And Then There Were Two

Заголовок: Eternal Gratitude [Вечная благодарность] Предупреждения: В этой истории присутствует элемент метода пытки. Я попытал_ась как можно меньше его описывать, но он по-прежнему остался точным. Это действительно происходило с людьми колониальной Америки, и также в других местах на протяжении истории. Описание: Альфред призван защитить согражданина колониального Бостона. - Альфред, погоди! Ты же знаешь, мама сказала нам не бегать по улицам, это бросает тень на нашу репутацию. Мэттью боролся с желанием идти в ногу с братом, пока они пробегали по мощёным улицам Бостона. Было ещё рано, примерно восемь утра, и солнце только-только восходило. - Ох, Мэтт! Я голоден, а пекарни открыты уже несколько часов; надо убедиться, не продали ли они всё! Альфред повернулся, чтобы улыбнуться брату, но всё, что он получил взамен, это недовольный вздох. Они были в сердце города сейчас, недалеко от доков [ - причалов в порту]. На некоторых улицах продавали товары, импортированные из Англии при помощи кораблей. Мэттью заметил, как его брат сбавил шаг на краю пирса [ - двустороннего причала]. Там, казалось, собралась небольшая толпа рядом с водой, и Альфред тут же побежал туда, а брату ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. - Альфред, что происхо- - Мэтт, ш-ш. Просто слушай. Два брата стояли среди толпы, глазея не сцену, разворачивающуюся перед ними. Судовладелец спорил с другим мужчиной о чём-то касательно груза. - Сэр, я требую, чтобы вы дали мне допуск на ваше судно, чтобы осмотреть груз. Требование Империи – таможенный осмотр всех кораблей, пришедших из колоний и в колонии. Альфред узнал человека, стоящего на небольшом деревянном мосту, соединяющем торговый корабль и порт. Его звали Артур Кёркланд; таможенник британского правительства. Его долгом было не допустить контрабандных товаров, и по этой причине все в Бостоне ненавидели его. Альфред, будучи патриотом, не одобрял всех ограничений, введённых на тринадцать колоний, но понимал, что Артур в этом не виноват. Он просто был посланником того правительства, которое ненавидело колонии. - Я не вижу необходимости в задержании моего судна этим мерзким правительством, как бы то ни было! – разъярённо ответил судовладелец. – Неужели вы не доверяете мне, сэр? Разве мы не прибыли из этой самой Империи? Толпа, к которой присоединились Мэттью и Альфред, резко возрастала, теперь в ней было не меньше сотни зрителей. Многие из них были на стороне судовладельца, кто-то поддерживал правительство. Мэттью, более осторожный, почувствовал, что что-то не так. - Альфред, я действительно думаю, что нам стоит уйти, пока не случилось что-то серьёзное. Брат взглянул на него, чуть нахмурившись. - Но это то, как появляется история, Мэтт! Неужели ты не хочешь взглянуть, что произойдёт? - Альфред, я просто начинаю опасаться, что это станет опасно. Ты читал статью, я думаю, нам лучше у- - Сэр, то, что я сомневаюсь – не вопрос доверия. Тем не менее, если вы не разрешите мне совершить осмотр судна, у меня не останется другого выбора, кроме как задержать вас на основании провоза контрабандных товаров. Артур был среднего роста; не слишком высок, не слишком низок. У него были светлые волосы, но ничего особенного, ни одного преимущества. Тем не менее, он стоял на своём против судовладельца, и Альфред восхищался им. Толпа становилась немного шумной, наблюдая ситуацию с доков; они стали кричать и насмехаться над Артуром. Мэттью потянул Альфреда за его тёмно-синее пальто, призывая уйти. Альфред, хоть и был заворожен тем, что происходит, отказался уходить только пока. - Это так? – судовладелец снова заговорил. Он посмотрел на таможенного агента и обратился к толпе, собравшейся на пристани. – Он выдаёт меня за контрабандиста, хотя на самом деле он единственный, кто соблюдает все эти проклятые правила! Толпа одобрительно загудела, и Артур обернулся, чтобы увидеть, что люди преградили ему единственный путь с корабля. - Он говорит, что схватит меня? А я говорю, что мы схватим его! Толпа обезумела, и кто-то крикнул: - Этот ублюдок заслуживает tar and feather! [ - пытка, переводящаяся как «вымазав дёгтем, обвалять в перьях»] Артур замер, широко раскрыв глаза, миллион мыслей промчались в голове. Всё происходило совсем не так, как он ожидал; по крайней мере, он ведь всего лишь делал свою работу! - Альфред, нужно уходить! Сейчас! – закричал Мэттью на брата, но Альфред тоже замер. Он наблюдал, как Артур очнулся и кинулся искать путь к отступлению. Но их не было, и он просто смешался с толпой. - Схватить его! – проорал один. - Варите дёготь! Облейте его! – закричал другой. - Разденьте его, пусть обварится! Бежать сломя голову в толпу было плохой идеей. Артур был быстро пойман какими-то людьми, число которых увеличилось втрое с того момента, как близнецы прибежали сюда. Люди схватили его за руки и за ноги, стягивая с него обувь и одежду. Даже будучи совершенно беззащитным, Артур продолжал сопротивляться, хоть у него ничего не выходило – он не мог тягаться с крепким людским окружением. На мгновение Альфред поймал взгляд Артура, полный отчаяния, но блондин всё ещё не мог двигаться. - Альфред! Пойдём отсюда! Вскоре появились люди с чаном, полным кипящей смолы, а с другой стороны бежали дети с мешками перьев. Тот купец, с которого всё и началось, спустился с корабля и прошагал в центр площади. Он ударил Артура в живот, победоносно оглядываясь на толпу, продолжающую подстрекать его. - Друзья мои! – произнёс он, и один из людей, принёсших чан со смолой протянул ему длинный деревянный брусок для размешивания. Судовладелец принял её и посмотрел на конец, всё ещё покрытый жгучей горячей смолой. – Тост за независимость! В конце концов Мэттью не выдержал и убежал прочь, но Альфред остался, наблюдая за тем, как судовладелец ткнул палкой в тело Артура. Он увидел чёрную жидкость, контрастирующую с бледной тонкой кожей, и почти почувствовал жжение в своей собственной груди. Но то, что потрясло Альфреда больше, чем вид пытки, - звук. Когда смола коснулась тела Артура, тот испустил крик агонии, что поразило Альфреда до глубины души. Это был крик, преисполненный такой боли, что ноги Альфреда сами понесли его в центр площади, заставив пробежать мимо толпы, мимо людей, готовящихся перевернуть чан со смолой на голову Артура. - Прекратите это! Альфред стоял в центре площади. Он стоял между людьми значительно крупнее него. Между людьми и бледным телом Артура. И хотя его трясло от страха, он продолжал стоять на своём. Он ожидал, что кто-то прокричит ему убраться прочь в свою песочницу, что это не дело ребёнка, но вместо этого кто-то из толпы призвал: - Это же сын Джонса! Давайте посмотрим, что он скажет! Остальная часть толпы смотрела на него выжидающе, но люди, занимающиеся орудиями пыток если и отложили их, то только на мгновение. Сейчас, более чем когда-либо, Альфред поблагодарил Бога за то, что его отец был влиятельным членом Ассамблеи, и у большинства людей его фамилия ассоциировалась с патриотичной семьёй. Он посмотрел назад, чтобы увидел Артура, уставившегося на него. Его дыхание было беспорядочным, дёготь вплавился в кожу, но глаза говорили всё. В них всё ещё были страх и отчаяние, но Альфред видел в них также и проблеск надежды, и, что самое важное, - благодарности. Альфред ободряюще улыбнулся ему и снова посмотрел на толпу. - Как вы знаете, мой отец является членом Ассамблеи, он один из тех, кто сражается за патриотизм, - толпа притихла, и Альфред пытался не дать эмоциям захватить его. – И я также был воспитан патриотом. Я люблю свою Родину, и выступаю за Независимость так же, как и мой отец. Но это, - он указал на Артура. – Это не способ её получения. Разве мы хотим вырваться не потому, что британское правительство совершает бесчеловечные поступки? Почему мы должны уподобляться им? Он остановился на мгновение, тяжело дыша и позволяя обсуждать своё высказывание. Он оглянулся на судовладельца, который до сих пор не выглядел удовлетворённым, но хотя бы менее яростным, чем раньше. Толпа успокоилась, и Альфред использовал свой шанс, чтобы спасти жизнь человека. Он опустился на колени рядом с Артуром и подхватил его. Зеленоглазый по-прежнему испытывал проблемы с перемещением из-за смолы и шока, но сумел встать с помощью Альфреда. Альфред снова обратил своё внимание к толпе. - Мы получим независимость от Материнской Страны, - говорил он без тени сомнения. – Эта страна станет свободной как для нас, так и для будущих поколений, которые с гордостью будут называть её независимым государством. Но… пока это время не пришло, это не является способом выразить свою обиду. На нашей свободной земле не умрёт ни один невинный человек. Альфред сглотнул и посмотрел на массу людей перед собой. Ему ничего не оставалось сказать им, и поэтому он обратился к человеку, которого поддерживал и прошептал: - Ты можешь идти? - Да... - прохрипел Артур. - С вашей поддержкой. Альфред снял с себя пальто и прикрыл им голые плечи Артура. Некоторые из толпы начали расходиться, но многие были еще в состоянии шока. Несмотря ни на что, Альфред расценивал это как неплохой шанс скрыться. - Я возьму тебя к себе домой. Моя мама медсестра и, возможно, сможет помочь, - сказал Альфред, когда они быстро покинули площадь, несмотря на то, что Артур сильно хромал. - Спасибо, - ответил Артур, его речь и дыхание ещё не восстановились полностью. - Нет проблем. На самом деле, она всегда приглядывала за мной в детстве, когда я болел, и- - Нет, не за это, - медленно пробормотал Артур, поднимая голову и встречаясь взглядом своих глаз со взглядом Альфреда. – Спасибо… что спас мне жизнь. Альфред увидел, что все отчаяние исчезло теперь, полностью заменённое смесью благодарности и безопасности. Он подумал о том, что он только что сделал это не из чувства долга или чего-то вроде того; он сделал это, потому что чувствовал, что так – правильно. - Пожалуйста, - мягко проронил Альфред, наконец решившись. - Один человек не должен вести бой народов. Артур улыбнулся слабо и протянул ему руку. Альфред почти ничего не понимал, но в любом случае, принял его ладонь. - Удачи вам в получении независимости, - он твёрдо пожал его руку. – Я надеюсь, что ваша новая страна будет управляться людьми с таким же чистым сердцем, как и у вас. Альфред в ответ улыбнулся человеку, который отныне всегда будет выражать ему свою вечную благодарность. - Спасибо.