***
По пути домой Меган всё-таки выделила себе дополнительный день на то, чтобы остановиться в Коннектикуте и осмотреть предполагаемое место аварии. Сверяясь с картой, Молния добралась до моста и, сбавив скорость до предельного минимума, проехала по нему. Развернувшись ниже по дороге, она изучила и противоположную полосу движения. Выводы были неутешительные. — «Ограждения очень высокие, — сразу же отметила Меган, — перелететь через них вместе с мотоциклом едва ли возможно. Хотя, если Росс говорит, что байк словно переехали, то Марк Брайтман мог столкнуться с кем-то на огромной скорости. Зацепился, его подбросило вверх… Тем более, со слов Росса, ограждение было погнуто, вопрос в том, насколько…» В одном Фасслер была уверена точно — водитель, которого вытолкнули с трассы с такой силой, не выжил бы, упав с моста в воду. Марк был бы дезориентирован в пространстве, оглушён травмами и болью, а река широкая, и до берега далеко. Скорее всего, парень, если и остался жив после аварии, захлебнулся и утонул. — «Но причём тут Кэндис?! — навязчивая мысль никак не хотела выходить из головы. — Папа взял её в команду, когда увидел её документы! Почему?» Семья Фасслер никогда не жила ни в Нью-Хэмпшире, ни в Мэне, ни в Коннектикуте. Меган ни разу до минувшей зимы не встречала фамилию Брайтман в такой необычной орфографии — через «ei» вместо «igh». Может, отец когда-то работал вместе с родителями Кэндис, общался с ними лично и теперь чувствует себя некомфортно, зная, что их дети остались совсем одни? Но разве такого рода переживания стоят риска командой «Фастекс»? Из телефонного разговора с Бойцом Меган узнала, что до финиша новенькая опять не добралась. Сколько ещё шансов ей дадут? Ради чего? — Я же упускаю что-то, — бормотала Молния, отработанными движениями поворачивая руль и переключая передачи, — не хватает какого-то звена… Добравшись до дома, Меган знала, какой шаг ей следует предпринять теперь. Но исполнение его требовало буквально ювелирной работы — Фасслер не была уверена, что справится.***
and I will leave you, I will leave you I will leave you when that sunbeam meets the stream I will leave you, I will leave you I will leave you cause this ain't no time to dream
Кэндис нервничала с самого утра. Едва проснувшись, она вспомнила о своей договорённости с Призраком, и у неё сильно забилось сердце. — «Зачем я согласилась? Что ему тогда сказал Гарнер Рекстон? Не может всё быть так просто!» Тренировка в симуляторе прошла для девушки более чем неудачно. Витая в своих тяжёлых мыслях, Кэндис не успевала следить за дорогой. Руки у Брайтман дрожали, и уже привычные, отработанные повороты казались невероятно сложными. Когда Карлос втиснулся между ней и Пилотом, девушка вместо того, чтобы ускориться и податься вправо, вынуждая Трюкача встать обратно на все четыре колеса, перепутала направления и увела машину прямо в ограждение. Раздался пронзительный скрежет, и во все стороны посыпались мелкие искры. — Эй, ты чего? — зазвучал из наушника беспокойный голос Карлоса. — Всё в порядке? — Да, я в норме, — пробормотала Брайтман. Двигаться дальше она не смогла — помяла крыло виртуального автомобиля, и теперь вывернутый кусок металла мешал колесу вращаться. Девушка со вздохом сняла шлем, отключила панель управления и подняла крышку капсулы, оглядываясь по сторонам. — Что с тобой сегодня? — удивился Джек. — Ты как будто не здесь. — Появился повод задуматься, — виновато ответила Брайтман. — Кэндис, — нахмурился владелец «Фастекса», — лишние мысли мы оставляем за дверями этой комнаты. Гонки предполагают предельную концентрацию внимания. — Конечно, я знаю, просто… — Что-то серьёзное? — перебил Джек. — Скорее нет, — Кэндис невольно зажмурилась, как ребёнок, пойманный на шалости. Мужчина с лёгким укором посмотрел на Брайтман и продолжил наблюдение за остальной командой через компьютер. Девушка выскользнула в коридор и медленно пошла вперёд, не разбирая дороги. Из-за непрерывного потока мыслей Кэндис с трудом ориентировалась в реальном мире. И Зорина, как назло, накануне предупредила, что отправится на съёмки… Не зная, чем себя занять, Брайтман разобрала свой шкафчик в раздевалке, приняла душ, заплела косы, потом расплела обратно… — «Мне, наверное, нужно одежду купить. Или нет? Поеду, выберу что-нибудь». Когда девушка проходила мимо гаража, она отметила, что детей стало трое — между её братом и Майлзом Маккатченом сидела Шелби, и все трое с восторгом рассматривали новую игровую приставку. Шуруп рвался присоединиться к ним, но был остановлен суровым взглядом Дага, оснащён гаечными ключами и безжалостно отослан в другой конец помещения. Кэндис хихикнула. — «Смешные они». Потом появилась грусть. В её тринадцать-четырнадцать лет Брайтман не имела возможности так развлекаться с друзьями. Её мысли были заняты другим — как к очередной проверке от службы опеки привести папу в чувство, чтобы их с братом не забрали в детский дом, где взять денег, сможет ли она и дальше совмещать подработки с учёбой в школе… — Дэвид! — крикнула она. — Я еду в город! Брат едва ли услышал девушку — рядом были куда более интересные вещи, чем какая-то старшая сестра с предупреждениями. Наступила только середина июня, но город уже изнывал от жары. Не привыкшая к подобным температурам Брайтман чувствовала себя очень некомфортно. Кондиционер в машине работал плохо, да и не хотелось девушке лишний раз нагружать «старушку», поэтому, с тоской глядя на очередную нескончаемую пробку, Кэндис обмахивалась рекламными листовками. — «Скорее бы осень», — крутилось у неё в мыслях. — «Ненавижу лето. Оно напоминает о прошлом. Каждый год одно и то же». Оказавшись в торговом центре, Брайтман с наслаждением выдохнула — внутри было прохладно. Девушка пожалела, что там нельзя заночевать. В их съёмной квартире спастись от жары не помогали ни открытые на ночь окна, ни расставленные по комнатам бутылки с замороженной водой, ни вентиляторы. Купив огромный стакан колы со льдом, Кэндис отправилась рассматривать наряды. Светлое и яркое девушка отмела сразу. — «Ночь, Рекскор, Призрак. Нужно чёрное!» На свидание с мужчиной Брайтман не ходила уже очень давно — с тех времён, когда она встречалась с мотоциклистом из Огайо, миновал целый год. Кэндис вспомнила чувство томительного ожидания, трепет в груди, предвкушение и… возбуждение. Каждый раз, уезжая из дома в другой штат, девушка забывала и о смерти отца, и о маленьком брате, который требовал внимания и заботы. В её мыслях оставался только образ высокого крепкого шатена с шаловливыми искрами в карих глазах. Теперь он чем-то напоминал ей О’Рурка, только более смуглого и небрежного во внешности. Отношения продлились несколько месяцев, а потом Кэндис начала уставать. Расстояние выматывало — Брайтман хотела, чтобы любимый мужчина был рядом постоянно. Ей нравилось просыпаться рядом с ним, готовить ему завтрак под дурацкие передачи по телевизору, кататься вместе, целоваться как бы невзначай и разговаривать часами напролёт. Твёрдо решив выдвинуть ему ультиматум, Кэндис вновь отправилась в поездку, только на этот раз не предупредила возлюбленного. У его дома она заметила незнакомый мотоцикл. Удивившись, Брайтман постучалась в дверь, но ей не открыли. Кэндис заглянула на террасу с чёрного входа и услышала два голоса — мужской и женский. Девушка подкралась к окну и тут же отшатнулась, поражённая болью, как внезапным ударом грома: её любимый недвусмысленно приобнимал какую-то девицу, и они оба заливисто смеялись. Кэндис была довольно темпераментной, а потому сделала первое, что пришло ей в голову — схватила цветочный горшок, что мирно висел в железном кольце, и метнула в окно. Стекло тут же со звоном рассыпалось на кусочки, изнутри донёсся женский визг, а парень вылетел на крыльцо и замер, увидев лицо Брайтман, перекошенное от злобы. — Кэндис, — пробормотал тот, — я не хотел… — А, это та самая, из Нью-Хэмпшира? — его партнёрша высунулась из дверного проёма. Брайтман пришлось признать, что вторая девушка была хорошенькой, гораздо красивее, чем она сама. Чуть раскосые глаза, маленький носик, пухлые губы, тонкая талия, высокая грудь… Но гнев искал выхода, и она подскочила к парню, пару мгновений посмотрела на него, а потом влепила ему пощёчину с такой силой, что тот не удержался на ногах. — Скотина! — закричала Брайтман. — Чтоб вас разорвало обоих! Возвращаясь домой, Кэндис горевала только об одном — вскоре ей было нужно снова поехать в Огайо, теперь уже на соревнования. К счастью, гонку отменили из-за ураганного ветра, а потом Уилки настоял на том, чтобы Брайтманы перебрались к нему в Новый Автоград… Кэндис была не уверена, что готова начинать новые отношения. Она ненавидела чувствовать себя не единственной, не исключительной и постоянно переживала, что ей нечем удержать партнёра. Ей казалось, что быть с ней можно только из жалости, и при любом удобном случае, когда рядом — а это неизбежно — появится кто-то лучший, её возлюбленный тут же переметнётся к более достойному варианту. А ещё Кэндис совершенно не нравилась её изменившаяся фигура. По мнению девушки, она теперь походила на трансвестита в юбке и выглядела так, будто собирается исполнять силовой номер на цирковой арене. Выбрав наконец чёрное платье самого простого классического фасона, заканчивающееся чуть выше колен, она сочла свою миссию выполненной и пошла награждать себя за страдания вкусным обедом на фуд-корте. Время до вечера тянулось застывающей карамелью. Кэндис впервые с конца зимы нанесла яркий макияж — чёрные стрелки, красная помада, плотный бледный тон. На какой-то момент девушка даже ощутила себя Дитой фон Тиз, но потом взглянула в зеркало, и вид её покрытых синяками плеч и ног вернул её в реальность. Что она делает, зачем ей это всё? Ещё и жарко, а это значит, что косметика на коже долго не продержится. — «Старый Голливуд для бедных, — горестно констатировала Брайтман. — «Впрочем, есть и хорошая новость: Призрак знатно посмеётся. Ему для выздоровления полезно». К месту встречи Кэндис подъехала на такси. Радуясь тому, что привыкшие к нагрузкам ноги не начали сразу же ныть от каблуков, девушка расплатилась с водителем, поблагодарила его и пошла по улице. Хондо уже ждал её в машине — Брайтман невольно отметила, что она очень ему подходит: грациозная, чёрная, с лукавым прищуром желтовато-белых фар. Призрак опустил стекло, окинул девушку взглядом и с непроницаемым лицом сообщил: — Здравствуй. Эффектно выглядишь. Кэндис пожалела, что не может провалиться под землю прямо сейчас. Хондо был одет в простую футболку, и, видимо, джинсы — если он вдруг не носит классические брюки в любой ситуации. — Добрый вечер, — выдавила из себя гонщица. — Ладно, это мой промах, — признал Хайнс, — я должен был точнее обозначить, какого рода прогулку мы планируем. Садись. Кэндис приземлилась на пассажирское сиденье и щёлкнула креплением ремня безопасности. Не зная, как реагировать и куда девать руки, она сжала сумочку и посмотрела в окно. Ночь была ясная, и откуда-то с высоты ехидно поблёскивал осколочек луны. — Как ты себя чувствуешь? — довольно дружелюбно поинтересовался Призрак. — Ты спрашиваешь об этом уже второй раз, — удивилась Брайтман, — есть повод? — Авария с твоим участием была, — Хондо хмыкнул, словно подбирая описание, — зрелищной. — Ты о чём?.. — растерялась девушка. — О предыдущей гонке. — А-а-а, — Кэндис расслабилась и выдохнула, — всё хорошо. Как будто на центрифуге прокатилась, только без управления. А что мы будем делать сегодня? — У тебя есть предложения? — осведомился Хондо. — Я думала, они есть у тебя, — смутилась Брайтман. — Давай поедим где-нибудь? — Где конкретно? — не успокаивался гонщик. — Может, ты давно хотела куда-то сходить, но времени не хватало? — Я тут ничего не знаю, кроме кафе с бургерами, — призналась девушка. — Вряд ли ты предпочитаешь такое… Хайнс тяжело вздохнул. — Ясно. — «Он всегда общается, как телеграф? Или я ему настолько неприятна? Зачем тогда звал?» Машина плавно и уверенно скользила по городским улицам. Кэндис поглядывала то в окно, то на Призрака, то на свои сцепленные на коленях руки. Хондо выглядел совершенно спокойным, но девушка уже поняла, что по его лицу в принципе невозможно что-либо прочесть, как и по жестам. Она пока слишком плохо его знала, чтобы предугадывать реакции. Наконец они остановились у здания со светящейся вывеской. — «Ни разу не была здесь», — констатировала Кэндис. Хондо по-джентльменски помог девушке выбраться из автомобиля. Она бы могла сделать это самостоятельно, но девушке было очень приятно принимать ухаживания, даже если партнёр выступает за «Рекскор». Внезапно Брайтман вспомнила об их предыдущей встрече, и её бросило в жар. — Что тебе сказал мистер Рекстон? — не сдержалась Кэндис. — По поводу? — уточнил Призрак. — Когда я была у тебя в больнице, он нас видел… — Да ничего. Предложил мне денег за то, что я буду у тебя узнавать информацию о команде «Фастекс», — хитро ухмыльнулся Хайнс. — А ты? — округлила глаза девушка. — Я отказался. Тебе же ничего не говорят. — Напрасно, — Брайтман не понимала, издевается Хондо или нет, но решила включиться в его игру. — Хочешь, я что-нибудь выдумаю, ну, близкое к правде, а ты получишь гонорар? Призрак обернулся и внимательно посмотрел на Кэндис. Она стойко выдержала его взгляд, и ей показалось, что в его тёмных глазах промелькнуло нечто похожее на признание. — Неплохая стратегия, — проговорил он. — Но обманывать Рекстона я бы не рискнул и тебе не посоветовал. Девушка обратила внимание на то, что стоящий у дверей охранник приветливо кивнул Хондо, когда они заходили внутрь. — «Его здесь знают, можно не бояться. Или наоборот?» Облачённый в форму официант принёс меню. Брайтман опять почувствовала себя неуверенно — ей почудилось, что этот красивый юноша с усталым лицом принял её за проститутку, которую постоянный клиент привёл с собой. — Я выгляжу так, будто ты меня снял на трассе, — прошептала девушка после того, как парень оставил их вдвоём. Призрак хохотнул. — Самоирония — это сильный, но не всегда уместный инструмент, Кэндис. Определилась с заказом? — Я люблю всё, что живёт под водой, — Брайтман листала заламинированные страницы, — но нисколько не разбираюсь в сложных блюдах. Выбери мне что-нибудь? — С нуля слишком сложно, — Хондо пожал плечами. — Мало вводных. Дай мне больше деталей. Девушка улыбнулась, вытянула кулак и принялась разгибать пальцы: — Не кислое, не острое и не сырое. Из рыбы, не важно, какой именно, креветок, кальмаров, что там ещё бывает… Они с Призраком склонились над меню, и Кэндис вдруг поняла, что привыкает к гонщику и его своеобразной манере общения. Ей страшно захотелось забраться к нему в голову, хоть на несколько мгновений, чтобы понять сам принцип того, как Хайнс воспринимает окружающий мир. — «Кажется, что у него вместо мозга стоит процессор, который замечает вообще всё, потом делит на приоритетное и не слишком, анализирует, вычисляет, подбирает оптимальные варианты действий… Интересно». Постепенно девушка чувствовала, как напряжение в её теле и мыслях ослабевает. Рыба оказалась очень вкусной, просто волшебной — Кэндис едва сдерживалась, чтобы не заглотить всё блюдо сразу целиком. Они с Призраком беседовали — вернее, в основном говорила она сама — обо всём подряд. В какой-то момент Брайтман даже забыла об осторожности настолько, что попросила принести белого вина. Она предполагала, что Хондо придётся остаться трезвым, так как он за рулём, и он, наверняка, пользуясь ситуацией, спровоцирует её на откровения, но ей было наплевать. — «Мне больше нечего утаивать. Всё, что представляло ценность, я уже давно растрепала». От алкоголя и сытной еды мышцы приятно отяжелели. Кэндис устала генерировать непрерывный поток слов и растеклась по изящному стулу. Ей давно не было так хорошо и морально, и физически. Призрак, конечно, заметил это состояние девушки — сказал ей, что она утомилась, и нужно возвращаться домой. Кэндис погрустнела. Мысль о том, что пора ехать назад в квартиру, вызывала у неё тоску. Стоило раз в жизни прикоснуться к прекрасному, пускай и с помощью другого человека, как сказка тут же кончилась. Задумавшись, она упустила момент, когда Хондо оплатил счёт и под руку вывел девушку на улицу. Предрассветная прохлада заботливо укутала её разгорячённое тело. — Нести тебя не смогу, — предупредил Призрак. — Я ещё реабилитируюсь, мне будет больно. Постарайся идти сама. — Я в порядке, — заверила его Кэндис, — замечталась просто. Спасибо тебе. Спасибо за эту чудесную ночь, — она пошатнулась, но удержала равновесие. — Я и не помню, было ли у меня в жизни что-то похожее. Наверное, нет. Хондо с удивлением взглянул на девушку, но промолчал. Она стояла, покачиваясь от усталости и выпитого вина, и впитывала в себя каждую убегающую минуту. Если бы она только могла остановить время, задержать этот момент, запечатать его где-нибудь надёжно и прокручивать потом до тошноты, до бесконечности… — Ты сейчас упадёшь. Пойдём. — Я не… — Кэндис не договорила. Сильные руки Хайнса обхватили её за талию, и она навалилась ему на плечо. — «Да почему он всегда прав?» Секундная вспышка гнева сменилась безмятежностью. Брайтман позволила усадить себя в машину и прикрыла глаза. Сознание неумолимо ускользало — девушка не могла оформить ни одну мысль в цельное предложение. Она словно дрейфовала по мягким, убаюкивающим волнам, и вместо верха автомобиля над ней раскинуло пригоршни звёзд бескрайнее небо. — Эй, — Призрак чувствительно сжал её ладонь, — не спи. Где ты живёшь? Куда тебя везти? Кэндис собралась с силами и продиктовала свой домашний адрес. Пытаясь не закрывать глаза, девушка уткнулась лбом в оконное стекло и стала смотреть на проплывающие мимо огоньки, но её тут же замутило. Она откинулась на сиденье и взглянула на Хондо. Он показался ей очень сосредоточенным и мрачным. Тени, которые падали на его лицо, делали его будто высеченным из камня. — При-и-и-израк, — протянула Брайтман, проводя пальцем по его руке от плеча до самого запястья. — Да? — отозвался тот. — Я не хочу тебя так называть. Ты совсем не похож на призрак. — А на кого похож? — усмехнулся Хондо. — Не знаю, — пробормотала девушка. — Я усну сейчас. — Держись, мы почти приехали. — Да, я не забыла, — забормотала Брайтман, — у тебя рёбра сломаны, мне нужно идти ногами. Дома брат, он может не спать, играет часто до самого утра… Буду притворяться… — Сколько ему лет? — Хайнс нахмурился. — Тринадцать… Четырнадцать зимой, в конце декабря. — Плохо. Кэндис была слишком уставшей и пьяной, чтобы вслух поинтересоваться, чем Призраку не угодил возраст её брата, но тут он продолжил: — Не получится завести тебя в дом, он меня узнает. Или запомнит. — Точно... У нас же, — она запнулась, — с тобой тайная организация… Говорить становилось всё труднее, а уличная прохлада из спасительной превратилась во враждебную, вызывающую противный озноб во всём теле. Стараясь не висеть на Хондо, Брайтман кое-как дохромала до квартиры и застряла на стадии отпирания замка. Призрак, вздохнув, вышел из тени коридора, перехватил её непослушную кисть своей, вставил ключ внутрь и провернул. — Сколько оборотов? — уточнил Хайнс. — Два, — прошептала Кэндис. Гонщик вручил ей связку, приобнял на прощание и практически бесшумно закрыл дверь. Девушка восхитилась — у неё подобный номер не получался ни разу. Решив, что стаскивать с себя босоножки со сложными ремнями сейчас не имеет смысла, она прямо в обуви и платье свалилась на диван, и уже в следующий момент уснула так крепко, словно до этого несколько суток без передышки работала в шахте.***
she is everything to me the unrequited dream a song that no one sings the unattainable she's a myth that I have to believe in all I need to make it real is one more reason I don't know what to do
К возвращению Меган Марк Маккатчен готовился очень старательно, стараясь искупить свои промахи. Иногда он буквально ненавидел себя за то, что не может вовремя остановиться и продолжает продавливать Молнию, даже ощущая, как та сопротивляется. Как будто он был огнём, а она — листом бумаги, и Боец, желая просто обнять и согреть, выжигал любимую дотла. Ругать себя за то, что отпустил её неизвестно куда в одиночестве, Марк тоже не прекращал. Гнев его бушевал внутри, искрил, кипел, и Боец старался как можно интенсивнее занимать свои руки посторонними делами, чтобы не срываться на товарищей по команде. Не сдержался он уже во время гонки — О’Рурк, с которым они, вроде бы, наладили приятельские отношения после того, как перестали бороться за сердце Молнии, снова принялся подначивать его по селектору, и Марк в ярости, разогнавшись, толкнул машину Ред Лайна с такой силой, что оба вылетели за ограждение. Боец злился и на себя, и на О’Рурка, и на то, что старая травма опять дала о себе знать в самый неподходящий момент. — «Меган заметит, будет ругаться и беспокоиться. Расстроится». На новенькую, когда та подбежала к месту аварии, Марк едва ли обратил внимание. Его мысли были заняты предположениями, сможет ли он теперь выступать с болью или нет. Он даже не знал, что сама Кэндис была выбита с трассы — увидел этот фрагмент позже на записи, и Бойцу стало стыдно. — «Жнец её здорово помял, она испугалась. Ей повезло ничего не сломать! Что ему нужно?» Пойти к О’Рурку и спросить, что не так с его гонщиком, Боец теперь не мог. Поймать Кэндис на тренировке, чтобы узнать детали, он тоже не успевал. Решив рассказать Меган о странном конфликте, Марк оставил эту ситуацию в покое и углубился в тренировочный процесс, считая дни до возвращения Молнии. Когда девушка позвонила ему и сообщила, что пересекла границу Делавэра, Боец уже закончил готовить обед и, растерявшись, стал беспокойно ходить по гостиной. Вдруг он опять ляпнет ей что-то грубое, неподобающее, доведёт до слёз? Почему он такой? С Меган ведь нужно осторожнее — как будто она сделана из тончайшего хрусталя, и любое лишнее движение может её серьёзно ранить… Услышав, как Молния паркуется у дома, Марк выскочил на крыльцо. Девушка выбралась из машины и взглянула на него, несмело улыбаясь. — Меган! — Боец подбежал к ней и заключил в объятия, стараясь быть как можно аккуратнее. Та сразу же уткнулась носом ему в грудь — она любила так делать — и крепко обхватила его за талию. — Я так рад тебя видеть! Ты в порядке? — Я очень соскучилась, — неожиданно ответила Молния, поднимая на Марка взгляд. — Мне тебя там не хватало. Я представить не могла, насколько. — Как ты себя чувствуешь? Вернее, вы… оба? — Мы устали и очень хотим есть, — Меган продолжала вжиматься в Бойца, как будто собралась залезть к нему под кожу. — Но ещё больше нам нравится стоять здесь с тобой. Марк нежно взял лицо девушки в ладони и поцеловал её. Та отвечала — охотно, радостно, и руки её медленно оглаживали его плечи. Ласковый тёплый ветер танцевал вокруг, играясь с подолом платья Молнии. — Заходи в дом, Меган, — попросил Боец, — я сейчас заберу твои вещи из машины и вернусь. — Побыть рядом? — Не надо, — отмахнулся Марк, — отдыхай. Я сам всё сделаю. Слегка прихрамывая, Молния поднялась по лестнице. — «У неё чертовски болит спина», — понял Боец. Перетащив все сумки домой, Марк, несмотря на то, что девушка отпиралась, отправился вместе с ней в душ и помог ей вымыть волосы. Прислоняясь к ней, такой любимой и практически родной, он жалел, что не может вытащить эту боль из её поясницы и вытерпеть вместо Меган. — Думал, ты загоришь немного, — улыбнулся Марк, протянув Молнии халат. — Там всё время дождь шёл, — нахмурилась девушка. — Я даже простудиться боялась. — Ты сделала всё, что планировала? — уточнил Боец. Фасслер вдруг замялась. Она смотрела на него, словно не решаясь что-то сказать, а потом молча вышла из ванной. — Меган? Марк отправился за ней следом и обнаружил, что девушка стоит у кухонного окна, напряжённо глядя куда-то вдаль. Её руки нервно сжимали пояс от халата. — Меган, что такое? — Я не хочу и не могу больше тебе врать, — голос Молнии звучал резко. — Ты мне не посторонний человек и заслуживаешь знать, чем я занималась. Я ездила в Нью-Хэмпшир, чтобы узнать, что произошло с Марком Брайтманом. Боец замер на месте, не шевелясь. На него разом обрушилась целая гамма эмоций — гнев, удивление, обида, тревога… — Ну и как? Узнала? — выпалил он. Меган обернулась. Лицо её побледнело, и на нём застыла решительность. — Не до конца. Ты готов выслушать то, что я тебе расскажу? — Если дело касается тебя лично, — Марк почувствовал, как горячая кровь отливает от головы, — то я готов на что угодно. Молния шагнула вперёд и порывисто обняла его. — Ты вся дрожишь, — ахнул Боец. — Садись, давай пообедаем сначала. Ты несколько дней была в пути, устала, с незнакомыми людьми общалась… Нужно восполнять силы. — Ты прав, наверное, — Меган приземлилась на стул и покачала головой. — Только пообещай мне не кричать и не ломать стены. — Обещаю, — от чистого сердца ответил Марк. Он слушал, с трудом удерживая возмущённые возгласы внутри себя, но лицо его постепенно вытягивалось от обилия новой информации. Впрочем, резон в словах Молнии определённо был. Даже если Джек не нашёл бы достойную гонщицу, то ради блага команды «Фастекс» мог бы убедить Меган взять мужчину, который обладает достаточной квалификацией. Это ведь не навсегда — какой-то один сезон, и глупо тратить драгоценные баллы на девушку с посредственными результатами как на тренировках, так и на соревнованиях. — И что теперь? — тихо спросил Марк. — Мне нужно, — Меган взяла его за руки, — чтобы ты отправился в Сибрук… — Чего?! Я? Зачем?! — Ты обещал не кричать, Марк. — Молчу, — Боец выдохнул. — …отправился в Сибрук, залез к Кэндис в гараж и сфотографировал мне то, что осталось от мотоцикла. — Да ты с ума сошла, — чтобы не сорваться на крик, Маккатчен заговорил шёпотом. — Это нарушение закона, во-первых! А во-вторых, просто неприлично! — От этого зависит, — Меган продолжила, будто не услышав, — улетел ли Марк Брайтман в реку с моста, либо… — Либо что? — Либо его вместе с байком увезли с места аварии, чтобы скрыть преступление, — завершила мысль Меган. — Однако что-то заставило второго водителя срочно избавиться от улики, и ему ничего не оставалось, кроме как утопить мотоцикл в воде. — Обалдеть, — Марк озадаченно потёр шею. — Допустим, я согласен, но сейчас мы не можем это сделать. У нас несколько гонок на природе. Лишней недели на приключения нет. — Позже будет, — не сдавалась Молния. — Ты со мной? — Да, — однозначно ответил Боец. — Ты всегда можешь на меня рассчитывать, Меган. Они снова обнялись и сидели какое-то время в окружении пустых тарелок и чашек. Потом Молния отправилась отдыхать, а Марк, перемывая посуду, неожиданно начал размышлять — обычно это было ему не особо свойственно — и пришёл к выводу, что Меган полностью права. Нужно разобраться в этой истории с Кэндис даже не ради себя и Молнии, а ради «Фастекса».