The Power of Love

      Леон зевнул и потер лоб, выходя на балкон. Глянул через плечо на спящего на кровати Грея, лохматого и будто бы потрепанного. Ну, впрочем, не будто, а потрепанного.       После такого чувственного признания, они оба были… смущены всеми теми словами, а тем более мыслями, которые появились в их головах после этого диалога.       Долгую минуту они просто смотрели друг на другу, и Леон ждал, что они либо засмеются, либо потрахаются.       Слава Богу, они потрахалаись.       Отчаянно, долго и со вкусом — ей-Богу, Грей решил, что это их последний секс, потому что из Леона он вытрахал всю душу, а как он сам кричал!.. Леон думал, что оглохнет от его криков.       И еще он узнал, что во время по-настоящему качественного оргазма у Грея ноги сводят судорогой. И Леон чуть не остался без ушей, потому что Грей так сильно зажал его голову меж своих бедер, что, пытаясь выпутаться, он явно был близок к тому, чтобы сломать себе какой-нибудь хрящ, ну или к тому, чтобы задохнуться.       Да, определенно, теперь он стал понимать ту речь Грея про то, что у них раньше был какой-то странный секс.       Как оказалось, Грей с ним никогда нормально и не кончал. Леон попытался утешить себя тем, что это не он был плохим любовником, а на Грее так сказывались то давление и стресс.       В конце концов, сложно бурно кончать, когда тебя, фактически, насилуют.       Он прикрыл дверь и вышел на балкон, посмотрев на океан.       Леон ощущал себя на удивление хорошо.       Леон и представить себе не мог, что, став с кем-то по-настоящему искренним и честным, ему станет настолько легче.       Скрывая одну и ту же тайну от всех, даже от самого себя, рано или поздно начнешь сходить с ума.       А тут — это было сказано вслух, Грей об этом знал, и стало так… по-настоящему легко. Леон облегченно выдохнул и улыбнулся.       Обернулся на шорох, когда на соседний балкон вышел мужчина. Сонный. Он резко посмотрел на Леона, и Бастия вскинул бровь.       Мужчина внезапно показал ему класс и уважительно кивнул.       — Простите?.. — не понял Леон.       Мужчина любезно ему пояснил:       — Тут не такие толстые стены, как они хвалят. Но ничего, я не жалуюсь, главное, что все довольны.       Он дружелюбно рассмеялся, а Леон лишь откашлялся, кивнул и поспешил вернуться в номер. Чудесно, теперь весь этаж осведомлен, что Грей очень бурно кончает. И, возможно, теперь знают и имя Бастии, потому что Грей выкрикивал его в каждый удачный момент.       Очаровательно.       Ну, зато все в самом деле были довольны…       Он сходил в ванную, отмылся и внимательно осмотрел себя в зеркало. Он, честно говоря, плохо представлял, как идти со всем этим на пляж. Засосы, укусы и… он повернулся спиной к зеркалу — и вся расцарапанная спина.       Удивительно, что только почти через год Леон узнал, насколько Грей кусачий и как любит царапаться. Во время страстного секса это все не так ощущалось.       Он хмыкнул, потерев шею, и вернулся в спальную.       Грей сидел на кровати, потирая глаза. Сонный и расстерпанный. Зевнув, он посмотрел на Леона и улыбнулся.       — Как спалось? — невзначай спросил Леон, садясь на край кровати и погладив по виднеющийся из-под тонкого одеяла лодыжке.       — Чудесно, — мурлыкнул он, поддавшись к Леону и потеревшись носом о его щеку. — Только внутренняя сторона бедер болит.       Леон фыркнул.       — Ну конечно… Всю ночь с ногами в разные стороны провел.       — Грубо!       — Правдиво, — поправил его Леон. — Какие планы на сегодня?       Грей задумался, закусив губу, пока Леон мягко поглаживал его ногу. Он чуть склонил голову вправо и, лукаво улыбнувшись, резко подался вперед, целуя.       Леон пораженно выдохнул в его рот, но на поцелуй ответил. Погладил его по талии и вздрогнул, когда Грей полез в его белье.       Леон отстранил его от себя и сказал:       — Грей, не хочу тебя расстраивать, но я ночью… четыре раза кончил.       — Ну, поздравляю. Я семь, — хихикнул Грей, положив ладонь на его пах.       — Грей… мне тридцать.       — И?.. — он вскинул бровь, игриво закусив губу.       — И у нас с тобой… разная система, понимаешь? Вы, омеги, можете хоть двадцать раз за ночь и нормально! А альфы… нет.       — Я не понимаю, в чем проблема? — невинно моргнул Грей, будто в самом деле не понимал.       Леон пришел к мысли, что да, не понимал.       Грей искренне считал, что раз он молодой активный организм с внезапно повышенным либидо, то такие все.       — Грей, альфы за тридцать могут три-четыре раза за сутки. Конец.              Грей раскрыл рот, уставившись на него во все глаза, потом подскочил, выглядя искренни возмущенным.       — Эй! В смысле… он не встанет?       — Не встанет.       — Совсем?!       — Ну только если ты его веревочкой к веточке подвяжешь, — хмыкнул Леон.       Грей недовольно застонал, откинув голову назад.       — То есть ты, с возможностью четырех раз в день… Взял себе молодого парня, который, возможно, хочет много и часто?!       — Ты вообще никогда и нисколько не хотел!       — А до этого? До этого что, все такие, как я были?       — Нет. Одна была… Такая, как и ты сейчас.       — И?..       — И мне тогда было двадцать четыре. Я мог десять раз, а то и больше. К тому же мы не брезговали игрушками.       Грей посмотрел на него якобы сверху вниз и фыркнул:       — Ты жалок.       Леон едва на месте не подскочил от возмущения.       — Это физиология!       — Я понимаю, — грустно выдохнул Грей. — А во время гона?       — Ну, там уже многим чаще, но сил после него вообще нет. И голова болит. И обезвожен жутко…       — А я себя чудесно после течки чувствую, — удивленно сказал Грей. — Только перед ней немного живот болит… Капец, альфы такие несовершенные.       Леон кинул на него раздраженный взгляд.       — Ты меня что, специально злишь?       — Это я тут злой, что я остался без секса, — фыркнул Грей.       Леон кинул на него долгий, раздраженный взгляд, а после резко схватил за руку, потянул на себя, поцеловал (хотя, скорее, укусил) и перевернул взвизгнувшего Грея на живот. Смачно шлепнул по ягодице, и Грей снова взвизгнул. На миг Леон замер, следя за реакцией, боясь, что все-таки мог спугнуть.       Но Грей ошалело прошептал:       — Вау…       Леон кивнул, снова шлепнул по ягодице, и заломил его руки за спиной, сжав запястья крест на крест в своей ручище.       Грей тут же задрожал под ним и Леон нетерпеливо огладил его меж ягодицы. Суховат. Он хмыкнул, огладил чуть сильнее, после прошелся пальцами по промежности, чуть ниже, потом погладил внутреннюю сторону бедер, чувствуя, как Грей трепетал под ним.       Кажется, его здорово возбуждала подобная позиция в сексе.       Леон склонился над ним, укусив за затылок, зарычав, и Грей тихо застонал.       Через мгновения Леон снова огладил его меж ягодиц и довольно хмыкнул — влажный. Он плавно вставил два пальца и прошептал Грею на ухо:       — Хм, а ты непривычно-просторный…       — Просторный?! — взвизгнул недовольно Грей, вскинув голову. — Это очень грубо!       — Хм, а ныть из-за физиологии было не грубо, м? — протянул Леон, начиная ритмично двигать двумя пальцами.       — Я обиделся! — взвизгнул недовольно Грей, а после застонал, когда Леон нашел нужный угол, ускоряя движения рукой, двигая так быстро, как вообще мог.       Грей заскулил, застонал, заерзал и задергался. Его бедра напряглись, он сильно сжался, а после и вовсе кончил — максимально быстро.       Леон улыбнулся, медленно вынимая пальцы и облизав их от смазки.       Грей громко, тяжело дышал, и Леон улыбнулся еще шире.       — О боже, — пролепетал он, оперевшись на локти и посмотрел через плечо на Леона.       — То, что у меня не может встать член, не значит, что я не могу довести тебя до оргазма, детка, — усмехнулся Леон и шлепнул его по ягодице, а после слез с него и лег рядом, посмотрев на Грея.       Тот выглядел крайне задумчиво. Очень непривычно-задумчиво. После оргазма он обычно выглядел растерянно-мило, а после счастливым.       — Что-то не так? — вскинул бровь Леон.       Грей замялся, а потом спросил:       — А что… там в самом деле ведро?..       Леон устало застонал, откинув голову назад.              — Знаешь, по тебе видно, что ты полгода в школе не был… Особенно на биологии.       Грей потупил взгляд и что-то фыркнул.       Леон опомнился, что все-таки биология и сексуальное образование — это разное. И совсем не было ничего смешного в том, что Грей этого не знал.       Он резко почувствовал стыд за свои слова. Взрослый мужик, а говорит черт пойми что не разбирающемуся подростку!       — Конечно же нет, — выдохнул он. — Тебе хватило двух пальцев, значит, все еще узко. Там не становится шире от секса. И от члена не становится. Даже после родов там все восстанавливается, просто времени больше нужно, — хмыкнул он. — Я просто пошутил.       — Неудачно, — буркнул обиженно Грей, смотря на свои руки.       — Откуда я мог знать, что ты даже о своей физиологии ничего не знаешь?!       Грей насупился еще сильнее.       — Ну говорят ведь… Что когда много партнеров, то там… широко…       — Ага, а если, смотри, было сто партнеров, но секс был одни раз с каждым? И если один партнер, но секс каждый день на протяжении года?       Грей медленно моргнул и кивнул, видимо, начиная понимать, что все это глупости.       — Там ничего не расширяется! Все там у тебя прекрасно. И узко. А особенно для меня, — он усмехнулся и подмигнул ему, желая быстрее поменять настроение.       Но Грей снова нахмурился.       — Ну что опять?       — А для других нет?.. — едва не проскулил он. — У тебя он толстый и…       Грей прервался, когда Леон показал ему два пальца.       — Два. Пальца. Только что. В тебе. Узко. Ты кончил. Вопросы?       Грей довольно улыбнулся и закачал головой.       — Нет вопросов, — довольно крякнул он и подался вперед, поцеловав в подбородок.       Леон облегченно выдохнул и грохнулся обратно на кровать, обнимая Грея и поглаживая его по спине.       Никогда бы он не подумал, что в двадцать первом веке могут быть молодые люди, которые ничего не знают о собственной физиологии!       Он тяжело выдохнул, а потом сказал:       — Надо бы найти здесь какой секс-шоп, прикупить для тебя чего, чтоб ты сильно без моего члена не скучал.       Грей вскинул голову и лукаво на него посмотрел.       Кажется, он был абсолютно не против.       Леон снова посмотрел на потолок. Нет, Ей-Богу у Грея амнезия. Джорела ему жалко, видите ли, и секс-игрушки не вызывают плохих воспоминаний.       Возможно, это какой-то защитный механизм?       Или Грей просто… такой?       Леон поджал губы. Нет, не важно, какие слова Грей вчера сказал, и неважно, как они близки и как им хорошо в этом положении, это же… не нормально. Но, вопреки своим мыслям, он прижал Грея ближе к себе, поглаживая по спине.       Знать бы, как все по-настоящему правильно…       Впечатлений от дайвинга у Грея хватило на весь вечер. Он говорил об этом до дайвинга, после дайвинга и еще на ужине. Показывал Леону фотографии, а Леон усердно на них смотрел и делал вид, что все это ему интересно.              Ну, по правде говоря, интересно в самом деле было, но не фотографии, а восторг Грея.       Он даже захотел его поцеловать, не взирая на то, что они в ресторане и, склонившись к нему, его одернул резкий голос.       — О, Грей!       Леон раздраженно поджал губы, подняв голову.       Он же договорился с Люси, что они не лезут! Хоть это и был Нацу, с которым Леон как раз ни о чем не договаривался, но все-таки… Леона вообще бесило, что он должен договариваться с двумя подростками и что они вечно ему все портят.       Он ощущал себя героем какого-то карикатурного мультика.       В любом случае, он вынужден был выпрямиться и убрать руку с талии Грея.              Но Нацу, кажется, задерживаться не собирался.       Он подошел к их столику и сказал:       — Я писал тебе весь день, ты не отвечал…       — Ах, да? Я был занят, не заходил в сеть… — протянул он растерянно. — А ты что-то хотел?       — Да встретиться с тобой… Поговорить просто. Если ты не занят.       Грей задумался, опустив взгляд и закусив губу.       — Это ненадолго, — пообещал Нацу.       Грей пожал плечами:       — Ну ладно, давай. Где?       — Думаю, прогуляться можно по территории отеля. Встретимся у выхода, ладно? После ужина.       — Хорошо, — хмыкнул Грей.       Нацу улыбнулся ему, кивнул и ушел. Леон был благодарен за то, что он не занял много времени.       — Надеюсь, ты без меня сильно скучать не будешь, — усмехнулся Грей, убрав волосы со лба.       Леон хмыкнул, погладив его по колену, а после, подняв взгляд и посмотрев в глаза, сказал:       — Я посмотрю, что тебе можно будет прикупить…       — Ты про что?       — Про секс-игрушки, разумеется.       — А, ой, — Грей опомнился и смутился, но после довольно и лукаво ему улыбнулся. — Только не заказывай! Я хочу сам потом выбрать. Мало ли что ты сам выберешь.       — Только самое лучшее, — пообещал Леон, беря стакан с виски. — Или ты сомневаешься в том, что я недостаточно хорошо разбираюсь в твоем удовольствии?              Грей сначала не ответил, а потом выпалил:       — Ну, учитывая, что нормально кончать с тобой я стал только сейчас, то у меня есть сомнения…       Леон подавился виски и кинул на Грея быстрый, резкий взгляд.       — Проблема была не во мне, — прошипел он.       Грей кинул на него удивленный взгляд, вскинув брови.       — Ох, ну да, конечно же во мне. Конечно же омега шестнадцати лет, которая вообще не знала, что такое секс, была виновата, что один альфа не мог ни разу довести ее до качественного оргазма.       Вместо ответа Леон только что-то буркнул и отвернулся. Грей рассмеялся, а после потянулся к нему, к его стакану, и Леон чуть склонил его, давая Грею глотнуть.       Сделав небольшой глоток, Грей резко отстранился и сморщился.       — Фи.       — Ага, — согласился Леон с улыбкой, допивая.       Доев, Грей написал Нацу, что скоро придет, он сказал:       — Хочу поскорее все сделать и прийти к тебе.       — Зачем вообще соглашался, если не хотел? — спросил Леон, вскинув бровь, когда Грей встал.       Грей пожал плечами.       — Ну, он мне друг все-таки.       Леон лишь фыркнул и попросил его все-таки не задерживаться. Как будто он в самом деле собирался задерживаться.       Он проводил Грея взглядом и уставился в свою тарелку.       Сегодня было как-то фантастически просто… не думать. Да, просто не думать. О том, как правильно и как неправильно. Не искать верных ответов и не стараться разобрать ситуацию на анатомы.       Грей, если сам не запутался, искренни верил в свою любовь.       Что любил Леона даже после всего этого ада, который он пережил. Грей любил Леон даже зная о его шизофрении, пусть и в ремиссии.       Возможно, это было причиной? Потому что Грей знал, из-за чего Леон такой и решил, что сам Леон не такой, и он вполне себе милый и добрый, просто…так сложились обстоятельства. Таблетки, стресс, давление…       Как будто сама ситуация, из-за которой они познакомились, не была ненормальной.       Рабство.       Леон поднял голову и тяжело выдохнул, смотря в панорамные окна.       Возможно, пока не стоило вообще ничего трогать?       В конце концов, Грей достаточно юн, чтобы еще иметь право на ошибку. Разлюбит Леона через десяток лет — так пускай отсудит себе какую часть и идет искать себе нового альфу. Не очень-то и много он в итоге теряет…       В принципе, вариант был хорошим, если постараться не думать о том, что их отношения могут травмировать Грея еще сильнее.       — Все еще думу свою тяжелую думаешь?       Леон вскинул голову, увидев Джувию. Он тяжело выдохнул.       — Мне иногда кажется, что ты меня преследуешь.       Она фыркнула.       — Больно мне оно надо. Меня вообще-то сюда поужинать привели, — она кивнула в сторону и, присмотревшись, Леон заметил высокого мужчину, который о чем-то говорил с администратором.       — Ясно. Тогда удачной ночи, — он пожал плечами.       — А Грей где?       — Пошел встретиться со своим другом.       Она тяжело выдохнула.       — Что?       — Ничего. Хотела перед ним извиняться.       — Уверю, ему не нужны твои извинения, мне даже кажется, что он уже не помнит, как тебя зовут.       Джувия глянула на него, прищурившись.       — Что-то случилось?       — Да, — он кивнул, посмотрев на пустой стакан. — Грей, как оказалось, узнал мой страшный секрет и все еще говорит, что любит меня. Удивительно.       — Секрет? Что за секрет?       — Он на то и секрет, что о нем никто не говорит.       — Даже я не знаю?       — Даже ты.       — А Грею сам рассказал?       — Нет, он догадался. И даже без подсказок. Почти.       — И что, это значит, что у вас прекрасная чистая любовь?       — Не знаю. Скорее всего, это ничего не означает. Я все еще чувствую, что запутан и ничего не понимаю. Хотя, видит Бог, если бы вы мне в уши не жужжали, то я бы давно перестал ломать себе голову.       Джувия лишь презрительно фыркнула и резко развернулась, уходя. Видимо, она искренне считала, что ее слова самая настоящая правда, а Леон смеет эту истину отторгать.       Леон поджал губы, качнув головой.       Больше всего он хотел бы пустить все на самотек…       Грей все косо и криво поглядывал на Нацу, идя по берегу моря. У них был абсолютно нормальный диалог. Слишком нормальный, чтобы не почувствовать, что что-то не так.       Грей до последнего не верил, что Нацу позвал его просто прогуляться.       Он ждал какой-то нотации или что-то такое, но Нацу просто шел, говорил и шутил. Самый обычный Нацу, по которому Грей даже успел соскучиться.       Но, по правде говоря, он больше привык ходить по берегу океана с Леоном под ручку, а не с Нацу, так что он ощущал легкое раздражение на то, что вынужден был идти тут с Нацу и говорить о каких-то обычных вещах.       Так что в конце концов Грей сдался:       — Нацу, ты меня позвал обсудить, как ты пытался съесть лобстера, так?       — А что? Смешная история!       — Смешная, — согласился Грей. — Но я тут на отдыхе со своим любовником, понимаешь? Не с друзьями.       Грей заметил, как скривилось лицо Нацу от слова «любовник».       — Вот, совсем о друзьях забыл, — беззлобно рассмеялся Нацу, и Грей попытался смягчиться. — На самом деле… Я очень о тебе волнуюсь.       Грей вскинул бровь, и Нацу пояснил:       — Я понимаю, мы не знаем всего, но с твоих рассказав… Ничего хорошего не было, и мне страшно, чем это может закончиться.       Грей растерялся. Хотелось бы закатить глаза, раздраженно цыкнуть, но ведь Нацу говорил искренне.       Он боялся за Грея, и Грей не мог обвинить его за этот страх.       В конце концов, Нацу переживал за Грея, когда тот был в плену. Конечно же у Нацу есть свои причины не верить Леону.       — Нацу, я понимаю твои страхи, но… У нас все хорошо, правда. Так уже месяц.       — Месяц, — скривился Нацу. — Это же так мало!       — Я знаю, — тяжело выдохнул Грей. — Но он изменился, я чувствую.       — Грей, ты уж меня извини, но это бред. Насильники не меняются.       — Насильник в общем — нет. Но они меняют свое отношение к людям.       Нацу впился в него каким-то отчаянным, но обессиленным взглядом.       — И что же у вас так поменялось? И почему?       — У Леона было много времени, чтобы проанализировать себя и свои чувства. Когда я с ним не общался, когда я пытался слушать ваши советы. Но мне было только больнее и сложнее.       — Потому что у вас неврастенические отношения.       — Неправда.       — Не лги.       — Я не лгу! Ну, может только если чуть-чуть, — неуверенно протянул Грей, поведя плечом. — Но ведь и вправду, за тот месяц, что я вас слушался, все стало только хуже! Ничего не изменилось, все было на своих местах, только мне было больно и тоскливо, и Леону — тоже. Мы чувствовали себя одинокими и брошенными. И если жертва я, то почему и ему было больно?       — Больно? Ему?       — Да.       — Ну-ну.       Грей поджал губы и посмотрел в сторону. Он же сам не дурак, и понимал он прекрасно, что со стороны его слова кажутся шизофренией.       Но они не были шизофренией.              Просто Грей в этом жил, он этим чувствовал. Видел те звонки, и видел, какими дерганым они оба были.       А еще помнил тот облегченный выдох, когда они впервые обнялись так, как хотели всегда — никого не насилуя.       Да, это было прекрасно.       Но как все это объяснить он не знал. И, что хуже, он уже не видел смысла что-то объяснить. И не рассчитывал на то, что его поймут.       Да, насильники не меняются, это правда. Леон хочет причинять боль, пугать, быть выше, лучше, иметь власть.       Но ведь насильники могут менять свое отношение к отдельным людям.       Ведь, так или иначе, все приходят к этому из-за какой-то травмы, и если ты каким-то образом замещаешь эту травму, все сразу меняется.       Грей прекрасно знал, что дело не в любви, что он давал, любовью не лечат, как бы ему не хотелось.       Дело было в реальности Грея. В том, что он был живым, непонятным, сложным, неподдающимся, а потом — послушно прогибающийся под любые касания, и снова — отталкивающим.       Грей много думал об этом. Думал и о том, что будет дальше — если Леона снова переклинит? Ведь и страх Нацу был обоснован и Грей его понимал. Не мог не понимать, ведь он еще не совсем отупел.       Вопросов и страхов было много. Больше, чем позволено иметь человеку, который связан с кем-то вроде Леона.       Что если все поменяется, если Леон снова поменяет свое к нему отношение.       Грей понимал связь его настроения и таблеток. Его диагноз.       Но ведь, в конце концов, Леон не психопат. И он все прекрасно чувствует.       Там у него, в груди, есть сердце, которое чувствует.              И, на самом деле, Грей знал, что поздно было думать о всех этих вопросах. Свое решение он уже принял.       Еще в тот момент, когда Леон притянул его к себе, в полупустой квартире, и поцеловал.       Тогда он уже все понял.       — Нацу, это в самом деле сложно. И я знаю, что нет никаких гарантий. Как и в любых других отношениях!       — Так если все как в любых других отношениях, то почему он? Почему не кто-то другой?       Грей устало выдохнул и поднял на него мягкий, но уставший взгляд.       — Под кем-то другим ты имеешь ввиду себя, да?              Нацу резко отвел взгляд и пожал плечами. Попытался сделать вид, что ему все рано, но Грей все еще не дурак.       — Может и я… — пробубнил Нацу. — Почему нет? Я никогда не понимал, почему ты меня отталкивал! Ты заигрывал со мной, всегда будто давал шанс, а потом отталкивал! И ты надеялся, что я тебя разлюбил, что ли?       Грей виновато потупил взгляд.       Да, он в самом деле поступал некрасиво. Нацу признался ему в симпатии еще года два назад, Грей ему отказал. Но продолжал быть с ним милым, ходил с ним гулять вечерами и все такое, говоря всем, что это просто по-дружески. Глубоко внутри он понимал, что обманывает: ему нравилось внимание Нацу, ему нравились его влюбленные взгляды и как он старался задержать объятья.       Но, с другой стороны, Грей был уверен, что так вел себя каждый омега в его возрасте.              А потом появился Леон, и Грей едва имя Нацу не забыл, сначала от отчаяния, страха и боли, а потом… просто был Леон. И его объятья, которые он по-мальчишески задерживал. Как когда-то делал Нацу.       — Я знаю, что поступал некрасиво, но уже почти год я не даю тебе никаких намеков. Это точно.       — Точно, — шмыгнул Нацу. — А еще точно то, что я просто знал, что у тебя какие-то ебнутые отношения.       — И что? Ты возомнил себя принцем, который бы меня из них спас?       — Может и возомнил бы… И что дальше?       — Дальше то, что пора… перестать уже это все. Мне нравится Леон. Все. Точка.       — Он не может тебе нравиться.       — Зато ты уверен, что мне, видимо, можешь нравится ты! — всплеснул руками Грей, но осекся, понимая. что это было грубо. А Нацу, как бы то ни было, всегда помогал ему и не желал зла.       Вот кто-кто, а Нацу уж точно не заслужил такого к себе отношения.       — Возможно… — протянул Нацу. — Я сколько на тебя смотрел в этих отношениях, сколько слушал, как ты мучился, не понимал, что ты в нем нашел. Ты из-за денег?       — Что?! Нет! Ты с ума, что ли, сошел? — Грей едва не задохнулся от возмущения. — Я его денег вообще не трогаю и не прошу!       Нацу многоговоряще посмотрел на рубашку на нем. Под воротником скромная надпись — «Версаче».       Грей повел плечом и сказал:       — Это он сам мне покупает, я не прошу. Покупал бы Зару — тоже бы ее носил. Мне нет разницы. А если бы я пользовался его деньгами, то вас бы я вообще не видел и постоянно катался по странам и скупая все в бутиках. Нацу, да пойми, ты хороший парень, правда. Ты милый, высокий, красивый… Но не люблю я тебя. Хватит.       Нацу посмотрел на песок и шмыгнул. Его плечи напряглись.       — Я понимаю, — сказал он тихо, с сожалением. — Надеяться не на что? Ты точно от него не уйдешь? Я не говорю, чтобы ко мне. Просто. Уйти.       — Очень вряд ли, — покачал головой Грей.       — И что тебя так держит, я не понимаю?       — Мои чувства к нему, привязанность. Симпатия, желание помочь.       — Я не верю в это, — едва не прошептал Нацу еле слышно.       Грей недовольно на него посмотрел.       Он не мог злиться на Нацу, но его раздражило, что все его чувства так легко ставили под сомнения, будто бы они ничего не значила, а Грей просто дурачок.       Наверное, из-за раздражения он и выпалил:       — Хорошо. Надеюсь, моя беременность будет достаточным поводом, чтобы поверить?       Нацу замер. Моргнул. Грей видел, что он весь будто бы окаменел. Раскрыл рот и посмотрел ошалевшими глазами на Грея.       — Твоя… что? Ты шутишь? Сажи, что ты шутишь! — он резко подался к нему, схватив его за руку и посмотрев с таким отчаянием, будто был до смерти напуган.       Грей хотел бы его попросить не убиваться так. Это даже не его жизнь.       — Не шучу.       — Как?..       Грей повел плечом. Подробности он говорить намерен не был.       Что это был их первый секс после такой паузы, что Леон забылся в своей старости, что был узел, а потом была таблетка для экстренного аборта.       Которую Грею не выпил. Вполне осознанно.       А Леон просто не заметил.              — Ну, как?.. Его сперматозоид, моя яйцеклетка. Что нового? Я, вообще-то, тест еще не делал, но скорее всего да. А даже если тогда не получилось, то сейчас мы не пользуемся презервативами, так что, — Грей повел плечом и посмотрел Нацу в глаза.       Наконец, на нем показалось осознание. Понимание ситуации.       Грея, правда, очень обижало, что его слова, его чувства были недостаточной причиной, чтобы поверить ему.       А вот беременность почему-то да.       — Но ведь… ты можешь сделать аборт?..              Грей посмотрел на него во все глаза, рот раскрыв. Нацу сам себя быстро одернул. Он отстранился и посмотрел на него почти испуганно.       — Аборт?! Так легко ты об этом го…       — Нет, стой. Прости. Я не подумал… Как альфа вообще может что-то знать о таких решениях? Прости…       Грей кивнул и попытался успокоиться.       На самом деле, даже если бы он и не хотел ребенка от Леона, то плохо представлял, насколько тяжело было бы ему решиться на аборт.       Да, он бы пошел на это, если бы это было необходимо, но никто не отменял тяжесть этого решения.       Знать, что в тебе уже есть слабая, слепая жизнь и… и избавиться от нее? От этой жизни, от твоего ребенка?       Грею было не по себе от всех этих мыслей, так что он был рад не принимать это решение вообще.       Вопрос был о реакции Леона, но Грей знал, что он не станет на него давить. Просто не сможет.       И, откровенно говоря, Грей пока не особо задумывался насчет этого. Он еще не делал тест, а в своей беременности уверен быть не мог, несмотря на узел       — Тогда, думаю, мы обо всем договорились, так? — он мягко улыбнулся ему и, когда Нацу кивнул, обнял, похлопал по спине. Отдышавшись, он посмотрел с неясным сочувствием в глазах на него, а после, качнув головой, пошел обратно.              Он чувствовал себя ужасно.       Он чувствовал себя так, будто разбил Нацу сердце, хоть и был уверен, что сделал это уже слишком давно.       Кажется, по-настоящему Нацу поверил в то, что у них ничего не выйдет лишь сейчас.              Грей постарался лишь не оборачиваться, пока медленно шел назад, чтобы не увидеть его одинокую фигуру.       Да, это все в самом деле грустно. Грустно, что в этой истории кому-то всегда должно было быть больно, но Грей так устал жить в собственной боли, что у него не было сил что-то делать еще и с чужой.       Он зашел в номер и оглянулся, в спальной горел свет. Закрыв дверь, снял шлепанцы и прошел вперед, заходя в спальную. Леон посмотрел на него и похлопал по месту рядом. Грей, улыбнувшись ему, мягко пошел ближе и, довольный, забрался на кровать к нему, положив голову на его грудь. Он мечтательно выдохнул, а после посмотрел на планшет, который он держал в своих руках.       — Хм, и вправду выбираешь? Итак, какие варианты?       — О, сейчас покажу.       Грей посмотрел на вкладку с каким-то вибратором странной формы, пока Леон объяснял, чем хороша эта штука. Грей слушал краем уха, невольно положив руку на свой живот.       Он улыбнулся, думая, что недолго они попользуются всеми этими игрушками, недолго…       Леон поглаживал его по талии, что-то показывал и объяснял. И они в самом деле сформировали корзину и, прежде чем сделать заказ, Грей отобрал у него планшет и, посмотрев на него, хитро прищурившись, вбил в поиск название и, открыв первое попавшееся, показал Леону.       Леон тяжело выдохнул.       — Эрекционное кольцо? Серьезно?       — Ну а что? Тебя так хватит на часа пол.       — Ей-Богу, ты делаешь из меня не мужчину, а секс-машину.       Грей фыркнул.       — Я же не прошу тебя всегда его надевать! И, в конце концов, пригодится для течки, — он подмигнул ему, а Леон, чуть подумав, смягчился и кивнул, дав добро.              Грей, правда, понимал, что течка будет ой, как нескоро.       Он улыбнулся этой мысли, нажимая «оформить заказ».       А после, улыбнувшись шире, снова повернулся к Леону и крепко его обнял прикрывая глаза и выдыхая.       — О чем с Нацу говорили? — поинтересовался Леон, поглаживая Грея по волосам.       — Да так, о всяком… Под конец снова пытался меня убедить, что я глупый и ничего не понимаю, но у него не вышло.       Леон хмыкнул, продолжая мягко гладить его по волосам, и лишь через мгновение спросил:       — И ты не хочешь ему поверить? Не усомнился? Ни на секунду?       Грей фыркнул и вскинул голову, посмотрев ему в глаза.       — Я люблю тебя, Бастия. И в здравии, и в болезни.       Леон улыбнулся и поцеловал его, погладив по волосам.       Знать бы еще, был ли у них момент здравия…

Ой, кто-то плачет за стеной Может это домовой? Ой, кто-то вскрикнул за стеной Мы повязаны с тобой Мы с тобой да мы с тобой

"Зло" Электрофорез