***
Следующим утром Хондо действительно приехал к госпиталю Нового Автограда. Он до последнего надеялся, что Рекстон ему резко откажет, ну, или хотя бы пригрозит солидным штрафом, и это стало бы весомым аргументом против вылазки в Нью-Хэмпшир. Кэндис за прошедшую ночь в самом деле собралась домой — её состояние не угрожало жизни, и, согласно вердикту врачей, девушка вполне могла долечиваться вне больничных стен. Робко, словно боясь, что Хондо передумает, Кэндис упаковала немногочисленные вещи и вместе с ним выбралась на улицу. — Что ты скажешь Джеку? — поинтересовался Призрак. — Ничего, — растерялась Брайтман. — В каком смысле «ничего»? — В прямом, Хондо, — рассердилась девушка. — Никто из «Фастекса» не приедет ко мне домой, чтобы убедиться, лежу я на диване или нет. — Репортёры будут здесь через полчаса в лучшем случае, — поморщился Хайнс. — Они разведают, что ты выписалась, и явятся на базу твоей команды. Позвони Джеку и предупреди его, если не хочешь поставить в неловкое положение и себя, и «Фастекс». Кэндис неохотно послушалась. Хондо мысленно закатывал глаза, слушая, как та рассказывает, что её сопроводит «друг, нет, не тот, который сидит с моим братом…». Они заехали к девушке — подниматься в квартиру она не стала, прихватила только объёмный дежурный рюкзак из своей «Тойоты». — Что у тебя там? — удивился Призрак. — По мелочи, — хихикнула Кэндис. — Сменное бельё, пижама, всякие штуки для гигиены, косметичка, расчёска, аптечка… — Не пропадёшь, в общем. — Вроде того. — Я серьёзно это делаю? — спросил вслух Хондо, когда его машина пересекла границу Нового Автограда. — Да, — девушка накрыла его руку, которая лежала на рычаге коробки передач, своей. — И я тебе очень благодарна. Сначала Кэндис выглядела вполне бодрой и даже шутила в своей эмоциональной манере, но по мере того, как они удалялись от Делавэра, она стремительно увядала. Девушка перестала разговаривать — это уже насторожило Хондо — и снова побледнела. Иногда она нервно облизывала пересохшие губы, но пить минералку, бутылка с которой лежала у неё на коленях, будто побаивалась. Ей было некомфортно и сидеть прямо, и полулежать, и поворачивать голову. — Кэндис, мне остановиться? — Да, — еле слышно ответила та. Призрак съехал на обочину и опустил оба стекла — своё и со стороны пассажира. В салон ворвались знакомые запахи: выхлопные газы, горячий, плавящийся асфальт, примятая колёсами трава… Периодически мимо них проносились другие водители. Девушка не реагировала. Она замерла в нелепой позе на полуразложенном сиденье и молчала. — Кэндис, тебе нужна помощь? — Хондо начинал тревожиться. Он ни разу не видел её такой. — Меня тошнит, — так же тихо произнесла девушка. — Я уже понял. Тебе волосы подержать? Или на улицу вывести? — Не знаю, — отозвалась она. Какой-то лихач на автомобиле с открытым верхом промчался так близко, что плотный поток воздуха заметно хлестнул Кэндис по лицу через окно. Девушка не шелохнулась. — «Я полный долбоёб, — резюмировал Хайнс. — Ладно, Кэндис головой ударилась, но я-то куда смотрел, когда соглашался на эту поездку?» — Так, — Хондо выбрался из машины и открыл пассажирскую дверцу. Освободив девушку от ремней безопасности, он подхватил её на руки и вытащил на относительно свежий воздух. Она всё так же не сопротивлялась, даже не попыталась удержаться за его плечи. Послеобеденное солнце злобно раскаляло и асфальтовую трассу, и салон. — Ты стоять сможешь? — Да, наверное… — пробормотала Кэндис. — Готовься. Отпускаю. Она сделала несколько неуверенных шагов, потом отвернулась, и её вырвало. Призрак покачал головой. Он хотел подойти к ней, но девушка вытянула руку, показывая жестом, чтобы тот не приближался. — Давай вернёмся в Делавэр, пока не поздно. Тебе плохо. — Нет! — Кэндис вдруг расплакалась. — Нет, Хондо! — Ревёшь почему? — недоумевал Призрак. — Мне стыдно! — Тебе должно было стать стыдно, когда ты просила меня об этом путешествии, — отрезал гонщик. — Сейчас уже чего стесняться? — Меня стошнило, и ты это видел! — в голосе Брайтман прорезалась паника, а Хондо, наоборот, успокоился. Если она может вопить, значит, ей хотя бы немного полегчало. — И что? — не понял он. — Ты после такого меня больше не захочешь, как женщину! — А тебе прямо сейчас нужно? Кэндис обернулась, и на её покрасневшем от слёз лице отразилось изумление. — Я пошутил, — вздохнул Хондо. — Могла бы догадаться, — её улыбка получилась грустной. Они провели на этом участке дороги ещё какое-то время — Кэндис умылась минеральной водой, выполоскала рот, намочила волосы… Когда жара стала слишком сильной, чтобы оставаться на одном месте, девушка опасливо забралась в салон, и Хондо двинулся дальше. Путь получился долгим — вне платных трасс почему-то собирались страшные пробки. Призрак думал о том, что Нью-Хэмпшир — очень популярное направление для внутреннего туризма, поэтому маршрут, вероятно, забит всегда… Кэндис то отключалась, то просыпалась, отказываясь и есть, и пить. Хондо почти насильно вливал в неё минералку, аргументируя тем, что от жары и обезвоживания у девушки сгустится кровь, а в сочетании с травмой головы это может быть очень опасно. Кэндис едва ли слышала его выступления — рассеянно смотрела куда-то вдаль, а щёки, лоб и грудь у неё пылали. Иногда она барахталась, совсем как ребёнок, которому мама даёт противное лекарство. — Марк! — возмущалась она. — Я не буду это пить, даже если ты для меня поиграешь! У меня болит горло, я просто хочу поспать! — «Марк?» Хайнс предположил, что ему, возможно, стоит заехать в ближайший большой город — например, Бостон — и поискать там больницу. Хуже всего было то, что если состояние Кэндис станет совсем тяжёлым, и правда об их совместной поездке выплывет на поверхность, Гарнер не примется выгораживать его перед Джеком Фасслером. Хондо представил себе гадкую ухмылку босса, который, конечно, навряд ли уволил бы его за такое, но получил бы дополнительный повод для шантажа и издёвок, и его невольно замутило тоже. — Попьёшь, тогда отстану. Давай, Кэндис. За себя, за меня и за Зорину немножко. В автомобиле работал кондиционер, только девушке вряд ли это помогало. Когда Хондо касался её лица, то чувствовал, насколько она горячая. Вся та вода, которую он периодически размазывал ладонью по её коже, как будто испарялась сразу же. — «Я на это не подписывался. Прости, Кэндис». Призрак вывел свою машину из общего потока, и, сверяясь с новой картой — она была удобнее, чем та, которую он привык возить в бардачке — направился в сторону Бостона. Движение стало свободнее, и можно было даже разогнаться больше, чем до шестидесяти километров в час. То ли от смены обстановки, то ли от потока остывающего вечернего воздуха Брайтман вдруг пришла в себя. Она удивлённо огляделась по сторонам и спросила: — Хондо, где мы? — Везу тебя в Бостон, — невозмутимо пояснил Призрак. — Что? — она округлила глаза. — Зачем? — Потому что тебе нужно в больницу, — ответил Хондо. — У тебя жар, и ты бредишь. Буквально. — Нет! — забеспокоилась девушка. — Я в порядке! — В порядке. Настолько, что я стал Марком. — Мне приснилось… — смущённо забормотала Кэндис, — что я ещё маленькая, лежу дома в кровати и болею, а мой брат заставляет меня пить аспирин и обещает за это поиграть на гитаре. Со мной всё нормально, Хондо. — Неплохая мысль насчёт аспирина, кстати, — хмыкнул Призрак. — Он есть у меня в аптечке, — взгляд девушки стал умоляющим. — Давай остановимся, я приму таблетки, только не надо никаких больниц! — Мы уже далеко. Придётся теперь крюк делать. — Можем переночевать здесь где-нибудь, — нервничала Кэндис. Хондо ухмылялся, но ухмылка эта была горькой. Впрочем, Брайтман, похоже, вернулась в ясное сознание, и это радовало. Он начал приглядываться к встречающимся мотелям. В конце концов, он тоже устал — почему бы не провести несколько лишних часов в кровати? Солнце закатилось за горизонт, и землю окутывали густо-фиолетовые сумерки. Притормозив у очередной неоновой вывески, Призрак вывел девушку из машины под локти, и они медленно побрели к ресепшен. Он попросил номер с одной кроватью — собирался смотреть за самочувствием Кэндис, но его самого, когда он устроился с ней рядом, внезапно сморил глубокий сон. Почему-то он бродил по осенним улицам Маскегона, выслеживая кого-то в рамках своих тёмных делишек, только одетый не в кожаную куртку и джинсы, а в комбинезон с зелёной кляксой, и руки у него были в крови. Видение скоро исчезло, и Хондо очнулся. После этого он так и лежал до самого рассвета, прислушиваясь к дыханию девушки. Пить аспирин на голодный желудок он ей не разрешил, а есть она категорически отказалась — в итоге просто отключилась от усталости, такая же горячая. Утром они продолжили путь. Кэндис, отдохнув ночью, выглядела немного лучше, но её слабость по-прежнему оставалась заметной. Еду она всё так же отвергала, выпила только сладкий молочный коктейль, приобретённый по дороге. До Сибрука они добрались примерно к трём часам дня. Городок встретил их облачной погодой и пронизывающим ветром. На фоне почти привычной жары Хондо даже не поверил в своё счастье — до последнего не выключал кондиционер в машине, но потом сдался и просто опустил все стёкла. Кэндис довольно зажмурилась. — Хорошо как, — проговорила девушка. — Согласен, — кивнул Призрак. — Тебе тяжело в Делавэре этим летом? — Очень! — Мне тоже. Кэндис обняла Хондо и импульсивно чмокнула его в щёку. Они выбрались из машины и направились к её дому. Здание казалось очень ветхим, и тёмные провалы незаколоченных окон были похожи на пару жалобных глаз, просящих о срочном капитальном ремонте. — Не боишься, что стёкла высадят? — нахмурился Призрак. — Надо бы их досками забить, и правда, — оживилась Кэндис, — я как-то не подумала об этом. Спасибо, Хондо. — Будем спать здесь? — Да, — девушка кивнула. — Только давай пока ничего не трогать, иначе спутаем всю картину. Если ты сильно устал, я могу сама в полицию поехать. Отдохнёшь тут, я закажу что-нибудь на обед и ужин. — Ты всегда жила в этом доме? — уточнил Хондо. — Нет. Только пару последних лет перед переездом в Новый Автоград. А почему ты спрашиваешь? — Просто так, — Призрак не хотел пускаться в объяснения, — для себя. Кэндис его ответ явно не устроил, но она промолчала. Они поехали в участок вместе — Хондо счёл невежливым отправлять девушку туда одну, даже учитывая его непростое прошлое — и он долго её ждал, сидя на старом неудобном деревянном стуле. В какой-то момент Призрак едва не отключился, потому что практически бессонная ночь дала о себе знать: разговоры стали приглушёнными, а жёсткое сиденье показалось даже уютным. Хондо с силой ущипнул себя за руку и поинтересовался, можно ли где-нибудь умыться. Позже они вернулись в дом вместе с полицейскими: те принялись искать следы, засыпали всё специальным порошком, обнаруживая отпечатки пальцев и ботинок в гараже и гостиной, где хранились альбомы с семейными фотографиями… Офицеры уехали уже после наступления темноты, оставив половину дома оклеенной жёлто-чёрной липкой лентой. Пока Кэндис сидела прямо на крыльце, ожидая доставку еды, Хондо не удержался и заглянул в гараж. Там и в самом деле находился всякий хлам, не представляющий особой ценности — грубые, скорее всего, самодельные полки, заставленные всякой ерундой: проржавевшими запчастями, жестяными банками с неизвестным содержимым, пожелтевшими полуистлевшими журналами… На прибитой к стене вешалке болтался потерявший всякий вид рабочий жилет грязного серо-коричнево-зеленоватого цвета. Под потолком на проводе тоскливо висела одинокая лампочка без абажура, испуская дрожащее желтоватое сияние. Хондо хмыкнул: небольшое окошко, прорубленное напротив неё, было загорожено. — Кэндис! — А? Что там? — Подойди, пожалуйста. Девушка юркнула внутрь. — Хондо, что такое? — Это ты соорудила? — Призрак ткнул пальцем в конструкцию. — Не помню, — пробормотала Кэндис. — Нет, не я, как мне туда забраться? Даже тебе высоковато. К дому подъехал курьер, и девушка пошла оплачивать будущий ужин. Хондо продолжал размышлять. — «Интересно. Здесь побывал кто-то крупный, я бы с пола не дотянулся. Может, всё-таки, Оуэнс?» Под старым одеялом обнаружились развалины мотоцикла — изъеденные коррозией, изломанные, мятые. Призрак вспомнил аварию, которую он увидел в Новом Автограде по пути к больнице, и ему стало некомфортно. Одно дело — совершенно посторонний человек, возможно, расплатившийся за нарушения закона, и другое — близкий, хоть и не кровный, родственник Кэндис. Парень, похоже, был неплохой, заботился о сестрёнке, поил лекарствами, на гитаре ей играл, развлекал, как мог… Хайнс присел рядом с останками байка и задумался. — «Его что, в багажник стукнули? Не в лоб?» — Кэндис! — снова позвал он. — Хондо, ты… — заметив, что именно делает Призрак, девушка в ужасе прижала ладошки к щекам. — Нет, не трогай! Не надо! — Тш-ш. Подойди ко мне. Кэндис осторожно приблизилась к нему. Ей было почти физически больно смотреть на мотоцикл брата — лицо у неё стало таким, будто у девушки заныли все зубы сразу. Кэндис зажмурилась и отвернулась. — Что ты здесь ищешь? — тихо спросила она. — Посмотри. Ты же гонщица, и мотогонщица тоже. Как думаешь, откуда был удар? — Нет! Я не могу! — Я тебя подержу. Всё в порядке. Вцепившись в руку Хондо ледяными пальцами, девушка опустилась на колени, выдохнула и приоткрыла один глаз. — Сзади, — удивлённо произнесла она. — Как можно врезаться в мотоциклиста сзади настолько сильно, чтобы… — У меня тот же вопрос, Кэндис, — Призрак старался говорить как можно спокойнее. — Что тебе известно в целом о происшествии? — Марк с компанией поехал в Нью-Йорк, — заговорила Брайтман, — ночью, тайно. Их было пятеро, но в какой-то момент осталось четыре. Уилки, ну, мой друг, который с Дэвидом сидит, сказал, что последний раз видел Марка в Хартфорде, штат Коннектикут… Мотоцикл после этого выловили там же, в реке, чуть ниже по течению. Всё. — И они не развернулись? Не поехали его искать? — У них было мало времени, и представляешь, проделать такой путь, чтобы сорваться почти с конца… Они решили, что Марк передумал и отправился готовить мне подарок на день рождения. — Это случилось в твой день рождения? — изумился Хондо. — Ты мне не говорила. — Да, — Кэндис закрыла лицо руками. — Они уехали десятого июля вечером, думали успеть до утра вернуться… Мы ждали Марка, но он всё не появлялся — родителям мальчики соврали, что ночуют в Сибрук-Бич… Мама позвонила отцу Уилки, они с моим папой дружили, а трубку снял он сам и рассказал, что Марк должен был давным-давно быть дома. Конечно, родители сразу обратились в полицию, написали заявление, но маме там стало плохо, а потом она… Горло девушки перехватил спазм, и она больше не смогла разговаривать. Хондо не знал, что ему делать в такой ситуации — он был последним человеком, к которому можно обратиться за утешением, поэтому он просто стиснул Кэндис в объятиях так крепко, что та вскрикнула, и прижал к своей груди. Слова не шли. К чёрным шуткам такую информацию свести было бы слишком подло, а ласковых речевых оборотов в его базе данных не имелось. — Хуёвые у твоего брата были друзья, — только и сумел произнести Призрак. Кэндис больно пихнула его кулаком под рёбра, дёрнулась и затихла. Они постояли ещё немного, а потом она подняла на него усталый взгляд. Лицо её опять побледнело и выделялось в полумраке гаража, как островок нерастаявшего апрельского снега. — Пойдём в дом, Хондо. Призрак кивнул. Он хотел задать ещё несколько вопросов, но Кэндис была очевидно не расположена к такому разговору. Неаккуратно, как смог дотянуться, он прикрыл развалины байка одеялом и выключил свет. Тщательно заперев замок, Хондо на всякий случай дёрнул его, чтобы убедиться в прочности, и отправился вслед за Кэндис. — Мы уже завтра поедем обратно? — спросила она, наматывая на палочки рисовую лапшу. — У тебя есть ещё какие-то планы? — Я… — девушка смутилась, — хотела показать тебе одно место. Я почти уверена, что оно тебе очень понравится. — Что за место? — Пока не скажу. — Кэндис, в твоих же интересах прорекламировать его заранее, чтобы я с утра не увёз тебя в Делавэр, — ухмыльнулся Хондо. — Там офигеть как много воды, — пообещала она. — Ты сможешь развернуть свои жабры во все стороны. Призрак погрузился в размышления, просчитывая варианты. Конечно, выходило, что он пропустит тренировку, но ведь плавание — тоже спорт? После Делавэра океанскими берегами его было не удивить, только погода здесь, в Нью-Хэмпшире, гораздо приятнее, как и компания… — Думаю, что мои жабры будут не против такого поворота событий. — А если у Джека Фасслера возникнут вопросы, — Кэндис прильнула к Призраку и хитро взглянула ему в глаза, — то я всегда смогу притвориться, что умираю. У меня, между прочим, травма! А-ах! Девушка театрально приложила тыльную сторону ладони ко лбу и стекла к Хайнсу на руки. Он улыбнулся и неожиданно для себя расцеловал её, сначала в обе щеки, а потом — в губы. Она смеялась и лениво отмахивалась, глаза у неё довольно блестели. На ночь они устроились спать на старом диване, который стоял в гостиной — обе кровати были слишком маленькими и выглядели ненадёжными. Имелась и ещё одна, однако Кэндис не разрешила её трогать. — На ней лежал папа, когда сильно болел, — нахмурилась она. — Нет, он не был заразный, он пил очень много, и умер потом в больнице, а не дома, но я не хочу, чтобы ты в ней спал. — Как скажешь. Мне всё равно. Диван был очень жёстким, и Хондо никак не мог уснуть в непривычной ему обстановке. Вообще последние два дня вышли напряжёнными — спонтанная поездка, ночь без сна, визит в полицейский участок, волнение… Кэндис, видимо, почувствовала, что Призрак не совсем в порядке — спустя какое-то время начала успокаивающе гладить его по спине своими маленькими ладошками. — Тш-ш, Хондо, — произнесла она с его собственной интонацией. Он хотел попросить, чтобы Кэндис прекратила это делать, потому что так ещё хуже, но вместо этого внезапно провалился в сон — на этот раз он плавал подо льдом в озере Мичиган, и у него действительно были жабры.***
Меган была возмущена до предела. Конечно, и Марк, и Стив с Карлосом убеждали её, что волноваться ей нельзя, и стоит заняться чем-то приятным, чтобы отвлечься, но гнев не унимался. Поведение новенькой вгоняло её в бешенство. — «Подумать только! — кипятилась Молния. — Попасть в серьёзную аварию, получить сотрясение мозга, а потом уехать не пойми с кем в Нью-Хэмпшир?» Меган тут же вспомнила, что гараж взломал Марк по её собственному приказу, и ей стало жарко. Она подошла к вентилятору, и потоки прохладного воздуха приятно обняли её тело. — «Я не просила его срывать замки или что-то в этом роде, — успокаивала себя Фасслер. — Я хотела, чтобы он влез туда аккуратно, но это же Боец…» Настораживало и ещё одно обстоятельство. Судя по тону Мэтью Уилкерсона и тому, как сильно тот растерялся, узнав о предстоящей поездке Кэндис в Сибрук, о наличии у новенькой некого «друга» Мэтью не подозревал. Что там за парень у Брайтман, про которого она не рассказала даже самому близкому ей человеку? Меган радовалась, что гонки серии без ограничений не проводятся так же часто, как традиционные, иначе с подготовкой в течение каждой недели она, будучи уже глубоко беременной, просто свихнулась бы. Ей стало трудно и долго сидеть, и долго стоять, и чертежи у неё совсем не выходили — Молния в процессе постоянно теряла мысль, всё вокруг будто бы проваливалось в густой белёсый туман. Вздохнув, Меган отложила карандаши и вышла на стадион. «Фастекс» проводил тренировочный заезд с «Рекскором» — такое случалось очень редко, и пропускать зрелище Фасслер не хотела. Она пересчитала машины и удивилась. — «Кого-то не хватает. Стоп. Призрака нет?» Меган закатила глаза. Неужели Кэндис опять въехала в него так сильно, что вместе с собой отправила на больничную койку? Вряд ли — тогда бы Пэт на пару с Майком всю неделю смаковали подробности… Улучив момент, Молния отозвала Зорину и завела с той непринуждённую беседу. — Ты такая кругленькая стала, детка, — умилялась спортсменка. — Хорошо себя чувствуешь? — Ничего, не считая больной спины, — пожаловалась Меган. — Как гвозди в поясницу вбили, еле хожу. Кошмар. — Пусть тебе твой горячий электрический парень, — захихикала Зорина, — делает массаж. — Он и делает, — вздохнула Молния, — но не может же он со мной рядом находиться сутками… Вот, пытаюсь отвлечься, работаю в меру своих сил. Пришла на вас посмотреть. — Дизель сегодня ужасно злой, — заговорщически зашептала блондинка, — у него переводчика нет, команда ни хрена не понимает. Не обижайтесь, если начнёт машины крушить. — Переводчика? — растерялась Меган. — У Дизеля есть переводчик? Давно? — Призрака, — Зорина захохотала в голос. — А где он? — Молния обрадовалась тому, что ей даже не пришлось дополнительно об этом спрашивать. — Гарнер переживает, — блондинка закатила глаза, — что Призрак уже второй раз за сезон попадает в аварию. С одной и той же вашей деткой, кстати. Выписал ему больничный, поберечь, типа, умную голову. Ой, не могу! Зорина буквально согнулась пополам от смеха. Фасслер оставалось только гадать, что именно её так развеселило. — Но он в порядке? Проблем с Кэндис не будет? — уточнила Меган. — Жопа у него хитрая, — выпалила модель. — Сидит где-нибудь, ловит свою рыбу и ржёт над нами, неудачниками. Надо было и мне в кого-нибудь въехать… — Призрак? Рыбу? — Ну да, — пожала плечами Зорина. — У него случается иногда. Молния представила, что смуглые руки Хондо Хайнса на ощупь напоминают свежепойманную рыбу — такие же холодные и скользкие. Её передёрнуло, и она вытерла ладони о подол сарафана. Зорина, к счастью, не заметила этот её жест. — Как ваши тренировки? Денег хватает, или уговорить папу платить тебе больше? — Ты вообще мне могла не давать ничего, — отмахнулась блондинка. — Но от зарплаты отказываться не буду, я ж не тибетская монашка. Считай, что всё отлично. Кэндис — податливая детка, нагрузки переносит хорошо. Сейчас, правда, форма у неё пострадает. Я ей несколько раз звонила, а телефон недоступен был. Как её здоровье? — Она уехала в Нью-Хэмпшир после выписки из больницы! Сбежала, можно сказать! — Меган рассердилась настолько, что решила открыть Зорине правду. — Куда? — вытаращила глаза та. — Зачем? — Кто-то, — Молния сложила пальцы левой руки «крестиком», — влез в её гараж. Кэндис и решила обратиться в местную полицию. — Ох и получит она у меня, когда вернётся, — рассвирепела Зорина. — Стукнулась головой, а теперь смылась хрен знает куда? И как мне её после такого тренировать? Ни слова, главное, не проронила. — Мы все тоже в шоке, — пожала плечами Меган. — Детка, мне пора, — блондинка заметила, что ей отчаянно машет рукой Спэкс. — Не скучай тут, сейчас я надеру всем бампер! — Удачного заезда, Зорина, — улыбнулась Фасслер. Дизель и вправду был в ярости — помял автомобили и Пилота, и Трюкача… Марк ему не поддался, однако потерял много времени, чтобы вывести немца из строя. Рекорд по скорости не обновил никто, а тренировочную гонку выиграл Лайл, которому, в отличие от Бойца, никто не мешал. За ним была Зорина, и только третьим финишную черту пересёк Марк. Меган расстроилась — ерунда, конечно, но обидно. Они с блондинкой потом поболтали ещё — вспомнили времена «Гонщиков Молнии», победы над Ред Лайном, приключения вне трассы с Евой и Хром… Меган любила Марка и была рада тому, что у них совсем скоро появится общий малыш, но она скучала по соревнованиям. Опечаленная, она медленно бродила по закоулкам базы «Фастекса». Неожиданно ей встретился Майлз — тот тоже был грустным. Молния напряглась. — Привет, что такое? Почему ты здесь один? — Ой, Меган, — подросток испугался и сразу изобразил дежурную улыбку. — Я тут… просто… размышляю. — Ты потерянный какой-то, что случилось? — тревожилась Фасслер. — Я сделал одну вещь, она мне показалась правильной, — вздохнул парнишка. — А теперь смотрю и думаю, что не надо было. Не могу прийти и признаться. Боюсь. — Вещь? О чём ты? — Меган почувствовала себя окончательно сбитой с толку. — Это не про «Фастекс», не про Бойца… — смутился Майлз. — Это… личное. То есть, не моё, но личное. Не расскажу, я обещал. — Ладно, — пробормотала Молния, — размышляй спокойно. — Ты точно в безопасности? Тебе не угрожают? — В полной, — заверил её Маккатчен-младший. — Совесть только мучает. Меган оставила подростка одного, но в душу к ней заползла тревога. Что Майлз имел в виду? Сделал что-то нехорошее, относящееся к чужой личной жизни? Может, у него просто появилась девушка? Младшему брату Бойца недавно исполнилось четырнадцать, возраст уже позволял пускаться в робкие, или не очень, романтические приключения… Меган позже поинтересовалась у Дага, не в курсе ли тот, почему Майлз грустит, однако шеф-механик ответил ей, что впервые об этом слышит. — Может, поругались с Шелби? — предположил Даг. — Не похоже, она такая весёлая утром была. Да кто их знает, подростки… Вспомни себя в эти годы. Всё кажется трагедией. Молния хотела ответить ему, что в возрасте Майлза уже изучала устройство двигателей, и драмы были ей чужды, но сдержалась. Она дождалась, пока Марк освободится, и они вместе отправились домой. Новых идей по поводу имени у них не возникло, а потому вечер прошёл без стрессов. Когда Боец уснул, Меган встала и подошла к окну. Остывший паркет приятно охлаждал её отёкшие ступни. — «Я должна была уже поговорить с Мэтью Уилкерсоном, но Дэвид болеет, и друг Кэндис в её отсутствие не хочет его оставлять. Значит, проводить беседу придётся где-то вне базы, иначе Брайтман может нас обнаружить, и получится катастрофа». Она вернулась в кровать и, кое-как устроившись на боку, уткнулась носом в спину Марка. Тот шумно вздохнул во сне, но не пошевелился. Меган улыбнулась. — «И как тут на тебя злиться, гроза нью-хэмпширских гаражей?»