Слишком правильно.

      Они смотрели друг на друга не отрываясь. Удивление, счастье, грусть — как же много эмоций они испытывают! И никого вокруг… Словно и нет того шума, детей, будто бы вокруг пустота… Для них эта встреча слишком невозможна. Они значительно отличались от тех старых Нацу и Люси. А как ещё столько лет прошло! ..       Люси стала выше. Черты лица теперь слишком взрослые… Золотистые волосы стали длиннее, она стала их завивать. И холодный взгляд уже лешился преследующего отчаяния, грусти. Вернее, всего этого стало меньше, чем было тогда. А по выражению лица сейчас, было понятно, она меньше всего надеялась увидеть его. Люси не забыла, но Хартфилия не ребёнок, та любовь к нему прошла, затуманилась, время ушло…       Нацу тоже вырос, тело и лицо стали ещё мужественнее. Глаза не казались такими же детскими, но характер его остался таким же ребяческим. Драгнил так и остался подростком. И в отличии от Люси, свою школьную, трагичную, что ни на есть, любовь он помнил, как вчерашний день. То собщение, что так и не отправлено, сейчас так хотелось взять тот старый телефон, который теперь служит ему неким дневником, и отправить наконец те слова! И что было бы тогда? Ни Феликса, ни Мэри уже бы не появились… Однако, сердце бы не томилось в ожидании любви, он не женился бы по расчёту… Возможно, плюсов больше, но, блин, те близнецы своим существованием уравняли шансы.       Лицо Драгнила лишь расплылось в одобрительной, немного наивной улыбки. И, нет, эта не та улыбка, которой он улыбался в школе. Он не был счастлив видеть златовласку. Ведь, он научился жить без неё, но лишь одно её появление вновь разрушило его привычный образ жизни. Он давно перестал оглядываться в прошлое, несмотря на оставшеюся как-то любовь, смотрел на детей и видел в них себя. Уже как девять лет он живёт смотря на своё отражение. А Хартфилия совсем не та, кого хочется видеть спустя время, проведённое со своими копиями. Пуцсть он и усвоил юношеский урок, а жить с разными людьми так и не учился. Не привык.        — М-да, не ожидала, — блондинка нарушила тишину. Выдавила усмешку. А на самом деле понимала, какой наивной тупицей была эти несколько дней. В конце концов то, что Мэри Феликс были его детьми — очевидно! Но Люси либо не хотела принимать правду, в которой Нацу уже обзавёлся семьёй, либо же она всё это время боялась увидеть эти розовые, растрёпанные волосы и серо-зелёные детские глаза взрослого мужчины. — Вряд ли кто-то пребежит с работы, только чтобы сыграть детям на гитаре!        — …Просто… — он опять её не понимал. Почему она так спокойна, почему равнодушна? Ей всё равно? Но Люси выросла, а такому как Нацу этого не понять. — Мэри сказала, что песня, которую собираетесь петь лучше исполняется с гитарой!        — А работа?        — Подождёт! — выпалил, только смогла блондинка произнести. Он был на нервах, хотелось убежать в свой кабинет и всё обдумать, но каким же трусом он будет, если так поступит… Поэтому, он лишь продолжил. — Пожалуйста, дайте ноты, Люси Хартфилия.        — Хорошо, — прошептала та. — Но я уже как пять лет не Хартфилия!        — А?        — Я Люси Вильзек, разведёнка! — гордо произнесла Люси. И открыв журнал произнесла:        — Сатин Грет, давай спой первый куплет со мной, и, постарайся в ноты попадать! Надеюсь, ты выполнила упражнения, которые развивают слух? ..

***

       — И как тебя угораздило работать учителем? — спросил Нацу, когда все разошлись. Хартфилия, которая теперь Вильзек, вздрогнула. Причина была, и не одна, но стоит ли о них говорить?        — Детей нет, вот и работою здесь, ведь мой класс — моя семья! Да и надо же за тебя связать свою жизнь с музыкой, у тебя же не получилось!        — Ты какая-то больно разговорчивая, куда делась ледышка? Как там Грей говорил: «Ледышка ледышек ледышками не заражает»? — вспомнил-таки, но переврал. Да и не уместна эта фраза, ведь тогда он удевился, почему Люси в аптеке. Фуллбастр не не увидел её десять лет назад в этой аптеке!        — Кстати, вы с ним до сих пор общайтесь?        — Да! — подтвердил. — А ещё простил Джувию, скоро сын пойдёт в первый класс!        — Я рада за эту синевласку! Даже на такую, как она, есть человек, способный её принять! — они говорили возбуждённо, уж больно долго не виделись. И почему эмоции так быстро меняются? ..        — А на такого как? Есть человек, который меня тоже поймёт? — спросил вдруг розоволосый. Но вместо ответа получил лишь хмурый взгляд. Люси разозлилась? Это точно настоящий кошмар! В такие моменты обычно, когда та ещё жила с ним в квартире, Нацу вставал со стула и медленно уходил в зал, в место своего обитания…        — Слушай, ты не растение и не амёба! Однополым путём размножаться не можешь, так что иди уже к своей жене и спрашивай, — Люси явно не знала, что и у Нацу любовь не задалась.        — Во-первых, она в Париже, во-вторых, мы женились по расчёту, в-третьих, верни уже сваю старую фамилию и в-четвёртых, недаром же я тебя, ледышку, спрашиваю! — что-то он раскричался. Его, наверно, все в коридоре слышали… Блондинка же лишь опустила голову, ей не хотелось ничего больше говорить. Она не такая дура, как Драгнил, не такая наивная, как он. Они совершенно разные… — И почему ты так и не вылезаешь из моей головы?        — Не знаю…        — Я понял! — он и не слушал её ответа. — Ты мысле-таракан! Люси Хартфилия — таракан, живущий в чужих мыслях.        — Чёрт… — ударив себя по лицу прорычала Люси, понимая, что это надолго…