Погоня за тенью

Первым, что увидел Кили, открыв глаза, был потолок. Высокий, деревянный, с массивными балками. Никак не похожий на потолки в жилищах гномов. Справа было явно светлее, чем слева; скосив глаза, принц понял, что яркий свет льется через узкое окно. Не спеша привлекать к себе возможное внимание движением, Кили осмотрелся, просто водя глазами в стороны. Не заметив ничего подозрительного, приподнялся и сел на постели. Подушки, длинное шерстяное одеяло, чистые простыни... Кровать, явно не рассчитанная на гнома, — слишком высокая и большая. У противоположной стены — деревянный стол, два табурета. Еще сундук — обычный, каких хватало во всех домах у любого народа. Все просто и скромно, но вполне добротно, не рухлядь. Кили осторожно сполз с кровати. Под ногами оказался плетеный коврик, на котором принц стоял босиком, только в исподнем и рубахе. Испугаться он не успел: одежда и снаряжение обнаружились тут же, на лавке у двери, сапоги — под лавкой. Отложив прочие вопросы, Кили поспешил одеться. На месте было все, кроме оружия и ремня с большой пряжкой — ее, тяжелую и хитро заточенную, тоже в качестве оружия можно было использовать. Неудивительно, что не оставили ничего опасного, если он в плену. Но на тюрьму комната все-таки не походила... На что она походила, впрочем, тоже было неясно. Пока. Одевшись и почувствовав себя увереннее, Кили вернулся к осмотру комнаты. Массивная дверь с кольцом-ручкой ожидаемо оказалась заперта. Осмотрев ее и ощупав, Кили сделал наблюдение, которое могло стать полезным: дерево не успело потемнеть от времени. То же можно было сказать и о потолочных балках, и об оконных рамах. Стены под обшивкой из гладких досок тоже каменными не были. Выглянув за окно, Кили понял, что находится на каком-то из верхних этажей не то башни, не то терема, потому что увидел покатую крышу более низкого пристроя и часть большого двора. Во дворе ничего особенного не наблюдалось, обычная суета... Хотя нет, не совсем обычная. В городах людей хозяйством занимались обычно женщины, их же можно было увидеть во дворах больших усадеб и трактиров. По двору этого терема сновали только мужчины. Что находится за пределами двора, Кили разглядеть не удалось. Только крыши, низкие, еще ниже, чем та, на которую он смотрел из окна сверху. А дальше... Дальше виднелся край высокого, из толстых бревен частокола. За ним темной стеной стоял лес. Сама собой напрашивалась мысль, что это поселение тех самых людей, с которыми гномы встречались для переговоров. Но как он сюда попал и сколько прошло времени? И, если его обвиняют в убийстве этого несчастного посла, то почему он не в темнице? Едва ли эти люди обставляют врагов и убийц в тюрьме удобствами и чистотой... Если, конечно, у них нет обычая напоследок ублажать и обихаживать приговоренных к какой-нибудь особо мучительной казни. Мысль мелькнула, обдав ощутимым холодом, и исчезла. Кто кого еще будет приговаривать, когда Фили доберется до похитителей... Если узнает. Принцу снова стало холодно, уже от другой мысли — не о себе, о своих. Смогли ли гномы покинуть то проклятое место в лесу или их всех перебили якобы в отместку за убийство?.. Конечно, в отряде есть опытные воины, но как защититься от стрел, летящих не ясно откуда? Но нет, не могли их перебить. Потрепать отряд могли, истребить полностью — едва ли. Да еще во́роны... Значит, Фили о нападении на посольство в неведении не останется. Сколько же все-таки прошло времени? Что за дурманное зелье использовали похитители, Кили не знал, но спалось от него крепко. Голова же оставалась вполне ясной, он чувствовал себя гораздо лучше, чем после веселой попойки в таверне. За окном — яркий день, вряд ли тот же самый, утро которого началось так неудачно. Но который тогда? Сколько мог длиться сон от странного зелья? Кили прислушался к своим ощущениям. Обычной после долгого сна потребности посетить некий укромный уголок не было, как если бы ему сонному помогали справить нужду. Дело обычное, когда речь идет о своих больных и раненых, но пленный враг? Вот есть хотелось вполне ощутимо, но не настолько, чтобы уже умирать от голода. Выходил все-таки следующий день... Еще надо было решить, как здесь себя вести. Особой хитрости и ловкости в переговорах появиться было неоткуда, значит, оставалось испытанное — совсем недавно — средство: прикинуться недалеким, упрямым и «никудышным притворщиком». Сработало с гномами (и очень умными!), могло сработать и с людьми. И не забыть сразу напомнить, кто тут есть кто, если вдруг начнут угрожать. Раздумывая, принц продолжал осматривать комнату. Как оказалось, за ним самим все же наблюдали. За дверью послышался топот, голоса, потом лязгнул замок. Кили отпрыгнул к противоположной стене — чем больше расстояние, тем больше времени оценить опасность... Но кидаться в драку не пришлось. Через открывшуюся дверь в комнату вступил человек, совсем не похожий на виденных прежде благородных господ и воинов этого людского племени. Невысокий, тщедушный, в уныло-серой одежде, словно раз и навсегда согнутый в поклоне и с прилипшей к лицу подобострастной улыбкой. — Доброго утра благородному господину. — И тебе... — Кили споткнулся, не зная, как обратиться к незнакомцу. Слова «достойный» и «почтенный» совершенно ему не подходили. Тот поспешно закивал, улыбаясь еще угодливей. Кили передернуло. Человек явно был очень немолод, так какого тролля? — Скажи, где я нахожусь и давно ли я здесь? — Мне не разрешено вести разговоры. — Человек выговаривал слова вестрона старательно, но чувствовалось, что они ему не привычны. — Мой повелитель ждет тебя. Он сам расскажет все, что тебе нужно знать. Следуй за мной. Даже фразы, должные означать приказ, у старого слуги (а что это именно слуга, сомнений не возникало) звучали как униженная просьба. Кили, направляясь следом за ним к двери, снова украдкой поморщился. Странные все-таки существа люди. Чтобы почтенный старец из гномов стал так стелиться перед молодым остолопом, неважно, кто из них выше по положению в обществе?.. Вспомнился мельком Грон, вечно грустный, одинаково ласковый с принцами и подмастерьями, но никогда ни перед кем не лебезивший и не угодничавший. И ему, маленькому тюремному служителю, в здравом уме никто не сказал бы резкого слова вовсе не из страха перед увесистыми кулаками стражей темницы... В узком коридоре стены не были даже обшиты тесом. Их вид подтвердил догадку Кили — все строение деревянное. От маленькой площадки в конце коридора вниз шла витая лестница. Спустившись вслед за слугой на два этажа, Кили снова оказался в коридоре, но куда более просторном и светлом. Перед высокими створчатыми дверями здесь стояли два стражника. Здоровенные громилы, ростом на две головы выше большинства обитателей Дейла. Кили покосился на них по очереди, мысленно прикинув шансы — гнома такой здоровяк просто за шкирку сгребет и в воздух поднимет, ни пинком, ни кулаком не достанешь... Вот уворачиваться от них хорошо. В случае чего и между ног проскочить можно. С весьма неприятными для этих ног — и того, что между ними — последствиями... — Сюда, господин. Кили отвлекся от стражников и прошел в распахнувшуюся дверь мимо слуги, согнувшего в низком поклоне старую спину. Помещение — как оно могло называться у людей? зал? гостиная? — было наполнено роскошью по любым меркам. Узорчатые ковры на полу и на стенах, тонкой работы светильники, низкий стол с фигурными золочеными ножками, подушки вместо сидений, поблескивающие золотым шитьем и каменьями на кистях... Посуда на столе сплошь серебряная — блюда, кубки, кувшин с высоким горлом. Блюда не пустовали. При виде и запахе еды голодный живот Кили издал жалобное бурчание. Принц торопливо проглотил слюну и отвернулся от стола, продолжив разглядывать убранство комнаты. Сначала надо посмотреть, кто хозяин этой роскоши и стоит ли с ним делить трапезу. Даже если предложит. Если предложит... Пышные ковры глушили шаги, и Кили не сразу понял, что уже не один. Почуяв за спиной чужое присутствие, оглянулся резко, уставился на возникшего будто из стены — хотя, скорее, из-за тяжелых занавесей — человека. Спохватившись, поклонился, исключительно чтобы не показаться невежливым. Ему здесь никакой обиды пока не нанесли, может, это совсем и не те люди... — И тебе привет, принц Подгорного Королевства, — произнес человек, выступая от занавесей на середину комнаты. Был он не молод и не стар, неприметной наружности и невысокого — для людей — роста. В черных волосах едва пробивалась седина, узкое худое лицо почти не тронули морщины, темные глаза смотрели изучающе... Не за что памяти зацепиться, одним словом. Чтобы такого человека гному запомнить и потом узнать, увидеть его надо не один раз. Поэтому Кили смотрел очень внимательно, своим же видом старался изображать настороженность и недоумение. Золота и камней на одежде человека было меньше, чем у виденных прежде Кили важных господ, и сама одежда была не столь яркой и пестрой, но едва ли это означало низкое положение. — Мы... знакомы? — осторожно спросил Кили, продолжая цепко следить за выражением лица человека и за каждым его движением. — Я знаю кто ты, — спокойно отозвался тот. — Ты меня не знаешь, но это поправимо. Кили чуть-чуть прищурился: — Ты предводитель этого племени. Тот, кого зовут Хаганом. — Да, так меня называют на языке Запада. — Хаган подошел ближе, остановился, сцепив руки за спиной. — Племя наше зовет себя народом Степной Лисицы... Я хочу, чтобы ты был моим гостем, принц гномов. — Если я гость, скажи, где я и верни мне мое оружие. — Все не так просто, принц. Ты там, где ты есть, и привезли тебя вчера вечером. Я хочу, чтобы ты был моим гостем, но для остальных ты — пленник. Мои советники требуют суда и кары убийце своего родича. Кили хмыкнул, мельком отметив правильность своей догадки насчет следующего дня, потом очень выразительно обвел взглядом стены и потолок: — Тут все деревянное. — Да. Мы живем среди леса... — Для войны с гномами дерево — слабое укрепление. — Мы не собираемся воевать с гномами. — Разве? Твои советники требуют суда и кары. Для подданного Подгорного Короля. С таким же успехом ты можешь просто объявить войну Эребору, а враг Эребора сразу становится врагом и Железных Холмов. Вас сотрут в мелкую щепку вместе с вашим деревянным забором... — Подгорный Король затеет войну, чтобы защитить убийцу? — Подгорный Король сам судит и карает своих подданных — если обвинитель докажет свое обвинение. Если же нет... ты слышал, что я сказал про Железные Холмы, забор и щепки. Некоторое время они стояли молча, сцепившись взглядами, потом Хаган, будто что-то для себя решив, сдержанно улыбнулся: — Похоже, мне очень повезло. Окажись на твоем месте гном попроще — было бы не так интересно... Давай продолжим нашу беседу за трапезой. — Заметив мгновенное замешательство Кили, он коротко рассмеялся: — Не беспокойся, травить тебя никто не собирается. Я сказал, что ты мой гость, значит, так и есть. Войны Эребору никто не объявляет. Кили, чувствуя, что краснеет — подловили как мальчишку! — решительно сдвинул брови и подошел к столу. Дождался, пока Хаган сядет, и тоже опустился на свою подушку, стараясь повторить его движение и позу. Вышло не очень ловко, ну да ничего... Появившийся будто ниоткуда слуга наполнил кубки темным вином из кувшина, снял крышку с самого большого блюда и так же бесшумно исчез. Запах жареного мяса с незнакомыми, но очевидно вкусными приправами окончательно прогнал настороженность. Еще неизвестно, что будет дальше. А силы могут понадобиться, так чего ради морить себя голодом? Тем более что мясо, приправленное неизвестными травами, просто таяло во рту, а густое терпкое вино было будто специально создано для этого мяса и этих трав. Хаган не лез с вопросами и разговорами, пока «гость» утолял первый голод. Только наблюдал и чему-то про себя улыбался. Лишь когда Кили управился с большим куском мяса и допил вино из кубка, он заметил: — Слухи не преувеличивают аппетит гномов. Если в бою вы столь же неудержимы... — Еще более, — позволил себе ехидную реплику Кили. Взял кувшин, сам наполнил кубки. — Ты хотел продолжить беседу. Хаган перестал улыбаться: — Хотел. Это очень важно, в том числе и для тебя. Я уже сказал, что мои советники жаждут возмездия убийце, однако не все негодуют искренне. — А ты? — спросил Кили в упор. — Я не трачу сил на притворное негодование. Более того, я благодарен тебе. Ты избавил меня от очень серьезной проблемы. В лице Алтарганы... и не только его. Кили едва не поперхнулся глотком вина. Благодарен?.. — Прости, благородный Хаган, — начал он, осторожно подбирая слова, — но... дело в том, что тебя ввели в заблуждение. Я никого не убивал и надеялся в разговоре с тобой объяснить, что произошло на самом деле... — Ну да, — кивнул Хаган и снова улыбнулся, как будто принимая правила игры. — Разумеется, ты никого не убивал. — Он понизил голос и выразительно приподнял бровь: — Разве я стал бы принимать, как гостя, убийцу своего советника? Кили вздохнул: — Ты не веришь мне. — У меня нет причин верить тебе на слово. Зато есть причины быть довольным... результатами некоторых событий. События на всех одни, а вот результаты разные, подумал Кили. Придвинул к себе очередное блюдо: — Ты доволен тем, что среди твоих приближенных скрывается убийца? А кого он убьет следующим, тебе не интересно? Хаган снова замолчал, рассматривая неспешно жующего гостя. Потом заметил с прежней улыбкой: — Кажется, мои разведчики преувеличили твою наивность. — Увидев, как Кили вопросительно задрал бровь, продолжил: — О, я думаю, нам еще найдется о чем побеседовать. И не раз. Насыщайся, потом слуга проводит тебя до твоей комнаты. Кили пожал плечами и вернул внимание еде. * * * Хаган Многоликий, правивший народом Степной Лисицы уже семнадцатый год и получивший свое прозвище вовсе не за безоговорочную честность и искренность, посмотрел на дверь, захлопнувшуюся за спиной молодого гнома. После чего улегся на подушки и в раздумье подпер голову рукой. Улыбки на его лице не осталось и намека, взгляд похолодел. — Ты утверждал, что гномий принц наивен и не слишком умен, — сказал он. Из-за занавесей в дальнем неосвещенном углу комнаты тихой тенью возник еще один человек — высокий, но казавшийся ниже из-за привычки сутулиться, худой, в темной одежде, будто предназначенной, чтобы бесследно растворяться в вечерних сумерках или ночной темноте. Двигаясь бесшумно, он приблизился и остановился в четырех шагах от возлежащего на подушках вождя. Склонившись низко, отозвался шелестящим голосом: — Так доносили разведчики, повелитель. И так решили многие в самом Эреборе... — Чушь! — резко перебил его Хаган. — Тот, с кем я только что разговаривал — такой же глупый простачок, как ты или твой родственник Тавилан. Твои шпионы совсем обленились, Удвар. За такую работу платить надо не золотом, а плеткой. Гляди, как бы тебе вместо них награду получать не пришлось... Что говорит колдун? — Он пока ничего не говорит, повелитель, — склоняясь еще ниже и втягивая голову в плечи, пробормотал Удвар. — Сказал только, что нельзя полагаться на очевидность, и нужно время, чтобы увидеть и понять то, чему должно быть увиденным и понятым... — Хватит болтовни. Пусть видит и понимает, но не слишком долго. Напомни ему — время у него есть ровно до тех пор, пока гномы не появятся на подступах к нашей крепости. И у нас не какой-то случайный гном, а брат их короля, так что двигаться они будут быстро. Ступай! — Да, повелитель... Удвар выскользнул за дверь. Вождь продолжал лежать, не меняя позы. В полутемной, роскошно обставленной комнате снова стало тихо. * * * Все тот же пожилой слуга привел Кили обратно в его комнату, пообещал принести ужин и, беспрерывно кланяясь, упятился за порог. Надежда, что он оставит дверь незапертой, оказалась тщетной. Кили нашел среди своих вещей кисет, набил трубку и сел на лавку возле окна — самое место подумать, может, еще и интересное что-нибудь снаружи на глаза попадется... После сытной трапезы голова работала определенно лучше. Итак, в эту лесную крепость его привезли накануне вечером. Надо полагать, что Дальтрасир на месте неудачной стоянки задерживаться не стал. Значит, посольство уже на пути в Эребор. Если вперед отправили во́рона — то Фили, возможно, уже получил вести о вероломстве «мирного племени». И скоро последуют его действия. Тогда надо просто набраться терпения и подождать... Но и попытаться узнать, что здесь творится, точно не будет лишним. Не требовалось великого ума, чтобы понять — «повелитель Хаган» из тех, кто мягко стелет, да жестко спать. Благодарен он, как же... Наверняка его же люди и пристрелили посла, раз уж так мешал господину. Но избавиться от неугодного слуги есть множество способов. Зачем ради этого нарываться на неприятности с гномами? С гномами, которых вовсе не одна какая-нибудь деревушка. С одной стороны Эребор, с другой — Железные Холмы. Пришлое людское племя они раздавят и не заметят. Однако людям занадобился гном из Эребора. Настолько занадобился, что не побоялись с гномьим посольством схлестнуться. Просто какой-то гном; знать заранее, что попадется именно принц, они не могли. Или все-таки могли? И зачем им гном? Убивать вроде не собираются, вон, даже «гостем» назвали... Непонятно, ничего непонятно. Кили вздохнул и посмотрел на медленно тающее в воздухе облачко табачного дыма. Сюда бы Балина... * * * Людей было шестеро. Пока они ехали снаружи, особенно вблизи от Эреборских Врат, они переговаривались и бодро усмехались, поглядывая на суету низкорослых гномов, деловито снующих по дороге к Дейлу или перед самой Горой. Подземный народ, ранее не всем из посольства встречаемый, казался забавным. Смешными люди находили и важного возницу на большой повозке, у которой колесо было одного с ним роста, и одинаково взлохмаченных и сердитых после долгой дороги всадника с его пони. В первом же зале за Вратами улыбки исчезли с человеческих лиц, а насмешки — из их мыслей. Из Дейла люди приехали верхом. Им позволили вместе с лошадьми войти через Главные Врата, но по самому Эребору передвигаться можно было только пешими. Об этом прибывшим сообщил посланец Подгорного Короля, ожидавший их в Привратном Чертоге с почетным эскортом. Люди дружно спешились. Несколько гномов тут же приняли лошадей, не дожидаясь ответного разрешения от их хозяев. Эребор сиял. Огнями, золотом, гранями самоцветов. Блестел отполированными доспехами стражников у Врат — гномов столь могучих (даже при невысоком росте) и неподвижных, что они казались вырубленными из камня. Размеры и величие горных чертогов подавляли. Любой, кто на других, особенно на гномов, привык смотреть свысока, в Эреборе сам становился крошечным и незначительным. Уходящие ввысь колонны и крепкие лестницы чудились сотворенными неведомым могучим божеством или великим волшебником; двигающиеся среди этого застывшего великолепия приземистые, плотные, широкие из-за пышных одежд гномы выглядели чем-то инородным, но одновременно прижившимся и производящим впечатление совершенно четкое: лишние здесь вовсе не они. Посланец Короля терпеливо дождался, пока гости насмотрятся по сторонам и будут готовы идти дальше. — Скажи, достойный воин, — обратился к нему возглавлявший посольство человек, — скоро ли Подгорный Король удостоит нас своим вниманием? — Вы явились вовремя, — ответил посланец, не выказывая ни удивления, ни недовольства. — Зал Королей открыт. Поторопитесь — и вы увидите Подгорного Короля прямо сейчас. Люди переглянулись меж собой. — Поистине удача — явиться без обмена посланиями и не ожидать ответа у закрытых дверей. — Король знал о вашем прибытии, — по-прежнему без выражения произнес посланец. — Следуйте за мной. Он развернулся и пошел вперед; люди двинулись следом, а за ними дружно затопал эскорт — дюжина гномов-стражников в сияющих доспехах. Эскорт двигался шумно — удары подкованных подошв о камень под ногами и скрежет стальных доспехов подгоняли людей в спины. По пути до Зала Королей люди не переговаривались и тем более не смеялись; даже косы и бусины в бородах встречных гномов, немало забавлявшие их в Дейле, уже не вызывали улыбок. Слишком подавляющим было окружающее великолепие и слишком грозным — молчаливое сопровождение позади. Вступив же под своды Зала, посольство и помнить забыло как это — смотреть на гномов свысока. В этом Зале ощутил бы себя карликом даже горный тролль... А на трон Подгорного Короля взглянуть можно было, лишь задрав голову. Свет, чудесным образом попадавший в огромный зал, водопадом лился с потолка прямо на тронное возвышение. Король восседал на троне прямо и неподвижно, напоминая статую не меньше, чем стражи у Врат, только не высеченную из камня, а отлитую из благороднейшего металла. Золотом была расшита длинная мантия, наручи с золотым узором скрывали руки от локтей до пальцев, золотым огнем сияли ожерелья и пояс, и чистым золотом отливали длинные волосы и витые косы. Справа и слева от трона стояли по шестеро гномов, разодетых так пышно, что кафтаны и украшения людей, по меркам их народа более чем роскошные, здесь казались достойными разве что слуги. Ближе всех к трону, на пару ступенек ниже его, стоял гном в темно-бордовом кафтане, с большой седой бородой. Его цепкие глаза, прячущиеся под густыми, тоже седыми бровями, как заметили людей от входа в Зал, так и не отпускали их до самой площадки перед троном. Посол строго и решительно нахмурился и выступил на два шага вперед. Поклонился изысканно — сначала коснувшись правой рукой лба, потом приложив ее к груди: — Хаган, вождь и повелитель народа Степной Лисицы, шлет поклон и приветствие Подгорному Королю. Меня зовут Тавилан. Я — посланник Хагана. Мне дано право и знание говорить от его имени. Король Фили чуть-чуть наклонил голову — ярко блеснули самоцветы в тяжелой короне, попав в луч света, — но до ответа не снизошел. — Подгорный Король услышал тебя, благородный посланник, — заговорил гном в бордовом кафтане. — Я — Балин, Главный советник Его Величества. Мы рады гостям из племени Степной Лисицы, но явились вы нежданными. Что привело вас в Королевство-Под-Горой так спешно, накануне холодов и без обмена письменными посланиями? — Увы, благородный советник, — сокрушенно сказал Тавилан, — дело, которое подвигло нас на это путешествие, едва ли порадует вас в преддверии вашего праздника. — Что же это за дело? Тавилан присмотрелся, но не смог понять по лицу Балина, знает ли тот уже, о чем речь, или интересуется искренне. Король Фили тоже оставался каменно-спокойным. — Неприятность случилась во время встречи вашего посольства с нашим, — осторожно начал Тавилан. — Я был там помощником посланника Алтарганы. Переговоры начались вечером, а утром следующего дня Алтаргана был убит. — Вот как? — приподнял густые брови Балин. — Это весьма прискорбное происшествие... Очевидно, вы неудачно выбрали место для лагеря и стали жертвами нападения лесных разбойников. — Увы, никаких разбойников в окрестностях не было. Рядом с трупом мы нашли колчан со стрелами, принадлежавший Его Высочеству Кили. Одной из его стрел и был убит посланник Алтаргана. По рядам гномов, стоящих возле трона, пробежал изумленный вздох. — Колчан? — переспросил Балин. — И только? А где в это время был сам принц? — Его там не было, — со всей возможной печалью вздохнул Тавилан. — Ни рядом с телом, ни в ближайших окрестностях. Наши следопыты немедленно отправились на поиски. И нашли его, в глухой чаще, без сознания. — Вы привезли его с собой? — Увы, нет. Среди наших следопытов, охранявших лагерь той ночью, один видел, как Его Высочество отправился в лес следом за Алтарганой. Еще двое утверждают, что видели, как принц убил посланника... но, разумеется, никто не поспешил верить им на слово. Происшествие выглядит очень загадочно, но среди приближенных повелителя нашего Хагана звучат требования возмездия. Король Фили, повернув голову, поглядел на Балина; тот ответил чуть заметным кивком и снова обратил внимание на послов. — И вы спешили, чтобы сообщить нам эту весть? Да будет тебе известно, благородный Тавилан, что судить подданных Подгорного Короля не дозволено никому чужому, в каком бы преступлении их ни обвиняли. А сейчас речь идет о брате и наследнике Его Величества. — Именно поэтому повелитель наш Хаган счел нужным спешно отправить послов в Эребор, — изящно подтвердил Тавилан. — Мы не желаем ссориться с нашими соседями, с которыми надеемся жить в дружбе. Однако убит не кто-нибудь, а высокородный советник вождя. Оставить это дело без расследования нельзя никак. — Разумное решение, — кивнул Балин. — Конечно же, это дело требует скорейшего разбирательства. Его Величеству нужно будет знать все подробности, значит, мы еще продолжим нашу беседу. Пока же — примите наше приглашение и будьте гостями Эребора. Тавилан замешкался с ответом — оставаться в Эреборе в его планы не входило. Но, взглянув на Балина внимательнее, он поспешно натянул на лицо вежливую улыбку: — Разумеется, мы примем ваше приглашение. Мы наслышаны о гостеприимстве гномов и будем счастливы увидеть поближе ваше воистину прекрасное королевство... — Хорошо. Покои, удобные для людей, ждут вас. Фили еще одним коротким кивком дал понять, что прием закончен. Тавилан, раскланиваясь и рассыпаясь в цветистых благодарностях, отступил назад, к своим спутникам. Потом все вместе они направились к выходу из Зала. Балин не сводил с них внимательного взгляда, пока в высокой дверной арке не исчез последний человек. * * * Фили швырнул на стол мантию и с громким выдохом, почти стоном, повалился в кресло. — Спасибо. Я бы не смог так... спокойно разговаривать. Сорвался бы, как пить дать... — Всегда к услугам моего короля, — отозвался Балин, притворив дверь, и подошел к креслу. Слова прозвучали почтительно-торжественно, однако, глянув на советника, Фили рассмотрел в его глазах знакомую чуть лукавую улыбку. Правда, на сей раз улыбка была печальной. И почти сразу погасла. — Главное этот посол сказал — Кили жив. И никто его не тронет. Влезать в войну с Эребором желания нет ни у кого. Значит, они будут торговаться... — А ты заметил, как этот... Тавилан скис, когда ты предложил ему остаться в Эреборе? — О да. Нужно следить за ними как следует, наверняка попытаются или посыльного отправить в Дейл, или... Если у них есть почтовые птицы — тем более нужно следить. Чтобы не выпустили тайком... Ничего, из тех покоев, которые мы им подобрали, даже воробей незамеченным не вылетит. — Хорошо. Фили помолчал, глядя на огонь в камине. — Как ты думаешь, Балин, то, что посол сказал про Кили... Ну, будто его нашли в глухом лесу без сознания... может это быть правдой? — Может, — серьезно кивнул Балин. — Вот в то, что Кили, будучи в здравом уме, вдруг бросил свое любимое оружие и куда-то ударился бежать, поверить гораздо сложнее. И... думаю, то, что говорил тогда Дальтрасир — ну, про возможное участие в этой истории какого-то еще неведомого врага — тоже не стоит совсем сбрасывать со счета. — Да. Мы должны выехать туда, срочно. — Разумеется, но не прямо сейчас. Двалин все подготовит, а нам нужно сегодня как следует побеседовать с этими... послами. — За обедом? — И за обедом в том числе. Кстати, хороший повод попробовать вино, которое недавно прислал Трандуил тебе в подарок. — Это еще с какой стати? — удивился Фили. — С такой, что это очень коварное вино. Как раз подходит для... откровенных разговоров. Фили немного подумал: — Что ж... И вино может пойти на пользу. Думаю, брат наш король Трандуил не будет в обиде, если его подарок попадет не на праздничный стол... Еще, Балин, что там с этим балроговым тайным ходом? Его осмотрели? — Мастера продолжают работать, но основное уже ясно. Подробности Двалин расскажет позже. — Почему дверь была открыта, выяснили? Там была какая-нибудь ловушка? — Нет, никаких ловушек. Это просто ход, причем в один конец. — В один конец? — Да, он уходит круто вниз и вбок, ведет к стоку подземной речки. Выбраться из Эребора можно — при большой удаче либо имея какое-то приспособление, иначе расшибешься об воду или камни на повороте. А вот обратно влезть — уже никак. Думаю, Ингвар дверь оставил открытой именно для того, чтобы мы ее увидели и убедились, что никакой опасности этот ход для нас не представляет. Фили потер переносицу: — Да... возможно. Но зачем это нужно было делать?.. Балин вздохнул, потом заметил мягко: — Фили. Все очень непросто и ничего пока не ясно, но... может быть, не стоит так жестко с Гиннаром? Промашка это его, конечно, но кто из нас никогда ни в чем не ошибался? Он всегда был тебе верным слугой... — Рагнар тоже верным слугой... был, — прервал его Фили. — Оставим этот разговор, Балин. Тем более, что поговорить есть о чем. Придется поспешить с назначением нового Хранителя Закона, оставлять Эребор совсем без пригляда нельзя. Балин еще раз вздохнул и удрученно покачал головой. Но ответил без задержки: — Тут мое мнение неизменно — лучше Драупнира мы никого не найдем. — Так вызови его для беседы прямо сегодня вечером. Без лишнего шума. — Хорошо...