Justice takes the chequered flag

***

      Кэндис была недовольна тем, что Джек и команда выдернули её на внезапную тренировку. У неё уже имелись планы на вечер — девушка знала, что ей станет звонить Хондо, и ждала, что он предложит на этот раз. Вместо этого ей пришлось в срочном порядке выдвигаться на базу «Фастекса», прихватив с собой и Дэвида, который в последнее время был не в духе — летние каникулы близились к концу. Парнишка с грустью оглядывал стадион Биг-Ривер и тяжело вздыхал. Кэндис сочувствовала, но помочь не могла ничем. Она только устроила Дэвида в другую школу — предыдущее учебное заведение казалось ей неподходящим для сообразительного младшего брата, и, заработав достаточно денег, девушка подыскала более престижный вариант. Сам Дэвид нисколько не переживал по поводу того, что в классе окажется новеньким — он умел как отстраняться от коллектива, так и быстро сливаться с ним. Кэндис даже завидовала, потому что ей до сих пор не удалось стать в «Фастексе» своей.       Хондо позвонил ей сразу после того, как девушка переоделась и покинула раздевалку. Она уже почти вышла к линии гаражей, когда услышала трель мобильного телефона. Несколько минут она металась, не зная, как лучше поступить, а потом отправилась обратно. Женщин, кроме неё, в команде не осталось — это значило, что посторонних ушей в раздевалке быть не должно. Призрак неожиданно предложил ей поехать в казино, и Кэндис рассмеялась, потому что приняла это за его очередную колкость. Однако Хондо был вполне серьёзен, и девушке вдруг стало интересно — до сегодняшнего дня она ни разу не посещала игорные дома. Иногда ей хотелось это сделать, но её останавливали рассказы Мэтью о маме, которая когда-то проиграла все деньги их семьи, и суд предоставил Томасу Уилкерсону единоличную опеку над сыном. Кэндис знала, что сама она очень азартная, и боялась, что не сумеет остановиться вовремя. — «Ничего страшного, со мной будет Хондо, он всегда трезво мыслит».       Девушка думала, что казино, скорее всего, предполагает пафосный внешний вид. Для таких случаев у неё имелось всего одно платье — то самое, которое Призрак подарил ей на день рождения. Она не знала, насколько хорошим тоном будет надевать его на два свидания подряд, но чёрное из масс-маркета для подобной вылазки явно не годилось. Подремав пару часов, Кэндис приготовила брату простенький ужин — она всё чаще ловила себя на том, что у самого Дэвида хозяйничать на кухне получается гораздо лучше — и пошла наводить красоту. Не смеяться, нанося макияж, было очень трудно. Кэндис вспоминала то свою истерику в машине у Хондо, то рвоту и лихорадку из-за травмы и стресса, и невольно начинала хихикать. — «Какую он тебя только ни видел за ничтожных два месяца, а ты всё равно разукрашиваешь себе фасад. Заняться, что ли, нечем больше?»       Девушка быстро нашла ответ на этот вопрос. Она рисовала лицо и создавала образ не для самого Призрака, а для тех, кто увидит их вдвоём. Ей не хотелось, чтобы люди окидывали Хондо критическими взглядами за то, что у него какая-то блёклая и невзрачная спутница. Вернувшийся с прогулки Дэвид опять принялся издеваться над сестрой — не злобно, но старательно. — Ты в этой занавеске сама на привидение похожа, — констатировал брат. — Почему Призрак не купит тебе что-нибудь посимпатичнее? У него денег нет? — Дэвид! — возмутилась девушка. — Во-первых, я обожаю это платье и мечтала о нём почти полгода. Во-вторых, на призовые я могла бы сама себе приобрести другой наряд, просто не задумывалась об одежде. И, в-третьих, вымогать подарки — это унизительно! Купит, если захочет. — Экономный парень, я понял. — Вряд ли тебя это утешит, но в Сибрук мы ездили за его счёт, — усмехнулась Кэндис. — Могли бы и меня взять с собой, — обиделся Дэвид. — Вы с Уилки поссорились? — встревожилась девушка. — Нет, он классный, просто я домой хотел, — вздохнул брат. — И его девушка, вроде, обиделась. Ни разу не позвонила ему, пока Мэтью жил тут. — Ты болел! — Кэндис попыталась урезонить Дэвида. — Лежал с температурой и без голоса. — А ты головой ударилась, — парировал подросток. — Я до последнего момента не знала, согласится Хондо везти меня или нет, — девушка почти всегда была с братом откровенной. — И мне по пути стало плохо, сначала укачало до рвоты, а потом я потеряла сознание. Представь, вдруг бы я не очнулась, и пришлось бы сдаваться в больницу? Куда бы Хондо тебя дел? — Надо было подождать, пока выздоровеешь, — рассердился Дэвид. — У меня, вообще-то, всего одна сестра! — Ты помнишь, что тебе нельзя приближаться к Мрачному Жнецу? — сменила тему Брайтман. — Даже если с тобой Майлз или кто-то ещё? — Да, потому что это оказался бывший приятель Марка, который влез в наш гараж, — заученно ответил подросток. — Но он больше не приходил на базу «Фастекса». — Если увидишь его, то сразу убегай. Мало ли, что он там задумал. Всё, Дэвид, перестань меня отвлекать, иначе я опоздаю. — Охотница за привидениями, — ухмыльнулся брат. — Дэвид!!! — Ладно-ладно, молчу, — мальчик поднял обе руки вверх. — Кстати, Кэндис, спасибо за компьютер. Он реально крутой. Тебе кто-то помогал выбрать? Ты же ничего не понимаешь в них! — Я спросила у консультанта в магазине, — девушка вдруг тоже развеселилась. — Сказала, что мне нужен компьютер для почти четырнадцатилетнего парня, который часами пропадает в сети Интернет и играет во всё, что существует. У меня до сих пор остаётся чувство, что меня знатно нагрели на деньги, но раз ты доволен, то всё в порядке.       За беседой Кэндис не заметила, как пролетело время, и едва не опоздала. Ей повезло — Хондо написал, что слегка задержится, потому что застрял в очередной пробке. Девушка передёрнула плечами, вспоминая свои ежедневные поездки на работу в торговый центр, которые порой занимали по несколько часов. — «Власти Нового Автограда могут одобрить гоночный стадион и Мотосферу, но не в состоянии распланировать обычные магистрали. Что ж, звучит логично».       Кэндис влезла в свои старые туфли на шпильках и пошатнулась. Нахмурившись, она топнула ногой и поняла, что каблук покачивается. Она с тоской покосилась на босоножки, потом — в окно, за которым темнела августовская ночь, и пожала плечами. Не танцевать же она идёт в казино? В открытой обуви, скорее всего, замёрзнут пальцы, а других парадных туфель у неё не имелось. Ступая очень осторожно, она выбралась на улицу, где её уже дожидался Хондо, но каблук, всё-таки, не выдержал и ехидно подломился. Девушка замерла. — Кэндис, — Призрак вышел из машины, — что такое?       Он тоже был эффектным, как теперь говорили они оба. Девушка не без зависти подумала, что даже у Хондо имеется как минимум два выходных костюма, и твёрдо решила приобрести себе ещё несколько нарядных платьев. Можно будет даже соврать Дэвиду, что их подарили… — Кажется, нам придётся заглянуть в магазин, — Брайтман разулась и осталась на тротуаре босиком. Представив, как этот поступок сочетается с её сегодняшним образом, она не удержалась и нервно захихикала. — Ничего страшного. Поддержу своё амплуа крёстной феи, — Хондо внезапно рассмеялся тоже.       Кэндис заскочила в машину, и Призрак, последовав за ней, вырулил из её двора. — Плохо, что поедем через центр, — помрачнел он, — там полная задница. — Я надеялась, что они не развалятся, — Брайтман сердито пнула туфлю. — В босоножках уже холодно. — А в платье нормально? — Это намёк? — ухмыльнулась Кэндис. — Просто спросил, — пожал плечами Призрак, — но если ты хочешь, купим и наряд. Потеплее. — Ты знаешь хоть одну девушку, которая отказалась бы от такого предложения? — Я не собирал статистику.       Кэндис вдруг стало ужасно интересно, сколько партнёрш было у Хондо до неё, но она не знала, сочтёт ли он её вопрос об этом грубым. С другой стороны, они достаточно доверяют друг другу, и он признается, если ему станет слишком неловко… — Хондо, а когда ты последний раз покупал девушке платье? Не считая меня? — Перед «Тундрой-2000», — как ни в чём не бывало, ответил Призрак. — Это что такое? — не поняла Кэндис. — Это единственная гонка, которую я выиграл. В самом первом сезоне. — Тундра? На севере? — На Аляске, — ухмыльнулся Хайнс. — Там вашего Бойца потеряли, и весь «Фастекс» сошёл с трассы, чтобы его найти. Я последние круги почти один докатывал. Дизель, как всегда, не поладил с деревьями, а у Зорины двигатель замёрз. — Куда делся Лайл? — Попал в аварию и не добрался до финиша. — А с той девушкой вы… ещё долго встречались? — не вытерпела Кэндис. — После твоей победы? — Чуть меньше года. — Почему расстались? — девушка прокляла себя за своё любопытство и впилась коротко обрезанными ногтями в ладонь.       Призрак задумался и какое-то время молча смотрел на дорогу. — Оказалось, что у нас разные взгляды на отношения между мужчиной и женщиной, — произнёс он в итоге. — Я не оправдал ожиданий.       Девушке показалось, что после этих слов по лицу Хондо словно пробежала тень. Кэндис сильно смутилась — огоньки проползающих мимо фонарей расплылись из-за подступивших к её глазам слёз. Она не знала, как аккуратно перевести тему, поэтому просто неловко уставилась в окно. Пробки в центре города и в самом деле были жуткие — пятница, вечер, стоило ожидать… — Хондо… — Что? — Ты поиграешь мне на пианино когда-нибудь? Или на скрипке? — Если ты считаешь, что я выдающийся исполнитель, то я тебя расстрою, — Призрак медленно двигался вдоль припаркованных у молла автомобилей, выискивая свободное место. — Да разве дело в технике? — опечалилась Кэндис. — Поиграю, только ничего особенного не жди. — Для меня ты сам уже особенный, — серьёзно заявила девушка. — Лучше подумай, как тебя доставить к торговым рядам, — вздохнул Призрак. — Могу отнести, конечно, но мы привлечём внимание. Меня вряд ли сразу узнают, а вот ты приметная теперь, победительница. — Босиком дойду, — отмахнулась Кэндис. — Стой, ты собираешься ждать меня в машине? — Нам нельзя показываться вдвоём в людном месте, тем более вечером пятницы. Охрана на входе заметит нас и сделает звонок журналистам. Представь, что дальше произойдёт? — Я уже не хочу быть звездой! — в ужасе воскликнула Брайтман. — Поздно. Можешь мне дать туфлю для образца, куплю сам, только ты без примерки ноги в кровь разотрёшь. — Доберусь как-нибудь, — девушка впервые пожалела, что стала чемпионкой. Вряд ли у условных гонщиков из команды «Физз-Колы» или «Макрофлопа», которые редко добираются до финиша, возникают подобные проблемы.       Хондо вытащил из кошелька какие-то карточки и протянул его Кэндис. Та отрицательно покачала головой. — Не надо, — грустно отозвалась она. — Если бы мы пошли вдвоём, а так… У меня теперь есть свои деньги. — Как хочешь, — пожал плечами Призрак.        Девушка выбралась на холодный шершавый асфальт и побрела вперёд, поджимая пальцы на ногах. Ощущение было незнакомым и совершенно ей не нравилось. Девушка прижала к груди сумочку и миновала открывающиеся автоматически двери. Прошлой зимой они с Уилки шутили — якобы Кэндис весила настолько мало, что механизмы не распознавали её, как отдельного человека. Внутри молла её сразу обдало потоком тёплого воздуха, а в уши ворвалась реклама. Брайтман опустила голову и попыталась раствориться в толпе, состоящей в основном из молодёжи. Обувь подобрать ей всегда было очень тяжело — у неё были маленькие ступни, которые оставались вне диапазона размерной линейки. Вот и сейчас Кэндис отыскала туфли, но в них, чтобы те не спадали, пришлось засунуть силиконовые подкладки. Она кое-как обтёрла ноги влажными салфетками, купленными в аптеке, обулась и зашагала обратно. Мысль о новом платье девушка отбросила — не хотела вынуждать Хондо ждать ещё дольше.       Внутри казино выглядело именно так, как Кэндис это представляла, основываясь на образах из различных кинофильмов. Она вообще не думала, что в приличном Новом Автограде с низким уровнем преступности имеются подобные заведения. С высокого рельефного потолка свисали, как россыпи сосулек, массивные люстры с бесчисленным количеством лампочек. Кэндис с опаской ступала по узорчатым красным ковровым дорожкам, следуя за Хондо, и смотрела, как среди толпы игроков теневыми кардиналами прокрадываются работники казино — официанты, крупье, массивные охранники в костюмах… Где-то прерывисто гудели игровые автоматы и щёлкали, отсчитывая купюры, машинки. Людей за этим фоном было практически не слышно, только иногда кто-нибудь особо эмоциональный вскрикивал или громко хохотал. У Кэндис возникло чувство, будто она умерла и оказалась в одной из своих мини-вселенных, придуманных когда-то в самые худшие и беспросветные дни. Даже современный игорный дом имел для девушки лёгкий оттенок атмосферы старого Голливуда — её любимой эпохи. — Зачем мы здесь? — она дёрнула Хондо за рукав. — Одному скучно, — усмехнулся Призрак. — Ты часто ходишь в казино? — удивилась девушка. — Не совсем часто, но бываю, — кивнул он. — Хондо… — Что? — Я сейчас буду звучать странно, — они отошли в сторону, чтобы не мешать официанту. — Что случилось? — Прошлой зимой у меня были проблемы с деньгами, очень большие, нужно было платить за квартиру, занятия брата, покупать еду и одежду… Все мои друзья, кроме Уилки, остались в Нью-Хэмпшире, я всё время была одна, — бормотала Кэндис. — И когда я ложилась спать, то представляла себя вот в этом платье — уже позже, правда, когда его увидела — под руку с красивым мужчиной в костюме, в моих мечтах мы были как раз в такой обстановке… В театре или казино, и теперь я… Не знаю, как… — её речь от волнения совсем рассыпалась, и Брайтман растерянно замолчала. — В таком случае, я тебе предлагаю, — Хондо взял её за руки и заметно посерьёзнел, — получить от этого вечера всё, о чём ты тогда фантазировала.       Девушка опасливо ткнула Призрака пальцем в плечо. Он удивлённо взглянул на неё в ответ. — Проверяю, настоящий ты или нет, — пояснила она. — Хочешь, ущипну? — Прямо здесь? — прищурилась Кэндис. — Не в том смысле, о котором ты подумала, — по взгляду Хондо девушка поняла, что он еле-еле сдерживает ухмылку. Лицо же его при этом осталось непроницаемым, и она подумала, что тёмные очки в его случае — действительно маскировка. Кэндис более-менее, благодаря своей природной интуиции, за пару месяцев научилась распознавать его эмоциональное состояние по глазам.       Хондо спросил, чем именно Кэндис желала бы заняться внутри казино, и девушка, поразмышляв, выбрала рулетку. Автоматы показались ей слишком скучными, да и графика с их экранов вместе с резким звуковым сопровождением вызывала головную боль. В карты играть она не умела и не любила. Так и не разобравшись с первого раза в таблицах и ставках, девушка называла всё наугад. Ей не слишком везло, но она была осторожной, помня о своей азартности, а потому в итоге практически вышла в ноль. Призрак же предпочитал покер с игральными костями. Кэндис скоро поняла, почему: в такой игре высшая ценность — умение блефовать и сохранять невозмутимое лицо. Хондо в этом был невероятно хорош. Он ушёл с солидным выигрышем, и Брайтман искренне восхищалась. — Как у тебя это получается?! — едва не кричала девушка, когда они оказались на улице. Холодный воздух больно ударил по разгорячённой тёплым помещением и играми коже. — Что именно? — Как ты сдерживаешься? Не выдаёшь себя? Я бы уже с ума сошла! — Я, как ты можешь заметить, от природы не особо экспрессивный, — Призрак приобнял девушку, и она сразу прижалась к нему, чтобы поймать больше тепла. — И опыт, конечно же. Тренировки. Как со спортом. — У меня бы всё равно не получилось, — расстроилась Кэндис. — Я слишком эмоциональная. — Играла бы роль, — Хайнс подтолкнул её, и они побрели к его машине. — Представляла бы, что с тобой происходит прямо противоположное. — Тут подумать надо, — озадачилась девушка. — Хондо, а мы ещё приедем сюда? — Если ты захочешь. Только не увлекайся, а то никаких призовых не хватит. — Смотри, — девушка разжала пальцы. На её ладони лежал кубик с размеченными гранями — игральная кость, которую она незаметно утащила со стола. — Для чего он тебе? — рассмеялся Хондо. — На память! — возмутилась Кэндис. — Воровать зачем? — продолжал веселиться Призрак. — Подошла бы к дилеру и попросила. — Так азарта нет, — девушка осознала, что ничего криминального не совершила, и ей вдруг стало грустно. Должно быть, в глазах Хондо она сейчас выглядит полной восторженной дурочкой. Умыкнула игральную кость, поиграла в бандитку, а оказывается, что эти штуки не имеют высокой ценности. — В такие вот моменты, — они уже стояли у самого автомобиля, и Призрак, развернувшись, неожиданно поцеловал Кэндис прямо в губы так, что она едва устояла на ногах, — я понимаю, насколько сильно ты мне нравишься. — Хондо, — встревожилась Брайтман, — ты как себя чувствуешь? Температуры нет? — Всё нормально.       Кэндис пристегнулась ремнём безопасности и продолжила вертеть в руках кубик. Почему-то белые грани с чёрными точками завораживали её, как кота — аквариум. — Игральные кости бывают не только в казино, — Призрак заметил её интерес. — Существуют ещё настольные ролевые игры, но я для них слишком ленивый. Знаю только общие правила. — Настольные? Ролевые? Это вообще как? — девушка окончательно запуталась. — Создаёте с друзьями что-то вроде вселенной фэнтези. — Про эльфов? — Не только. Про всех подряд. Придумываете персонажей, их умения. И определяете потом их действия, бросая игральные кости. — Звучит очень интересно, — призналась Кэндис. — Только у меня нет таких друзей. — Я описал очень грубо и неточно, потому что плохо разбираюсь в этой теме, — предупредил Хондо. — Просто смотрю, что тебе кубик понравился, и фантазии у тебя хоть отбавляй. Может быть, ты оценишь настольные ролевые игры. — И с кем я буду этим заниматься? С Дэвидом? — Есть специальные сообщества, — подбодрил её Призрак, — твой брат может поискать в Интернете, если сама боишься. Там создают форумы для игроков. Кстати, кости они называют «дайс». — «Почти как моё имя, — подумала девушка. — Кэн-дайс».       Она убрала гипнотический кубик в сумку, всерьёз собираясь сделать из него брелок для ключей. Сама она, конечно, не сможет аккуратно просверлить в нём дыру. Наверное, стоит попросить Дага… — Отвезти тебя домой? — спросил Хондо. — А есть варианты? — оживилась Брайтман. — Есть, но ты опять оставишь младшего брата без присмотра на ночь. — Я думаю, — девушка положила голову Хайнсу на плечо, — что он сможет это пережить.       Некоторое время они ехали в тишине, а потом Кэндис вдруг решилась задать вопросы, которые периодически всплывали в её мыслях с самого начала их с Призраком знакомства: — Хондо, откуда у тебя такое имя? Оно японское? Что оно значит? — Оно египетское, — ухмыльнулся тот. — Родители назвали, очевидно. Означает «война». — Ты мусульманин? — напряглась девушка. — Нет. — Докажи! — Кэндис, — Призрак как будто растерялся, — я не могу понять, в чём проблема. Объясни мне, пожалуйста, словами. — В том, что я еврейка, Хондо! — Я знаю. Я не антисемит. — Мы не сможем быть вместе, если ты мусульманин! — выпалила девушка. — Я атеист, — Хайнс сохранял потрясающее спокойствие. — А твои родители? Кто ты по национальности вообще? — окончательно разошлась Кэндис. — У нашей семьи интересная история, — усмехнулся Хондо, притормаживая на очередном светофоре. — Я наполовину египтянин. — А на вторую? — удивилась девушка. — Индеец.       Кэндис подумала, что она ослышалась. — Такое вообще бывает? Или ты опять издеваешься с серьёзным лицом? — Почему сразу издеваюсь? — Призрака этот дурацкий диалог как будто развеселил. — Мою маму когда-то, в шестидесятых, вывезли из Египта во Флориду. Она не знает, по какой причине, потому что в арабских семьях мнением девочек не особо интересуются. Её отец — мой дед, получается — собирался выдать её замуж здесь, в Штатах. А мама, пока ждала совершеннолетия, насмотрелась на свободных американок и накануне свадьбы убежала из дома с соседом. — С незнакомцем? — потрясённо уточнила Брайтман. — Он ей очень нравился. — Но ей, наверное, было нельзя общаться с посторонними мужчинами, как она это поняла? — Выбиралась по ночам на улицу и ходила на него любоваться, — ухмылялся Хондо. — Кое-кого напоминает мне, кстати. — Эй! — Кэндис толкнула Призрака в плечо, несильно, чтобы тот не потерял управление машиной. — И что случилось дальше? — Мама украла часть своих драгоценностей — серьги, ожерелья, браслеты, и отдала их соседу в обмен на то, что он увезёт её из города и штата. — Он был хорошим человеком, — покачала головой девушка, — мог бы убить её и забрать всё себе, никто не узнал бы. Куда она отправилась потом? Как выжила одна? — Они влюбились друг в друга и поженились. Попутешествовали по штатам, пока не осели в Аризоне. — Подожди! Сосед — это твой отец, что ли? Он индеец? — Да. Они до сих пор живут вместе. — Ничего себе! — впечатлилась Кэндис. — Как в кино сходила. Ой!       Она взглянула на экран телефона и поняла, что забыла отослать брату уже набранное сообщение. В переписке Дэвид, конечно, рассердился на сестру — прислал ей целую кучу злобных текстовых смайликов и попросил её быть как можно осторожнее, потому что он не доверяет ни Призраку, ни «Рекскору». Кэндис умилялась: кто бы ещё год назад мог подумать, что её братишка станет таким серьёзным и заботливым? Они с Хондо заскочили в супермаркет, чтобы купить еды, и она, припомнив, что Призрак не держит в доме сладкого, схватила сразу две шоколадки и пакетик с жевательным мармеладом. Хондо ухмыльнулся, но промолчал. К кассам они подошли вместе — была уже глубокая ночь, поэтому Кэндис надеялась, что уставшие кассиры их не узнают. Девушка в форме совершенно равнодушно скользнула по покупателям взглядом и с дежурной улыбкой отпустила им товары. Брайтман выдохнула.       Автомобиль прошуршал шинами по парковке. Призрак заглушил мотор и уставился на Кэндис, не моргая. — Что такое? — заулыбалась она. — Получаю эстетическое удовольствие. — После всех глупостей, что я наговорила… — Тш-ш.       Девушка с тревогой пощупала сначала лоб Хондо, потом — его щёки и шею. Действительно горячий, но он, вроде бы, всегда такой… Когда они поднялись к нему в квартиру, Призрак предупредил: — На тот случай, если ты начнёшь меня просить исполнять музыкальные номера: не сейчас. Соседи иногда жалуются даже днём. — Ну и ладно, — приуныла Кэндис.       У неё сохранялось достаточно сильное ощущение дежа-вю: то же самое платье, та же самая обстановка… Теперь, будучи трезвой, девушка подмечала разные мелочи. Хондо, как и она сама, был не слишком аккуратным в быту — на письменном столе царил творческий беспорядок, там же находилась чашка с остатками чая. Плед на диване лежал неаккуратно, и Кэндис с удовлетворением подумала: — «Наш человек».       Алкоголь они выпили, но совсем немного. Девушка щедро разбавила крепкий виски спонсорской колой, которой охотно снабжали всех гонщиков серии без ограничений NASCAR, и, сдвинув стулья вплотную, прислонилась к Призраку спиной. Он обнял её и прикоснулся губами к её шее чуть ниже уха. — Ай! — Кэндис дёрнулась, и сладкая тёмная жидкость с лёгким шипением пролилась на стол. — Предупреждать надо, щекотно ведь! — Я знаю, — по голосу Хондо девушка поняла, что он опять ухмыляется. — Я не пережила бы, если бы испортила платье! — Вообще, — Призрак аккуратно забрал у неё стакан и отставил его подальше, — для таких случаев существуют химчистки. Но есть и более простой выход. — Какой? — не поняла Кэндис.       Она почувствовала его руки на своих плечах и замерла. Сильные пальцы скользнули ниже, к лопаткам, подцепили тонкую шнуровку… — Можно? — тихо уточнил Хондо. — Нужно, — ответила девушка, не оборачиваясь.       Призрак потянул за шёлковые ленточки, и нежная ткань разошлась в стороны, открывая бледную спину Кэндис. Он снял с неё платье почему-то через голову — девушка не сопротивлялась, наоборот, подняла руки вверх и подалась назад, чтобы Хондо было удобнее. Оставшись в одном белье, она медленно развернулась и бесцеремонно приземлилась к Призраку на колени. Её безумно возбуждала эта его осторожность — казалось бы, не в первый раз, зачем постоянно убеждаться в согласии? Кэндис чувствовала себя очень важной, когда осознавала, что её мнение имеет значение. Она поцеловала Хондо, вложив в этот жест всю отчаянную страсть, которая в ней была, потом опять стащила с него рубашку… — «Странно, — промелькнуло у Кэндис в мыслях, — выпила, вроде, чуть-чуть, а уже ничего не соображаю…»       Призрак отнёс её на кровать, и тогда она подумала, что, может, и не отказалась бы от экспериментов вроде подоконника снова, но ей так сильно хотелось сблизиться с Хондо, что она не стала тянуть время. Кэндис специально подстраивалась под него — это доставляло ей отдельное удовольствие. Она только нетерпеливо всхлипнула, когда он наконец вошёл, и крепко вцепилась в его спину. Томительное вожделение разливалось по всему её телу, и девушка полностью отдалась этому ощущению — до тех пор, пока её неожиданно не захлестнуло оргазмом. Она даже расстроилась, потому что намеревалась наслаждаться гораздо дольше. Кэндис всё равно продолжала двигаться навстречу Хондо и ласкать его, чтобы его разрядка получилась не менее яркой. Чуть позже, когда они с Призраком лежали, уставшие, и собирались сползать в ванную, девушке стало стыдно за то, что она кончила настолько быстро. — Хондо, — поинтересовалась она, — а ты так руками умеешь из-за того, что на скрипке играл? — Мне и в голову не пришло бы связать эти два факта, — усмехнулся он. — Не знаю.       Кэндис подумала, что ей стоит побеседовать с врачом «Фастекса» и гинекологом в больнице по вопросам контрацепции в таблетках. Её сильно смущали презервативы — создавали чувство неполного единения с партнёром, возводили между ними не только физическую, но и ментальную преграду. Спать, несмотря на общую усталость, почему-то расхотелось. Она развалилась на матрасе, устроив влажные волосы на банном полотенце, и смотрела на Хондо. Он, в отличие от неё, практически засыпал — рука, которой он поглаживал Кэндис по плечу, иногда срывалась, и от этого Призрак приходил в себя. — Тш-ш, — прошептала Брайтман, перехватив его запястье и дотронувшись до него губами.       Хондо слабо улыбнулся и закрыл глаза. Девушка дождалась, пока его дыхание выровняется, и он окончательно уснёт, а потом осторожно поднялась с кровати. Она устроилась на кухне, включила большой электрический чайник — боялась, что он окажется громким, но прибор не особо возмущался — и принялась за ужин. Копаться в коробочках с разными сортами чая, который Хондо явно приобретал вдумчиво, а не по принципу «симпатичные яркие лепесточки», ей было лень, поэтому она просто налила в кружку кипяток. Сонливость полностью покинула Кэндис, и девушка от души обругала себя за слишком длительный вечерний отдых. Промучается теперь до утра, встанет в обед, собьёт весь график и на тренировках будет с больной головой. Брайтман, стараясь не шуршать фольгой, разделалась с шоколадкой, зажевала пару мармеладных мишек и откинулась на спинку стула. Если она сейчас ляжет рядом с Призраком, то будет ворочаться, сердито сопеть, каждые пять минут бегать в туалет… Но и сидеть на кухне не слишком удобно.       Девушка переместилась в гостиную. В квартире она насчитала три комнаты — сам большой зал, спальня Хондо и ещё одна. Дверь в неё была приоткрыта, и Кэндис, не удержавшись, засунула свой нос внутрь помещения. Ничего особенного там не оказалось: обыкновенная одноместная кровать, узенький гардероб из тёмного, как и вся остальная мебель, дерева, журнальный столик и книжные полки. Кэндис пробежалась взглядом по корешкам, но не нашла ничего знакомого. На столе пылился ноутбук с логотипом «Макрофлоп», который был даже не подключён к сети. — «Он нужен Хондо примерно так же, как и спонсорская кола», — резюмировала Брайтман.       Компьютер, похожий на тот, что она купила Дэвиду, находился в гостиной. Письменный стол был явно дорогим — Кэндис зачем-то провела рукой по краю плоской деревянной поверхности. Рыться в ящиках ей показалось неэтичным, и девушка оставила эту идею. Она прошла вдоль прибитых к стене полок, размышляя о том, что Хондо, вероятнее всего, купил целый дизайнерский проект, и комнаты обставляли нанятые профессионалы. Призрак не создавал впечатление человека, который тщательно заботился бы об интерьере своей квартиры. Тем более, разнокалиберные пустые вазочки, распиханные повсюду для красоты, были покрыты пылью и не несли никакой практической пользы. — «Мне тоже было бы неохота за ними ухаживать. Я бы их просто выбросила, наверное».       Внезапно Кэндис поняла, что именно её насторожило. Кроме монохромных ваз и картины с городским пейзажем, ни украшений, ни фотоснимков в гостиной не имелось вообще. И если первый факт ещё можно было списать на то, что Призрак — мужчина, ещё и не слишком эмоциональный, то отсутствие фотографий в рамках очень сильно смутило девушку. У неё самой снимки висели повсюду: она сама, Дэвид в раннем детстве, Дэвид постарше, чёрно-белое фото родителей и Марка… — «Неужели ты ничего не привёз с собой из Мичигана?»       Девушка азартно обшаривала взглядом полки, пока ей на глаза не попалась папка, которая могла бы теоретически быть вместилищем для фото. Убедившись, что Хондо спит, она очень аккуратно открыла её и едва не удержалась от восторженного возгласа. — «Есть!»       Это был не альбом, а именно папка, подобная тем, в каких держат отчётную документацию, и каждый снимок покоился в прозрачном чехле, позволяя перелистывать «странички». — «Какой странный способ хранить фотографии», — озадачилась Кэндис.       Карточек было немного. На самой первой, довольно старой, были запечатлены мужчина и женщина. Они стояли рядом, и его рука уверенно лежала на её талии. Мужчина был подтянутым и обладал яркой внешностью, типичной для коренного американца. Женщина показалась Брайтман настоящей красавицей — очень смуглая, с приятно округлой фигурой, правильным овальным лицом, тонким носом с горбинкой и чувственными пухлыми губами. Её жёсткие мелкие кудри были коротко острижены, а мужчина, наоборот, носил волосы чуть ниже плеч. — «Ой! Это же родители Хондо, скорее всего! Как он похож на обоих! Цвет глаз папин…»       Со второй фотографии смотрела та же пара, только постарше и в окружении четверых детишек. Самая взрослая девочка получила от отца жёсткое волевое лицо и идеально подошла бы на роль дочери индейского вождя. Черты остальных трёх ребят были смешанными. Кэндис долго изучала детей, пока не пришла к выводу: — «Хондо — тот мальчик, что поменьше. Миленький!»       Следующий снимок подтвердил её предположение. На нём был Хондо и девушка лет двадцати пяти, блондинка с очень светлой кожей. Она обнимала его за плечи и приветливо улыбалась. Хондо же выглядел очень сердитым и будто хотел убежать от фотографа куда подальше. — «Такой малыш, а уже Призрак», — мысленно хмыкнула Кэндис.       На фотографиях из школы Хондо тоже смотрелся очень сонным и угрюмым. Девушка подумала, что мальчик, наверное, был «совой», которой пробуждение рано утром стоило весьма дорого. Он вообще казался больным — бледнее обычного, если это слово, конечно, можно было применить к оттенку его кожи, худенький, с отёкшими веками.       А потом Кэндис увидела снимок, от которого у неё часто заколотилось сердце и задрожали руки. Он запечатлел зимний пейзаж — Брайтман осознала, что ни разу в жизни не наблюдала вживую такое количество снега — и Хондо, который лежал посреди этого великолепия на животе, приподняв голову и широко раскинув руки. На его лице было выражение такого щемящего, невыразимого, чистейшего счастья, что Кэндис невольно улыбнулась и погладила фотографию пальцами. Она перевернула страничку и заметила, что карточка была подписана незнакомым почерком. «Маскегон, декабрь 1981» — «Тот самый город, что и в твоих правах, если не ошибаюсь… Что же сейчас должно с тобой произойти, чтобы ты вновь испытал это чувство? Можно ли сделать тебя таким же счастливым в 2003?»       Дальше шли ещё несколько школьных фотографий, на которых Хондо выглядел гораздо здоровее прежнего. Он заметно поправился, вытянулся, но самое главное — из его взгляда ушла измученность. Один из снимков демонстрировал музыкальный конкурс, и Кэндис хихикнула вслух. Она и не думала, что Призрак соврал ей — не просто так же он приобрёл себе пианино — но лично узреть его со скрипкой было забавно. Серьёзный подросток в строгом костюме, сосредоточенно извлекающий из инструмента мелодию, разбудил в девушке какое-то совершенно новое чувство. Словно она не просто посмотрела, как он переодевается, а стала свидетельницей того, как Хондо сбрасывает с себя кожу. Кэндис смутилась и перелистнула пластиковый файл. На фотографии с выпускного вечера, которая встретилась ей позже, Хайнс был вполне узнаваемым — ощутимо набрал мышечную массу, и лицо его стало жёстче. Если бы не подпись и одноклассники рядом, девушка посчитала бы, что ему солидно за двадцать. Справа от него стоял высокий мужчина лет шестидесяти, седоволосый и невероятно бледный, а слева — забавная полненькая мулатка такого же возраста с большими глазами навыкате, одетая в яркую оранжевую блузку и креативную юбку, сшитую из разнокалиберных клочков. — «Кого-то мне этот дяденька напоминает», — нахмурилась Брайтман.       Она вернулась к самым первым фотографиям и поняла — улыбчивую блондинку, которая обнимала маленького Хондо. Кэндис решила, что они, вероятно, ближайшие родственники. Может быть, даже отец и дочь… Она вспомнила, как пыталась вытянуть из Призрака информацию о его прошлом, когда они устроили ночной пикник на берегу озера: «— Ты любишь сидеть с удочкой? — девушке стоило больших усилий скрыть радость оттого, что общение наконец сдвинулось с мёртвой точки. — Да. Я привык это делать дома. — В Аризоне?! — вытаращила глаза Кэндис. — В Мичигане. — Как ты там оказался? — изумилась Брайтман. — Это же другой конец страны! — Я не выносил солнце, — Хондо методично доедал бургер, — начал сильно болеть, и врач сказал моей матери, что я умру, если ничего не предпринять. Она увезла меня в самый северный штат из тех, где у нашей семьи имелись родственники.» — «Значит, в Аризоне ему стало совсем плохо, и девушка с фотографии попросила отправить мальчика к своему папе… Наверное, Хондо ей нравился. Или у неё просто доброе сердце, и это наследственное, потому что мужчина согласился поселить у себя чужого ребёнка. Интересно, скучал ли Хондо по родителям?»       Завершали набор снимки времён предыдущих сезонов гонок без ограничений NASCAR. Дизель и Зорина абсолютно не изменились, а вот Лайла Кэндис идентифицировала далеко не сразу: стройный брюнет с каким-то неземным, бирюзовым цветом слегка раскосых глаз и волевым подбородком показался смутно знакомым, но потом девушка пробежалась взглядом по его костюму и ахнула. Череп в огне, изображённый на его груди, принадлежал Коллекционеру. — «С ума сойти! Его же разворотило в два раза! Это не только физическая травма, но и душевная!»       Самой последней шла фотография, на которой Призрак обнимал симпатичную бледнокожую девушку с длинными каштановыми волосами, аккуратными волнами струящимися из-под капюшона. Растянутый за ними баннер гласил: «…ДРА 2000»       Кэндис округлила глаза. — «Получается, это бывшая Хондо? Которой он накануне той гонки приобрёл платье?»        Брайтман наклонилась, чтобы разглядеть предшественницу. Та обладала благородным лицом с красивыми чертами, уверенным взглядом и строгой осанкой. Кэндис невольно распрямила плечи, но это не особо помогло. Она поняла, что на фоне этой леди выглядит, как набитое соломой пугало. Вздохнув, девушка аккуратно закрыла папку и отправила её на место. — «Двухтысячный год давно прошёл. Если ты здесь, значит, ты нравишься Хондо и такой. Быстро подобрала сопли!»       Последняя фраза в голове отчего-то прозвучала голосом Зорины, и Кэндис усмехнулась. Зевая, она заползла под одеяло и уткнулась лбом в спину Призрака. Тот даже не пошевелился. От него исходило приятное тепло, и Кэндис, пригревшись, наконец-то заснула. Во сне она снова выиграла гонку, только та проходила в тундре Аляски, а венок победительницы на шею ей надел Лайл Оуэнс образца двухтысячного года.