Умереть было бы проще....

Ноги шлепая, касались мокрой после дождя травы, и на каждом втором шаге я поскальзывалась, боясь упасть и отстать от него. — Быстрее! — выкрикнул Клаус так громко, что птицы слетели с веток. Легкие болезненно сотрясались и из груди доносились всхлипывания, больше похожие на рыдания, чем на человеческое дыхание. — Я больше не могу? — Быстрее! — гибрид не видимым для меня движением оказывается у меня за спиной и подталкивает между лопаток. — Я — болезненный выдох — не могу! — Падаю, на сырую землю подгибая под себя ноги и приваливаясь к дереву. — Хорошо, держи, — протягивает мне невесть откуда взявшуюся бутылку газировки и, получив мой благодарный кивок, приваливается к дереву по соседству, — похоже, братья тебя совсем не готовили?! Упоминание о Дэймоне все еще сильно ранит, но отпихнув эти воспоминания в самый запретный угол сердца, я стараюсь не думать об этом вовсе. Его больше нет, просто нет, и никогда не будет. Настанет время, и я буду с радостью перебирать счастливые воспоминания из прошлого и радоваться хотя бы тому, что он остался в моей памяти. Больше никогда, никогда бы я не приняла решения стереть то, что я помню, лишь бы избежать боли. — О чем думаешь? — Это так странно, то, что ты мне помогаешь. Почему ему это интересно? Пытаюсь всмотреться в его глаза и что-то для себя понять, но лицо гибрида совершенно беспристрастно. — Магия, — усмехнулся он, — считай, Беннет меня прокляла. Он безусловно пошутил, но слова так больно ударили под дых, что буквально свело скулы и перехватило и без того не выравнивающееся до конца дыхание. — Сожалею, — мои слова были вполне искренними, — Бонни хотела меня защитить, а потому ей было плевать на твою жизнь. Мужчина ухмыльнулся и, подав мне руку, поднял с земли. — Знаешь, что ты делаешь не правильно? Ты просто бежишь Елена, а надо убегать! Путать следы, бежать по той части дороги, что более заболочена, там твои следы потеряются быстрее. Я вдохнула в грудь морозный воздух и почувствовала, как ее покалывает изнутри. — Хорошо, попробую. Это не походило на уроки Стэфана, здесь не было подтекста — ты моя девушка и, конечно же, я защищу тебя, но, а это так, посмотреть, как на тебе смотрится спортивный костюм. — Ты подвернула ногу, на сегодня достаточно. Нога действительно болела, но я была уверена, что ничем не выдала момент наступления травмы. Я действительно старалась, и теперь не хотела останавливаться на достигнутом результате. Всего за пару недель мои мышцы пришли в тонус, я не тешила себя надеждами, что могу кому-то из них противостоять, но и просто куском мяса себя больше не ощущала. А что если бы он мог меня укусить? Что если бы я смогла стать вампиром, вернуться в ту пору, когда скорость, сила и уверенность в себе были не пустыми словами? — Клаус? — он шел впереди, не оборачиваясь и не сбавляя шаг. Намного выше меня, сильнее и казалось, его внутренний мир не может поколебать никто и ничто. Уверенность, вот что было его главной чертой. Знаю, это лишь напускное, знаю, что внутри всего этого пряталась мечущаяся душа, но ему хотелось верить. Как сказала однажды Кэр, в него хотелось верить. — Да? Пришлось отвечать сразу, чтобы не думать ни о последствиях своего вопроса, ни тем более о том, как все это вообще пришло мне в голову. — Ты ведь слышал о лекарстве от вампиризма том, что Бонни принесла из прошлого? — Которым напоили тебя? — Да. Слышал? — Не больше чем твои сумасшедшие дружки, — он дождался, когда на беговой дорожке я с ним поравняюсь, — почему ты спрашиваешь? — Я ведь влила его в глотку Кэтрин, после чего она стала человеком и начала стареть. В глазах мужчины не было ни грамма заинтересованности. — И что? Этой сучке было не место на земле. — Она пыталась вновь стать вампиром, но ничего не вышло. Он остановился так резко, что я чуть не врезалась в его спину. — Еще раз повторяю свой вопрос. О чем конкретно, ты меня спрашиваешь, Елена? — Что если, — я перевела дыхание, — что если бы я захотела вновь стать вампиром? Только теперь я поняла окончательно — старой Елены больше нет. Почему ее не стало? Ответ прост. Только теперь, спустя полвека я поняла, что защищать меня некому и, будучи слабой, я просто не выживу. У меня было куда больше общего с Кэтрин, чем я думала раньше. У нас обеих, в генах, похоже, был заложен инстинкт — выживать любой ценой. Я имела право исправить свою жизнь и получить еще один шанс.