Умереть было бы проще....

— Что? — неожиданно для себя самой я испугалась, по-настоящему испугалась за девочку, которую знала всего-то ничего! Мигом вспомнила красивые белые кудряшки и искренность во взгляде, вспомнила, как мы обе крутились перед зеркалом, и как легко мне было ощущать себя в ее присутствии. А еще…. Я просто боялась терять людей вновь. — Я, — это был буквально рев, и Клаус ударил кулаком в стену, пробивая ее насквозь, и отмахиваясь от осколков — Элайджа ушел сразу после вас, и Хоуп выйдя из твоей комнаты, пошла за ним успокаивать этого идиота и так и не вернулась. — Подожди, я сейчас! Абсолютно без смущения я скинула с себя плед и на скорую руку натянула майку, шорты и запихнула ноги в кроссовки, не заботясь о том, чтобы зашнуровать их. — Это все из-за меня, она так переживала за мою порезанную ладонь, — Клаус буквально вырвал мою руку из кармана и оглядел порез, — сейчас лучше, — начала оправдываться я. Дыхание перехватило. — Брат сошел с ума, — моя ладонь так и оставалась в его руках, — твоя кровь не должна была пролиться в моем доме. В нашем с Хоуп доме! — Все в порядке, — как попугай повторила я, дивясь тому, что все еще не выдергиваю руку из его горячих ладоней. Елена! Кричал мой внутренний голос. Елена! Да, что с тобой! ЕЛЕНА! Гибрид поднес мою распахнутую ладонь к лицу и подергал у кожи носом. — Хоуп обрабатывала рану? Я как загипнотизированная кивнула головой. Рывок и бинт с моего запястья слетает на пол, а сам Клаус внимательно вглядывается в порез, видя в нем явно куда больше, чем я сама. Слегка надавил, и мы оба проследили взглядом за тем, как маленькая рубиновая капля прочертила свой собственный путь в этой жизни и прежде чем упасть на пол попала на шершавый язык гибрида. Прикосновение, как у собаки сухое, жаркое и опасное. Клаус облизал край моей ладони и после, сомкнув зубы, закрыл глаза. Дверь внизу хлопнула и я, было, решила побежать на встречу Хоуп, но за руку меня все еще удерживали. — Постой. В комнату как всегда вихрем влетела Хоуп, зажимая в руках огромный букет из вкусно пахнувших трав и специй. — Сейчас, па. Я не понимала о чем они, не понимала, почему Клаус не брезгуя, все еще сжимает в руках мою ладонь. А главное я не понимала вот что — первое — я осознанно и совершенно искренне испугалась за Хоуп, а второе — я считаю себя недостойной Клауса. И как бы паршиво это для меня не было, как бы ни отрицала я это, факт остается фактом. Для сравнения вспомнился эпизод в спальне Стэфана когда я впервые увидела старинное фото Кэтрин. Я почувствовала себя глупой оборванкой из двадцать первого века. Хоуп спешно вытряхнула еловые веточки из подола юбки на мою расправленную кровать и, выбрав зорким взглядом то, что ей нужно смешала их в чугунной пиале и подожгла. — Хорошо горит, — прицокнула девушка языком, — еще пара минут и все будет готово. То ли от резкого запаха гари, то ли чего-то другого у меня резко пошла кругом голова и я непременно бы рухнула на пол с высоты своего роста, если бы не оказалась у Клауса на руках. — Сейчас, па, — донесся голос Хоуп и мне в рот влили что-то горячее. — Горячо! Удивительно, но на руках гибрида мне было вполне уютно и тепло. А еще, то сравнение с собакой не прошло даром, от него пахло лесом и прелыми листьями. А еще само дыхание шпарило кипятком. Вот он мой все повторяющийся ад. И не понятно, что было горячее его дыхание щекочущее щеку или жидкость, опаляющая мои внутренности с каждой секундой все больше и больше. — Клаус, — прохныкала я, — Дэймон! В моей голове эти два образа совершенно не похожих друг на друга мужчин смешались. — Дэймон, — я открыла глаза и удивилась, как оба оттенка синего могли отличаться друг от друга, — Дэймон, — все больше запутываясь, простонала я, ощущая прохладную женскую ладонь у себя на лбу. — Бредит бедненькая. Па, почему Элайджа ее отравил? Я в миг вспомнила осколки в своей руке и торжество во взгляде первородного. — Потерпи Елена, сейчас станет легче. Мой взгляд для легкости сосредоточился на одной точке на совершенно безумно голубых глазах вампира. Красивый, вновь свихнулся мой мозг и его хозяйка отключилась.