Белая Роза

      Утром я надеялась, что все удачно обо всем забыли, и мне не придется опять на кого-нибудь бросаться с кулаками или же краснеть от стыда.       Выползла из-под мягкой и теплой шубы, которая уже полноценно заменила одеяло, и случайно зацепила рукой спутавшиеся провода, свисавшие с тумбочки, тем самым уронив на себя холодный смартфон. Тяжело вздохнула, попрощавшись мысленно с дорогим мне телефоном, который отслужил свое, смотря на меня черным экраном. Мне будет не хватать музыки. Надо зарубку сделать, чтобы носить с собой больше двух заряженных батареек. Хоть я и хранила его почти весь месяц в отключенном состоянии, после появления в этой реальности, редко включая, но все равно смартфон не выдержал и скончался для этого мира. Я погладила телефон, закутав в наушники и убрала в рюкзак. Если я вернусь, он мне еще пригодится, ведь там хранились тайком сделанные фотки всей семьи Донкихот.       Я осторожно выглянула из каморки на кухню, держась за голову, которая после бутылки вина в одно лицо тихо звенела. Вот не люблю я алкоголь, и он меня взаимно не любит.       Тихо и пусто. Шел восьмой час, а Росинант задерживался. Пожала плечами и пошла совершать водные процедуры, по пути ставя чайник.       Когда вернулась на кухню, то так же не обнаружила никого, что заставило нахмуриться. Повернулась к плите, выключая вскипевший чайник, и полезла за кофе. Сон был коротким, ведь легла в третьем часу, поэтому дополнительная поддержка была бы кстати после чуть менее четырех часов забвения.       — Мне тоже кофе налей, — раздался уставший голос за спиной, который заставил удивленно обернуться, не веря своим ушам.       В пороге кухни со стороны улицы стоял Дофламинго с влажным полотенцем на плечах, концом которого он протирал голову. В расстегнутой рубашке, которая бесстыже показывала торс мужчины еще мокрый после купания, по коже то и дело скользили капельки воды, исчезая на поясе светлых бриджей. Выглядел старший Донкихот устало, о чем говорили тени на лице и вялые движения.       — Рано как-то, — изумленно выдала я после рассматривания мужчины, но потянулась ко второй кружке, пытаясь скинуть с себя смущение, которое он, надеюсь, не заметил.       — Я вообще не ложился, — он прошел к столу, где сел во главе и потянулся к вазочке с фруктами, вытянув зеленое яблоко.       — Я-ясно, — протянула я, наливая себе и ему кофе. — Завтракать будешь?       Я уже окончательно перешла на «ты». Замечаний по этому поводу не было, никто не упрекал еще и за это, так что смело фамильярничала.       — Давай, — согласился.       Как-то тихо. Словно перед бурей. Это настораживало.       Вздох. Не мой. Его.       — Тебе даже толком наказание не придумать за вчерашнее.       — Для меня уже все это как наказание ежедневное, — усмехнулась и поставила перед ним кружку с ароматным напитком и вазочку с сахаром.       — Но его надо дать. Чтоб не повадно было старшим хамить, — он помешал кофе и отпил, довольно вздохнув. — Из-за твоего проступка мы потеряли более десяти миллионов, а их так просто на дороге не найдешь.       Я виновато шмыгнула носом.       Ну, не знала ж я!       На сковороде тихо готовился омлет, по соседству жарились пять полосок бекона, а я нарезала помидоры.       — Твоя занятость толком не дает приставить к восстановительным работам в порту. И у нас осталось два дня, которые мы проведем в сборах. Остается только вариант с телесным наказанием…       У меня аж мурашки по коже пронеслись.       Это он про избиение намекает? А не больно серьезно за вспыльчивость, где они сами и были виноваты?       Я в шоке обернулась к мужчине.       — Так что делать будем? — он отпил кофе и внимательно на меня посмотрел.       — Простить и поверить, что больше так не буду? — больно жалостливо раздалось от меня с ножом в руке.       — Нет, — Дофламинго усмехнулся и покачал головой. — Ты будешь так делать. Тот демон, что сидит внутри тебя, так просто не будет игнорировать, когда его задевают. И по тому взгляду видно, что такое произошло не в первый раз. Только ты его… прячешь.       Было видно, что ему очень интересно, и хотелось узнать, откуда такая агрессия зарождалась во мне. Что было ее корнем.       — А если просто не трогать меня и оставить в покое, как весь прошлый месяц. Тишина и мир. Я готовлю, а вы кушаете. Благодать, — закусила губу и вернулась к сковородкам, хватая лопатку, и раскладывая по тарелкам еду.       Я уже давно боролась с тем осадком, который остался камнем на шее после моей бурной юности. Тогда я не отличалась сдержанностью, как сейчас, и старалась конфликты разрешать грубой силой, а не разговорами. Повзрослела за восемь-то лет, стала умнее, женственней. Надеюсь…       Поддержка мамы была тогда своеобразна, и спасло лишь то, что я была примером для подрастающих сестер, которые видели, что я творила и по глупости хотели повторять. Дети стали для меня стоп-краном.       — Нет, ящерка, ты видимо плохо представляешь себе жизнь среди пиратов.       — Возможно, — согласилась и поставила перед ним тарелку.       Села рядом со своей небольшой порцией и сделала глоток кофе.       Кушали мы в тишине. Каждый думал о своем, и не ошибусь, если о моем наказании. Получать по шее от его офицеров не особо хотелось. Они фруктовики, которые отлично владели своей силой, тогда как мне не хватало практики со своими способностями. Я еще помнила, что врачи и коки одни из важных людей на корабле, как и навигатор. А это уже по умолчанию неприкосновенность в плане побоев.       — Идея! — от пришедшей мысли я буквально расцвела. — А давай я эти два дня буду в порту рабочим готовить?       Дофламинго с интересом поднял взгляд от тарелки.       — Можно, — кивнул он.       Я же мысленно с облегчением вздохнула.       — Одолжу тебя им на пару дней, — прозвучало по-собственнически, отчего внутри зародилось возмущение и желание сказать недовольное «эй! Я живой человек, а не вещь!»       Но промолчала. Снова нарываться было глупо. Главное, погасить внутри враждебность после фразы.       — Кстати, — вставила. — А куда это мы через два дня?       — Примерно через три дня тут будет флот Дозора. Мы должны успеть уйти, чтобы лишних потерь не было. Да и я планировал на несколько островов заехать. Дела есть.       Улыбнулась.       Вот как. Я доказала свое доверие, хоть и сильно проштрафилась. Прогулка за мэром стоила того, чтобы сейчас сидеть и спокойно обсуждать планы. Без нервов и дерганий.       Я была отчасти рада.       А запах табака поднял настроение еще на немного.       Обернулась к двери, увидев там стоящего Коразона, который докуривал сигарету. Сделав последнюю затяжку, щелчком отправил окурок в полет и вошел на кухню.       — Доброе утро, — улыбнулась ему. — Как всегда?       Он кивнул и занял излюбленное место. Я отставила приборы и пошла готовить завтрак на еще одного человека. А заодно и детям. Они как раз скоро прибегут…              — Та-ак, — протянула и недоверчиво покосилась на мужчину, который был главный на стройке, точнее на восстановительной стройке в порту. — И сколько у вас тут рабочих?       — Двадцать три человека, и пятеро добровольцев, — высокий черноволосый начальник заглянул в бумаги и поправил очки.       Итого готовить на двадцать восемь человек…       Я круглыми глазами посмотрела на главного по площадке и с жалостью спросила:       — А помощники будут?       — Тут при доках есть столовая. Можешь с тамошними поварами поговорить, — он, не отрываясь от листов, ответил, снова поправив сползшие очки.       Вот почему я не любила свою профессию — из-за масштабов. После первого банкета я и свалила с должности помощника повара в довольно крупном кафе и вернулась домой, в ужасе. Объем работ просто внушал. А тут…       Я сглотнула и двинулась в указанном направлении. Порт уже частично застроили, восстановили некоторые здания складов. Слышались то тут, то там выкрики людей, которые работали в поте лица. И было стыдно. За себя.       Столовой оказалось светлое помещение, откуда доносились приятные запахи. Три длинных стола в общем зале и длинная стойка, которую увлеченно протирал мужчина в белой форме. Я тут же подошла к нему, замечая, как позади за плитами еще двое заняты готовкой.       — Добрый день! Меня направили помочь с готовкой рабочим порта, — обратилась к нему, заставив поднять взгляд.       Повар поиграл темными густыми бровями, покусал губы, словно что-то вспоминал.       — Эй! Бордо! — резко гаркнул он, заставив подпрыгнуть на месте от неожиданности. — Она пришла! Собираемся и оставляем кухню на нее!       — О, наконец! Выходной!       И они все двинулись к неприметной двери, снимая с себя форму. Я же стояла в шоке с поднятой рукой, пытаясь понять, что происходит.       Мне же… обещали помощь.       Как так?       Я готова была занять уютный уголок недалеко и сесть в него, покачиваясь.       Одна я ни за что не успею за два с лишним часа приготовить обед почти тридцати здоровым голодным мужикам!       Вот наказание, так наказание…       Чуть подрагивая от ужаса, который меня ожидал, я двинулась к кухне, по ходу с крючка сдергивая белый фартук с карманами.       Ну, Роза, сама виновата. Успевай.       Я проверила кастрюли, огромные, способные меня в себе уместить, которые стояли на плите. В одной варился бульон, говяжий, в другой прел рис, заставив поморщиться. Не знаю, что они хотели сготовить, ведь указаний никаких не оставили. Но я сделаю все по-своему.       Порыскала по ящикам, отыскав перловку, соленые огурцы, овощи, и решила сделать рассольник. Варку риса остановила и достала казан. Конечно, лучше бы на улице было его установить, но плита позволяла уместить его. Так что начала еще приготовление плова.       Пока тушилось мясо, занялась варкой перловки и чисткой овощей. Хаотично бегала по кухне, уже спустя полчаса не ощущая ног и путаясь в ингредиентах. Усталость от недосыпа тоже давала о себе знать. Мне срочно нужна была помощь!       — Роза! — в помещение вбежала шумная компания, любопытно осматривая пыхтящие посуды. — Помощь нужна?       Детка с улыбкой смотрела на меня, а за ее спиной мялись в ожидании Ло и Буйвол.       Я была готова рухнуть на колени и благодарить богов, а заодно расцеловать маленьких помощников, которые так вовремя попались мне.       — Посуда, — махнула рукой на раковину, куда направился Буйвол, ибо остальные попросту не доставали ростом до мойки.       Оставшиеся двое помогали по мелочи — помешать, почистить, подать и потише сделать. Детка даже пару раз полы протирала.       — Идут, — Ло вбежал в кухню, с готовностью смотря на меня.       Плов еще не настоялся, рис был слегка жесткий. Суп же уже выключила.       — Тарелки на стойке не готовы! — я подскочила к полками, где горками стояла белая посуда, и схватила одну из них, с опаской вынося, молясь не поскользнуться на гладком полу и не разбить все.       Ребятня схватила приборы и тоже стала заполнять ящички на стойке.       — Ва! — удивленный и одновременно радостный голос Детки застал меня врасплох, когда я вернулась на кухню, а она осталась в зале. — Молодой господин пришел с семьей!       И девочка счастливо вбежала в помещение, прыгая на месте около меня.       За что мне это?..       Раздача прошла опять же на ногах. Хоть мне и помогали детки, но они все равно были не так аккуратны, и им было тяжело. Лица рабочих сменяли друг друга, и их благодарности слились в один гул, я только успевала улыбаться и кивать. Мне даже показалось, что народу было куда больше заявленных двадцати восьми человек. К концу я устало облокотилась руками о стойку, слегка морщась и встряхивая гудящие ноги. Хотелось просто упасть и не двигаться, желательно в воду, чтобы она сняла слабость и убаюкала.       Команду нашу пришлось тоже кормить. Они нагло влезли в очередь, ожидая своих порций, а после заняли ближайший столик. Будто и не пираты спокойно сидели среди людей и кушали.       Не знаю, о чем они там договорились с мэром, но все проходило мирно.       К концу я оставила детей принимать посуду и складывать ее в мойке, чтобы потом убрать. Чай они же наливали, а я уползла на улицу, через второй выход из кухни и села там на табуретку, вытягивая ноги и прикрывая глаза. Откинула голову на теплую стену.       Хорошо так. Сидеть с теневой стороны, слушать шум моря недалеко.       — Ну, и как тебе? — раздался сверху голос с издевательскими нотками.       — Еще пара минут, и я упаду от усталости, — не открывая глаза, пробормотала. — Но надо прибраться на кухне, дети не справятся. И так их тоже порядком погоняла.       — Ты свою часть уже сделала, а то уже проблемы хозяев столовой, — сквозь слегка приоткрытые глаза я заметила усмешку на губах.       А после Дофламинго потянул за болтающуюся от ветра лямку фартука, развязывая его и стаскивая через голову. Повесил на ручку двери и резко подхватил меня на руки, заставив уткнуться лицом в плечо с розовой шубой. Приятно пахло вином и специями, с каплей апельсина.       Сопротивления я решила не оказывать — не разумно. Своими силами я могла сейчас только рухнуть лицом на землю и что-то проныть. Все.       Вскоре по телу ударил поток воздуха, заставляя сильнее прижаться к горячей груди мужчины. Глаза же плотней закрыла, вообще повернувшись в сторону перьев. А после, убаюканная легкими движениями прыжков, уснула…       Проснулась я от мысли, что что-то явно было не так.       Затылком ощущала горячее дыхание, а на талии лежала чужая рука. Я осторожно осмотрелась, отмечая, что комната утопала в полумраке из-за задернутых штор, но все равно оставалась узнаваема.       Осознание же заставило проснуться окончательно, растерянно вздрогнув.       Моя возня не осталась незамеченной.       — Выспалась? — шепот.       — Что я тут делаю? — так же тихо спросила, боясь оборачиваться.       — Ты уснула, а лезть в твою комнату не хотел. Моя ближе, — Дофламинго крепче обнял за талию, прижимая к себе, и легко коснулся губами шеи, заставив сглотнуть.       Что делать?       Мысли панически пронеслись в голове и исчезли где-то за краем сознания.       Я попыталась было подняться, но меня мягко и настойчиво остановили, повалив обратно на кровать на спину. Дофламинго смотрел на меня сверху, а его глаза блестели от предвкушения. Руки сжали мои плечи и плавно опустились до кистей, переплетая пальцы.       Мужчина склонился, поцеловал шею, затем в губы, снова несильно кусая за нижнюю, словно от обиды, что нет ответа.       Как только он слегка отстранился, я закрыла глаза и сказала:       — Не надо.       Он замер над ухом.       — Почему? — спросил шепотом и прикусил мочку.       — Не хочу, — попыталась высвободить руки, но он держал крепко.       — Хм? Почему? — вернулся к шее.       — Да ты ж меня убьешь своими габаритами! — наехала на него, широко открыв глаза.       Дофламинго отстранился и засмеялся, смотря на меня, как на неразумное дитя, сверху.       — Поверь, есть разные способы доставить удовольствие партнеру.       Я надеюсь, что мое смущение в полумраке не было заметно. Отвела взгляд в сторону, смотря в пол.       — И все равно я не хочу, — пробормотала, оставив попытки расцепить пальцы.       Мужчина внимательно, испытующе, смотрел на меня, будто я могла передумать в любую минуту и наброситься ему на шею. И вообще казалось, что он удивлен отказу.       — Злая ты, ящерка, — прошептал Дофламинго и отпустил, падая на соседнее место, закладывая руки за голову и изучая потолок с недовольным лицом. — Есть в тебе что-то… что-то чужое. А понять не могу, что, — и он повернулся, слегка сощурившись, и посмотрел на меня.       Я вздрогнула и подскочила, быстро ретируясь с кровати и по пути поправляя одежду и волосы.       Чужое… еще немного, и он легко разгадает. Его подтолкни — и он перескачет на нужную нить мыслей.       Я снова сглотнула и вышла за дверь, тихо прикрыв за собой. В прошлый вечер успела ее намучить. Сделала шаг в сторону лестницы и остановилась, услышав разговор, который явно не предназначался для меня. Превратилась в ящерку, чтобы без шума подобраться ближе, не показываясь на глаза, но лучше слыша беседу.       — Роза плохо влияет на него, отвлекает от дел, — узнала голос Тревора, который чем-то чавкал.       Ага, я ж их ужином не покормила, видимо, из остатков прошлого чем-то перебились.       — Он начал меняться после ее появления, это не хорошо, — согласился Диаманте.       — Я сколько раз говорил, что молодые девушки в команде излишни. Ему надо сосредоточиться на цели! Зачем ты ее вообще привел?       Тишина.       Почуяла запах табака. Коразон? Он там тоже?       — Пока мы не отплыли, надо избавиться от нее, — продолжил Диаманте.       — Лучше сбросить в море, во время шторма, — предложил слизняк и засмеялся, вместе со вторым офицером.       Вот же черт…       Тупицы. Вот никогда их не любила. Никогда!       Мозгов у них нет, а так удачно промывают их Дофламинго своими длинными языками. Он уже взрослый человек, и я никак не в силах повлиять или изменить уже то, что его приближенные заложили в нем с малых лет, давая зернам злости и мести прорасти. Когда вбивали в его голову, что он избранный и обязан управлять этим миром.       Сволочи.       Это их надо сбросить в море.       Я крепко сжала зубы и скользнула в сторону кухни, не желая дальше слушать эту отвратительную беседу.       Выжить захотели меня, да? А вот попробуйте! Весь яд из себя выжму, но вы еще попляшете!