Серия драбблов по Томарри

— Ты пришёл! — улыбнулся подросток и побежал к мужчине, чье лицо было подобно лику смерти, но родней и прекрасней человека юноша не знал до сих пор. Он был его продолжением, в нём воплощались все его помыслы и желания. С безумством в глазах он запрыгнул на мужчину. — Том! Мужчина, заражаясь юношеским озорством, подхватил подростка и закружил его в своих объятиях. Под затихающий смех он остановился и опустил на землю юношу. Том сжал длинными бледными пальцами его всегда необузданные волосы и прижался бескровными губами к теплой мягкой коже юного волшебника. — Гарри, Гарри, Гарри, — безумно шептал волшебник, прижимая к себе любовника и целуя его. — Прошло четыре столетия, и ты снова в моих объятиях. — Тогда почему ты грустишь? — его рука ласково коснулась щеки, и Том прижался к раскрытой ладони подростка. — Потому что я могу сделать это только во сне, — горько произнёс он. — Оно снова заберёт тебя, стоит мне увидеть тебя наяву. — Поэтому ты отдаляешь этот день? — с пониманием прошептал юноша. — Я буду знать, что ты жив, и находить утешение в твоих объятиях здесь. — Ох, Том, — печально улыбнулся Гарри и прижался к возлюбленному, ощущая щекой медленный стук сердца. Юные и влюблённые друг в друга волшебники желали получить бессмертие и произнесли тёмное заклятие, и в ту же ночь их судьба решилась. Том, навсегда потерявший свой человеческий облик, и Гарри, умирающий каждый раз, стоило им встретиться наяву. Это порочный круг, убивающий их с каждым разом. — Том, найди меня. Прошу, найди меня, — умоляюще прошептал Гарри. — Нет, — покачал головой мужчина и прижал к себе юношу. — Я видел тысячи раз, как ты умирал. Будь милосерден ко мне, ещё одну твою смерть я не смогу пережить. Быть вдали, но знать, что ты под одним со мной небом, уже благословение для меня. — Но… — Нет, — повторил Том. — Только вспоминая, сколько раз моя вселенная и мириады звёзд умирали вместе с тобой, я уже задыхаюсь. Я люблю тебя столь сильно, что не могу представить своей жизни без тебя. Не видеть тебя, не чувствовать вкус твоей кожи, не слышать твой озорной смех — вот истинная мука. Но видеть твою смерть — немыслимая пытка для моего сердца. Гарри, прошу… — Прости, Том, прости, — он прильнул к его груди, ощущая обжигающие слёзы на своих щеках. Они желали бессмертия и провести вечность друг с другом.