***
Мне казалось, мы создали неподвластную небесам династию, Мне казалось, мы создали династию, какой никогда не было, Мне казалось, мы создали навеки нерушимую династию.[1]
***
По правую руку от него место пустовало, но в последнее время его это мало интересовало. Откровенно говоря, Волдеморта не волновало, чем занимается его супруг. Главное, чтобы тот не очернил имя своего мужа, на остальное можно закрыть глаза. Если, конечно, это не измена — такое Волдеморт не собирался прощать. Мужчина перевёл взгляд на Люциуса и прислушался к его монотонной речи о предстоящих переговорах с представителями магических государств с материка. После падения Альбуса Дамблдора, Министерство магической Англии сдалось без боя, как если бы Альбус был единственным, кто стоял на пути становления власти Тёмного Лорда. Конечно, «светлейший» волшебник был не единственным препятствием, никогда Альбус Дамблдор не был один, тем более, чтобы противостоять ему — волшебнику, победившему смерть. Орден Феникса после смерти своего лидера, утратил тот стержень, внутреннюю силу, и состоял в буквальном смысле из детей, — вчерашних выпускников Хогвартса, — не готовых бороться против него. Естественно, те быстро сложили головы перед его тёмным могуществом и своим новым государем, оставив ему страну, погрязшую в коррупции и ненужной бюрократии, лишённую какого-либо могущества. Она в буквальном смысле представлялась другим державам пресмыкающейся страной, полной льстецов и чревоугодников. В первые годы своего правления Волдеморт испытывал лишь одно разочарование к своим предшественникам, которые позволили стране погрязнуть в этом дерьме, иного слова Тёмный Лорд не находил, чтобы описать сложившуюся ситуацию в магической Англии. Единственное светлое пятно в этом болоте был его магический партнёр и супруг, Гарри Поттер. Конечно, встретив предназначенного ему Магией супруга, он мгновенно не полюбил его и не потерял голову от чувств. Да, иногда нефритовые глаза супруга вызывали в нём что-то вроде беспокойства в душе, а предназначенная Лорду улыбка Гарри почти согревала, но ничего сверхъестественного. Волдеморт много читал об этом, и, возможно, из-за создания более одного крестража он не способен испытать весь спектр чувств, который описывался в книгах и древних рукописях. Но это его мало волновало, ради каких-либо неземных и абсолютно волшебных чувств он не будет лишать себя шанса избежать участи любого смертного. Но даже их воссоединение омрачал тот факт, что Гарри был сыном Джеймса и Лили Поттеров. Оба до сих пор чтят учения старого директора, несмотря на то, что при железной руке Лорда, страна вышла из того болота, в котором она была несколько десятилетий. И хоть те не смели бросать ему вызов, но это им не помешало, как только узнав о магической связи их сына и Волдеморта, увезти его в далёкую Австралию. Где тот прожил и учился до семнадцати лет. Как только тот ступил на родную землю, юношу в прямом смысле этого слова похитили его верные последователи и доставили в поместья Лорда. Организовать магическую свадьбу и в честь неё бал занял не меньше двух недель под жёстким руководством Беллатрикс. Тёмный волшебник милостиво разрешил Гарри пригласить своих родителей и друзей на это торжество, конечно, обеспечив супруга дополнительной охраной для того, чтобы предотвратить его похищение. И даже если с его стороны он не воспылал любовью, Гарри Поттер по праву Магии принадлежит ему, и он не настолько глуп, чтобы отказываться и разбрасываться подарками Судьбы. Особенно когда с супругом его магический потенциал увеличился вдвое. Его внимание отвлекла вошедшая Белла, прикрывающая руками округлый живот. Женщине не повезло иметь сильный токсикоз, мучивший её даже на пятом месяце беременности. Она извинилась и подошла к своему месту за столом. Лорд поднял руку, прерывая доклад Малфоя. — Как он? — без особого интереса спросил Волдеморт. Лестрейндж поджала губы и опустила взгляд, опасаясь посмотреть в алые глаза своего Господина. — Он очень грустит, мой Король. Тёмный государь подавлял своим взглядом подчинённую, словно в печали его супруга была её вина. Конечно, в беспричинной меланхолии Гарри нет повинности Беллатрикс. Волдеморт знал истинную печаль своего дорогого мужа. Он был, по словам Поттера, параноиком и видел врага и возможного предателя в каждом, и, если бы не их магическая связь и сложный ритуал, связывающий их на духовном уровне, то Гарри бы был на первом месте в списке перебежчиков. Не сказать, что эти слова ложь, его маленькому супругу действительно невозможно предать и причинить вред магическому партнёру, но это работает в обе стороны. Лорд не мог позволить, чтобы с Гарри что-либо произошло. Он должен обеспечить безопасность своему супругу, даже если это значит ограничить его круг общения лишь Северусом, который близок с его грязнокровой матерью, и Беллой. Конечно, иногда Гарри видится с родителями: на дни рождения и Рождество они всегда принимали приглашения, несмотря на то, что в основном гостями были тёмные маги и бывшие Пожиратели Смерти. Это была единственная возможность увидеть сына. — Люциус, можешь продолжать, — после недолгого молчания сказал Лорд, переводя взгляд на аристократа, который под строгим взглядом Короля вернулся к своим отчётам. После собрания он попросил остаться Лестрейндж и Снейпа. Рудольфус напрягся и бросил беспокойный взгляд на жену. Хоть их брак был по расчёту, в дальнейшем они научились понимать друг друга и прислушиваться к словам супруга. И сейчас, когда Белла наконец смогла забеременеть, Лестрейндж боялся за жену и старался огородить её от всех переживаний. — Не волнуйся, Рудольфус. Я хочу поговорить с Беллой о Гарри. Он в последнее время меня беспокоит. Тот кивнул и с неглубоким поклоном удалился, прикрыв за собой дверь. Волдеморт перевёл взгляд на женщину. Его действительно волновал Поттер, хоть он и старался этого не показывать. В его грусти была огромная вина самого Лорда, но он всё равно не мог идти на некоторые уступки — Тёмный Король не доверяет миру. Никогда его супруг не сможет спокойно разгуливать по улицам волшебного Лондона без охраны, отобранной им лично. — Беллатрикс, что его действительно беспокоит? Он делится с тобой многими переживаниями. Иногда мне кажется, что он ищет в тебе материнское тепло, — усмехнулся мужчина. — Гарри чувствует себя очень одиноко, милорд, — тепло улыбнулась ведьма, поглаживая округлый живот. Сейчас в этой нежной и мягкой женщине не узнать самую верную и слегка сумасшедшую последовательницу Лорда Волдеморта, любящую насылать на своих врагов пыточное проклятье. — А ты, Северус, что можешь сказать? Я знаю, что ты иногда видишься с ним, — перевёл взгляд на Мастера Зелий волшебник. — Он не делится своими переживаниями со мной, мой Король, лишь просит передать своей матери, что он вполне счастлив и не стоит о нём беспокоиться, — бесстрастно произнёс Снейп, хотя сам видел, как наполняются грустью зелёные глаза Лили, смотрящие на него с другого лица. Он, конечно, понимал, почему Гарри обманывает свою мать и лишь благодарил его за эту благородную ложь. Ей не стоит знать, что её любимый ребёнок заперт, словно певчая птичка в золотой клетке. — Иного я и не ждал, Гарри не станет тревожить свою мать, даже если сам глубоко несчастен, — усмехнулся Тёмный Король. Он взглянул на Беллу, которая продолжала гладить круглый живот. — Как ты думаешь, Белла, осчастливит ли Гарри бремя материнства. Ему уже двадцать лет, в эти года, конечно, не думаешь о детях, но возможно Гарри будет другого мнения. — Мой Король, я уверена, он будет счастлив воспитывать Вашего ребёнка, — светло улыбнулась волшебница. — Нашего с Гарри ребёнка, Белла. Он будет носить наши общие гены, мне бы хотелось, чтобы наш ребёнок унаследовал прекрасные зелёные глаза моего дорогого супруга, — произнёс тёмный маг, улыбаясь своим мыслям. — Северус, я дам тебе книгу из библиотеки моего далекого предка. В ней указано одно утерянное зелье, тебе нужно будет его приготовить. — Мой Король, могу ли я узнать, что это за зелье? — с интересом спросил Снейп, уже предвкушающий, какие знания может дать ему этот древний фолиант. Волдеморт усмехнулся, понимая нетерпимость своего зельевара. — Это зелье позволяет женщине выносить ребёнка от двух мужчин, при этом свои гены суррогатная мать не передаст ребёнку. Его разработал Салазар, когда у его сына обнаружилась магическая связь с другим мужчиной. Салазар не хотел, чтобы его род прервался и смог опередить время и изобрести это зелье. Конечно, в Отделе Тайн есть экспериментальный образец, но оно пока ещё не столь действенно, как это. — Для меня это будет честь, мой Король. — Не сомневаюсь, — усмехнулся Волдеморт, отпуская своих подчинённых.***
Ты растекаешься, подобно красочному восходу, И разливаешься, словно переполненная раковина. На тебе не осталось живого места, Но ты остаёшься шедевром, И я разрываю страницы с чернилами.[2]
***
В поместье Тёмного Короля самые красивые закаты, так думает Гарри. Он на несколько секунд замер, наблюдая, как солнце окрашивает в прекрасные цвета небо и пёрышки облаков, перед тем, как услышал тихий щелчок дверного замка. — Зачем ты закрыл дверь? — часто моргая, спросил Гарри, понимая насколько этот вопрос глуп. Но, чёрт возьми, он его всё равно задаёт, потому что ему больше всего хочется заполнить эту тишину вокруг себя. Волдеморт усмехнулся и, подойдя к своему супругу, утянул того в свои объятия. Он присоединился к Гарри, наблюдая за закатом. Поттер спиной чувствовал мерное дыхание своего мужа и позволил себе насладиться этим мгновением вместе с ним. — Я сегодня разговаривал с Беллой и Северусом, оба беспокоятся о тебе, Гарри, — произнёс Волдеморт, смакую его имя на кончике языка. — О, печаль моя, что же тебя тревожит? Гарри лишь склонил голову, пряча глаза за чёлкой. Он не хочет говорить на эту тему. Ещё когда Поттер был лишь семнадцатилетним мальчишкой, он ругался, обвинял, спорил на повышенных тонах. Сейчас же он устал от этого и принял свою тёмную любовь. Ему позволено пойти на прогулку по волшебному Лондону с группой из пяти человек, охраняющих его. Гарри видит по праздникам родителей и друзей, и Волдеморт даже позволяет с ними переписываться. Конечно, вся почта Поттера проверяется — тёмный волшебник не доверяет этому миру. Гарри смирился и иногда бывает очень счастлив. Особенно в такие моменты, когда его дорогой супруг с едва заметным беспокойством спрашивает о его самочувствии. — Всё хорошо, честно, — он, не разрывая объятий, повернулся к нему. — Меня всё устраивает. Король посмотрел проникновенным взглядом на своего мужа и кивнул. — Что ты думаешь о детях? — неожиданно спросил мужчина, отпуская Гарри и снимая тёмно-зелёную мантию. Домовой эльф с хлопком появился и тут же забрал её. — Как ты смотришь на то, что у нас появятся дети? — Что, дети? Тёмный волшебник мягко усмехнулся над реакцией своего мужа. — Да, Гарри, наши с тобой дети. Твои и мои, по крови и роду. — Но… по крови? Они не могут быть нашими общими, ещё не разработали… ты сам говорил, что там только экспериментальный образец. И ты же не хочешь рисковать? — тараторил бледнеющий Поттер, потирая о штанину неожиданно влажные ладони. Увидев елейную и немного пугающую улыбку Волдеморта, Гарри на мгновение подумал, что тот просто неудачно пошутил. У его мужа странное чувство юмора, как и его подарки. К примеру, на первую годовщину свадьбы он подарил ему осколок своей души, который теперь навеки соединился с его собственной. И, возможно, это был бы красивый романтический жест, если бы тогда для создания крестража не убили Ремуса Люпина, пытавшегося вызволить Гарри. — О, Мерлин, ты же шутишь, да? Продолжая улыбаться, волшебник подошёл к нему и обхватил широкими ладонями его лицо: — Шучу? Нет, я серьёзен. Не беспокойся, Гарри, у меня есть рецепт, разработанный Салазаром Слизерином. И он вполне работает, иначе бы род Слизерина прервался. Они будут только нашими, — вдохновенно закончил тот, опаляя горячим дыханием пухлые губы супруга. Гарри вырвался и спиной отошёл на шаг, качая головой. — Нет, я не хочу. Эти дети… — запнулся Гарри. — Ты меня не любишь, а я ведь твой муж по праву Магии. Что же ты будешь чувствовать по отношению к этим бедным детям? Раздражение? Злость? Ревность? Потому что они будут нуждаться в моём внимании. А когда они станут старше, что тогда? Они не поймут, что ты не способен любить, и будут стараться заслужить твоё внимание и похвалу. А эти тщетные попытки разобьют им сердце. Я знаю, я так живу! Постоянно нуждаюсь в твоём снисхождении и одобрении! Да лучше сдохнуть, чем жить так! Гарри закрыл рот рукой, разглядев в алых глазах едва сдерживаемую злость. Предметы начали трястись и подниматься со своих полок. Волдеморт на мгновение закрыл глаза, возвращая себе былое спокойствие и беря под железный контроль свою магию. Молодой мужчина облегчённо вздохнул, когда мелкие безделушки прекратили летать по спальне, но, когда к нему направился супруг, попятился назад. — Прости, я не это хотел сказать, — выставив руку вперёд, пискнул Поттер. Его лопатки коснулись холодной стены. — Тебе так плохо со мной? — обманчиво спокойным тоном поинтересовался Волдеморт, когда раскрытая ладонь Гарри упёрлась ему в грудь. Длинные пальцы жёстко сжали его запястье, отчего Поттер зашипел. — Тебе так плохо, что ты хочешь умереть? Я же забочусь о тебе и твоей безопасности. Может если я покажу тебе ад, ты научишься ценить свою спокойную и необременительную жизнь. Зловещий блеск появился в его глазах, Поттер замер испуганной мышью перед шипящей змеёй. Тёмный волшебник резко дёрнул за руку Гарри и опрокинул того на мягкую перину. Зелёные глаза защипало, и волшебник ничего не мог перед собой разобрать. — Ещё рано плакать, любовь моя, — в его голосе проскользнуло опасное шипение. Волшебник расстегнул пуговицы на своей тёмной рубашке и откинул её в сторону, не заботясь о сохранности вещи. — Прибереги их на потом, — закончил он и склонился над телом супруга. Поттер в бесполезной попытке выставил руку вперёд и попытался оттолкнуть мужа. — Нет, пожалуйста, не надо. Я всё понял, — всхлипнул он. Волдеморт завёл руки Гарри над головой и кровожадно улыбнулся. — О, Гарри, но ты меня так сильно разозлил, ты же не хочешь, чтобы я кого-нибудь убил из-за твоих неосторожных слов? Твоя совесть не даст тебе спокойно жить, — зло усмехнулся тёмный волшебник и притянул супруга к себе для исступлённого поцелуя. Длинные музыкальные пальцы вцепились в запутанные волосы Гарри и оттянули их, отчего Поттер болезненно зажмурился и всхлипнул. Лорд прокусил кожу, оставляя кровавый след на изгибе шеи. Одной рукой продолжая болезненно оттягивать волосы, мужчина другой начал снимать одежду с супруга. Волдеморт не хотел признавать, но слова Гарри болезненно ужалили его. В голове до сих пор звучат обрывки фраз, словно крик о помощи. Конечно, Лорд не мог любить, никогда не мог, но он сумел привязаться к Гарри. У него впервые появилась потребность о ком-то заботиться, дарить тепло и потворствовать чужим желаниям. Он хотел, чтобы его дорогой муж улыбался и смеялся, как раньше. Это невыносимо наблюдать, как постепенно увядает сам Гарри; как тишина между ними стала холодной и колкой; как они всё реже и реже спали в одной постели, словно уставшие друг от друга супруги. И когда Гарри выкрикнул, что лучше ему сдохнуть, чем жить так, то Волдеморта поглотила истинная ярость. Он хотел ломать, кромсать его тело; оставлять болезненные укусы и жёсткие поцелуи на коже; крепко сжимать тонкие запястья, оставляя синяки; и слышать его крики. Гарри не понимал, как Волдеморт болезненно нуждался в нём. Мужчина жил его светом и душой, и его безумие отступало. Он возвращал себе былое спокойствие, ощущая тепло в груди. Гарри был его единственным спасением от него самого. — Гарри, — прошептал Тёмный Король, обнимая Поттера со спины и притягивая его к себе. Тот зашипел, потому что глубокие царапины всё ещё кровоточат и щипят, но не отстранился. — Я не буду просить за свои деяния прощения, и только надеюсь, что это послужит тебе уроком. Пойдём в ванну, я умою тебя и помогу нанести лечебную мазь. Эту ночь мы проведём вместе. Гарри развернулся к нему и кивнул. Дорожки от слёз блестели при свете ламп, но молодой волшебник всё же постарался улыбнуться мужу. Лорд протянул ему руку, и тот ухватился за неё, вставая с кровати. В ванной комнате его аккуратно опустили в тёплые воды. Он блаженно закрыл глаза, когда вода успокоила кожу и кровоточащие укусы и царапины. Волдеморт мягкой мочалкой с душистым мылом проводил по телу, избегая более глубоких ран. Алые губы мягко целовали его кожу, это было подобно прикосновению шёлковых крыльев бабочки. Гарри тонул в ласке, тянулся к рукам, подставлял шею для дразнящих поцелуев и умолял прикоснуться к нему. Волдеморт никогда не мог отказать ему, когда тот так смотрел на него.***
В те дни, когда я был моложе, Я был так потерян и горд. Я получил мир, но это никогда не Сравнится с тем, что я приобрёл В то тихое мгновение, Когда земля замирает.[3]
***
Девочка зажмурила свои бледно-серые глаза и захныкала. Гарри склонился над ней и мягко улыбнулся, когда взял её на руки. Алые пухлые губы причмокивали и тут же обхватили соску. Волдеморт остановился у проёма с несвойственной мечтательной улыбкой на устах, наблюдая за ними. Он каждый раз наблюдал за вознёй Гарри, слушал его ворчание, прижимал к себе, уставшего и обессиленного. Успокаивал его, когда тот, хныкающий и плачущий, опускался возле люльки и просто не понимал, что от него требует ребёнок. Вставал ночью, чтобы покормить ребёнка и уложить спать, когда Гарри после выматывающего дня просто не слышал, как Галатея плачет. Наверное, это счастье. У его ног весь мир, волшебники всего мира признали его Тёмным Королём. Но сейчас мужчина смотрел на своего мужа и маленькую дочь, и чувствовал то спокойное счастье от домашнего уюта и тёплых объятий. В эти мгновения ему казалось, что он всесилен. С той же улыбкой он подошёл к Гарри, прижимаясь к его спине и заглядывая через плечо. Волшебник мягко погладил Галатею, та тут же ухватилась за палец. Поттер повернул голову и посмотрел на него. — У тебя такая счастливая улыбка, — прошептал он. Его тёплое дыхание накрыли его губы, и Волдеморт поддался вперёд, чтобы запечатлеть лёгкий мимолётный поцелуй на устах своего супруга. — Потому что я счастлив. — Волдеморт перевёл взгляд на ребёнка. — Я правда тебя сильно люблю, Гарри. — М-да, я тебе верю, — широко улыбается Поттер и чмокает его в щёку. — И я тебя тоже люблю.