Погоня за тенью

Человеку следовало отдать должное — даже после такой звучной встречи с землей он сумел найти силы подняться. Привстал на колени и оказался почти одного роста с гномом. Двалин плавным движением сместился на полшага вперед. Зрители дружно застыли — и люди, и гномы. Фили уж точно перестал дышать. С его места хорошо было видно, что человек, хоть и едва ворочается, кистень в руке сжимает крепко. В левой руке, внезапно понял король. В левой! ...Выпад был стремительным, как мысль в бою. Тяжелый шипастый шар взметнулся, будто камень из пращи — от такого удара не спасет ни кольчуга, ни панцирь. Можно лишь увернуться, назад и вправо. Двалин прыгнул вперед. Шар кистеня врезался в истоптанную землю, кулак Двалина — в подбородок человека, и все разом оказались на земле. Кроме топора Двалина, тот остался торчать в земле стоймя. Фили сообразил, что благодаря именно топору кистень прошел мимо цели. Двалин поднялся почти сразу, лишь немного медленней и тяжелей, чем прошлый раз. Его противник остался лежать без движения. И лишь тогда Фили заметил, что сам уже не сидит — вскочил, не иначе, когда этот гоблинов вояка замахнулся... Коль встал, надо говорить, чтобы не выглядеть глупо. — Итак, — произнес Подгорный Король подчеркнуто ровно. — Бой окончен. Среди зрителей по-прежнему было тихо, от выражения на физиономии Алтаджина могло бы скиснуть молоко, но Хаган оставался совершенно невозмутимым. Мысленно Фили уже мчался к дальнему лесу узнать, что означал сигнал разведчиков. Но здесь нужно было все закончить, да и проверить в порядке ли Двалин... — Согласен, вопрос чести решен вашей победой, — недрогнувшим голосом отозвался Хаган. — Теперь у моего благородного советника не останется вопросов... надеюсь. Надежда была выражена таким тоном, что советник Алтаджин присел и втянул голову в плечи. Двалин выдернул свой топор из земли, отсалютовал людям — всем сразу, хотя и встал лицом к вождю и советнику, — развернулся и пошел к своему королю. Как ни в чем ни бывало занял место справа от королевского кресла. Фили проследил за ним, стараясь не поворачивать головы. И продолжил: — Как видите, благородные господа, ваш поединщик даже не ранен. Считайте, что мы проявили добрую волю. На этом я предлагаю пока разойтись. В полдень мы продолжим переговоры... и я желаю, чтобы на них присутствовал мой брат. Да, если вы до тех пор попытаетесь нарушить любую из наших договоренностей или запрете ворота своей крепости — я немедленно отдам приказ об атаке. — Мы оценили добрую волю подгорного народа и его Короля, — тоже поднялся на ноги Хаган, — и не собираемся предпринимать ничего, что могло бы быть понято, как проявление враждебности. В полдень мы продолжим переговоры... с участием принца Кили. Фили коротко кивнул и неторопливо направился к своему шатру, взмахом руки приказав Двалину следовать за собой. Более никто из гномов с места не двинулся и линии не нарушил. Шатер стоял не на открытом месте, но Фили чувствовал себя не доступным чужим взглядам только за плотно задернутым пологом. И лишь войдя в шатер, он позволил себе немного расслабиться: — Двалин? Как ты?.. — Неплохо, — грубовато ответил тот... и сел на скамейку, не дожидаясь предложения располагаться. — Извини. — Что?! — мигом всполошился Фили и торопливо присел рядом. — Он что — задел тебя? Где? — Задел. Чепуха, вскользь только. — Вскользь, а на ногах не стоишь, — дернул щекой Фили. — Будь здесь, лекаря сейчас позову. Сам схожу проверю, что там разведчики в лесу нашли. — Переоденься, — напомнил Двалин. — Плащ и шлем возьми, как у всех наших — следят же. Не надо, чтобы заметили, как король куда-то пошел. — Само собой, — кивнул Фили, вставая. Лекаря. А потом переодеться. * * * Оставив Двалина на попечении походного лекаря, Фили переоделся в простой плащ и поспешил в лес. Немалая часть эреборцев вовсе не показывалась на глаза людям, прячась за деревьями и кустами. Они не прекращали наблюдать за крепостью и лесом, и стоило Фили немного углубиться в чащу, как рядом с ним возникли провожатые. Без них до нужного места он бы не добрался. Разведчики времени не теряли, скрытность в новом месте обеспечивали на зависть лесным жителям. И немудрено — свита короля состояла в том числе из гномов, которые за годы скитаний успели стать ловкими охотниками, охранниками караванов, наемными шпионами... Обретенные знания и умения они принесли в возрождающийся Эребор — и умения эти оказались весьма полезными. До незаметности и проворности эльфов им в лесу было далеко, а вот с людьми потягаться, как выяснилось, очень даже возможно. Палатка в невысоком, но частом ельнике была устроена так ловко, что заметить ее можно было, только если набрести прямиком. В палатке слышались приглушенные голоса. Фили отпустил провожатых и осторожно приподнял тяжелый полог. Рядом с маленькой жаровней, на скамеечке, устроенной из обрубка древесного ствола, в гнезде из мехового покрывала сидел Кили. Он был раздет по пояс, неловко отставлял правую ногу и комкал в руках рубаху. Рядом находился один из разведчиков — он проверял аккуратную повязку на правой руке принца, ниже плеча. — Спасибо, Ивар, — негромко произнес Кили, намереваясь надеть рубашку. Разведчик кивнул, повыше натянул принцу на плечи покрывало. Уже выпрямившись, насколько позволял потолок палатки, заметил у входа короля; без лишних объяснений или докладов, поклонился и поспешил выйти. Фили посторонился, пропуская его, и втиснулся в палатку сам. Кили вынырнул из ворота рубашки — и замер: — Фили!.. Король сел, почти упал рядом и сгреб брата в объятия. Прижал, положил ладонь на его голову — волосы почему-то мокрые... Ощущение неподъемной тяжести, свалившейся с плеч, было почти осязаемым — словно зимой наконец-то удалось сбросить с себя промокшую и заледеневшую меховую одежду. Фили показалось, будто он резко уснул — такого просто не может быть наяву! — Кили... братишка, ты цел. — Ну... почти, — пропыхтел тот в складки плаща Фили. — Буду цел, если не задушишь. Опомнившись, Фили разжал руки — немного, только чтобы заглянуть брату в лицо. — Как ты? — Вроде хорошо, — шмыгнул носом Кили. — Живой... помятый только. Немного. — Но как? Кили посопел еще, глянул как будто виновато: — Мне все кажется, что это не на самом деле. Что мне опять приснилось... А сбежал я по речке. Вон, у жаровни одежда сушится. Здорово, что у парней запасные штаны с рубахой нашлись. Рукой и бедром там же приложился, когда по стоку выплывал. Воды нахлебался. Холодрыга, ни рук, ни ног не чуял... Думал, все, не выберусь. Хотя, чего я ожидал от такого помощника... — Какого помощника? — вмиг насторожился Фили. — Как какого? Он сказал, ты его прислал мне на выручку... Кили осекся, поглядел на молчащего брата и вздохнул: — Понятно. Соврал он, значит. Но какого же тогда..? — Постой, — прервал его Фили. Чистая, блаженная радость его улетучилась, история так просто заканчиваться не собиралась. — Постой. О ком ты сейчас говоришь? Какой помощник? — Так Ингвар же. — Ингвар?! — Ну да. Он там объявился. Мне нашептал, что это ты его послал, за мной. — И ты поверил? — А иначе надо было бы поверить, что этот мерзавец нашел способ сбежать из нашей тюрьмы, — Кили приподнял брови в удивлении, внезапно догадавшись: — Но если ты его не посылал, значит... — Да, я его не посылал. Он и правда сбежал из нашей тюрьмы. Вот только я думал, что он уберется как можно дальше, и уж совсем не ждал, что он будет здесь искать приключений... Но с ним мы еще разберемся. Главное, что с тобой все в порядке. Кили вдруг погрустнел, отвернулся. Фили, заново пугаясь, подался ближе к нему: — Братишка, в чем дело? — Я не знаю, — отозвался тот. — Не знаю... Понимаешь, чудилось мне там... странное. Голоса чужие, ощущения. Будто кто-то заколдовать меня хотел, но не выходило у него. А потом... вчера... ты же сам заметил, что я отвечать не могу? — Заметил, — кивнул Фили. — Но сейчас-то можешь. — Сейчас могу. А вчера... будто наваждение какое. И не помню ведь, откуда оно взялось. Понимаешь? Что, если меня все-таки заколдовали? Может, мне нельзя сейчас... домой? Фили нахмурился: — Брось. Мы знаем про то, что у людей этих есть колдун, но не прославил он себя великими делами. Да и ты сам сказал, что заколдовать тебя не смогли? Кили как будто смутился: — Ну да... тогда не смогли. Но вчера-то у них получилось же? — Получилась мелочь и ненадолго. Не бойся, братишка, мы во всем разберемся. На День Дарина эльфы приедут, может, даже сам Трандуил. Неприятный он тип, но куда деваться, в небольшой услуге не откажет же. Чары какого-то колдуна-недоучки из людей распознать ему труда не составит. Если повезет, то и Гэндальф заглянет на праздники. Справимся. Главное, что ты выбрался. Кили улыбнулся — почему-то опять виновато, — придвинулся к Фили и уткнулся лбом ему в плечо: — Вы бы и без посторонней помощи меня вытащили, правда? — Вытащили бы. Но так вышло проще. Ингвар тебе выход показал? — Да я не знаю, на самом деле, он ли это мне помог. Кто-то отвлек стражников, которые меня охраняли. А я так напуган был вчерашним наваждением... думать забыл, что дороги не знаю — кинулся, куда глаза глядят. Потом дверь одна попалась открытая. Я туда — и вышел к стоку речки. Пока соображал, что дальше, меня столкнули в воду. Просто пинком... Там течение такое, что не захочешь, да поплывешь. Сток был закрыт решеткой, но ее опять же кто-то поднял. Я и решил, что это Ингвар. Та еще сволочь, но у него хотя бы есть причины пытаться выслужиться. Да и по крепости он гулял невозбранно. А из людей ни у кого повода мне помогать нет. Больше не знаю ничего. Барахтался кое-как, думал, не выберусь. Вынесло под небо — а в лесу уже наши караулили... Они мне сказали, что вы поединок затеяли. Это правда? Что за поединок? — Не то чтобы мы затеяли... Это люди вздумали требовать удовлетворения за то, что я их врунами обозвал. Поединщика выставили — что твой тролль. Ну, Двалин им показал, куда они могут засунуть свои оскорбленные чувства. — Фили усмехнулся. — А еще они пообещали, что в полдень на продолжение переговоров тебя приведут. Интересно, как выкручиваться будут... Кили вдруг поднял голову: — Фили, не верь им. — Не верить? В чем? — Ни в чем. У них все фальшиво, понимаешь? Не верю я, что они готовы по-честному дело закончить. Не верю! — Потому что они тебя обвинили в чужом преступлении? — Потому что они лгали во всем. Они там, на месте убийства, меня какой-то дрянью одурманили и уволокли, а объявили, будто я сбежать пытался! — Даже та-ак... Хорошо, это может нам пригодиться. Но будем разбираться... в более подходящей обстановке. Сейчас главное — убраться отсюда. Тебе из леса лучше не показываться, я сейчас распоряжусь обо всем. — А Ингвар? — Что Ингвар? Предлагаешь теперь его высвобождать? — Нет, не предлагаю. — Не буду я с людьми сейчас свару затевать из-за него. Когда объявится, тогда и поговорим. А если он что-нибудь опять затевает, то объявится обязательно... Отдыхай, братишка, я скоро вернусь. * * * Дожидаться полудня им не пришлось. Вернувшись в свой шатер, Фили нашел там мрачного, как туча, Двалина и лекаря, «ласковым» словом убеждающего своего подопечного хоть немного отдохнуть, чтобы подействовали лечебные снадобья. Увидев короля, лекарь с заметным облегчением выдохнул, откланялся — и сбежал. Фили посмотрел ему вслед, потом обратил вопросительный взгляд на Двалина, для пущей убедительности приподняв бровь. — И ничего, — сердито буркнул тот в ответ на невысказанный вопрос. — Все со мной хорошо. Если из-за каждой царапины... Фили взял со скамейки его кольчугу, осмотрел, потрогал кое-где кольца. — Помятые ребра и ушиб на бедре, — заметил будто мимоходом, бросая кольчугу на прежнее место. — Дубиной достал? — Дубиной. — Двалин сел рядом с пострадавшим доспехом, вздохнул и поморщился. — Прилетело бы этой шипастой дурой — пропороло бы и кольчугу, и шкуру до костей... А так — чепуха, заживет. — Вот и отдохни, чтоб зажило. Никто же не предлагает отлеживаться неделю, а до полудня самое то собраться с силами. Незачем показывать... этим, что победа не совсем чистой получилась. Фили снял плащ, бросил его на ложе. И произнес задумчиво: — Кили нашелся. Двалин вскинулся было, но схватился за бок и остался сидеть. Воззрился на короля, ни слова не спрашивая, но Фили почти услышал его «И ты мне тут про мои царапины?!», которое любому другому было бы сказано вслух, и в таких выражениях, что мало бы не показалось. Как же иногда здорово быть королем, мелькнула удивительно свежая мысль. — Такое странное чувство, — сообщил Фили, присаживаясь на край ложа, — будто ничего особенного не произошло. Ну, то есть, произошло, конечно, просто... сейчас все стало так, как надо. Как должно быть. Исправилось неправильное. Это, конечно, хорошо... Двалин немного смягчился и сказал: — Ты еще не опомнился просто... бывает. Тревога сразу не уходит. А с Кили что? — Все в порядке. Как ты, помятый слегка — и все... Спустился по той самой речке. Говорит, что ему помог выбраться Ингвар. — Кто-о? — вытаращился Двалин. — Этот-то варжий потрох откуда здесь взялся?! — А тролль его разберет. Не до него пока. Люди-то выкручиваться будут теперь как? Обещали же, что на переговоры принца приведут, а принц сбежал. Им сейчас что угодно в голову может прийти... Надо убираться отсюда. Как можно скорее. Но так, чтобы не решили, будто мы струсили, и погоню не снарядили. — Надо, — согласился Двалин. — И... знаешь, отправь-ка часть эскорта вместе с Кили вперед. Только не по дороге пусть идут, а тайно лесом. Фили немного подумал. — Да, ты прав. Так и сделаем. Пусть идут вперед и ждут у перекрестка. Там есть, где спрятаться. А сами уйдем открыто, по тракту. Сейчас распоряжусь... Его прервал топот и говор снаружи. Полог приподнялся, и в шатер просунулась сначала физиономия стражника, потом явился он весь. Поклонился: — Прошу простить, Ваше Величество, но вам надо знать... — Что случилось? — В крепости переполох. Беготня, шум, чуть ли не в трубы трубят! — И что? Заперли ворота? Готовятся к бою? — Нет. Похоже, ищут кого-то. — Понятно... — протянул Фили. — И я, кажется, знаю, кого. Всем быть в боевой готовности, но ждать. — Атакуем? — Нет. Стражник кивнул и исчез. Фили посмотрел на Двалина — к тому вернулась его привычная невозмутимость, он спокойно набивал трубку. — До полудня еще много времени. Как думаешь, дождутся или прямо сейчас объясняться полезут? — Узнаем, — отозвался Двалин. — Думаю, даже очень скоро узнаем. События развивались быстрее, чем казалось поначалу. Не так уж велика крепость людей, чтобы на обыск ее понадобилось много времени, тем более, если подняли по тревоге всех ее обитателей. Скоро Хаган (в уме и изворотливости которого у Фили не было причин сомневаться) поймет, что дальнейшие переговоры бессмысленны, и нужно придумать для гномов объяснение того, куда делся их принц. Едва ли вождю людей нужна война с Эребором, а если гномы сочтут, что их принца просто тайком убили, то война будет на полное уничтожение... Не желая уступать людям ничего даже в мелочах, Фили взялся отдавать распоряжения — нужно было подготовиться к срочному отбытию, не вызывая подозрений излишней суетой. И отослать вперед Кили с частью отряда в сопровождении воронов, благо их было не один и не два. Эти дела отняли времени немного, но и люди со своими шумными поисками не тянули. Фили едва успел раздать нужные указания и проследить, как несколько гномов, в зеленых плащах, с коричневыми тюками, растворились в лесу, когда из крепости примчался гонец. Он торопливо сообщил, что благородный вождь Хаган желает говорить с Его Величеством Подгорным Королем прямо сейчас, не дожидаясь полудня. Фили, для вида поразмыслив и помолчав, приглашение принял. ...На сей раз не было церемонных встреч строго между воротами и лесом. Фили вообще никуда не выезжал, он успел только сесть на пони и построить свой эскорт. Хаган осадил горячего, нетерпеливо пляшущего коня прямо перед позицией гномов. Сопровождающие его воины остановились чуть поодаль. Но расстояния хватило, чтобы Фили разглядел большой холщовый тюк, перекинутый через седло одного из всадников. — Увы, дальнейшие переговоры между нами потеряли смысл, — без тени прежней гладкости, жестко и отрывисто произнес Хаган. — Принц Кили исчез за то краткое время, на какое многие мои люди отвлеклись, желая посмотреть на поединок. — Исчез? — приподнял брови Фили. — Сам по себе или опять вину на нас будете возлагать? Вы же не хотите сказать, что его выкрали подосланные мной лазутчики? — Нет. Я знаю, что никто из свиты Подгорного Короля к нашим воротам не приближался. И еще я знаю, что никто из моих подданных без моего слова принца прятать не стал бы, а слова такого я не говорил. Никакой выгоды удерживать твоего брата сейчас у меня нет. Даже наоборот. — И где в таком случае мой брат? — спросил Фили холодно. — Этого я сказать не могу... как и никто из моих подданных. Очевидно, ему удалось бежать. Стражи, упустившие пленника, будут наказаны, но отыскать беглеца это не поможет. Единственное, что я могу сделать — это выдать тебе того, кто, возможно, знает ответ на твой вопрос. По знаку Хагана вперед выехал воин, везший на седле странный тюк. Когда воин сбросил свою ношу наземь, тюк издал придушенный вопль и задергался. — Кто это? — спросил Фили. — Это гном, — пояснил Хаган. — Он явился к нашим воротам, прося убежища, и заявил, что бежал из Эребора, где ему не повезло стать врагом короны. Мы приняли его, не имея в виду ничего дурного для наших соседей. Оборванный раненый беглец внушает жалость, но не более. А он «отблагодарил» нас, вмешавшись в наши дела. Никого иного не было поблизости, когда исчез твой брат. Я отдаю этого гнома тебе и надеюсь, что более никаких счетов между нами не будет. — Никаких счетов. Мы уйдем из этих мест — сразу, как только осмотрим окрестности. Если мой брат покинул крепость совсем недавно, то далеко уйти он не мог. Этого, — Фили дернул головой в сторону кряхтящего тюка, — мы заберем с собой. — Надеюсь, произошедшее недоразумение не станет препятствием для новых переговоров — между нашими посланниками. — Я тоже... надеюсь. Хаган попрощался коротким кивком, развернул коня и поскакал к воротам крепости. Его охрана утянулась за ним. Поле перед воротами опустело, крепкие створки сомкнулись с глухим стуком. Еще какое-то время Фили молча смотрел на затихшую крепость, потом спрыгнул с непригодившегося пони. Бросил поводья подскочившему стражнику и нахмурился, глянув на слабо трепыхающийся тюк. — Готовиться к отбытию, всем! Отправляемся сразу, как будем готовы. Двое ко мне. Оттащите этого за шатер и развяжите. Гномы бодро рванули исполнять приказ и рассыпались по лагерю. Двое оставшихся ухватили неожиданный подарок за края и не слишком заботливо поволокли в сторону шатра. Скрывшись за шатром и деревьями от возможных взглядов из крепости, стражи принялись распутывать холстину. Фили наблюдал за ними, хмурясь и крутя в пальцах зажим одной из кос. На ходу запахивая теплый плащ, подошел Двалин. — И что за подарочек нам преподнесли в качестве откупа? — А ты не догадываешься? — хмыкнул Фили. Ответить Двалин не успел — стражники ухватили холстину поудобнее, дружно подняли, встряхнули — и на жухлую траву вывалился черноволосый гном. Встрепанный, помятый, связанный по рукам и ногам и с синяком на левой скуле. Поморгал, привыкая к яркому свету, ошалело завертел головой. — Что..? — Добро пожаловать назад, — произнес Фили. Ингвар замер, испуганно таращась на короля. Фили почти слышал, как в его голове мечутся отчаянные мысли — что делать? как себя вести? что будет дальше? — Я вижу, ты не слишком рад нашей встрече. — Он махнул рукой стражникам: — Развяжите ему ноги. — Ты уверен? — негромко спросил рядом Двалин. — Уверен, — отозвался Фили, не понижая голоса. — Прямо сейчас он не сбежит, потом веревки не пригодятся. Передвигаться помешают, а на себе его таскать никто не нанимался. Да и разговаривать с лежащим я не хочу. На руках — оставьте пока, потом нужно заменить. Эти перегрызет, как только дотянется. Стражи перерезали веревки на лодыжках Ингвара и вздернули его из лежачего положения на колени, напомнив о вежливости парой тычков под ребра. Тот сдавленно вскрикивал и пытался уворачиваться. — Итак, — невозмутимо продолжил Фили, — куда и как исчез из крепости мой брат? Ингвар еще больше распахнул глаза: — В-ваш брат?.. — Ну, будет прикидываться, — оборвал его Фили. — Хаган только что заявил, что ты помог бежать моему брату. Так где он сейчас? — Я не... — Ингвар сглотнул и покосился на карауливших его стражей. — Я не знаю, о чем говорил Хаган, Ваше Величество! — Не знаешь? О, разумеется! Все вышло случайно. И ты из тюрьмы сбежал невзначай. И к воротам этой крепости пришел по ошибке. Так? Ингвар помотал головой: — Нет... Мне некуда было больше идти, и я пришел сюда. Но я ничего не знал о принце, клянусь! Я просто искал убежища! Фили сдвинул брови, рассматривая испуганно сжавшегося гнома. Снова, как тогда, в Зале Правосудия, Ингвар казался совсем юным, беспомощным и перетрусившим до полусмерти. И снова получалось это у него неплохо. Или же страх сейчас был самый настоящий. Чего именно этот скользкий тип прямо сейчас мог бояться — другой вопрос. Фили наклонился, резким движением сгреб Ингвара за подбородок, дернул вверх-назад почти до хруста. Сузил глаза: — А по ночам ты хорошо спал, Ингвар? Погулять, покуда никто не видит, не тянуло? А из лука пострелять при лунном свете? Ингвар даже дышать перестал. — Не... Я не знаю о чем вы, — пискнул он. Фили резко оттолкнул, почти отбросил его от себя и выпрямился. Ингвар охнул и повалился на землю. ...Резкой волной накатила странная муть, будто внезапно окунули в стоячую воду. В ушах загудело. Фили встряхнул головой, прогоняя гул и ловя привычные звуки обратно. Сморгнул — все снова ясное! — и опустил взгляд на скорчившегося на земле гнома. Надо расспросить его получше, ведь для чего-то это представление игралось. От добрых дел просто так не отказываются... — В обоз его, — приказал король коротко, не обратив внимания на выразительный кашель Двалина. — Так, чтобы не сбежал. Поговорить время еще будет. И, не оглядываясь, пошел к своему шатру. * * * Перекрестком гномы Эребора в разговорах именовали развилку торговых дорог, встречающихся друг с другом в паре дней пути от Горы. Старый тракт пролегал с юга на север и от перекрестка вел к Серым Горам; другой такой же тянулся с запада на восток и уходил к Железным Холмам. Небольшое скалистое плато севернее восточного тракта как нельзя лучше подходило для отдыха путешественников разного рода и целей. Здесь попадались удобные и привычные для гномов пещеры, где можно было развести костры, не боясь быть замеченными снаружи, и столь же удобные места для часовых, которые могли наблюдать за окрестностями, сами оставаясь невидимыми. Среди скал прятались родники с чистой водой, а по другую сторону тракта тянулась полоса леса, не слишком густого, но для сбора дров вполне подходящего. Стоянки здесь устраивали многие, гномы — среди скал, люди и эльфы — просто под прикрытием плато, с подветренной стороны. А вот трактир устроить пока никто не озаботился. В складках этого плато и назначено было ждать короля той части эскорта, которая отправилась вперед лесными тропами — при удаче они добрались бы туда днем раньше. Сам Фили решил двигаться открыто по дороге. Вопреки ожиданиям, люди не пытались ни выслать погоню, ни даже просто проследить за гномьим отрядом. Будто им и впрямь было все равно, что происходит за пределами их крепости... Еще в начале пути стало ясно, что ко Дню Дарина вернуться в Эребор они не успеют и что встречать главный праздник придется в дороге. Удачно, что получилось добраться хотя бы до перекрестка — здесь можно было отдохнуть с удобством и даже отметить знаменательный день. В Эребор Фили еще накануне отправил ворона с пожеланием всем достойным подданным Короля-под-Горой праздновать и веселиться, как если бы их король был с ними. И почему бы самим не отпраздновать? Дорога получилась однообразной и тем утомительной. Тем более утомительной, что встречу и разговор с братом пришлось отложить. Конечно, главное было сделано — Кили свободен и в безопасности, — но его обещание в разговоре «я скоро вернусь»... Вышло, что очень уж нескоро. Подъезжая к перекрестку, Фили не заметил никого и ничего подозрительного. Плато было замечательным укрытием — не принеси ворон загодя весть о том, что первый отряд, с Кили, благополучно достиг этого места, Фили точно решил бы, что оно совершенно пусто. Однако стоило подойти вплотную к скалам, как из-за выступов появились часовые. А за первым же поворотом указанной ими расселины обнаружился Кили. Он просто стоял там, подпирая плечом каменный выступ, и на лице его явственно читалось отражение мыслей самого Фили. — Ты обещал приехать скоро, — подтвердил догадку Кили. — Я не сдержал обещание? — Ну... почти. Кили шагнул к нему, обнял, ткнулся лбом в висок: — Задержались вы... Мы уже все подготовили. Места для отдыха, хвороста набрали, воды нагрели... — Охотно верю, что вы нас ждали, — улыбнулся Фили, возвращая объятие. — Особенно при том, что запас эля — у нас в обозе. — Сегодня праздник все-таки, — хмыкнул Кили. — Идем. Я там местечко присмотрел, в стороне от остальных — чтобы поговорить спокойно. Радостный галдеж воссоединившегося отряда подтвердил еще одну догадку Фили — их очень ждали. Эля в обозе было немного, но хоть по небольшой походной кружке каждому нашлось. Совсем-то без выпивки что за праздник? На отдых отряд расположился быстро. Пещер на всех так, чтобы не ютиться, не хватило, немалая часть отряда разместилась просто в расселинах, прикрытых скальными выступами. Собрались у нескольких больших костров; Фили произнес тост в честь главного праздника народа Дарина и, предоставив следить за порядком и сменой часовых Двалину, а остальным ужинать и веселиться, направился вслед за Кили в облюбованное им тихое место — аккуратный закуток с низким потолком и довольно ровными стенками, нашедшийся в глубине большой пещеры. И только усевшись на мягкую подстилку, Фили понял, насколько устал. Все дни с момента отъезда из Эребора он не спал спокойно, не ощущал вкуса еды, не замечал холодного зимнего ветра... Сейчас все это нагнало его разом — все изголодавшиеся чувства загорелись. И миска каши с вяленым мясом и кружка эля казались роскошнее изысканных блюд с пиршественного стола, а простая тесная пещера — уютнее дворцовых палат. Покончив с едой, Фили достал трубку и закурил, блаженно привалившись спиной к стене пещеры. Поглядел из-под ресниц на приканчивающего свою порцию каши брата. — Даже не верится, что все позади. — Не верится, — согласился Кили. Отставил пустую миску и кружку, сел рядом с Фили и тоже принялся набивать трубку. — Да мне вообще все, что было, кажется каким-то... ненастоящим. — Главное, что все хорошо закончилось. Так? — Так-то так, но... — Что? — Не уверен я, что все закончилось. — Кили ненадолго смолк, чтобы раскурить трубку. — И не уверен, что хорошо. Фили поглядел на него, не двигаясь, только повернув голову. — Почему? — Да странно все, — досадливо поморщился Кили. — Слишком просто, понимаешь? Уж на что я не знаток всяких хитрых игр, но вижу, что как-то легко все вышло. Вот послушай... Слушая пересказ приключений брата, Фили кивал и думал о том же — слишком легко. И уйти им тоже дали слишком легко. Как будто именно этого и добивались... — Ты думаешь, у них была какая-то иная цель, кроме поисков убийцы посланника? — Я думаю, — понизил голос Кили, — что поисками убийцы посланника они вообще не интересовались. Нисколько не удивлюсь, если его убили по приказу того же Хагана. Тавилан этот еще крутился постоянно подле него и на место убийства первым прибежал... — Постой. Ты сказал — Тавилан? — Ну да, второй посланник. Он постоянно у Алтарганы за спиной тенью стоял. Смотрел, слушал, помалкивал. А что? — А то, что этот второй посланник в Эребор приехал уже как первый. Очень скорбно рассуждал о том, как они по лесу искали убийцу, как тебя нашли в беспамятстве... Значит, и он врал. — Конечно, врал! Говорю же, я никуда не убегал, меня одурманили и схватили — и все это у Тавилана на глазах. А еще разговор тот... Не могу понять, то ли приснился, то ли не приснился — голоса говорили о том, что им нужен был какой-то гном. Любой, а подвернулся я. Для их целей я не подошел, и что теперь делать — они еще не придумали... Мол, прямого пути нет, надо искать окольные. Что, если они нашли такой окольный путь? И что это за путь? — Не знаю, — вздохнул Фили. — Не знаю... А почему ты им не подошел? Они говорили? — Говорили. — Кили смущенно отвернулся, посопел. — Это из-за той клятвы. Помнишь, ты еще мне твердил, что это очень древняя клятва и что она очень серьезная? — Ну... помню. И что? — И то. Один из этих колдовских голосов сказал что-то вроде — "подчинить своей воле невозможно того, кто уже кому-то подчиняется". Я не все запомнил, но смысл был такой. И будто я той клятвой свою волю отдал тебе. Значит, отнять ее у меня уже не может никто, будь он хоть четырежды колдун. — Интересно... — задумчиво протянул Фили. — Значит, они хотели заполучить какого-нибудь гнома, чтобы его заколдовать и подчинить своей воле. — Выходит, что так. Со мной не получилось, а других гномов под рукой не было... — Не было ли? Братья посмотрели друг на друга. Потом, не сговариваясь, повернулись к противоположному углу обширной пещеры. Там, в стороне от отдыхающих у большого костра воинов, но у всех на виду, поместили пленника. Немного поодаль от него расположился Двалин. — Пойду-ка я потолкую с нашим... гм... «гостем», — проговорил Фили, нехотя оттолкнувшись от невероятно удобной стены. — Надо его расспросить... кое о чем. — Мне с ним толковать не интересно, но тебя отпускать одного не хочется, — вздохнул Кили, тоже выпрямляясь. — Пойду — хоть послушаю... Фили усмехнулся в усы и пошел вдоль стены, не выходя на освещенную середину пещеры. Остановился подле Двалина. — Как он? — кивнул в сторону пленника. — Вроде в порядке, — пожал плечами Двалин. — Накормлен, напоен, трубочку разрешили закурить — что еще надо? Вот что потом с ним будет... — Посмотрим. Он прошел дальше, к сидящему на низеньком скальном уступе Ингвару. Тот, заметив короля, напрягся и передвинулся, желая подняться, но остался сидеть. Подойдя вплотную, Фили понял, почему. Связывать пленника по рукам и ногам гномы не стали, но очень ловко привязали его за пояс к большому камню. Двигаться можно, встать и уйти — нет. — Сиди, — без тени веселья усмехнулся Фили. Сам сел поблизости на обломок скалы. — Вот так получилось у тебя вернуться. — Я не хотел возвращаться, — мотнул головой Ингвар, глядя себе под ноги. — Зачем же принцу взялся помогать? — Я не собирался никому помогать. Это случайность. — Но ты знал, что должно случиться. Ингвар поднял вопросительный взгляд: — Я? Откуда? — Ты говорил, что что-то должно произойти в День Дарина. Значит, ты знал. — Нет. Про День Дарина я слышал от отца, и еще в разговорах, мельком, но что именно должно произойти — я не знал и знать не мог. — Тогда почему сбежал так вовремя? — Не знаю. Вы не отвечали на мое прошение. Я понял, что ждать нечего... Невмоготу стало сидеть взаперти. — Почему же пошел именно в крепость к людям? — Мне некуда было больше идти. Отец был знаком с Хаганом и кое-кем из его советников. Я напомнил об этом... старом знакомстве. Надеялся получить припасы на дорогу. Знал бы, что получу взамен... Какое-то время Фили молчал, соображая, какой тайный смысл может скрываться за простыми и вроде бы очевидными объяснениями. — Стрелы с записками из крепости были выпущены тобой. Зачем тебе это было нужно, если ты не собирался возвращаться в Эребор? — Отрицать не стану, — по-прежнему бесцветно откликнулся Ингвар. — Я хотел вернуться. Хотел жить в Эреборе. Только не сейчас. Потом, позже. Думал — пусть время пройдет. Оно всем делам даст оценку... — Да ты мудрец, — заметил Фили. Ингвар глянул на него с непонятным выражением: — Я же все написал в прошении. Что готов служить вам и доказать это. Вы не ответили, но моих-то слов это не перечеркивает. Зачем бы я оставил вам тайный ход в лазарете открытым? Думал — чем больше будет за мной таких... знаков, тем вернее меня поймут. А получилось... вот что. Он умолк и снова уставился себе под ноги. Фили стало его почти жаль — судьба порой шутит жестоко, давая надежду и отнимая ее в последний момент. — Ты знал, что у них есть колдун? — Колдун? — как будто удивился вопросу Ингвар. — Ну да, видел я этот скелет в балахоне — в чем душа только держится... — Ты знаешь, зачем ему нужен был гном? — Кто я такой, чтобы эти люди стали докладывать мне о своих планах? А на долгие наблюдения у меня времени не было, я же всего на день вас опередил. Догадываюсь, что ни для чего хорошего. Слышал обрывок разговора, они с вождем обсуждали какие-то заклятия, лишающие воли... — Ты не опасался, что они такое заклятие опробуют на тебе? — На мне? На беглеце, который сегодня здесь, завтра — за десять миль? На беглом узнике, которого если поймают — скорее всего, сразу казнят, не дав явить ни свою, ни чужую волю? Силы колдунов не беспредельны, попусту их тратить никто не станет. Он поднял лицо, в неярком свете совсем молодое и на сей раз не искаженное страхом или подобострастием. Поглядел куда-то поверх голов расположившихся у дальнего костра гномов: — Если бы меня не поймали... Верней, они меня и не ловили, им просто подозревать было больше некого... Так вот, я был бы уже далеко отсюда. Но сейчас я здесь. На привязи. О чем со мной говорить?.. Фили еще посидел, разглядывая пленника, снова погрузившегося в какие-то свои раздумья. Потом встал и пошел прочь, к ожидавшему его неподалеку Кили. Он так и не мог понять, что за чувство оставил у него разговор с Ингваром. Но все-таки не жалость, нет... * * * ...Накануне Дня Дарина Король-под-Горой письмом объявил народу свою волю — не ждать его возвращения, праздновать и веселиться. Веселиться подгорный народ умел и любил, праздничные гуляния не длились меньше трех-четырех дней, и король вполне мог успеть присоединиться к своим подданным. К тому же, дело, сорвавшее его в дорогу в столь неудачное время, закончилось хорошо, он возвращался домой вместе с братом — что ж не выпить за их здравие лишнюю кружку или кубок? Обо всем этом Гиннар узнал от Хедина, когда тот, сияющий и слегка хмельной и от выпитого, и просто от общего веселья, пришел к нему поужинать и рассказать последние вести. Гиннар не велел ему приходить с утра — с Хедина сталось бы и весь день просидеть в тюрьме, а что в том пользы? Вот к вечеру уже и порассказать нашлось что. До тюремного сектора праздник тоже докатился. Стражи в ожидании смены вовсю веселились, не пили, конечно (пара-тройка кружек эля — не выпивка), но галдели, хохотали и обменивались планами на предстоящий свободный день. «Постояльцев» не забыли — накормили совсем не по-тюремному и дозволили всем вместе собраться и время скоротать. Под присмотром, разумеется. — ...а этому олуху несчастному — ну, Эгилю, помнишь, невеста у него все тут хлопотала — и вовсе повезло так повезло, — рассказывал Хедин, наливая себе и Гиннару вина в принесенные ради такого случая кубки. — Она, оказывается, прошение королю написала, чтобы парня отпустили к ней на один день. Двух поручителей нашла — из са-амых почтенных гномов. Короля, правда, не было уже, но Балин обещание его сдержал, позволил ей жениха забрать. До полуночи сегодняшней время дал. — А зачем оно ей? — немного удивился Гиннар. — Ну... Говорит, отец ее не давал согласие на их свадьбу. Мол, с изменником осужденным связываться родством не хотел. А она решила, что им нужно непременно встретиться друг с другом и потолковать. Тогда и наладится все. — Очень может быть, что она права. — Гиннар подождал, пока Хедин тоже сядет к столу, и взял кубок. — Эгилю и впрямь повезло — с невестой. — Ей с ним тоже, — вздохнул Хедин. — Славный парень. Всего и беды, что друзьям верил и бросить их не смог, даже когда понял, что дело дрянь. — То-то что с друзьями ему повезло куда меньше. Ну... будем надеяться, больше он таких глупостей творить не станет. — И пусть старик Орм во всем разберется, а счастью дочери не помешает. Гиннар осушил кубок и принялся за еду. Его, конечно, и днем не забывали — обед был ничуть не менее праздничным, чем ужин. Да и стражи искренне зазывали к себе. Подумаешь, проведет день не под замком, кому проверять-то? Но он отказался. Так было проще и легче ему самому. Через день-два король вернется в Эребор, займется делами... и наверняка вспомнит об ожидающем его решения узнике. И чем ближе было это решение, тем меньше Гиннару хотелось его дождаться. Он слушал беззаботно болтающего Хедина, улыбался и кивал, но мыслями от праздника был очень далеко.