти — его дочка. Семейство Блейков лишь по воле случая попало в эту передовую войну Джейка и Натана. И уж точно я не могла бы подумать, что в девичестве Алегра Ванхаутен, принцесса северного королевства, а позднее — Алегра Хоторн, станет причиной этой войны и ее же завершением. Любовный треугольник в тинеджейрском возрасте еще никогда до добра не доводил. В этой истории — лишним углом стал Гриффин, а счастье тех двоих продлилось совсем не долго. Принцесса утратила свой трон, вышла замуж за Хоторна, и должна была начать новую жизнь, оставив свои любовные увлечения в прошлом. Все это имело бы смысл без одной приписки, которую Аврора учтиво приложила мне к письму: учетная регистрация больницы святой Августины 21 сентября 1988 года. О поступившей роженице — Алегре Ивашковой. Я точно знала эту дату — лично устраивала вечеринки по случаю дня рождение своего друга — Адриана. На тот момент, она уже была замужем, а результаты теста на отцовства Натана, давали понять, кто чей ребенок. Джейк тоже это узнал, и видимо, решил открыть правду за старые обиды. Алегра, по словам Леди Блейк, этого не допустила. Она убила моего отца. Я четыре года заседала с ней за одним столом, смотрела в глаза, смеялась над идиотскими шутками, считая ее одной из самых менее противных людей при дворе. Внешность обманчива, да? И никто ничего не сделает с этим, я только буду молча презрительно улыбаться, придерживаясь королевского нейтралитета, отбросив в сторону свою предвзятость — никаких доказательств, кроме мотива и слов той, кто врет через раз — это не самые весомые доказательства. А на мне будет еще один секрет. Рассказать Адриану, что его настоящая мать — замужняя женщина, изменница и убийца — было бы слишком. Я была шокирована, удручена, глубоко опечалена. И даже не только тем, что узнала, кто убийца, но еще и тем, что отец сам навлек на себя беду. Он не был человеком, о котором я грезила в своих детских надеждах. Когда Беллами в первый раз рассказал о том, что он сделал с их семьей, да, я расстроилась, раз и навсегда разбила его прежний образ этакого принца-героя. И сформировала новый — как о преданном своему делу человеке, который способен быть ослом во благо. А теперь и этот образ рухнул. Просто обиженный жизнью человек, бросивший нас, и устроивший бессмысленный скандал, из-за которого пострадали многие. Даже та же леди Блейк со всем ее коварством, была лучше, сдав своего мужа — только так она оградила бы Октавию и Эрика, в случае если  бы Джейк  осуществил свои угрозы, пусть и только для того, чтобы сокрыть свои ошибки и натворить тысячи новых. Мстительный, жалкий и слабый — это то, что я знаю о Джейке Гриффине, добавления Анны о том, что он был лучшим сыном, которого только можно пожелать, мне ничего не дают — отцом — то все равно был хреновым, прямо скажем. После смерти бабушки, я боялась потерять с ним ту связь, которая ощущалась при жизни. Из ее подобия, я создавала его образ, но ничего такого не было. Он стал очередным разочарованием в моей жизни. И не достоин моих слез, в отличие от Анны. Именно ей мне сейчас хотелось отдать своё почтение. Приблизится хотя бы наёмного… Именно так, я оказалась у Беллами, в необузданном порыве. Нет, не забыться, а почувствовать родство. Намек не прежнюю связь. Только с ним я могла это чувствовать, и только с ним я запрещала себе это делать. Он был моим источником боли, и обезболивающим. Эти мягкие пытливые губы, дразнящие мои, разжигающие голубой обжигающий огонь внутри меня. Это чувство, что все мое тело готово подстраиваться под него, принимать необходимую форму, чтобы подойти к нему, ведь только тогда мы будем единым целым. И честно говоря, это действительно получалось. Как от прикосновений его пальцев к моей коже, начинала бурлить моя кровь, гоняемая трепещущим сердцем, или его шелковистые темные кудри, сминаемые в моем кулаке, вызывали у Беллами странный трепет. И я тоже это чувствовала. Упоительное чувство. Я действительно имела в виду то, что сказала «я полностью твоя». Не под действием страсти или похоти, хотя конечно, это тоже имело место быть, ведь Блейк порождал во мне как самые высокие чувства, так и самые низменные, греховные, прямо скажем, но это было своего рода признание. Признание того, кому я принадлежу. Кому принадлежала всегда. И он все-таки получил ответы на свои вопросы. Я просто говорила и говорила, делая глубокие вдохи, и выкладывая новую информацию на выдохе: об убийстве; правду об Октавии; (про предательство Авроры и наш разговор о военной атаке говорить все же не стала — он и без того сейчас ее ненавидел слишком сильно, может, как-нибудь в другой раз); о моем отце, об Анне и ее предупреждениях; о нас. Все, что приходило на ум. А Беллами терпеливо слушал, обнимая за талию и прижимая к своей груди, когда я особенно в этом нуждалась. Он просто был рядом. Вечером того же дня, мы созвали еще одно собрание. Но это было не такое как обычно: только семья, друзья и те, кому мы могли доверять. — Вот и я оказалась в конференц-зале. Прямо чувствую, как на меня нападает невероятное уныние. Нельзя было место повеселее выбрать? — сложив руки лодочкой на столе, улыбалась Рей. Чтобы она не говорила, я знала, как девушка хотела хоть раз здесь побывать. Почувствовать себя чем-то большим. Я сидела во главе стола рядом с Беллами, и впервые за долгое время, просто улыбалась, глядя на близких. Мне этого не хватало. — Мы пытаемся придерживаться официальности момента, так что просто сиди и слушай, — с ухмылкой ответила я, на что девушка с внешностью арабской принцессы, высунула язык. — Это по поводу свадьбы. — Наконец. Долго же вы! — выдохнула мама, привлекая к себе удивленные взгляды…да всех. Только Мави сидела у нее на ручках с совершенно скучающим выражением лица, обкусывая свои ноготки (вот и где ее манеры?) — Не так уж долго. Просто выжидали период…из-за некоторых, — буркнул Беллами, косясь на меня. Я шлёпнула его по руке под столом, и парень усмехнулся как мальчишка. — Так, она все-таки состоится? — улыбнулась Рейвен, прикладывая голову к плечу Вика. — Судя по тому, что я видел, скоро и наследники пойдут, — усмехнулся мужчина. Отлично, это что, конкурс кто скажет большую глупость и привлечет внимание? Блейк усмехнулся, а затем закашлялся, съёжившись под уничтожающим взглядом Эбби Кейн. Ладно, унижаться можно же только среди близких, и на такое я согласна (если без деталей, конечно). — Не отвлекайся. Да, будет, — с нажимом в голосе ответила я всем заинтересованный лицам. — Ура, — вскинула руки вверх Октавия, оглядываясь на своего парня, одиноко стоящего в углу. Он вроде тоже как близкий, пусть и в семейном кругу, правда не помню, кто его вообще сюда позвал и зачем, но парень вполне мог вписаться в наши ряды. Когда-нибудь. — Что с датой? — перешел к конструктивным вопросам Кейн, принимая это обычно серьезное лицо советника, и только в карих глазах можно было заметить намек на что-то такое, почти напоминающее радость. Ох ты, Боженьки, мы продвинулись в наших отношениях? Я улыбнулась, выдавая: «через две недели» вместе с Беллами, который произнес — « Мы еще не решили». А затем повернулся ко мне, одаривая озадаченным взглядом. — Спасибо, что предупредила заранее. Это именно то, над чем нам с тобой еще придется поработать — обговаривать что-то важное друг с другом. Думаю, свадьбу тоже стоит включить в  «важное», — почти обиженно пробурчал Блейк, смешно подергивая черными бровками, которые шевелили и его длинные кучеряшки на лбу. Я тихонько положила руку поверх брюк мужчины под столом, призывая успокоиться, но судя по тому, как вспыхнули ореховые глаза, эффект произошел обратный. — За две недели нам могут доставить цветы из Полиса, а к завтрашнему дню около дюжины проб свадебных тортов будут готовы, — выдала Аня, ютящаяся возле серой стены в своем сером костюме, остервенело, выстукивая пальцами по планшету. Господи, она с ним хоть на секунду может расстаться? Как так можно? И все-таки оперативности у моего координатора не отнять. Наша семья одобрительно загалдела, а я нахмурилась. — Мы это еще обсудим. — А что по поводу медового месяца? — с натиском спросила Эбби, буравя жениха типичным взглядом чересчур заботливой мамаши. Я покачала головой. — Это мы еще точно не обсуждали… — В Нью-Йорке, — вставил Беллами, с  усмешкой оглядываясь на меня. — Всего три дня. И это больше будет работа, чем отдых. Я насупила брови, обиженно поджимая губки. Вообще-то, мне хотелось настоящий отпуск, для разнообразия! Работа, работа, никуда не денешься. Но Нью-Йорк…да, определенно это был бы тот город, где я хотела провести свои медовые три дня. С Беллами. — Вот только не злитесь, Ваше Величество. Вы и так живете в месте, куда люди только мечтают попасть на отдых. Самый роскошный дворец — уже не устраивает? — поддел засранец. Его, конечно же, не волнует что, он задевает мою монаршескую обязанность почитать любимую страну перед родными, но это же Беллами. Пусть резвиться, пока время осталось. Скоро и на него корону наденут. Я кивнула, натягивая улыбку. — Я готова остаться здесь навечно. Но думаю, Нью-Йорк подойдет, — признала вслух, чувствуя, как мужчина взял мою руку, лежащую на столе. Что-то все желание возмущаться отпало, уступая совсем иным желаниям… «Всего две недели Кларк, будь хорошей девочкой и потерпи. А потом покажешь ему настоящую, плохую…» Собрание тем вечером продолжалось еще долго, и закончилось уже за полночь. Я спала в своих апартаментах, пусть и одна — но спала! Это уже, несомненно, был прогресс. Мне уже давно не было так спокойно. Две недели полностью ушли на подготовку, а связи с минимальными сроками, одобренный список гостей, с полученными положительными ответами на приглашения, был раз в пять меньше, чем на балу сотни. Но идея "тайной свадьбы" подстегнула народ еще сильней добраться до всех подробностей. Все-таки, Аню мы убедили и обошлись без шариков, и двадцати тон цветочной массы, ограничившись всего тонной, уступая металлическим изваяниям хоть как-то украшать наш скромный банкет под ФИОЛЕТОВЫМ шатром в саду, который выбрала я. Работы по празднику все еще продолжались вестись — ведь это излюбленное занятие и без того скучающих дворцовых жителей, они либо вечно отсиживались на этих вечеринках, либо организовывали. Я почти не занималась собственной свадьбой, теряясь в более насущных проблемах государства, как и Беллами, полностью ушедший с  головой в переоформление своего бизнеса. Что поделаешь, парочка из нас не очень романтичная, зато практичная. Я сидела в  кабинете допоздна, изучая статистику, когда услышала тревогу. Красно- золотое мерцание и звук, напоминающий звон колокола. "Черт. Это и есть колокола". Мои глаза в ужасе расширились, когда в кабинет ворвались люди в черном — стражи, и стали сжимать вокруг меня плотное кольцо. Эта процедура уже была мне знакома, но тревога… Меня доставили в бункер, где уже был Беллами, а следом доставили мою мать с отчимом и сестрой, полагаю Рейвен, Вика и Октавию решили не трогать пока, или увели в другое убежище. Стражи связывались по рации, выкрикивая набор цифр. Я ненавидела себя за то, что знала их. — Код 342, повторяю, код 342. Это не учебная тревога, — заговорил Джексон — глава охраны, в микрофон. — 342? — прошептала мама, в растерянности глядя на мужа. Беллами обнял меня за плечи, заглядывая в глаза. Эбби повернулась ко мне. — Ты знаешь, что это значит? Я не хочу говорить. Беллами отвечает за меня. — Нападение, — хрипло отзывается мужчина, до боли стискивая мои костяшки, но я не жалуюсь, фильтруя в голове все то, что удалось услышать из обрывков разговоров. Тяжело выдыхаю. — Группа повстанцев атаковали северную границу Бронквиля. В часе езды от двора. Они движутся сюда.