Здравствуйте, граф!

- Вот ваш ужин, граф Керуа, - Эрик водрузил поднос на стол. - Вы бегали за ним в столицу? - пробурчал комендант, не глядя, тыкая вилкой в тарелку. - Конечно, он же для вас, все самое лучшее. - Вы язвите? Следовательно, вам лучше в самом деле. Ступайте отдыхать, на сегодня вы свободны.       Эрик поспешил уйти в комнату коменданта, раздеться и устроиться на койке, размышляя, как бы так этим спиртом растереться. Грудь он, предположим, натрет... Фу, ну и запах! Убойный. А вот спину... Или не надо, обойтись грудью? Он приготовил себе теплую ночную рубашку, шерстяные носки, которые тут носили все поголовно, шерстяной же шарф, чтобы укутаться сверху. В комнате было тепло, в камине весело полыхали дрова, можно было не бояться, что к утру он околеет насмерть. Ладно, хватит и грудь растереть, решил Эрик.       Он уже почти закончил растирание, когда дверь скрипнула, и в комнату вошел ее хозяин. - Хм, спирт? Вы натерли спину? Хотя, что я спрашиваю, конечно же, нет. Дайте сюда!       Склянку выдернули из рук Эрика, не успевшего и пискнуть. - Решили помочь мне, граф? Это так благородно. - Просто не хотелось бы слышать ваш кашель ночь напролет, - буркнул граф, принимаясь за растирание. Но - Боже, помоги! - это больше походило на ласку, чем на лечебную процедуру, а Эрик поймал себя на том, что за прошедшие с момента своей ссылки сюда пять месяцев успел изрядно изголодаться по телесным наслаждениям. Главное - не показывать этого графу. Сидеть прямо, вот так. - Одевайтесь, виконт. Сил нет смотреть на ваши цыплячьи мощи.       Эрик поспешно оделся. Вот так... И никакого вожделения у графа не имеется, может, он и приставал тогда от скуки. Один искоса брошенный на мужчину взгляд убедил в обратном. Граф старательно не смотрел в его сторону, но внушительная выпуклость в его паху не оставляла сомнений. Эрик почувствовал, как горят щеки, поспешил отвести взгляд. Это всего лишь нехватка ласки, не более того. Вполне понятно, если увидеть здешних женщин. Да и мужчин тоже. - Сп.... Спокойной ночи, г... граф. - Лерой. - Что, п-простите? - Мое имя, виконт, вы запамятовали? - А в-вы его н-называли? - Эрик не знал, куда отвернуться. - Называл, Эрик, называл. Но вы были слишком заняты, чтобы обращать внимание на какие-то досадные помехи вроде меня на пути к вашему счастью в тот день.       Эрик поспешил улечься, накрывшись одеялом: - Спокойной ночи, Лерой. - И вам того же, Эрик.       Скрипнула кровать - кстати, не многим шире солдатской койки, да и застеленная не шелком, а простым полотном. Комендант не старался устроить себе большую роскошь, чем у его подчиненных. В комнате было практически то же, что и в каморке адъютанта, разве что еще стоял секретер и рабочий стол, заваленный бумагами не менее, чем в кабинете.       Эрик почти сразу погрузился в дремоту, блаженно улыбаясь теплу. Разморило его настолько, что он даже отпихнул к стене одеяло. Но раскрыться совсем и сбросить одеяло ему не позволили, а потом он уснул еще крепче, даже не сообразив, кто укутывал его и шептал: «Тс-с-с, тише, Эрик, тебе надо прогреться». Утром он проснулся, взмокший как мышь на жаре. - Теплая вода в кувшине, - оповестил его комендант. - Таз рядом. Умывайтесь, Эрик, и идите завтракать. Принесете мне кофе и чего-нибудь к нему.       Он выглядел еще более злым, чем вечером, и Эрик запоздало понял, почему, вспомнив увиденное мельком. - Хорошо. А «что-нибудь» - это что? - На ваш вкус, - рыкнул граф и удалился, грохоча каблуками.       На завтраке Эрик опять притулился в углу, полный надежды узнать - вдруг какие новые слухи возникли. Через пять минут он пожалел, что вообще умеет слышать. Солдаты не стеснялись строить предположения о том, скоро ли комендант натешится с новой игрушкой и можно будет поприжимать Эрика в темных углах. Почему-то никто не сомневался, что после «ласк» графа его адъютант безропотно ляжет под первого же, кто предложит. - Да чтоб у вас языки завязались узлом... - не выдержал Эрик. Он поднялся и пошел к кухне, прямой и гордый, словно невиновный на эшафоте. - Кофе для господина коменданта. И чего-нибудь к кофе.       В столовой все молчали, только сейчас сообразив, что искомый адъютант вполне в курсе того, что болтают о нем с комендантом. Эрик не сомневался: после его ухода сплетни вспыхнут с новой силой. Боже правый, он уехал из змеиного гнезда, чтобы попасть в такое же, только еще хуже, ведь солдаты не стесняются и не стараются скрывать свои домыслы. - Ваш кофе. И что-нибудь к нему. - Благодарю. На вашем столе документы - они нужны мне к обеду переписанными набело, - граф не соизволил даже голову повернуть.       Эрик подумал, что он не мог не знать, какие слухи ходят о нем... о них. Или все же мог? Наверняка при коменданте никто не откроет рта. Он уселся за стол, сразу же принявшись за переписывание. И лишь изредка косился на графа, тут же отводя взгляд. В кабинет то и дело вбегали вестовые, получали приказы, убегали. Обычный день. Эрика же не покидало ощущение близящейся бури. - Я все сделал, - сказал он спустя несколько часов. - Дайте сюда.       Граф запечатал все переписанные Эриком бумаги в два конверта, шлепнул на них сургуч и приложил печать. Юноша же понял, что, переписывая, даже не вник в то, что писал. Похоже было на какую-то тарабарщину, он сосредоточился на том, чтобы не наделать в ней ошибок, не запоминая содержание. Шифрованные донесения? Но... кому и куда? - Отнесите это для срочной отправки и ступайте обедать.       Эрик кивнул и поспешил доставить шифры. А вот на обед идти не хотелось... Почему-то. Хотелось забиться в какую-нибудь холодную дыру и замерзнуть насмерть. Может, хоть после этого его оставят в покое? Вместо этого Эрик направился в комнату коменданта, скинул форменный сюртук и достал свой кинжал. Собрал волосы в хвост, примериваясь, занес лезвие. Скрипа двери он не услышал, как и шагов коменданта. Через миг оружие у него из рук выбили, граф ухватил его за плечи и затряс, как куклу: - Ты что творишь?! - Хочу хвост отрезать, а что? - Боже мой... Нельзя же так пугать.       До Эрика с опозданием дошло, что его жест граф мог воспринять как попытку перерезать себе горло. Стало смешно. - Вы же не подумали, что я решил закончить жизнь?       Мужчина что-то нечленораздельно пробурчал, отпустив его плечи и отступая на два шага как-то боком. - Лерой?.. Вы, что, вы решили... - Откуда мне знать, что решили вы, Эрик? Непривычное окружение, мерзкие слухи, холод, депрессия. - Ничем из этого не страдаю, - пожал плечами Эрик. - У меня есть работа, мне не до окружения и депрессии. А слухи... Я почти привык, даже коллекционирую. - Что ж, прошу прощения, что помешал. Если хотите, могу помочь. Не стоит кромсать такие волосы ножом. - Да, помогите. Они слишком отросли. - Садитесь, - граф кивнул на табурет, сунулся в ящик секретера и вынул оттуда ножницы.       Эрик присел, почему-то хихикнув: - А вы так взволновались?       Граф снова ответил нечленораздельным бурчанием, не то материл адъютанта, не то проклинал свою жизнь, не то все вперемешку. - Поднимите голову, Эрик, - наконец, сказал он. Горячие пальцы коснулись щеки, скользнули ниже, под челюсть, порождая мириады искр под кожей. - Д-да, - Эрик поднял голову и зажмурился. - Жаль, ваши волосы похожи на золотое руно из легенд. У меня едва поднимается рука на такое сокровище, - комендант провел по густым локонам ладонью, разглаживая их, примериваясь. Перехватил прядь, щелкнули ножницы с характерным таким звуком. - Но волосы отрастут, я понимаю, что здесь вам тяжело ухаживать за ними, как должно. - С короткими меньше буду похож на придворную птицу.       Ответом ему стал короткий смешок. - Это вряд ли, мой юный друг. Вы слишком отличаетесь ото всех здесь, чтобы потерей волос сгладить эту разницу. Если подрезать райской птице крылья и хвост, она не сможет летать, но не перестанет от этого быть собой.       Ножницы мерно щелкали, но граф, похоже, совсем не торопился, стараясь обрезать волосы ровно. Вероятно, именно для этого он так медленно и тщательно пропускал их сквозь пальцы. - Зачем вы настояли на моем приезде? - внезапно решился спросить Эрик. - Хотел видеть вас рядом. - Почему? - прошептал юноша. - Я думал, вы забыли меня. - Разве вас можно забыть? Такое чудесное, яркое, живое и ядовитое видение, - в голосе графа Эрику почудилось что-то... странное. Ну, не нежность же, в самом деле? - Разве я ядовит? Вы... Смеетесь надо мной, граф? - Ничуть. Вы отравили меня собой. Знаете, на юге водится такая тропическая птица с золотым и алым оперением. Ни один хищник не рискует на нее напасть, ведь она ядовитее кобры. - Но вы так холодны.       Это вырвалось раньше, чем Эрик сообразил, что сказал. - Боюсь, вам не хотелось бы узнать, что таится под моей холодностью. Вот и все. А теперь ступайте обедать. Немедленно! - Да, граф.       Эрик сбежал, опасаясь лишний раз взглянуть на мужчину. И без того было ясно, почему тот столь поспешно отсылает его прочь. Голове было непривычно-легко, коротко обрезанные локоны щекотали шею над воротом сорочки и сюртука. Эрик норовил ее почесать, щекотка слегка раздражала. В конце концов он заставил себя не тянуться к затылку. В голове неотступно вертелся этот полубредовый разговор. Боже, как теперь смотреть в глаза коменданту? И что его заставило такое сказать? Стыдно так. В то же время его восхищала выдержка Лероя. Пять месяцев неотступно, ежедневно видеть рядом с собой объект привязанности и молчать, не сделав ни одного движения навстречу... Стальные нервы, должно быть, у коменданта. И ведь Эрик не против. Но... Но как сказать? Как не выставить теперь себя легкодоступным и ветреным мальчишкой? И король...       Механически пережевывая пищу и не чувствуя ее вкуса, не слушая сегодняшние сплетни, Эрик напряженно размышлял, куда вдруг подевалась его восторженная, самозабвенная любовь к его величеству? Ее не было, будто не существовало никогда. Еда закончилась внезапно. Эрик недоуменно посмотрел в пустую тарелку. Пора было возвращаться в кабинет коменданта. Наверное, стоило принести обед и ему, ведь в столовую он не явился. Эрик зашел на кухню, потребовал еды для господина коменданта, составил тарелки на поднос и понес. - Ваш обед, граф. - Благодарю. А вот ваше задание, - перед Эриком легла очередная кипа бумаг с невразумительной тарабарщиной.       Слава Всевышнему, граф вел себя так, будто этого разговора час назад в их спальне не было. Эрик принялся за переписывание, аккуратно и быстро работая. Время до ужина пролетело незаметно. А перед ужином в кабинет явился разозленный врач, с порога нашипев на Эрика, который - вот беда! - позабыл о микстуре напрочь. Но хуже выговора от него был строгий и укоряющий взгляд, которым Эрика едва ли не придавил к стулу граф. - Извините, - едва не со слезами пробормотал юноша. - Я что же вам, нянька - за каждым простуженным бегать? - Клайс со стуком поставил на стол перед ним пузырек с микстурой, кивнул коменданту и удалился, едва не с грохотом захлопнув дверь. Эрик гадал: как граф терпит этого старикана? Разве что тот в самом деле гениальный лекарь. Микстуру пришлось выпить. Горько. - Эрик, не расстраивайте Клайса, - "и меня" - повисло в воздухе несказанным. - Со здоровьем здесь, на севере, опасно шутить. - Да. Я... Я буду его беречь. - Обещаете?       Эрик вспыхнул: с ним говорили, словно с непослушным ребенком! Ну, по крайней мере, именно так с ним в далеком детстве поначалу говорила матушка. Когда еще верила, что характер младшего из ее сыновей могут исправить увещевания, а не розги. - Да. Обещаю. - Что ж, теперь ступайте на ужин. Обо мне можете не беспокоиться. - Да, граф. Ничего к кофе?       На лице мужчины возникла усмешка, он наклонил голову, словно пытался скрыть ее от Эрика за прядями волос. - Именно.       Эрик направился к двери, медленно, словно ожидая оклика. Но так и не дождался. За ужином он размышлял об этой странной заботе, графа, затем и врача. Оба были одинаково жестки и раздражительны, но отчего-то опекали его. На этой мысли он даже замер, не донеся ложку до рта. Что же, граф опекал его? В свете этого совершенно под иным углом звучали даже сплетни о них с Лероем. Граф запретил трогать смазливого юношу, не побоявшись стать объектом пересудов. Велел перенести его вещи в свою комнату, зная, что ночевки в одном помещении с предметом вожделения станут испытанием силы воли. О, Боже, какая ужасная, ужасная забота!