Fight

— Офигеть, — только и смогла произнести Челл, когда Кэролайн закончила рассказ. Глэдос же, погрузившись в свои воспоминания, уже давно не следила за рассказом, и только слова Челл вывели ее из задумчивости. Где-то на середине повествования девочка взяла ее за руку и теперь все еще держала. Андроид слегка улыбнулась. Как же хорошо она себя чувствовала. Никто больше не пытался управлять ею, не шептал в уши оскорбления, не натравлял на роботов. Теперь она могла спокойно смотреть на Уитли, в том смысле, что больше ей не приходилось изо всех сил сдерживать себя от его уничтожения. Самое главное, теперь она могла говорить, улыбаться и программа не могла помешать ей. Как хорошо быть свободной.

***

Прошло почти два месяца с того дня. Каждое мгновение для Глэдос было невероятно счастливым. Они каждый день продолжали гулять по городу, Челл что-то постоянно рассказывала, иногда в ее рассказ встревал Уитли и задавал какие-то глупые вопросы, и Глэдос мысленно смеялась над ним, а вслух роняла лишь краткое «Идиот!» и наблюдала за концертом. В плохую погоду они сидели в амбаре. Челл скачивала фильмы, стаскивала все одеяла и подушки в угол, приносила себе кучу вкусняшек, и они сидели втроем под одним одеялом, созерцая очередное гениальное (или не очень) произведение очередного режиссера. Глэдос любила каждый момент своей новой жизни. Даже когда оставалась на ночь одна в амбаре, она забиралась на крышу, где Челл уже давно устроила смотровую площадку, и смотрела на звезды. Она могла делать что угодно, могла бегать вокруг амбара, могла считать звезды, могла даже спать. Спать, однако, она не любила. Конечно, это не было сном в привычном понимании, просто энергосберегающий режим, при котором большая часть систем отключалась или работала минимально. И иногда у нее бывали сны — обрывки воспоминаний, приправленные ощущениями, которые она продолжала получать из реального мира. И чаще всего ее сны были кошмарами, и это было неудивительно, учитывая соотношение приятных воспоминаний к ужасным. Поэтому Глэдос предпочитала сну любое иное занятие. Близилась середина августа, и на прогулках Челл все чаще вздыхала о том, что скоро начнется школа и она не сможет проводить так много времени со своими друзьями, имея в виду Глэдос и Уитли. Да и вообще Челл стала не такой радостной как всегда, меньше говорила, больше вздыхала и витала где-то в своих, по всей видимости, не радостных мыслях. А однажды рассказала друзьям, что женщина, у которой робот слетел с катушек, все-таки подала в суд. — И ладно, если бы она требовала небольшую сумму, а она требует три миллиона! Вы понимаете? — сокрушалась девочка. — Это много? — как всегда спросил Уитли. — На такую сумму можно собрать сотню тысяч роботов, подобных тебе, — отозвалась вместо Челл Глэдос, быстро рассчитав в уме. — Эй! — обиделся Уитли. — Это дороже, чем наш дом вместе с амбаром и всем хламом в нем, — ответила Челл, прерывая начинающуюся перепалку. — Все равно, не важно сколько это, много или мало, та тетка все равно ничего не получит! — воодушевленно воскликнул Уитли. Челл невесело усмехнулась. — Нам бы твой оптимизм…