Too Close to Holmes

      Джон медленно спустился вниз к входной двери, глубоко вдыхая и выдыхая, пытаясь успокоить себя и свои эмоции. Чувство вины и страх душили его, с каждой секундой разрастаясь внутри, но, несмотря на это, он знал, что нужно с кем-то поговорить – с кем-то, кто знает, что происходит, кто понимает, как действует Шерлок.       “Добрый вечер, Майкрофт, - приветствуя, произнес Джон, ещё шире открывая дверь человеку, который вот-вот должен был ступить внутрь. – Проходите. Как ваши успехи?”       “Вполне нормально, Джон, спасибо, - вежливо ответил Майкрофт, проходя вслед за Джоном наверх и садясь на диван. – Как вы себя чувствуете?”       Джон колебался, не отводя взгляда от лица старшего Холмса.       “Не так уж и хорошо, если быть честным”.       “Понимаю, - просто ответил Майкрофт. – Почему бы вам не присесть и всё не объяснить?”       Джон с невероятным усилием опустился в свое кресло и на минуту задумался, решая, с чего начать и как всё это выпустить.       “Шерлок, - выпалил он, зарываясь лицом в свои руки. – Я не знаю, что мне делать”.       “Как я понимаю, его поведение ухудшилось?” – начал высказывать свои предположения Майкрофт.       “Это ещё мягко сказано, - отвечал Джон. – Он исчезает каждое утро и появляется только за полночь, всегда под дозой, словно… Он не разговаривает, едва прикасается к еде. Я больше не знаю, не понимаю, как с ним справляться”.       “Понимаю, - снова задумчиво, слегка растягивая каждый звук, произнес Майкрофт. – Он хоть раз давал вам какой-либо шанс на разговор?”       “Боже, да ни разу, - ответил Джон с лишенным каких-либо следов юмора смешком. - В последний раз, когда мы действительно разговаривали – что было больше недели назад, он просто наорал. Вообще, если вкратце, он сказал, что я не имею никакого права вмешиваться в его жизнь, потому что я не смог остановить Тревора и не предотвратил изнасилование. Он сказал мне не подходить к нему до тех пор, пока я не стану хотя бы немного полезнее”.       Майкрофт смотрел, уставившись, не моргая и не отводя с Джона взгляда, очевидно, внимая каждому и каждое его слово. Он был шокирован поведением своего брата.       “Я понимаю, что ярость – это нормальная реакция на подобные события, обусловленная природой, - медленно произносил он, - но я бы никогда не подумал, что винить он станет вас. Вас. Из всех людей. Он всегда доверял только вам. Окончательно и бесповоротно”.       “Я знаю, - небрежно бросил Джон. – Я просто начинаю задумываться - возможно, моё присутствие здесь – не такая уж и хорошая идея. Больше нет”.       “Что вы имеете в виду? – действительно взволновавшись, забеспокоился Майкрофт. – Вы задумываетесь об уходе?”       “Я не знаю! – бросил Джон. – Просто… Кажется, что он избегает меня, убегает, накидываясь наркотиками так, что ему даже необязательно со мной встречаться или видеть меня. Словно моё присутствие здесь только всё ухудшает и…” – Джон колебался. Он нервно сглотнул, пытаясь растворить внезапно образовавшийся в горле ком.       “Он разбивает мне сердце”.       Майкрофт молчал.       “Джон, - мягко начал он, заглядывая в глаза доктора, - я не собираюсь указывать вам, говоря о том, стоит ли вам оставаться здесь или нет, и я определенно не собираюсь винить вас или испытывать какую-либо неприязнь, если вы всё-таки решитесь оставить моего брата. Но вам нужно поговорить с Шерлоком. Если он не станет говорить с вами лицом к лицу, подождите, пока он уснет, и напишите ему письмо, так он прочтет его на свежую голову. В конце концов, вы должны показать ему, что он с вами творит. Я никогда не знал, заботится ли о ком-либо Шерлок, исключая нашу мать, но я истинно верю, что он любит вас. Вам нужно заставить его осознать, какую боль он вам причиняет”.       Джон снова сглотнул и медленно кивнул. “Я попытаюсь”.       Джон сел на диван, безучастно глядя на череп, лежащий на каминной полке напротив. Был почти час ночи, но Шерлок так и не появлялся дома.       В горле Джона снова появился ком – он прогонял в разуме все недавние события, ситуации и действия Шерлока после изнасилования. Он знал, что Шерлок нуждается в помощи и своего рода поддержке, но он не мог ему помочь, зная и думая о том, что он просто на это не способен, что он не может больше это выносить.       Одинокая слеза скатилась по щеке Джона, и он не смог сдержать нахлынувший порыв. Он дал волю эмоциям. Принимая, что рыдания неизбежны, Джон зарылся лицом в свои руки и начал тихо сопеть, скулить и вздрагивать.       Через полчаса дверь в квартиру распахнулась. Шерлок вернулся. Но Джон всё ещё не был в силах прекратить всхлипывания.       Детектив замер на пороге с раскрытым ртом и дикими, широко раскрытыми, воспаленными глазами. Зрачки расширены. Он не отводит взгляда от Джона.       “Джон…” – тихо прошептал Шерлок мученическим голосом, наблюдая за тем, как Джон в безуспешных попытках яро пытается избавиться от следов слез. “О Боже, Джон”.       “Не надо”, - резко ответил Джон, вскакивая на ноги.       Шерлок прошел вперед, подходя к доктору. “Джон, прости, - шептал он, - я не…”       “Я сказал ‘не надо’, - огрызнулся Джон, небрежно отходя от Шерлока. – Мы поговорим завтра”.       “Джон”, - снова произнес Шерлок, снова пытаясь подойти к доктору.       “Шерлок! – вскрикнул Джон. – Я действительно сегодня задумывался о том, чтобы уйти! Так что, полагаю, ты сделаешь, как я хочу. Если ты всё ещё будешь в милости поговорить завтра – без единого следа кокаина, хотя только Бог знает, сколько раз ты прогонял его сквозь свой организм, тогда и поговорим. Я не собираюсь разговаривать с тобой, пока ты под дозой, как чертов конченый наркоман!”       Шерлок кивнул, молча отходя, пропуская Джона. Он взглядом – взглядом бледных, опустевших глаз – провожал Джона, пока тот поднимался по лестнице. ***       На следующее утро внизу Джона встретил Шерлок, молча сидящий за вычищенным кухонным столом, и две кружки чая перед ним.       “Это – не то, что ты можешь исправить простой уборкой и чаем”, - сухо произнес Джон, садясь и принимая кружку, протягиваемую ему Шерлоком.       “Я знаю”, - ответил Шерлок, делая маленький глоток из своей собственной чашки.       “Ты буквально убивал меня, - резко начал Джон. – Каждый чертов день ты продолжал винить меня, отказываясь разговаривать, вылетал из дома в поисках очередной дозы, чтобы забыться. Ты шаг за шагом, постепенно и систематически, уничтожал меня!”       “Я знаю, - повторил Шерлок. – Прости. Я не понимал. Я даже не думал о том, как это влияет на тебя”.       “Ты прав – ты не думал", - снова сухо ответил Джон. “Шерлок, так больше не может продолжаться”, - продолжил он после небольшой паузы.       “Я знаю, - тихо ответил Шерлок. – Я просто не знаю…”       Он колебался, его дыхание учащалось – дышать становилось всё сложнее, его легкие будто переставали работать.       “Всё, о чем я могу думать – то, что он со мной сотворил. Я переживаю это, прокручиваю у себя в голове снова и снова, и я не понимаю, как от этого избавиться. Словно это происходит день за днем. Весь день. Каждый день. Кокаин – единственная вещь, которая работает. Я знаю это, я проверял. Он всё словно проясняет, всё становится чище и реальней. Всё проще, и я больше не должен погружаться с головой в те воспоминания”, - он запнулся, слезы безудержно начали градом скатываться по его щекам.       “Шерлок, тебе нужно с кем-то поговорить об этом, - просто произнес Джон. – Если ты откроешься, ты выпустишь всё из головы, разделяя это с кем-то ещё. Воспоминания не будут больше запечатаны там, словно пробкой в бутылке".       “Я не могу разговаривать с психиатрами”, - запротестовал Шерлок, злобно вытирая слезы с лица.       “Тогда поговори со мной. Или Майкрофтом. Или миссис Хадсон. С кем-нибудь. Не держи это в себе. Тебе нужно открыться и показать, что ты чувствуешь. Только так мы сможем помочь”.       Шерлок молча кивнул, закрывая глаза, пытаясь прекратить приступ новой волны слез.       “Никаких наркотиков, Джон, я обещаю. Больше нет, - решительно произнес он. – Только не уходи, прошу. Пожалуйста. Я не пройду через это один. Не в этот раз”.       Джон встал со своего места и подошел к другу, слегка обнимая его, и Шерлок снова начал отчаянно всхлипывать.       “Шерлок, ты никогда не будешь одинок, - пообещал он, тихо целуя его волосы. – Я никуда не уйду. Вокруг тебя столько людей, готовых прийти на помощь, что бы ни случилось – я, Майкрофт, миссис Хадсон, Лестрейд. Боже, да даже Донован. Мы все тебя любим и просто хотим, чтобы тебе стало лучше. Чтобы ты был счастлив. И здоров”.       “Едва ли о Донован можно сказать, что она любит меня”, - промурчал Шерлок с приглушенным от слез смехом.       “Ой, да она просто никогда себе не признается в этом, - с улыбкой добавил Джон. – Но ей правда не плевать. Даже Андерсону. Они могут клеймить тебя фриком, но ты – их фрик. А их фрика никто не имеет права задевать”.       “Правда?” – спросил Шерлок, поднимая взгляд на Джона, полный такой не присущей ему беззащитности и лишенный какой-либо самоуверенности.       “Правда, - подтвердил Джон. – Я никогда не видел Андерсона в такой ярости; даже тогда, в первую ночь, на Лористон-Гарденс, когда ты опустил и выставил его идиотом на глазах у всех, он реагировал спокойнее. Черт, Салли пришлось вытаскивать из допросной, чтобы она, не дай Бог, не убила того подонка”.       “Это будет нелегко, - серьезно и внезапно начал Шерлок. – Я. Уйти от наркотиков. В прошлый раз я просто попросил Лестрейда запереть меня в камере. Тогда я был до ужаса жесток. Разнес там всё. Я даже выбросил свой обед на Донован, когда мне было... плохо. Наверное, тебе лучше уйти на время, я сделаю всё, как тогда”.       “Этого точно не случится, ты глупый кретин, - произнес Джон, ещё плотнее прижимаясь к Шерлоку и стягивая свои объятия. – Ты будешь здесь. Мы все поможем”.       Шерлок взглянул на Джона и через какое-то время тихо кивнул.       “Ладно, - наконец произнес он, глубоко вздыхая. – Но только не миссис Хадсон. У неё бедро”.       Джон засмеялся и мягко поцеловал Шерлока в макушку ещё раз.       “Без миссис Хадсон, - с улыбкой согласился он. – И её бедра”.