Талисман на удачу

В темноте подземелья мерцает свет факелов, их тревожные блики ложатся на мрачные тени. От каменных стен отражается глухой, отчаянный крик. Он не слышен обитателям замка — подвал находится достаточно глубоко, чтобы скрыть свои тайны. Мужчина лежит, напрягая мышцы, — его конечности тянут тугие верёвки. По велению короля, который стоит рядом, слуги тянут рычаги, и верёвки то ослабляются, давая шанс пленнику сказать слово, то с силой натягиваются, причиняя ещё большую боль. Тело покрылось испариной, жилы на ногах и руках выступили тёмно-синей сетью — ощущение, что ещё мгновение, и мужчина лишится руки или ноги. Его будто медленно и мучительно рвут, растягивая все внутренности, делая их податливее. Адская боль вызывает тошноту и слёзы. Ухмылка короля становится жуткой в тусклом свете факела. — Я спрашиваю последний раз, — протягивает Никлаус, подходя ближе к связанному пленнику. — Что ты знаешь о нападении на наших границах? Король поднял руку, дав знак о паузе. Слуги остановились, держа рычаги наготове. Слёзы пленника струились по грязным щекам, грудь конвульсивно тряслась от рыданий. — Я ничего не знаю, Ваше Величество, клянусь, — сказал мужчина по-французски. Король разочарованно покачал головой. Он не верит. — Скажи имена, и я отпущу тебя. Тишину нарушали лишь всхлипы. Пленник тряс головой, продолжая уверять в своей неосведомлённости. Король опустил руку и достал кинжал с резной золотой ручкой. Мужчина, сомкнув губы, тяжело дышал; его глаза округлились от страха при виде оружия, которое медленно приближалось к нему. — Я знаю, что ваш король отдал приказ, — нарочито спокойно и холодно произнёс Никлаус. Король провёл лезвием по коже на голой груди пленника. Алая кровь выступила из тонкого пореза. Пленник, на секунду напрягшись, снова часто и тяжело задышал, чувствуя, как слабость наполняет его тело. — Я не знаю… — слабо выдохнул пленник. — Ты уже говорил это! — зло шикнул Никлаус. Он устал слышать одни и те же слова. Сжав губы в тонкую тугую линию, король крепче стиснул кинжал. Никлаус задумчиво оглядел пленника, перепуганного и ослабшего, хотя его тело всё ещё боролось за жизнь. — Тогда что ты делаешь здесь, в Англии, если ты, как уверяешь, ничего не знаешь о планах короля? — Торговля… Ваше… Величество, — голос охрип, мужчина с трудом выговаривал слова. Король внимательно посмотрел ему в глаза — большие, перепуганные глаза, как у животного, пойманного в ловушку. Он оглядел его тело — крепкое, сильное, как у воина. Слова пленника не развеяли сомнений Никлауса. Развернувшись спиной к мужчине, он резко повернулся обратно и вонзил кинжал в грудь совсем рядом с сердцем, расширяя рану, глубже проникая в неё ледяным лезвием. Новый крик, прокатившись громким эхом по подвалу, оглушил слуг. Такой крик оповещал о невыносимой боли, такой крик пробирал до мурашек и заставлял сердце сжиматься. Никлаус невозмутимо вынул кинжал и, вытерев лезвие о кожу мужчины, убрал в ножны. — Закончите с ним, — приказал он слугам и направился к выходу. Скоро новый крик донёсся до него, уверенно шагающего по тёмному коридору подвала. Это был последний звук умирающего, упрямого француза, не желавшего выдать, по уверению Никлауса, его врага — короля Жерара. Поднявшись по лестнице, король очутился в замке. С невозмутимым, гордым видом он миновал нескольких слуг, которые учтиво кланялись ему и бормотали «Ваше Величество». Никлаус же размышлял о том, как бы поскорее отлить пушки, собрать армию и объявить войну Франции. Король понимал, что на данный момент его страна к войне не готова, а в любой момент вражеская армия может подступить к границам. Такой вариант заставлял его нервничать. Краем глаза Никлаус заметил какое-то движение. Король остановился и посмотрел в окно, ведущее на королевский двор. Он надеялся, что появился Стефан, но это был силуэт девушки, быстро перемещающийся от одного слуги к другому. Никлаус ухмылялся, наблюдая за Кэролайн. Прошло несколько дней с казни Викки, и он, конечно, не забыл, что случилось на площади. Ребекка права: такое поведение недопустимо. Крестьянка, на глазах у всех, подняла руку на короля и невозмутимо покинула площадь, возомнив себя важной особой, хотя, по сути, это так: он женился на ней, и по факту она — королева. Никлаус сощурил глаза: Кэролайн спрашивала одно и то же то у одного, то у другого и огорчённо опускала руки, слыша один и тот же ответ. Король знал, что ей нужно и всё это время наблюдал, с любопытством ожидая, сколько ещё Кэролайн будет заниматься этим. Вот и Стефан. Заметив Кэролайн, он чуть опустил голову и направился дальше в сторону замка. Никлауса всегда восхищали манеры друга: воспитание строгим, знатным отцом давало о себе знать. Король вышел из замка, чуть не столкнувшись с маркизом. Сальваторе попятился, затем учтиво поклонился: — Ваше Величество. Никлаус отвёл маркиза чуть в сторону, оглядываясь по сторонам. Кэролайн, заметив издали короля, поспешила вернуться к своим делам. — Ну что, Стефан, ты выполнил моё поручение? — Да, Ваше Величество, — Стефан сделал паузу, собираясь со словами. — Но ответа нет. — Сколько прошло времени? — нахмурился Никлаус. — Я отослал письмо в тот же день, когда Вы приказали. Так что… около четырех дней. — Хм, и ни слуху ни духу. Мне доложили, что и на границах всё спокойно, — король потёр подбородок и сделал шаг в сторону, размышляя. — Интересно, что же они задумывают? Их разговор прервало появление Ребекки. Девушка широко улыбнулась брату и Стефану. Маркиз не ожидал увидеть Ребекку, но не преминул приветствием и её. — Маркиз Сальваторе, я давно не видела Вас, — сказала Ребекка, наблюдая за реакцией Стефана. — Где Вы пропадали? — Выполнял поручения Его Величества, — натянуто улыбнувшись, ответил Стефан. — Что же, пожалуй, я покину Вас, — сказал Никлаус, встретив на себе растерянный взгляд Стефана. — Вижу, вам есть о чём поговорить. И король пошёл по тропинке, оставляя позади себя сестру и маркиза и направляясь к Кэролайн, идущей в сторону леса. — Стефан, — понизив голос, обратилась к маркизу Ребекка. — Я ведь год не могла поймать тебя. Ты избегал меня? Стефан глубоко вздохнул и шумно выдохнул. Он понимал, что хочет узнать Ребекка. — Нет, что ты, у меня просто было много дел… — Это всё поводы уйти от ответа, — усмехнулась девушка. К удивлению Стефана, её голос будто бы изменился: обычно резкий и грубый, он стал тихим и умоляющим. — Ты ведь знал, да? Маркиз Сальваторе молчал. — Знал. Иначе не спас бы меня. Тогда почему ты не спас… остальных? — на глазах Ребекки появились слёзы. Стефан хотел уйти, вновь убежать от Ребекки и её вопросов. Но сейчас она стояла и грубо вытирала слёзы, пытаясь скорее смахнуть следы её скрываемой слабости. Маркиз подошёл к ней ближе и погладил по плечу. Ребекка подняла на него покрасневшие глаза, и Стефан едва не дрогнул от неожиданной близости с девушкой. — Это всё сложно, Ребекка, — как можно убедительнее начал говорить Сальваторе. — Политика, войны… Девушки не должны вмешиваться в такие дела. — А если это касается нашей семьи? — с обидой произнесла Ребекка. — А смог бы ты на моём месте не вмешиваться? Такая боль и обида в голубых глазах. Стефан не хотел обрекать её на то, на что обрек. Маркиз кивнул головой и тихо произнёс: — Нет. Ребекка, в свою очередь, внимательно рассматривала лицо Стефана. Его ответ был ожидаем, и она печально улыбнулась. Стефан посмотрел по сторонам, словно оглядываясь. Ребекка поняла, что он хочет скорее вернуться к себе, но она ещё не хотела отпускать его. — Какое поручение тебе дал Никлаус? Стефан приоткрыл рот и усмехнулся. Среди всех своих знакомых девушек Ребекка заняла бы первое место по любопытству. — Ты знаешь, что король никому не распространяется о своих планах, — улыбнулся Стефан. — Знаю, что даже родную сестру ни во что не посвящает, — вздохнула Ребекка. — Но разве ты не поделишься новостями со своим старым другом? Сальваторе покачал головой, засмеявшись. Да, он знает семью Майклсонов с самого детства, и Ребекка не отстанет, пока не узнает того, чего хочет. — Король написал Франции. — Написал?! — изумилась Ребекка. — Зачем? Но маркиз уже медленно отступал, делая маленькие шаги назад. — Я не читал, — пожал плечами Стефан. — Но думаю, он хочет встретиться и заключить перемирие. Ребекка громко засмеялась, так что маркиз судорожно осмотрелся вокруг. Слава Богу, людей поблизости почти не было. — Перемирие? Я знаю Ника. Он ни за что не откажется от мести. «Я же не дурочка, — думала про себя Ребекка. — Это какая-то игра». Стефан улыбнулся и ещё раз пожал плечами. Попрощавшись с Ребеккой, он направился к выходу. Теперь ему на самом деле нужно было идти.

***

Клаус шёл прямо к Кэролайн, которая разговаривала с Анной и Бонни. Девушки заметили появление короля и поспешили поприветствовать его. — Ваше Величество. Никлаус коротко кивнул, фрейлины опустили головы, потупив взгляды, и поспешили уйти. Он ощущал презрение с их стороны, Никлаус чувствовал и ненависть: она читалась во взгляде Кэролайн. Что же, вполне ожидаемо. Королю не привыкать, он ещё поиграет с её чувствами. — Я так понимаю, Вы не хотите просить прощения? — как бы невзначай поинтересовался Никлаус. Кэролайн, подняв брови, изумлённо посмотрела на него. — А за что я должна просить прощения, Ваше Величество? — За то, как Вы повели себя четыре дня назад, милая. Кэролайн догадывалась, что рано или поздно поплатится за это. Каждую ночь она ожидала, что король позовёт её или сам появится. Кэролайн даже была готова к пыткам. — Нет, я не считаю себя виноватой. Можете наказывать меня столько раз, сколько Вам заблагорассудится, Ваше Величество. Кэролайн ожидала встретить гнев, но Никлаус только ухмыльнулся её словам, даже не удивившись. — Я вижу, что не исправлю Вашего поведения, к сожалению. Поэтому предлагаю заключить сделку. Король не переставал изумлять Кэролайн. Девушка нахмурилась, насторожившись резкой смене поведения короля, но и заинтересовалась предложением Никлауса. — Вы не вмешиваетесь в мои дела, а взамен я могу сделать что-нибудь для Вас. Я слышал, Вы ищете лекаря, если не ошибаюсь? Кэролайн изменилась в лице. Все эти дни она не могла добиться ответа от слуг, где найти лекарства или человека, который мог бы помочь её матери. Однако, только Никлаус вызывал лекаря и поручал ему задания, никто другой даже не знал о том, кто этот человек. Кэролайн приняла серьёзный вид и на секунду задумалась. Конечно, ей выгодно принять сделку. Она и так не собиралась вмешиваться в дела короля, да и состояние матери может ухудшиться с минуты на минуту. Кэролайн даже не знала, есть ли шанс спасти её? Как дочь, она не могла думать о худшем. — Хорошо, если эти дела не будут касаться меня и моей семьи. И фрейлин. — Значит, договорились? Король протянул руку, дабы рукопожатием скрепить сделку, но Кэролайн ещё не спешила соглашаться. — Ещё условия: Вы вернёте Викки, и я поеду вместе с лекарем. Король убрал руку и покачал головой. — Нет. Викки совершила преступление и теперь никогда не сможет вернуться к королевскому двору. Пауза. Кэролайн словно слушала неизбежное и жестокое предзнаменование. — Вас я тоже не отпущу, — продолжал Клаус. — Вы уже пытались сбежать. — Я не сбегу! Я поеду с Вами и лекарем, если хотите. — Делать мне нечего, — усмехнулся Никлаус. — Ну, раз Вам лекарь не так уж и нужен, значит, сделка состояться не может. С насмешливой улыбкой король вновь повернулся, зная, что через секунду услышит: — Ваше Величество! Обернувшись, он вновь увидел ту растерянную и тихую Кэролайн, которая только переступила порог его замка. — Хорошо, я не буду ничего более просить. Только скорее, найдите лекаря моей матери. Внутри у короля что-то больно, но еле заметно кольнуло. Не придав этому значения, он протянул руку, широко улыбаясь. Кэролайн, помешкавшись, пожала её. — Вот и хорошо. И раз у тебя освободилось одно место фрейлины, я придумаю что-нибудь на этот счёт. Странное ощущение испытывала Кэролайн, глядя вслед королю. Никлаус помог ей с поисками лекаря, хотя и не согласился помочь Викки. Неужели он больше не станет грозить ей? Король же, сев за свой стол, быстро принялся строчить письмо лекарю, ощущая внутри непривычную лёгкость. Никлаус вдруг вспомнил дом Кэролайн в день своего приезда. Король нахмурился: зачем он вспоминает всё это? Странное чувство. Написав ещё несколько строк, он запечатал письмо и вручил его одному из проверенных слуг.