I've been waiting here a hundred nights, watching everybody drink our wine, and I've been wondering why I didn't have you by my side? can you give me an encore, one more to end the show? I didn't get what I came for, came for, the afterglow; show me what it takes for the dead to rise, just say the word and I'll paint the skies for an Indian summer to come alive
***
Прошедшая гонка стала для Кэндис не особо удачной — девушка финишировала только на седьмой позиции. У неё были все шансы оказаться третьей, но на последнем круге её опять стал терроризировать Мрачный Жнец. Таинственный гонщик прижал Кэндис к ограждению с такой силой, что у её машины отвалилась часть крыла. На помощь неожиданно пришла Зорина: та совсем легко зацепила багажник Жнеца, но этого хватило, чтобы тот ослабил хватку, и Брайтман смогла вырваться. Автомобиль Зорины не пострадал, и она сразу же исчезла впереди, а вот Кэндис пришлось значительно снизить скорость. — Не благодари, детка! — крикнула в селектор блондинка до того, как Брайтман успела связаться с ней первой. — Спасибо, Зорина! — промолчать Кэндис не сумела. После финиша к ней неожиданно подошёл Ред Лайн. Гонщик выглядел сердитым — он победил, но вместо поздравлений его почему-то стали попрекать тем, что Марк Маккатчен снялся с соревнований. Видимо, чтобы отвлечься, О’Рурк навесил на лицо доброжелательную улыбку и игриво проговорил: — Как насчёт ужина с чемпионом, Кэндис? Брайтман опешила. В NASCAR что, наступил негласный брачный сезон? В принципе, не прими она до того приглашения Хондо, то не отказалась бы — Ред Лайн был вполне симпатичный. Правда, неизвестно, как там обстояли дела с характером, но ведь одна встреча ни к чему не обязывала… Кэндис поискала Призрака взглядом и не нашла — до финиша тот не добрался, его выбили, да и вообще «Рекскор» остался без призовых мест, поэтому на площадке никого из гонщиков с тирексом на форме не было видно. — Извини, я не могу, — девушка почувствовала себя виноватой. — Тогда давай заключим сделку? — хитро прищурился О’Рурк. — Тот, кто из нас двоих выиграет в следующей гонке, устраивает ужин для проигравшего. Согласна? — Ред Лайн, я… — замялась Кэндис, — у меня есть парень. — Оу, — ирландец отстранился. — Тогда прошу прощения. Удачного вечера. Девушка смущённо посмотрела ему вслед. Интересно, как бы отреагировал Хондо, если бы узнал, что она сейчас назвала его своим парнем? Стал бы сердиться? Зажался? Изобразил, что не знает её? Периодически хихикая себе под нос, Брайтман шла к грузовику «Фастекса», когда её снова выдернули в тень. На этот раз она не сопротивлялась — уже знала, чьих это рук дело. — Только что тебя вспоминала, — призналась Кэндис, оборачиваясь. — В каком ключе? — уточнил Призрак, приближаясь к девушке вплотную. — В положительном, — прошептала она, глядя ему прямо в глаза. Они поцеловались снова. По спине у Кэндис пробежали мурашки, когда Хондо взял её руки в свои. — Ты как? — поинтересовалась она. — Злюсь. — Не ранен? — Нет, — покачал головой Призрак. — Просто злюсь. — Слушай, Хондо, — протянула девушка, — а ты не знаешь, как зовут Мрачного Жнеца? Как он выглядит? — Без понятия, — ответил Хайнс. — Он однажды выступал за «Рекскор» в шоу-гонке, и на этом всё. Я с ним не общаюсь. Но если тебе очень нужно, могу попробовать выяснить. — У него со мной какие-то проблемы, — Кэндис попыталась нахмуриться, но у неё, в отличие от Хондо, брови не сдвигались так выразительно, чтобы лоб прорезали морщинки. — Он постоянно изводит меня на трассе! — Может, ему просто не нравится «Фастекс»? А ты, как новенькая, даёшь ему простор для манёвров. — Он даже во время квалификации меня выбил! Не задержал, чтобы выиграть, а намеренно выдавил, я эвакуировалась в катапульте! — Обещать ничего не стану, — вздохнул Призрак, — я, скажем так, стеснён внутренним регламентом «Рекскора». Но если что-нибудь найдётся про него, то обязательно тебе сообщу. — Спасибо, — прошептала Брайтман. — Пока не за что. Кэндис, скажи мне, у тебя скоро день рождения? — Да, — девушка округлила глаза от удивления, — через три дня, а ты откуда знаешь? Хондо ухмыльнулся. — «Да уж, спрашивать Призрака прямо в лицо о способах добычи информации — заведомо провальная идея», — резюмировала Кэндис. — Что бы ты хотела получить в подарок? — Э-э-э, — Брайтман задумалась, — доброжелательных товарищей по команде и разрешение ситуации со взломом моего дома. — Из того, что я мог бы осуществить. Кэндис погрузилась в размышления. У неё, конечно, было одно тайное желание, но сможет ли Хондо его выполнить? Немного помявшись, она выпалила: — Платье. — Какое? — Серое, — почему-то говорить об этом было очень сложно. — Кэндис, — рассердился Призрак, — я, по-твоему, кто? Крёстная фея? Если ты мечтаешь о чём-то конкретном, в твоих же интересах дать мне как можно больше деталей. Колдовать я не умею, мысли считывать — тоже. Брайтман глубоко вздохнула, собираясь с силами. Сжав ладони в кулаки так, что ткань перчаток натянулась и противно заскрипела, девушка начала рассказ: — Прошлой зимой, когда мой друг решил пошутить надо мной и написал от моего имени заявку в «Фастекс», я работала в торговом центре и каждый день проезжала мимо бутика, а там, в стеклянной витрине, висело серое платье… Хондо не перебивал, только смотрел на Кэндис, не отрываясь, и лицо его постепенно становилось отрешённым. — «Ага, задумался. Сейчас опять заговорит, как телеграф». — Я понял тебя. Посмотрим, что можно сделать. Она не хотела уходить, но её уже принялся искать Джек — кричал по рации: «Кэндис, где ты? Всё в порядке?» Девушка выскользнула из объятий Хондо и убежала, не оборачиваясь, чтобы не продлевать прощание и не нервничать потом. Неожиданно перед её глазами возникло видение — она неосознанно представила себе Призрака в костюме крёстной феи и расхохоталась вслух так громко, что гонщик из команды, которую спонсировала Физз-Кола, испуганно отшатнулся и с опаской взглянул на соперницу.***
Вечером десятого июля к Брайтманам приехал Мэтью. Кэндис возмущалась, говоря, что отмечать заранее — чертовски плохая примета, на что Уилкерсон возразил, мол, лучше всего на день раньше, чем почти неделю спустя. — И вообще, — говорил Мэтью, — это условности. В Японии, например, уже одиннадцатое. Друг привёз торт — большой, вкусный, покрытый толстым слоем глазури, раскрашенной под цвета машины Кэндис. Это настолько умилило девушку, что та даже не смогла воткнуть в десерт нож, и разбираться пришлось парням. Потом они поехали гулять — Брайтманы и Мэтью — в Ривертон-Парк, стреляли там в тире, катались на аттракционах, смеялись, шутили… Кэндис догадывалась, что почти каждый год после трагедии Уилки пытался разрушить ассоциацию дня её рождения с чем-то невыносимо горестным, но впечатления от гибели и мамы, и брата были живы и кровоточили до сих пор. А вот Дэвид остался довольным. Конечно, ему не хватало Майлза и Шелби, однако и стрельба, и аттракционы, и компания Мэтью ему очень нравились. Брайтманы проводили друга детства и вернулись домой. Кэндис отрезала себе кусок торта, отметив, что полночь уже наступила, и улеглась на диван с книгой. Глаза её постепенно стали закрываться, и девушка уснула в неудобной позе, подобрав себя ноги и уложив голову на подлокотник. Проснулась Кэндис очень поздно, уже после обеда. День рождения её как раз пришёлся на выходной перед квалификационными заездами, а это означало, что можно никуда не спешить. Девушка потянулась к телефону и охнула — батарейка села, должно быть, ещё вчера. Кэндис подсоединила его к зарядному устройству, и через некоторое время глаза её едва не вылезли из орбит от количества поступающих сообщений. — «Откуда все эти люди знают мой номер?» С электронной почтой дела обстояли ещё печальнее: девушка в ужасе закрыла «окно», увидев поток писем от поклонников. Она подумала, что ей было бы неплохо проконсультироваться с Бойцом по поводу того, как и когда он успевает на них отвечать. Звонили ей все подряд: представители спонсоров, журналисты, гонщики из малоизвестных команд… Из «Фастекса» первым, кстати, объявился Джек; потом были Стив, Карлос, Марк и Меган. Даг прислал огромное текстовое сообщение, и Кэндис от души посмеялась, пока читала его. Через несколько часов у девушки в прямом смысле слова заболел язык, и она уселась за стол, аккуратно поедая мороженое. Дэвид дразнился и хихикал, утверждая, что если он и завидовал популярности сестры раньше, то с сегодняшнего дня делать это решительно перестал. — «Никогда столько не разговаривала!» — пронеслось в голове у гонщицы. Раздалась трель домашнего телефона. Кэндис очень удивилась — квартира была съёмная, и никто из коллег не стал бы искать её подобным образом. Её адрес знали в «Фастексе», но оттуда уже все успели поздравить. Если только это не беспокоила соседка опять, правда, вряд ли ей было известно про день рождения девушки… — Дэвид, дай мне трубку, пожалуйста! — крикнула Брайтман. Парень, шлёпая босыми ногами по полу, влетел на кухню и протянул аппарат сестре. — Алло? — удивлённо отозвалась она. — Кэндис, — с облегчением произнёс знакомый голос. — Это Хондо. Я не смог тебе на мобильный дозвониться. Во-первых, хотел поздравить с праздником, а во-вторых, будь дома, пожалуйста. Это важно. — Привет, — девушку одолевали смешанные чувства. — Спасибо большое, а как ты телефон узнал? — Его не сложно выяснить, имея на руках твой адрес. — А что случилось, сколько времени мне нужно быть дома? — опомнилась Кэндис. — До вечера, по-хорошему. Послушай, ты бы хотела сегодня увидеться? — Да, — Брайтман не раздумывала ни секунды. — Очень хотела бы! Ты приедешь? — Я тебя заберу, но не сейчас, — загадочно ответил Призрак. — Перезвони мне, когда… ты поймёшь, когда. Кэндис в растерянности положила трубку. Что он задумал? Стоит ли ей начать переживать? Спустя некоторое время раздался звонок в дверь. Девушка настороженно вышла в коридор, приникла к «глазку» и стала рассматривать гостя. Это был, видимо, курьер — грузный молодой парень в футболке с логотипом службы доставки. Гонщица высунулась в щель между створкой и косяком. — Добрый вечер, — приветливо сказал доставщик. — Кэндис Брайтман? — Верно. Девушка приняла из рук курьера странный большой свёрток и расписалась в получении. Парень сразу же попрощался и исчез в очень кстати подоспевшем лифте. Кэндис прошла в гостиную и осторожно развернула внезапный подарок. Это оказался полупрозрачный чехол для одежды, а внутри… Это было оно. Светло-серое, почти белое платье из струящегося шёлка, с одним рукавом, асимметричным подолом и украшенной белыми жемчужными бусинами линией декольте. Едва заметный, частично спрятанный пояс был завязан на талии бантом. Кэндис села на пол и истерически разрыдалась. Слишком многое навалилось на неё за несколько часов после того, как она проснулась. Бесконечные звонки, сообщения, письма на электронную почту, а теперь ещё и это… Перепуганный Дэвид вбежал в комнату и замер около сестры. — Эй, ты чего? Что-то прислали плохое? — Нет, — горло девушки сжимала мучительная судорога, — наоборот, чересчур хорошее! Так не бывает! Этого не могло случиться! Ты видишь этот чехол? Дэвид кивнул. — А что в нём? — Кусок занавески какой-то, — пробубнил подросток. — Серенький. — Это платье! Я о нём всю зиму мечтала! — продолжала рыдать Кэндис. — А посимпатичнее не было? — поморщился Дэвид. — Я сейчас тебя стукну, — девушка вытерла нос тыльной стороной ладони и поднялась на ноги, опираясь на недовольного брата. У Дэвида был такой вид, будто его против воли привели на экскурсию в психиатрическое отделение для буйных пациентов. Кэндис умылась, выпила стакан ледяной воды прямо из крана и вернулась к своему подарку. Она провела пальцами по прозрачной пластиковой поверхности и еле-еле, почти невесомо, потянула за язычок «молнии». Ткань была гладкой и прохладной. Кэндис скользила по ней рукой и никак не могла поверить, что всё происходящее реально. Бережно, словно оно могло рассыпаться на мельчайшие кусочки, Брайтман извлекла платье и взглянула на него немного смелее. Дорогая шёлковая вещь контрастировала с потёртыми обоями и поцарапанным полом. Кэндис вздохнула. — «Надо было денег на аренду другой квартиры попросить, — отругала себя девушка. — Толку с этого платья?» Дэвид спросил, можно ли ему забрать половину того, что осталось от торта. Кэндис разрешила и отправилась в душ. Она очень долго тёрла кожу мочалкой, жёстко выполаскивала шампунь из волос, специально делая себе больно, чтобы отвлечься от тревоги. В животе начались неприятные спазмы от голода, но девушка не могла заставить себя поесть. Она боязливо затолкала в желудок жареное яйцо и тост, ожидая приступа тошноты, но организм принял перекус приветливо. — «Нужно позвонить Хондо!» Брайтман подошла к телефону и с тоской воззрилась на трубку, которая мирно покоилась в базе. — «Надо, солнце. Он ждёт. Наверное». Девушка набрала оставшийся в памяти аппарата номер и вздохнула так глубоко, словно опять собиралась нырять с пирса. — Хондо, — закричала она, едва услышав из динамика голос Призрака, — как ты это сделал?! — Видимо, подарок ты получила, — сдержанно ответил тот. — С размером угадал? — Я ещё не надевала его, — смутилась Кэндис. — Боюсь. — Чего? — озадачился Хондо. — Что обратно отберу? — Нет, — усмехнулась девушка, — вдруг я испорчу его, или вроде того… — Так платье теперь твоё. Можешь делать с ним, что хочешь. — «Он не поймёт, — печально констатировала Брайтман, — и не знаю, стоит ли объяснять…» Кэндис поколебалась и продолжила: — У меня, честно говоря, слов нет. Я даже не предполагала, что такое возможно. Огромное спасибо тебе, Хондо. — Рад, что тебе понравилось. Во сколько ты будешь готова? — Мне… выйти в нём? Да? — разволновалась девушка. — В этот раз ты действительно можешь одеться эффектно, — Призрак выделил последнее слово. — Хорошо, — голос Кэндис сорвался на шёпот. Они договорились, что Хондо заедет в десять. Кэндис вдруг спохватилась и заглянула в комнату к брату — проверить, не слышал ли тот, как она зовёт Хайнса по имени. Дэвид сидел за компьютером, а на голове у него красовались большие наушники. Девушка выдохнула, хоть и отругала себя за неосторожность, взглянула на часы и побежала накладывать макияж. Первая попытка вышла у неё совсем неудачной — Брайтман решила, что она похожа на нечто среднее между вождём индейского племени и театральной трагичной маской. Вторая получилась гораздо лучше. Кэндис подмигнула себе и нервно улыбнулась. Платье село практически идеально. Подол показался девушке излишне длинным для такого фасона, и она приподнялась на носочки, вертясь перед зеркалом. Цвет шёлка красиво оттенил её серые глаза и чуть желтоватый тон кожи, которая упорно сопротивлялась летнему загару. Кэндис собрала волосы — они были непослушными, и изобрести что-то сложное она не могла — частично на затылке в подобие «колоска», какие носили сказочные феи, вставила в уши серьги и выделила губы яркой красной глянцевой помадой. — Вау, — выдал Дэвид, — ты это куда в таком виде? — Гулять, — загадочно улыбнулась девушка. — С парнем? — насторожился брат. — Да, — Кэндис смирилась с происходящим. — Я тебе дам его телефон, запиши, если я не объявлюсь до утра, то позвонишь. В холодильнике есть еда, не скучай. Можешь кого-нибудь пригласить в гости. — А как его зовут? Брайтман дёрнулась, сжав продолговатый тюбик в руках. Впрочем, когда-то этот момент должен был наступить — почему бы и не прямо сейчас? — Дэвид, — жёстко произнесла она. — Я сейчас тебе кое-что расскажу, только если ты пообещаешь, что ни одна живая душа об этом не узнает. Брат отреагировал сравнительно спокойно — отметил, конечно, что Призрак ему не нравится ни как человек, ни как гонщик, но если Кэндис так решила, то возражать он не станет. Девушка постаралась убедить Дэвида, что сам факт наличия у неё отношений пока под большим вопросом, и не стоит никому докладывать о том, что Кэндис в свободное время встречается с водителем из «Рекскора». — Я бы ему не доверял, — брат потёр скулу, — у него лицо такое… злобное. Однако, дело твоё. — Сильно не ругайся, если доведётся ему звонить, — Брайтман обняла Дэвида, и, похлопав по спине, вышла из квартиры. Каблуки её звонко застучали сначала по лестничной площадке, а позже — по асфальтовой дорожке. Кэндис втянула носом ещё не остывший воздух, пропитанный ароматами вечернего летнего города. У девушки было ощущение, что её жизнь меняется прямо в эти минуты, а она вместо того, чтобы протестующе трепыхаться, позволяет вихрю судьбы разорвать себя на части. Над зажжёнными фонарями — в центре те были белыми, а не оранжеватыми — так же кружили многочисленные мотыльки и мошки. — «Я теперь за стеклом. Уже поздно». Хондо выглядел и вправду эффектно. Кэндис ловила себя на том, что произносила это слово теперь его голосом, даже если речь вообще не шла об одежде. Чем-то Призрак напомнил ей собирательный образ, который часто всплывал в её фантазиях перед сном — мужчина в строгом костюме и белой рубашке, застёгнутой под самое горло. «По ночам она часто представляла себе «лучшую» жизнь: красивую одежду, обувь, косметику, идеального мужчину рядом. Вот она, Кэндис Брайтман, идёт под руку с какой-нибудь знаменитостью, затянутой в вечерний костюм, а на ней самой красуется… да пусть вот это серое платье с витрины…» — Здравствуй, Кэндис. Замечательно смотришься. Тебе очень идёт. — И ты сегодня такой… солидный, — девушка запнулась, не зная, какое слово ей лучше выбрать. Она села в машину, стараясь не измять подол, и уставилась на Призрака. К глазам её снова начали подступать слёзы. — Кэндис, — произнёс Хондо, не сводя с неё взгляда, — я понимаю, что я не слишком располагающая к себе личность. Но если тебе рядом со мной некомфортно до такой степени, что ты плачешь, может, нам не стоит никуда ехать? — Это совсем не… — горячие солёные дорожки прочертили старательно замазанные тональным кремом щёки девушки, и она всхлипнула. — Всё наоборот! Я не достойна ни этого платья, ни дня рождения с тобой! Как будто я во сне — попала, например, в аварию, а теперь в коме лежу, и мне это только видится! Призрак молча открыл бардачок, извлёк оттуда бутылку с минеральной водой и, свернув крышку, протянул её гонщице. Брайтман сделала пару глотков и утёрлась руками, опасаясь, что вымажет нежный шёлк потёкшей тушью. — Ты немного преувеличиваешь мою значимость, — сказал Хондо. — Долго рисовала? — А? — растерялась девушка. Хайнс жестом обвёл «стрелку» по линии своего века. — Достаточно, — Кэндис посмотрела на себя в боковое зеркало и едва не застонала вслух. Все её усилия за одну минуту превратились в два больших серо-бурых пятна. — У меня есть салфетки, правда, они для машины. Дать? — посочувствовал Призрак. — Давай, — ответила она. — Могу тебя отвезти в какой-нибудь салон красоты, если они ещё работают. Знаешь адреса? — Не-а, — Кэндис помотала головой. Кое-как она смазала со щёк остатки теней, подводки и туши, но теперь всё её лицо выглядело усталым и больным. — Поискать в справочнике? Брайтман кивнула. Ей нравилось то, что Хондо не паникует и не расстраивается, а старается подобрать варианты решения возникающих проблем. Когда автомобиль тронулся с места, Кэндис коснулась руки Призрака. — Извини, — тихо произнесла она. — За что? — Ну… за… вот это вот. — Пострадавшей стороной в итоге осталась ты, — усмехнулся Хондо. — Всё в порядке. Клиентов в единственной круглосуточной студии красоты оказалось неожиданно много — была пятница, и люди собирались на мероприятия. Сидя в кресле у визажистки, Кэндис сначала подумала о том, что никогда в жизни, наверное, не выглядела так красиво, а потом осознала, что из-за сборов на своё свидание ни разу не вспомнила ни о маме, ни о Марке. Из глубины души поднялась волна совести, и девушка вздрогнула. — Что такое? — встревожилась мастер. — Я больно сделала? — Нет-нет, — Брайтман подняла руки в знак примирения, — это мои переживания, личные. Причёску ей потом поправили тоже — засунули зачем-то в волосы кучу шпилек, но Кэндис протестовать не стала. С её точки зрения, профессионалам было виднее, как обойтись с её шевелюрой. Новый образ подошёл к платью гораздо лучше. Теперь девушка не выглядела утащившей мамину косметичку старшеклассницей. Хондо привёз её в какой-то ресторан, от пафосности которого Кэндис стало нехорошо. Такие места должен посещать Гарнер Рекстон, или, по крайней мере, Зорина, но никак не она сама. Как обращаться с большинством столовых приборов, Брайтман не знала, о чём тут же сообщила Призраку. Тот развеселился и просто посоветовал ей повторять за ним. Ели они снова каких-то морских тварей — девушка оторопела от цен в меню и сказала, что читать его не будет, поэтому заказ делал Хондо. Кэндис очень хотела сопроводить застолье вином, но напиваться в одиночку она уже пробовала, и ей не понравилось. Стараясь не думать о том, сколько денег у Хайнса ушло на этот ужин, девушка выбралась вместе с ним на свежий воздух и позволила ему себя обнять. — Кэндис, — поинтересовался Призрак, — а ты хотела бы поехать ко мне? Брайтман замешкалась. Она отлично понимала, что за этим последует. В принципе, аргументов «против» у неё не имелось — разве что, кроме команды, за которую выступал Хондо. Девушка поправила воротник его пиджака и смело отозвалась: — Да. — Твой брат не будет беспокоиться? — Я его предупредила. — Хорошо. Купить тебе торт по пути? — Ты не наелся? — захихикала Кэндис. — У меня дома сладкого нет, — пояснил Хондо. — Вообще. — Тогда купи, — согласилась девушка. Кондитерские были уже закрыты, и пришлось заглянуть в обычный супермаркет. Брайтман смеялась — она представляла себя голливудской звездой, которой срочно понадобилось попасть в продуктовый магазин. Радуясь тому, что её в таком макияже ни разу за вечер не узнали поклонники, Кэндис набрала себе разных десертов, по мелочи, и оплатила их сама. Редкие покупатели настороженно поглядывали на странную пару: бледная, взволнованная девушка с лихорадочным румянцем на щеках и растерянной улыбкой металась по торговому залу, а за ней, как тень, ходил хмурый смуглый мужчина с тяжёлой челюстью и усталым взглядом. — Ты завяжешь мне глаза? — уточнила Кэндис, когда они с Призраком вернулись в машину. — Чего? — не понял Хондо. — Зачем? — Чтобы я твой адрес не узнала, — пояснила девушка. Призрак расхохотался. — А если узнаешь, что произойдёт? Тоже пришлёшь мне платье? — Эй! — возмутилась Кэндис. — Совершим равноценный обмен с тобой. Я ведь давно в курсе, где ты живёшь. Хайнс оставил автомобиль на парковке у дома и помог девушке выбраться на асфальт, с неодобрением поглядывая на её каблуки. Кэндис это заметила и тут же вцепилась ему в плечо. Хондо ухмыльнулся, но возражать не стал. Девушка очень хотела уткнуться лицом в его грудь или спину, но её останавливало то, что она вытрет о его наряд всю оставшуюся косметику. Жил Призрак под самой крышей — в одной из тех квартир, которые когда-то переделывали из чердачных помещений, а потом они почему-то вошли в моду и взлетели в цене. Брайтман решила, что оформление комнат, как и его машина, идеально сочетались с образом Хондо. Квартира была отделана в чёрно-белом монохроме, без лишних деталей и сентиментальных безделушек. До крайности удивил Кэндис только один предмет — электронное пианино, пристроившееся у стены. — Ты занимаешься музыкой? — поинтересовалась девушка. — Бывает иногда, — согласился Призрак, — вспоминаю юность. — Ни за что бы не подумала, — созналась гонщица. — Ты как-то не сочетаешься с этим. — Я в школьные годы на скрипке играл. — Шутишь?! — Кэндис, я сейчас обижусь, — предупредил Хондо. — А теперь продолжаешь играть? — полюбопытствовала Брайтман. — В квартире не могу. Соседи жалуются. Звук от пианино можно направить в наушники, а как быть со скрипкой, я пока не придумал. — Если бы ты заработал много-много призовых денег, купил бы дом себе? — спросила Кэндис. — Не в Новом Автограде, — нахмурился Призрак, — а так да, разумеется. Я к этому стремлюсь. — И играл бы там? — Да. Девушка засмеялась, обнимая Хондо. Тот неохотно поддался — скорее всего, действительно обиделся на её резкие реплики — и Кэндис расстроилась. — Я совсем не хотела тебя задеть или унизить! — воскликнула она. — Прости меня, пожалуйста! — Должен сам понимать, — мрачно произнёс Хайнс, — что на бандита я похож больше, чем на музыканта. Здесь нет твоей вины. Хочешь, выпьем? — С удовольствием, — Кэндис прижалась щекой к плечу Хондо, и тот наконец смягчился. Они поцеловались впервые за вечер. За помаду девушка не беспокоилась — она давным-давно её съела. В крепком алкоголе девушка не разбиралась — когда Призрак открыл ей свой мини-бар, она ткнула в первую попавшуюся бутылку. Напиток обжёг ей рот, горло и упал в желудок, как пылающий метеорит. Кэндис судорожно закашлялась, пытаясь вдохнуть. — Так, — Хондо отнял у неё бокал, — видимо, это не пьём. К сожалению, легче у меня ничего нет. Можно попробовать разбавить, в холодильнике спонсорская кола была, если не выбросил. — Отдай, — рассердилась девушка, отдышавшись. — Всё нормально, я привыкну. — Под твою ответственность, — нахмурился Призрак. — Я не буду сидеть с тобой до утра в туалете и следить, чтобы ты волосы в унитаз не роняла. Кэндис хохотнула и аккуратно пригубила спиртное ещё раз. Пожалуй, ей действительно придётся быть очень внимательной, если она не желает знатно опозориться. Хондо поначалу сдерживался, но потом позволил себе немного расслабиться. Глаза у него заблестели, и жесты стали более раскованными. Оказалось, что он вполне способен разговаривать длинными предложениями — Кэндис впервые оказалась в положении слушательницы. Призрак рассказывал ей о разных вещах, подробно, уверенно, и она, как губка, впитывала новую информацию. — «Надо же, он столько всего знает, — восхитилась Брайтман. — Интересно, почему трезвый он постоянно молчит?» Девушка смотрела на распалившегося Хайнса, которому и собеседник, в принципе, не был нужен, и неожиданно в голове у неё мелькнула шальная мысль. — «А ведь он чертовски горячий в таком состоянии!» — Хондо, — она оборвала его пространную речь, — иди сюда. И до того, как Призрак понял, чего от него хочет Кэндис, та обхватила его лицо ладонями и поцеловала. Алкоголь слегка затуманил её рассудок и развязал ей руки — от стеснения не осталось и следа. Хондо крепко сжал её талию и ответил на поцелуй, но потом вдруг отстранился. Взгляд его обрёл осмысленность, и гонщик будто через силу произнёс: — Давай договоримся сейчас. Если ты скажешь «нет», то ничего не будет. — «Он с ума сошёл? Почему я должна отказывать?» — Идёт, — дыхание у Кэндис сбилось. — Только… выключи свет. Хондо встал, щёлкнул выключателем, подхватил её на руки и продолжил целовать — губы, шею, ключицы, плечи… С каждым его прикосновением девушка возбуждалась всё сильнее. Её тело словно звенело, как натянутая гитарная струна. Она двигалась навстречу Призраку, ласково оглаживая его спину. Он попытался вытащить несколько шпилек из её волос, чтобы распустить их, но быстро оставил это бесполезное занятие. Кэндис улыбалась, стискивая ноги на его талии. Хайнс аккуратно поставил её на пол и потянулся к шнуровке платья. — Нет, — тихо, но чётко сказала девушка. Призрак отдёрнул руку и остановился. Дышал он тяжело, а углубившиеся морщинки на его лбу выдавали напряжение. — Нет, Хондо. Я сама. Она выскользнула из струящегося шёлка и осталась в тоненьком белье. Неудобный лифчик без бретелей Кэндис сняла с лёгкостью. С трусами она немного помедлила — всё же, психологически было трудновато — но справилась и с ними, и была теперь абсолютно обнажённой. Беззащитной. Полностью открытой. Её силуэт через незанавешенное окно освещала убывающая луна, и девушка вдруг вспомнила: — «Тройки на его машине. Они из полумесяцев!» — Я думаю, — каким-то не своим, грудным голосом проговорила Кэндис, когда Призрак приблизился к ней, — что нам мешает вот это. Она расстегнула оставшиеся пуговицы на его рубашке и стащила её с гонщика, сминая в руках. Хондо приподнял девушку и усадил прямо перед собой на край подоконника. Брайтман коротко вскрикнула, когда её разгорячённая спина коснулась остывшего стекла. — Ай! — Хорошо. Не здесь. — Ничего, — девушка расправила рубашку Призрака, которую до сих пор сжимала в ладонях, и накинула себе на плечи. — Мне и тут нравится. Хондо усмехнулся. Он ещё не закончил раздеваться — стоял в расстёгнутых брюках — и явно чувствовал себя хозяином ситуации. Кэндис была не против. Она позволила ему, пока они снова жадно и горячо целовались, развести в стороны её бёдра. Чувствуя движения его рук на своей нежной коже, девушка нетерпеливо вздохнула. — Тш-ш. Готова? — Ты же видишь… Она дёрнулась, ощутив внутри его пальцы — не от боли или неприязни, а от возбуждения. Не зная, куда пристроить свои собственные руки, она схватилась одной за плечо Хондо, а второй — за его шею чуть ниже затылка. — «Пусть он прекратит это, иначе я просто кончу прямо сейчас!» — запаниковала Кэндис. Дело было даже не в стимуляции, а в бешеном вожделении, из-за которого сердце девушки выпрыгивало из груди, а все нервы сжались в один пульсирующий комок чуть выше и глубже лобка. — Если сделаю больно, — Призрак шептал ей прямо в ухо, — говори. Кэндис послушно закивала. Хондо надел презерватив — девушка восхитилась его предусмотрительностью — и опять её поцеловал, опустив ладонь на её бедро. — Не зажимайся только. Дыши спокойно. Он вошёл, и Кэндис замерла. Было действительно некомфортно — впрочем, судя по телосложению Хондо и оттенку его кожи, она могла бы догадаться заранее. Даже несмотря на то, что её тело было полностью готово, качнуться в такт она не решалась. — Больно? — насторожился Призрак. — Немножко, — пробормотала девушка. — Нужно… время. В этот момент она почти возненавидела себя — вот же он, Хондо, настолько близко, что они буквально стали одним целым, а это глупое тело сопротивляется, возбуждается, но не принимает его… Разозлившись, она решительно подалась вперёд. Боль обожгла её изнутри, а потом будто стушевалась и начала отступать — свернулась клубочком, подобрала свои щупальца. — Всё хорошо, Хондо. Сначала Призрак двигался очень медленно, позволяя девушке привыкнуть, но позже и его хватка, и фрикции стали жёстче, требовательнее. Кэндис помогала ему бёдрами, улавливая ритм. Голова её была лёгкой-лёгкой, кожа пылала, а спина взмокла от напряжения. Она чувствовала, что экстаз уже совсем близко, но не поддавалась этому ощущению, оттягивая момент. Оказавшись на пределе, девушка перестала сопротивляться, и оргазм накрыл её волной — настолько мощной, что перед глазами вспыхнули искры, а сладкой судорогой свело почти всё тело, до самых ступней. Кэндис издала что-то среднее между протяжным стоном и всхлипом, а потом часто задышала, пытаясь прийти в себя. К счастью для неё, Хондо кончил практически следом за ней — ей понадобилось совсем немного ему помочь, чтобы не прервать его наслаждение — и они оба, уставшие и удовлетворённые, обмякли на этом подоконнике. — А он выдержит? — охрипшим голосом поинтересовалась Кэндис. — Кто? — растерялся Призрак. Брайтман похлопала рукой по поверхности, не понимая, дерево там или пластик. — А, это… — Хайнсу было трудно говорить. — Не пробовал. Не думал. Девушка постепенно приходила в себя, обнаруживая, что полусидит в потрясающе неудобной позе, от которой уже начала ныть спина. Приподнявшись, она навалилась на Хондо, и тот крепко её обнял. — Пойдём. Простудишься. Призрак повёл её в душ. Кэндис впала в восторг — чаша ванны, которая находилась рядом с душевой кабинкой, была такой огромной, что с её полутора метрами роста девушка вполне могла бы свободно по ней плавать. — У тебя точно есть жабры, — сделала вывод гонщица. — В городской пресной воде, — Хондо намыливал её плечи и спину, — ни один ихтиандр не выживет. Это так, баловство моё. Кэндис счастливо прижималась к Призраку, не думая ни о чём вообще. И тело, и душа её были настолько безмятежными, что даже не хотелось разговаривать. Он опять выдал ей свою футболку, и девушка с гордостью надела её. Потом Кэндис съела какую-то из купленных в супермаркете сладостей, не разбираясь, что та из себя представляла, и уснула около Хондо, не в силах допить свой чай. Кэндис неожиданно распахнула глаза. Она не сразу поняла, где находится — обстановка вокруг нисколько не напоминала квартиру, где они жили с Дэвидом. — «Ох, блин! Я же у Призрака! Который час?!» Поспала она совсем мало, как оказалось. Хондо не было рядом. Девушка растерянно сползла с кровати и на цыпочках выползла в гостиную. — «Может, я храпела, как танк, и он решил лечь отдельно?» В комнате никого не обнаружилось, как и на кухне. Двери в туалет и ванную были распахнуты, а свет не горел. — «Где он?» Окончательно сбитая с толку, Кэндис вернулась в спальню. Только тут она обратила внимание, что окно здесь имело выход на лоджию. Осторожно, стараясь не издавать шума, девушка приблизилась к стеклу. Призрак действительно стоял там — тяжело опирался на перила, поза его была очень напряжённой. — «Я что-то сделала не так», — расстроилась Кэндис. Девушка заползла под тонкое летнее одеяло, но сон не шёл. Ей просто невыносимо хотелось, чтобы Хондо появился рядом и придавил её к кровати своей мощной рукой. Опечаленная и одинокая, она свернулась, как гигантская креветка, и продолжила ждать. Наконец едва слышно хлопнула дверь. Призрак прошагал по комнате и аккуратно лёг около Кэндис. — «Обними меня!» Но гонщик не двигался. Отчаявшаяся Брайтман решила пойти на хитрость. Потянувшись, она перевернулась на другой бок и изобразила, что случайно проснулась. Хондо улыбнулся ей и накрыл её своей рукой, как она и мечтала. От этого прикосновения девушке вскоре стало легче, и через несколько минут она уснула крепким, спокойным сном.