* * *
Они уезжали из Перевала Герлена в хорошем настроении. К разочарованию Алистера, в Западных доках нашёлся вместительный корабль, в котором они за разумную плату могли пересечь озеро Каленхад. — Ведь почти неделя пройдёт до того, как гномы дойдут до выхода из Глубинных троп, — проворчал он. — Это же сплошное спешим-бежим-и-ждём! Бронвин терпеливо объясняла: — Такова жизнь воина. Но это сократит на пару дней мой маленький вояж в Денерим. Я хочу добраться туда, найти этого барда, вернуться обратно и присоединиться к войску ещё до Остагара. Каждый день на счету! Их лошадей очень осторожно завели в корабль. Гномы поднимались на палубу, как на казнь: Астрид с мужественной невозмутимостью, Огрен бормотал проклятия, Броска озиралась с диким видом. — Сначала ни камешка над головами, а теперь ни камешка под ногами! — бормотала она с отчаянием. — Везде ни камешка! Все трое сгрудились под фальшбортом, выглядя так, словно на них вот-вот нападут. До этого Бронвин не задумывалась, насколько чуждым и неприятным для гномов может быть путешествие по воде. Остальные компаньоны с удобством расселись на палубе, наслаждаясь выдавшимся свободным временем. Морриган и Андерс тихо обсуждали чайку, севшую на такелаж. Тара перешёптывалась с Зевраном. Она вначале хихикала, потом громко рассмеялась. Каллен смотрел на них, пряча глаза. Алистер оперся на борт, задумавшись. — Алистер! — К нему подошла Бронвин и кивком подозвала Каллена. Она быстро прошептала: — Я совершила большую ошибку. Но я и подумать не могла, что путешествие на корабле может оказаться для гномов таким тяжёлым. Мне нужно обсудить миссию с моим денеримским отрядом, так что, не могли бы вы двое пойти к гномам и как-нибудь отвлечь их? У нас есть бочонок эля, может, пропустите несколько кружек да поболтаете о чём-нибудь? А то они выглядят, как загнанные в угол кролики. И Каллен, и Алистер имели добрые сердца, и для них не составило труда выполнить просьбу Бронвин. Броска почти сразу повеселела. Взяв кружку эля, она подсела к Каллену так близко, что ещё немного — и она оказалась бы у него на коленях. Каллен покраснел, но не оттолкнул гномку. Ветер гнал корабль вперёд, и они опережали расчётное время. Бронвин обсудила с выбранными компаньонами свою миссию. Она уже обговорила с Лелианой их маскировку и знала, что у опытного барда не возникнет с этим проблем. — Я надену своё церковное облачение, — сказала Лелиана. — На меня в нём вообще никто внимания не обратит, как в Лотеринге! Андерс случайно расслышал её слова и рассмеялся. — Что-то я в этом сомневаюсь. Не могу вообразить кого-то вроде тебя в роли церковной послушницы. Лелиана с возмущением уставилась на него своими голубыми глазами. — Что ты имеешь в виду, когда говоришь "кого-то вроде меня"? — О, даже не знаю... — усмехнулся Андерс. — Если не считать того, что ты метко стреляешь и ловко управляешься с кинжалами, то, собственно говоря, ты ведь молодая и красивая женщина! Лелиана подошла к нему, уперев руки в бока, и взглянула прямо ему в лицо. — Собственно говоря, в церкви Лотеринга было множество молодых и красивых женщин! Зевран засмеялся. — Верно, друг мой, ты не сможешь выиграть спор, утверждая, что в стенах Церкви обитают только уродливые старухи. В Антиве красоту послушниц воспевают в балладах и легендах. — Каких легендах? — мгновенно заинтересовалась Тара. Зевран засмеялся и выразительно пожал плечами. — Ну... — Ха! Зевран хочет рассказать историю! — воскликнула Тара, хлопая в ладоши. — История! История! Остальные поглядывали на них с удовольствием и интересом. Красавец-эльф белозубо улыбнулся. — Хорошо. Если ты так настаиваешь... Я знаю историю об Антиванских Сёстрах. — Ох, не нравится мне, как это звучит, — пробурчал Алистер. — Да брось, Алистер, — отмахнулась Бронвин. — Что в этом может быть плохого? К тому же он может объявить Право Рассказа. Нам всем нужно отвлечься. Давай, Зевран, расскажи свою сказку. Эльф выглядел довольным. Он поднялся, картинно поклонился и начал говорить.* * *
История Зеврана о садовнике Махале и церковных послушницах. Друзья мои, некоторые люди имеют глупость верить, что раз уж девушка надела церковное облачение, то она больше не принадлежит к женскому полу. Как будто если она принесла обеты, то сразу превратилась в камень! И если эти люди вдруг узнают что-то, противоречащее этому их убеждению, они тут же впадают в ярость, как будто случилось что-то противоестественное, хотя на самом деле это не так. Есть в Антиве город Тревизо, знаменитый своим вином, пышными цветами и прекрасными женщинами. Ах, Тревизо!.. Там дамы под вуалями по ночам выходят на балконы и играют на лютнях! Конечно, только не дамы из знаменитой Церкви на окраине города. Я не могу сказать вам её название, иначе я рискую погубить её репутацию. Несколько лет назад в этой церкви обитало восемь послушниц, наставляемых преподобной матерью, а за великолепным садом, раскинувшимся у стен церкви, следил эльф по имени Нуто. Он работал здесь уже давно, и был так стар, что мечтал вернуться в эльфинаж. Ему заплатили за службу, и он вернулся в дом, где прошло его детство. Там он и встретился со своим внучатым племянником, сильным и красивым юношей по имени Махал. — Где же ты был все эти годы, дедушка? — спросил Махал, когда они сели попить вина на скамейке у дома. — Я служил садовником в церкви на окраине города, следил за их огромным красивым садом. Также я приносил им воду и еду, и выполнял разную работу. Но с этими женщинам просто рехнуться можно было! Хуже всего то, что все они молоды и придирчивы — даже их преподобная мать, которой ещё и тридцати нет! Что бы я ни сделал — всё им не так! Одна говорит "Посади розы здесь!", а другая уже вырывает у меня из рук лопату и кричит "Здесь не сажай!", третья ругается "Почему ты не прополол морковь, глупый эльф?" Клянусь Создателем, я слишком стар для их капризов! Я слишком устал от всего этого и теперь хочу пожить в покое, подальше от невест Создателя. — И ты просто взял и оставил их? — спросил Махал. — И теперь они вынуждены сами со всем справляться? — Да! — с глубоким удовлетворением произнёс Нуто. — Хотя они умоляли меня остаться, а преподобная мать даже сказала, что они всегда будут рады принять меня обратно на службу или же взять любого, кого я им посоветую. Махалу в голову пришла замечательная мысль, и он улыбнулся. Ему мучительно захотелось как можно скорее позаботиться об этих послушницах, вспахивая, поливая и удобряя их цветники. У него уже был опыт подобной работы, и всё же Махал опасался, что ему могут отказать, даже если за него попросит его дедушка — слишком уж молод и красив он был. Он хорошенько напряг мозги — и придумал. Если он прикинется бедным, немым дурачком, то преподобная мать обязательно пожалеет его и примет на службу. — Почему бы и нет? — подумал он. — Никто меня там не знает. Я напишу рекомендации сам на себя, якобы от имени моего дедушки, а раз он не умеет читать, то я могу написать что угодно! Сказано — сделано. Он тут же написал самую душещипательную историю из всех, которые когда-либо предоставлялись преподобной матери, а его дедушка её подписал даже не попросив прочесть вслух — ведь день был таким тёплым, а вино таким крепким. Махал уложил в мешок одежду и инструменты, взял свиток с рекомендациями и пошёл искать счастья в церкви. Он подошёл к церковным стенам, за которыми раскинулся сад, и позвонил в колокольчик. Дверь открыла привратница — темноглазая красотка с блестящими кудряшками, уложенными плотно, как виноградинки в виноградной кисти, — и спросила эльфа, зачем он пришёл. Махал принял робкий, придурковатый вид, жестами показал, что он немой, и отдал ей пергамент, где он сам себя расхвалил как опытного и трудолюбивого садовника и кроткого, скромного слугу. Привратница не знала, что делать, и привела юношу к преподобной матери. Та оказалась высокой, красивой молодой женщиной знатного рода, который утратил богатство и влияние и, чтобы оплатить долги, отослал свою дочь в Церковь, когда ей было ещё двенадцать лет. Преподобная мать спросила у послушницы, кого она привела, и та ответила: — Ваше преподобие, этот бедняга немой — внучатый племянник нашего старого, славного Нуто. Он осиротел и остался без денег, и Нуто просит дать юноше должность садовника, а иначе он умрёт от голода. Махал выглядел очень печальным, а стоило ему подумать о том, что преподобная мать может и не дать ему работу, как ему стало так жаль себя, что глаза его наполнились слезами, и сердце преподобной матери дрогнуло. — Хорошо, — смягчилась она. — Покажи ему сад и амбарчик, где спал Нуто. — Она повернулась к Махалу и специально для него сказала медленно и громко, словно он в придачу к немоте был ещё глухим придурком: — Надеюсь, ты будешь работать так же усердно, как твой дедушка! Махал усмехнулся и закивал головой, предвкушая, как усердно ему придётся поработать. Ему показали его новое жилище и сад, и он охотно приступил к работе. "Я им такое садоводство устрою, какого у них никогда не было!" — думал он. Он работал очень усердно: без устали и без жалоб подрезал деревья, пропалывал клумбы, приносил послушницам воду... Все заметили, что он может работать вдвое дольше и лучше своего дедушки. Сад расцвёл ещё пышнее и послушницы поняли, что, заполучив Махала, они не прогадали. Вскоре они привыкли к нему и, завидев его за работой, принимались над ним издеваться. Иногда они обзывали его обидными словами, какие иной раз кричат глухонемым, полагая, что они их не поймут. Однажды, подрезая деревья в жаркий день, он снял рубашку. Две молоденькие послушницы остановились рядом и принялись вслух восхищаться его мускулистым станом, думая, что он их не слышит. — Хочешь, я открою тебе тайну? — сказала одна из них. — Но только ты обещай никому её не выдавать! — Никому и никогда! — пообещала вторая. — Обожаю тайны! — Я слышала, что нет в мире большего удовольствия, чем то, которое получает женщина, ложась с мужчиной. Я частенько думала об этом и недавно решила, что лучше немого Махала мне для этого никого не найти. — Ах, милая моя! — воскликнула её подруга. — Как можешь ты такое говорить? Разве ты забыла, что мы посвятили нашу непорочность Создателю? — Да Ему каждый день весь Тедас шлёт тысячи обещаний, а Он ими всё равно не пользуется. К тому же, в мире много других девушек, которые блюдут свои обеты. Да ты подумай хорошенько! Махал идеально подходит! Он не сможет нажаловаться на нас, и он такой симпатичный! Ну, что скажешь? В саду кроме них никого не было — в жаркий полдень многие из послушниц отдыхали, и Махал, прислушивающийся к перешёптыванию девушек, изо всех сил старался не рассмеяться вслух. В конце концов они взяли его за руки, и повели в его же амбар, словами и жестами поясняя, чего они от него хотят, а лишь Махал придурковато улыбался. А когда они добились от него желаемого и обсудили это между собой, они согласились, что это и вправду оказалось так приятно, как они слышали, и даже ещё приятней! С тех пор они развлекались с глухонемым садовником при каждом удобном случае. Но однажды другая послушница увидела их из окошка своей комнаты и показала это двум своим подружкам. Послушницы понаблюдали за ними и решили, что нужно обо всём рассказать преподобной матери, но потом они передумали и, пообщавшись с первыми двумя девушками, тоже стали наслаждаться вниманием садовника. Вскоре каждая послушница в церкви была вовлечена в эту тайну. Преподобная мать дивилась их счастливым лицам, свежим и румяным, как цветущие розы. И вот однажды она сама пришла в сад. Махал спал под деревом — он очень уставал, ухаживая и за садом, и за девушками. Он был так молод и красив, что преподобная мать особенно остро ощутила своё одиночество и невольно поддалась соблазну. Она разбудила его, привела в свою комнату и, к ужасу послушниц, продержала его там несколько дней. Наконец она отпустила его, хотя её желания ещё не полностью были удовлетворены, и потому она требовала его к себе снова и снова, так что Махал вскоре уже едва ноги волочил от усталости — ведь ему ко всему прочему приходилось ухаживать за садом и утолять любовный голод ещё восьми женщин. И вот однажды, когда он был с преподобной матерью, он внезапно заговорил. — Миледи, я слышал, что десяти курочкам достаточно одного петуха, а иной женщине и десяти усердных мужчин будет мало. А у меня тут девять женщин, и это слишком много. Я сдаюсь, отпустите меня, во имя Создателя. — Я думала ты немой! — ахнула женщина. — Я был немым, — заверил её Махал. — До сегодняшнего дня. Это чудо, должно быть, случилось оттого, что я живу в этой святой обители! Преподобная мать помолчала, обдумывая то, что ей открылось. Ей всё стало ясно и она поняла, что ей нужно действовать очень осторожно, чтобы избежать беды. Так что Махалу достойно заплатили за его труды, а преподобная мать и послушницы всплакнули, провожая его за порог. Эльф вернулся в эльфинаж и воспользовался заработанными деньгами очень умно и щедро — построил в центре эльфинажа большой фонтан, из которого каждый мог напиться чистой воды. Махал женился, у него родилось много хорошеньких детишек, и все эльфы соглашались, что его сад был самым лучшим в эльфинаже. А он объяснял это полезными уроками, полученными им в церковном саду.* * *
Зевран усмехнулся, увидев, какое разнообразие эмоций выражали лица его слушателей. Каллен покраснел от гнева. — Я не верю, что такое могло случиться! Ты опорочил репутацию Церкви! Броска ухватила Каллена за руку и потянула на себя. — Это же произошло в чужой стране. Может, у них там всё по-другому. — Верно, — нехотя согласился Алистер. — Он же об Антиве говорил. — В Орлее и Ферелдене, — недовольно заметила Лелиана, — к выбору преподобной матери подходят осторожней, предпочитая женщин в годах. И рядом с ними всегда храмовники. Все мы знаем, что бывают люди, которые не способны хранить верность клятвам! А маги смеялись. — Потрясающая история! — выдохнул Андерс с искренним удовольствием. Стэн что-то бормотал себе под нос, его уверенность в лицемерии андрастиан лишь возросла. Гномам история понравилась разве что лишь по причине скабрезности и того, что она выставляла людей-наземников глупцами. Бронвин старалась не выказать охватившего её смущения, не желая выставить себя наивной селянкой из глухой деревушки. Наверное, ей стоит узнать заранее, о чём будут истории её спутников — до того, как они расскажут их во всеуслышание...* * *
В должный срок они высадились на другом берегу озера, и Бронвин быстро и охотно распрощалась со вторым отрядом. Алистер всё ещё был недоволен своим назначением и, пока она готовила свой отряд к путешествию, изводил её вопросами вперемешку с жалобами. — Что ж, — вздохнул он, не имея больше возможности отсрочить неизбежное. — Постарайся, чтобы тебя не убили, не расстраивай нас так, ладно? — Ладно. — Она пожала его руку. Они пустили лошадей галопом и сделали первый запланированный привал лишь через четыре мили, около ручья, текущего недалеко от дороги, огибающей реку Дейн. Там же они и переоделись — никто в Денериме не должен узнать, что в город прибыли Серые Стражи. Грунтовая и местами заросшая травой, дорога проходила через Баннорн, и по ней можно было доскакать до самого Денерима. Прокладывали её не мастера Тевинтера, поэтому, рассчитывая сроки путешествия, необходимо было делать поправки на непогоду. Но если им повезёт, то верхом по ней они смогут добраться до Денерима куда быстрее, чем по Северной дороге, где есть риск столкнуться с военными отрядами Рендона Хоу.* * *
Опешившие селяне подались назад, давая дорогу скачущему галопом отряду. — Дворяне, — проворчала старуха. — Вечно им надо повыставляться напоказ. — А лошадки-то у них хороши, — заметил рыжий пахарь. — Слишком хороши для их острых ушей, — буркнул его брат. И всё же там было на что посмотреть: черноволосая женщина из благородных, одетая в дорогое синее платье, у её стремени бежит мабари, а рядом едет её служанка-эльфийка в платье, о котором не смеет и мечтать жена свободного человека. Также её сопровождали ещё один слуга-эльф и двое охранников, один из которых был просто огромен и ехал на здоровенном, ему под стать, боевом коне. — Наверняка он поедет на юг, в королевскую армию. Такой в одиночку может всех порождений побить. Всадники свернули к дороге на Зелёный ручей и скрылись за деревьями. Селяне вернулись к своей работе.* * *
— Я — леди Вера Породолин, — заявила высокомерная аристократка поклонившемуся бармену. — И мне нужны комнаты для меня и моей свиты. "Покусанный дворянин", одна из лучших гостиниц Денерима, была полностью к услугам леди и её толстого кошелька с золотыми монетами. На первом этаже тут же отыскался многокомнатный номер. Леди была из Оствика, что явствовало из её милого акцента, и прибыла в Ферелден по личному делу. Намёк был понят, и ей тотчас же пообещали полную конфиденциальность. В конце концов, разместить отдельно от неё двух слуг, двух охранников и одного замечательного мабари не так уж и сложно. Слуги приготовили ванну, принесли еду, устроили лошадей в конюшне, и жизнь в "Покусанном дворянине" вернулась в прежнее, ценное своим спокойствием русло. Разумеется, темноволосые эльфы-слуги были довольно привлекательными, но более ничего примечательного в них не было. Как и в охранниках: женщина-воин в поношенной кольчуге, с надвинутым на глаза кожаным шлемом, придававшим ей угрожающий вид, и здоровенный кунари. Охранники-кунари входили в моду в кругах аристократии. Они были немногословны, что являлось признаком надёжного телохранителя. Пёс же был просто очарователен. А леди предпочитала одиночество. Как и многие остальные леди. Забрав подносы с едой и закрыв дверь, отряд леди принялся неспешно обедать. Бронвин сняла шлем и перевела дыхание. Во время еды они почти ни о чём не говорили. Они всё подробно обсудили за прошедшие дни. — Это тот самый дом, — заверила их Лелиана. — Я хорошо его помню. — Она облачилась в одеяние послушницы и заплела несколько косичек. — На рыночной площади никто не обратит внимание на послушницу. Я похожу по улицам, якобы прося пожертвования, и понаблюдаю за домом. Напротив дома есть укромное местечко, там меня не заметят. — Хорошо. — Бронвин поднялась и распахнула окно, выходящее на улицу. В полдень рыночная площадь была полна народу. — Зевран, Стэн — располагайтесь там, где мы договорились. Прислушивайтесь ко всем сплетням. Тара, ты идёшь со мной. Остальные подходят к дому на закате. Лелиана незаметно для служанок выскользнула из таверны. Остальные разошлись по своим делам, как и положено слугам благородной леди. — Сюда, — шепнула Бронвин Таре, которая чуть не врезалась в стену — оказавшись на городской улице, эльфийка восхищённо вертела головой во все стороны. — Он такой огромный! — прошептала она, сияя глазами. — Я никогда не думала, что город может быть таким большим! Сходим в эльфинаж? Или он слишком далеко? Я уверена, что я родом из денеримского эльфинажа, но я ничего не помню о нём! Бронвин, ну пожалуйста! — Не сегодня, — шепнула в ответ Бронвин. — И не забывай звать меня Дженнет! — Бронвин не очень хотелось идти в эльфинаж и видеть разочарование и ужас Тары. Учитывая то, что эльфийка подумала о Пыльном городе, эльфинаж покажется ей куда худшим местом, ещё и из-за того, что населяют его эльфы. — Что это? — шепнула Тара, указывая на дверь магазина. Бронвин улыбнулась. — Это "Диковинки Тедаса". В нём продают изделия, изготовленные в Круге. Там есть просто поразительные вещи. Книги, магические артефакты... — Я хочу туда! — Ш-ш-ш... Заглянем как-нибудь, но не сейчас. Бронвин знала, как незаметно проникнуть в неохраняемый склад и как открыть дверь в потайную комнату. Тара теперь Страж, а значит, ей тоже нужно это знать. Склад был загромождён ящиками и бочками. Бронвин шла осторожно, высматривая охранников или торговцев. На её счастье склад оказался пуст. Она подошла к нише и попробовала нажать на скрытый механизм. После мучительной паузы шкаф отъехал в сторону, открывая проход в комнату, освещаемую лишь несколькими крошечными окошками, слишком маленькими для того, чтобы что-то большее, чем мышь или солнечный луч смогли проникнуть через них сюда. — Скаут, — приказала она. — Если кто-нибудь откроет дверь склада, дай мне знать и постарайся задержать их до того, как я закрою эту комнату. Коротким "гав" её заверили, что задача ясна. Так, теперь посмотрим, что здесь у нас...* * *
— Всё, что нужно — это немного уменьшить нагрудник, — сказала довольная Бронвин Таре. — Он больше, чем я думала. Но с тем золотом, которое у нас есть, мы можем обратиться к мастеру Вейду и чуточку подогнать этот доспех. Вейд лучший оружейник в Денериме. Мой отец и брат всегда обращались к нему. Я-то у него ни разу не была, так что он меня не узнает. Как обнаружила Бронвин, новая броня оказалась прекрасным лекарством от плохого настроения. А в комнате, которая была не такой уж и маленькой, помимо доспехов и оружия нашлись ещё книги и провиант. А также плащи, одеяла, палатки, свитки и дневники для заметок. Вдоль стен высились стойки с доспехами и оружием, а сундуки были полны драгоценностей и денег. Бронвин могла унести немногое, и она взяла деньги, колчан с отличными стрелами, несколько карт и книг, а также подходящую ей размером кольчугу из драконьей кости. И в уединении их комнаты в "Покусанном дворянине" Тара помогла Бронвин облачиться в её новый доспех. На кольчуге было несколько вмятин, которые нужно выправить. И ремешки необходимо затянуть туже, чем у прежнего владельца, но это тоже не беда. Замечательная кольчуга. Нет, она не просто замечательная — она гораздо лучше того потёртого тренировочного доспеха, который Бронвин носила с ночи нападения на её дом. И Бронвин не ощущала никакой сентиментальной привязанности к этой реликвии. Она достала шило из своего мешка и принялась вертеть новые дырки в ремешках. Тара ушла к хозяину таверны, чтобы расспросить о надёжной прачке. Незачем опускаться и ходить в грязном, пока они в Денериме. Вот и получилось, что Тара несла корзину с грязными рубахами и нижним бельём, а Бронвин шла чуть позади неё, надев шлем, чтобы скрыть лицо. Хозяин трактира посоветовал им обратиться к Голданне, жившей в нескольких шагах от оружейной мастера Вейда. Прачка оказалась остра на язык, но с деловой хваткой, и согласилась постирать, высушить и выгладить их бельё до заката следующего дня. Пока Тара разговаривала с прачкой, Бронвин прохаживалась у двери, изображая заскучавшую охранницу. — Если бы вы пришли чуть позже, — сказала прачка, — на завтрашний день можно было бы и не рассчитывать — только что вернулся король, так что, скоро работы у меня прибавится. Но вы успели вовремя. Бронвин так удивилась, что не удержалась и вскрикнула: — Король вернулся? Прачка фыркнула. — Вот уж не думала, что у тебя язык есть. Да, король вернулся. Он был ранен там, на юге, и вот прибежал под крылышко к королеве, чтобы она его немножко пожалела. Не то, чтобы он этого не заслуживал, бедняжка. Это тяжкий труд — сражаться и убивать всех этих порождений. К счастью, у нас есть тэйрн Логэйн, чтобы защищать нас. Они пришли в магазин мастера Вейда, который просто очаровал Бронвин — именно таким она его себе и представляла. Зато Вейд и его помощник Херрен не поддались очарованию Бронвин. Она была всего лишь одной из охранниц одного из дворян, которых было полным-полно в Денериме. Вейда интересовала лишь его работа, а поношенная тяжёлая кольчуга оказалась недостаточно серьёзным вызовом его мастерству. К счастью, о деньгах заботился Херрен, и вскоре Вейд ворчливо согласился подправить новую кольчугу Бронвин прямо сейчас. — Я отдала за неё всё до последней медяшки, — заверила их Бронвин. — Мне повезло, что я наткнулась на неё. Она гораздо лучше всего, что я до сих пор носила! — Да-да-да, — вздохнул Вейд. — Поделись со мной своей печальной историей. Будто мы таких никогда не слышали! Смотри за своим мабари — если он опалит хвост, я тут не при чём. От каждого удара молота Вейда разлетались искры. Бронвин зачарованно наблюдала за работой оружейника, вскоре к ней присоединилась Тара. Казалось, Вейд собирался переделать столь многое, что это грозило затянуться до утра. — Если я буду возиться с ней дальше, то больше наврежу, чем исправлю. Это... достойная броня. Я предлагаю тебе самой привыкнуть к ней, а не требовать, чтобы она притёрлась к тебе. — Спасибо, мастер. И могли бы вы заменить ремешки и пряжки, которые износились? Вэйд и Херрен переглянулись и закатили глаза. Херрен покосился на старую кольчугу, которую Бронвин хотела ему продать. Он довольно вежливо сказал ей, что кольчуга годна только на металлолом, но что он может взять её, если Бронвин решится подобрать себе новую броню. — Может, тебя заинтересует шлем? — предложил Херрен, окинув её собственный шлем презрительным взглядом. — У меня есть нечто выдающееся, из драконьей перепонки. Бронвин засмеялась. — Мне нравится этот стиль. — Ох. — Вейд и Херрен снова переглянулись, на этот раз с сочувствием. Вэйд заметил: — Ты даже не спросила о цене подгонки. Херрен попытался его унять. Вэйд обычно работал по заказу, но у них продавались отличные подержанные вещи. Мужчины отнеслись к Бронвин немного теплее, когда она присмотрела боевые рукавицы из драконьей кости. Бронвин заметила его осторожные поглядывания на своё оружие, которое было на редкость хорошим для простого телохранителя. Она ответила Вейду нахальной ухмылкой. Если он хочет думать, что она из тех наёмников, что не гнушается мародёрством, то пожалуйста. — Раз ты такой хороший клиент, — протянул Вейд, — то дам-ка я тебе один совет. Похоже, ты в Денериме недавно. Я прав? Хорошо... Держись поближе к своей маленькой эльфийской подружке. После всех этих волнений в эльфинаже в определённых кругах возникла напряжённость. — С прачкой по соседству никаких проблем не возникло... — начала Бронвин. Вейд вздохнул, подняв глаза к небесам. — В благородных кругах. Банн Воган всегда интересовался хорошенькими эльфийками. Херрен снова шикнул на него. — Нам не нужно встревать в это, — прошипел он в сторону Вейда. И одарил Бронвин профессиональной улыбкой торговца. — Ты ничего не слышала. Иной раз Вейд говорит так неразборчиво. Я уже не раз говорил ему об этом. — И правда, я ничего не разобрала. Бронвин и Тара прогуливались по рыночной площади, осматриваясь и прислушиваясь. Они купили по горячему пирожку и яблоку, приметив, что некоторые торговцы старались не замечать Тару или не желали ей ничего продавать, но на сопровождавшую эльфийку высокую женщину-воина подобное отношение не распространялось. Бронвин жевала яблоко и вдруг услышала высокий, чуть гнусавый голос, который она тут же узнала. Это оказалась её кузина, леди Хайбрен Брайланд, сопровождаемая служанкой и телохранителем. Она терзала торговца шёлком, что-то пронзительно громко у него требуя. Бронвин не видела Хайбрен несколько лет, но ничуть не сомневалась в том, что это именно она. Бронвин подошла ближе, восхищаясь жёлтым шёлком в наманикюренных пальчиках кузины. Её тень упала на ткань и Хайбрен недовольно подняла взгляд на Бронвин. — Убирайся отсюда, нахалка! Как ты смеешь смотреть на меня? За это мой отец может послать тебя на юг, сражаться с порождениями! — Пойдём, Дженнет! — Тара потянула Бронвин за руку. Бронвин, скривившись, посмотрела на кузину. Телохранитель Хайбрен напрягся было, но тут же расслабился, увидев, что Бронвин уходит. Скаут поднял ногу, выказывая своё мнение. Что ж, зато Бронвин узнала, что Хайбрен в Денериме. Ей было интересно, о чём в конце концов договорились кузен Леонас и эрл Уриен, когда разговаривали о сватовстве к Хайбрен. Для той это был бы удачный брак — выйти замуж за деньги. А сочли бы себя удачливыми жители Денерима, если бы их эрлессой стала Хайбрен? Вряд ли. Услышанные Бронвин сплетни подтвердили, что король вернулся в Денерим. Об остальном говорили мало. Логэйн всё ещё был на юге, с армией, так что с этой стороны угрозы не было. А вот эрл Денерима вернулся вместе с королём. Все считали, что король ранен легко... если только его раны не настолько серьёзны, что их нужно лечить не на поле боя. Кое-кто отзывался об этом саркастически, но таких было мало. Короля в народе любили. Она поискала взглядом Зеврана и Стэна, пришли ли они. В конце концов, Зевран выскользнул в условленное место встречи, а на закате появился и Стэн. Бронвин, всё ещё довольная своей новой броней, опять прошлась по рынку, купив немного еды и напитков для Лелианы. Как только солнце закатилось за горизонт, торговцы закрыли свои палатки до утра. Тележки укатили прочь с Торговой площади, и Бронвин с Тарой, стараясь не привлекать внимания и держась поближе к стенам домов, направились к заканчивающейся тупиком улочке, где жила Маржолайн. Скаут трусил впереди, избавляя их от внимания запозднившихся детей, играющих в грязи. Они обнаружили место, где укрылась Лелиана. Она ещё раз описала в деталях интерьер дома и рассказала, что успела разведать, с жадностью поглощая принесённую Бронвин еду. — У неё, по крайней мере, два охранника-кунари. Как я говорила, чёрного входа тут нет. Я хорошо это помню, так как когда-то жила здесь. Какой-то человек покинул дом, затем вернулся, и я уверена, что он маг-отступник: то, как он держался, говорило о многом. К тому же у него был очень большой посох. — Она тихо рассмеялась. — Маржолайн живёт здесь. Я уверена в этом, но она почти никогда не выходила днём. А вот ночью... — Если она выйдет, — прошептала Бронвин, — то мы войдём. Если ничего не произойдёт до полуночи, мы всё равно войдём. Тьма опустилась на город, звезды мерцали в вышине. Из окрестных домов раздавался обычный шум: мужчина и женщина ссорились, плакал ребёнок, требуя внимания, кто-то выплеснул помои на улицу. Из отдаления донёсся приглушённый звук, когда в Церкви хор запел Песнь Света. Лелиана тихо вздохнула. Из-за угла донёсся шорох ботинок, и в поле зрения шагнула закутанная в плащ фигура. Позади неё возвышалась хорошо вооружённая охрана. Бронвин подняла руку, удерживая своих напрягшихся спутников. Таинственная фигура трижды постучала в дверь Маржолайн, затем, выждав несколько мгновений, стукнула ещё раз. — Сообщение для госпожи. Дверь со скрипом открылась, и внутри неразборчиво посовещались. Фигуре в плаще сунули какой-то пергамент, и Бронвин расслышала его шипение: — Нет! Он хочет увидеть её лично! Разговор продолжился, и спустя некоторое время дверь распахнулась шире, и через неё вышло трое: женщина в плаще, кунари в тяжёлой броне, и кто ещё, кто мог быть... Тара пихнула Бронвин в бок и кивнула. Да, третий был магом. Затем дверь закрылась, и раздался звук задвинутого засова. Когда звук шагов затих, Бронвин отдала распряжение: — Мы зайдём внутрь и будем дожидаться её там. Постарайтесь оставить в живых хотя бы одного охранника. Стэн буркнул, давая знать, что услышал приказ, Зевран сдавленно фыркнул. — Хорошо, пойдём, — шепнула Лелиана. Бронвин подошла к двери и тоже постучала три раза и ещё один раз. — Сообщение для госпожи. Кто-то внутри отпёр дверь, и со скрипом открыл её. — Что происходит... Он застыл на месте, поражённый заклинанием Тары. Бронвин впрыгнула в помещение, и тут же была атакована охранником-кунари. Лелиана проскользнула под боком у мужчины, и когда она вонзила кинжал ему в подмышку, раздался вопль. Скаут рванулся к нему и сшиб его наземь. Позади них раздался глухой стук и бульканье, и довольный смех Зеврана. Прошипело ещё одно заклинание и убило двух охранников. Они находились в прихожей, тускло освещённой парой свечей. Здесь было не так уж и плохо. Ещё одна дверь вела в остальную часть дома. Стены были оштукатурены и побелены, дощатый пол покрыт коврами, стояли скамьи для посетителей и большой гардероб для хранения вещей. Бронвин слегка прикусила губу. Да. Гардероб был достаточно большим для её целей. — Запри дверь и запихай кунари в гардероб, — тихо приказала она. — А второго беднягу спрячь в большом сундуке. Давайте передвинем этот ковёр, чтобы скрыть пятна крови. Так и сделали. Они глубоко вздохнули и осторожно открыли следующую дверь. Оттуда вырвалась молния, от внезапной вспышки в полутёмном помещении у Бронвин перед глазами заплясали пятна. Тара выскочила, пригнувшись, и выстрелила замораживающим заклинанием внутрь дверного проёма. Пара воинов с той стороны бросились вперёд, и Лелиана с Зевраном занялись ими. Стэн не издавал боевых кличей, но его молчание навевало ещё больший ужас. Он усмехнулся кунари, столкнувшемуся с ним, и отбросил его назад жестоким ударом навершия своего меча. — Катара, тал-васгот! — прорычал он, перерубая своим клинком шею противника. Синяя сфера расцвела в дверях, выдавая себя, и Бронвин рванулась в ту сторону. Она споткнулась, угодив в мину-ловушку, и растянулась во весь рост, но перед этим она успела полоснуть ногу мага своим сильверитовым клинком. Мужчина вскрикнул, когда из его лодыжки полилась кровь. Скаут перепрыгнул через Бронвин и обрушил мага спиной на скамейки так, что только щепки полетели. Тара закричала, скорее победно, чем прося помощи. Бронвин освободилась из растяжки и отряхнулась от пыли. Ещё недавно довольно милый дом теперь походил на бойню. Уютная гостиная была усеяна телами, мебель сломана и обуглена заклинаниями. Кровь покрывала стены и дверь, словно потоки краски. Зевран вышел из небольшой спальни, крикнув "Здесь чисто!" Ещё одна открытая дверь вела в кухню и кладовку. Там раздался еле различимый шорох. Скаут зарычал, наклонив голову. Бронвин взглянула на Лелиану, и они медленно двинулись проверить источник звука. Шорох доносился из алькова справа. Бронвин шагнула туда и увидела юную девушку, скорчившуюся в каменной ванне для стирки. — Пожалуйста, — прошептала она. — Пожалуйста, не убивайте меня. Её дрожащий и тонкий голос смягчался орлесианским акцентом, синие глаза были огромны. — Пожалуйста, — зарыдала она, показав на Скаута. — Пожалуйста, я боюсь больших собак. — Подними руки, — приказала Бронвин, — и медленно выходи оттуда. Лелиана глубоко вздохнула, глядя на девушку. — Полагаю, у Маржолайн появилась новая ученица. — Нет, — вскрикнула девушка. — Я только кухарка. Мадам забрала меня из Орлея. Я готовлю, убираю, прислуживаю мадам! Мне ни разу не разрешили выйти наружу! Пожалуйста, спасите меня! Мадам так жестока! Бронвин расслабилась и почти опустила свой меч, но твёрдый и непреклонный голос Лелианы заполнил маленькое помещение: — Маржолайн никогда не была жестока со своими инструментами, — опровергла она слова девушки, — пока они были ей нужны... Из одной руки девушки вылетел острый кинжал, в другой наготове была фляга с кислотой. Бронвин зарычала, когда кинжал чиркнул по её кожаному шлему, и бросилась вперёд, поднимая меч. Фляга кислоты упала и разбилась, от осколков вверх повалил едкий дым с резким запахом. Скаут рявкнул, отпрянув от вони. — Глупая девчонка! — с горечью произнесла Лелиана. — Умереть в прачечной в угоду Маржолайн. Девушка осела на колени, кашлянула и умерла. Голос Лелианы стал громче. — Думаешь, она бы за тебя умерла? Они оставили её там, в луже кислоты, растворяющей её кожу. Один из магов был тяжело ранен, но пока жив, они отобрали у него посох и связали руки. Зевран опустился на колени возле него, прижав свой меч к горлу человека. А потом они побеседовали. Тара могла исцелить этого человека, чтобы он выжил, но не за просто так. Стэн и Скаут охраняли переднюю дверь, ожидая возвращения хозяйки дома. — Ты не из Церкви, — догадался пленный маг. Это был сухощавый бородатый человек, выглядевший так, словно ему долго пришлось жить впроголодь. — Нет, — коротко ответила Бронвин. — Мы не из Церкви. Если ты отступник, то меня это не волнует. Я хочу знать всё о Маржолайн и о том, что она задумала. Где она хранит свои бумаги? На кого она работает? Скажи мне что-либо, что мне пригодится, и эта леди остановит кровотечение до того, как ты умрёшь. Его наняли только в помощники, и он с огромным удовольствием рассказал им всё, что знал, лишь бы спасти свою жизнь. У него не было доступа в личные покои госпожи, но он знал, что она держит свои бумаги там. Он не ходил с ней на встречи с её клиентами, но он знал, кем они были. Его показания были записаны, кровотечение остановлено, и его ещё раз связали и усыпили заклинанием. Лелиана, разумеется, вспомнила все тайники Маржолайн, даже секретные ящики в её столе. За книжным шкафом были спрятаны документы и что-то, что Лелиана назвала "досье", в которых содержалась информация о каждом важном человеке в Ферелдене. Там же, под рукой, хранились бардовские приспособления для подделки писем: образцы с почерками, которые можно было скопировать для её надобностей. Бронвин пролистала их, и вдруг сердце дрогнуло, когда среди других документов взгляд выцепил письмо её отца, наряду с некоторыми черновиками документов, что Маржолайн старалась подделать. Ей пришлось предпринять несколько попыток, прежде чем ей это удалось. Зная почерк отца, Бронвин легко определила оригинал. Содержание письма её не порадовало. Она прочла его, а затем перечитала с растущей тоской. — Ох, отец! — прошептала она. — Как же ты мог так поступить со мной?* * *
Два часа Бронвин, Лелиана и Тара разбирали документы. Тоска Бронвин сменилась едва сдерживаемой мрачной яростью, и она держалась за неё, как за меч. Она заберёт все эти бумаги, и дворяне Ферелдена заплатят за своё предательство. Стоявший у окна Зевран подал знак, что Маржолайн возвращается, и все ринулись в прихожую, готовиться к встрече. — Я хочу поговорить с Маржолайн, — прошептала Бронвин. — Остальных можно сразу убить. После особого стука Стэн отодвинул засов и открыл дверь, из-за своих размеров и брони он в полумраке был почти неотличим от любого другого кунари. Маржолайн и её охранники не распознали подмены до тех пор, пока не вошли и пока дверь не закрылась за их спинами. Женщину оглушили, а её удивлённых охранников без промедления убили. — Заприте дверь, — сказала Бронвин, и голос её даже ей самой показался слишком холодным и бесстрастным. — Мы ведь не хотим внезапных гостей. Отнесите женщину в гостиную, там мы с ней и поговорим. — Я свяжу её, — зло сказала Лелиана. — Ты не знаешь, какая она умная. Лелиана запустила руку в корсаж Маржолайн и достала небольшую перевязанную и опечатанную пачку писем. Подойдя к свече, она нагрела печати и кончиком кинжала вскрыла их, не повредив. Бронвин взяла письма, и, помедлив на миг, — печать оказалась ей знакома — принялась читать, хмурясь всё сильнее с каждым прочитанным предложением. Маржолайн связали руки за спиной, привязав большие пальцы друг к другу — хитрость, которую Лелиана узнала у самой Маржолайн, и положили женщину на небольшой диванчик. Узнав достаточно, Бронвин кивнула. Тара привела пленницу в чувство, и допрос начался. Бронвин встала в затемнённом углу, не желая, чтобы её увидели раньше времени. — А, Лелиана, — тихо сказала Маржолайн, произнося каждое слово с типично орлесианским акцентом. — Я так рада снова увидеть тебя! Но что ты сделала с собой? Твои волосы короткие, как у мальчишки! А какой ужасный цвет! Ты слишком долго не заботилась о своей внешности. — Так ты за этим подослала ко мне своих слуг? — спросила Лелиана. — Позаботиться обо мне? Как видишь, им это не удалось. — И всё же ты поняла то, что я хотела тебе сказать, и пришла, — улыбнулась женщина. — Ты хочешь вернуться в Большую Игру. Я знала, что после того, как ты немножко отдохнёшь в Церкви, тебе этого захочется. Ты и я — мы не так уж сильно отличаемся. — Лелиана ничуть на тебя не похожа! — воскликнула Тара. — Ах, какая пылкая юная магесса! И хорошенькая к тому же. Полезно иметь слугой мага — только если он не таков как этот, — с усмешкой кивнула Маржолайн на своего мага, лежавшего связанным и без сознания на полу. Лелиана стояла над ней, искательно вглядываясь в её лицо. — Мы убили твоих охранников и нашли всю твою переписку. Как же много дел у тебя было здесь, в Ферелдене. А я-то думала, что после нашей последней встречи ты вернёшься в Орлей. Маржолайн мрачно усмехнулась. — Так оно и было бы, малышка, но в Денериме всегда столько работы. Мне хотелось уехать, но пришлось подождать, пока окончится Игра. Ты знаешь, я ненавижу Ферелден — вся эта страна провоняла мокрой псиной. Это запах въелся в мои волосы, в мою одежду — брр! И я никак не могу от него избавиться. Бронвин взглянула на Лелиану, и та понятливо спросила Маржолайн: — А что насчёт Игры? Или я должна сказать — финала Игры? Похоже, ставки высоки. Если ты преуспеешь, то императрица собственноручно вознаградит тебя. — Ха! — усмехнулась пленница, тряхнув длинными тёмными волосами. — Вознаградит? Вполне возможно, что она отдаст мне одну из этих мелких собачьих провинций! Восторжествовать над всеми, получив через брак то, что её предшественники не смогли получить через войну — это победа! — Голос Маржолайн упал до вкрадчивого мурлыканья: — Богатства хватит всем. Даже тебе и твоим замечательным спутникам. Если ты видела документы, которые я принесла, то ты знаешь, что я на стороне победителей. И если кто попытается помешать мне, то он может быть даже назван государственным преступником! Тебе больше никогда не выпадет подобной возможности, дорогая моя. Развяжи меня, и мы вместе доставим императрице эти приятные вести. Помолчав, Лелиана сказала: — Ты хочешь сказать — развязать тебя, чтобы ты ударила мне в спину? — Нет-нет! Ведь я же нахожусь под прицелом вашего оружия! — Маржолайн засмеялась. — Раз уж вы смогли одолеть меня, то вы достойны разделить мой успех. — И уехать? — Лелиана говорила взволнованно и даже с надеждой. — Просто уехать? В Орлей, ты имеешь в виду? — Конечно! Мы сможем покинуть, наконец, это ужасное место. У меня есть лошади в конюшне у Торговой площади. Мы можем взять только письма и бросить всё остальное. Развяжи меня, и мы сегодня же уедем! Лелиана сделала знак Таре, и та посмотрела на неё широко открытыми глазами. — Ты что, и правда поедешь с ней? А как насчёт этого? — она указала на лежащего на полу мага. Маржолайн пожала плечами. — Берите его с собой или бросьте здесь — мне всё равно. Пожар скроет следы нашего отъезда. — А твоя переписка? — спросила Лелиана. — Её тоже можно бросить здесь? — Большая часть писем должна быть сожжена, но императрице могут понравиться некоторые досье. Не все — некоторые уже бесполезны... Бронвин вмешалась в разговор, холодно сказав: — Как досье тэйрна Брайса Кусланда, например? — Она вышла из тени, сняла шлем и посмотрела на Маржолайн. — Как досье тех, кто умер из-за твоих интриг? — А! — Маржолайн посмотрела на неё, переменилась в лице и заговорила мягче: — А ты не очень-то и похожа на своё описание, дорогая моя. Война — суровый учитель, правда? Шрам — ерунда. А вот твои глаза... они неотразимые и странные. Они ведь стали такими недавно? — Да. — Понятно. Дорогая моя, ты должна знать, что в том, что случилось с твоим отцом, у меня не было личной заинтересованности. Эрл Хоу сделал всё сам — он легко поверил в то, во что хотел поверить. Твой отец был обаятельным мужчиной, и не без талантов, но он вступил в Игру. И проиграл. Оставаясь внешне спокойной, Бронвин ощущала лихорадочное возбуждение. Она глубоко вздохнула и достала кинжал. — Передай моему племяннику Орену, — шепнула она на ухо Маржолайн, — что это была всего лишь Игра. Она вонзила кинжал в тело женщины и повернула. Глаза Маржолайн расширились, она стиснула зубы, слишком гордая, чтобы кричать. Ноги её рефлекторно дёрнулись, и она обмякла. Бронвин застыла на месте, не в силах вынуть кинжал. Скаут скулил и жался к её ногам. — А теперь, bellissima, неплохо бы поскорее убрать её отсюда, — напомнил Зевран их план. — Нужно придать дому такой вид, будто его хозяйка уехала в долгое путешествие. Мы же не хотим, чтобы она залила кровью все подушки? Бронвин стояла, будто окаменев. — Между прочим, — сердито заявила она трупу Маржолайн, — Ферелден не пахнет мокрой псиной! Скаут успокаивающе ворчал, пока Зевран и Стэн отводили Бронвин в сторону. Убийца и кунари обменялись понимающими взглядами. Сделать предстояло многое, а Зевран немало преуспел в искусстве сокрытия следов преступления. Под кухней был подвал, и Стэн принялся копать могилу, широкую и глубокую — такую, чтобы вместила все трупы. Им повезло, что в подвале была лопата. Но вскоре выяснилось, что везение тут не при чём — под домом уже были захоронены чьи-то тела. — Какой замечательный приём оказала нам хозяйка дома, — усмехнулся Зевран. — Лопаты, негашёная известь — всё, чтобы скрыть трупы! Можно даже сказать, что она стала соучастницей нашего преступления! Кровь оттёрли, мебель переставили. Бронвин, всё ещё безмолвная после сегодняшних событий и открытий, пила травяной чай. И вдруг она заметила, что их пленник-маг пришёл в себя и теперь смотрел на неё с ужасом в глазах. — И что нам с ним делать? — спросил Зевран. — Жаль, что ты очнулся, дружок. Во сне умирать лучше — не так больно. — Отпусти его, — хрипло сказала Бронвин. — Bellissima, — с упрёком сказал Зевран, — ты же знаешь, что так нельзя. Он знает мало, да, но и этого слишком много. — Отпусти его! — крикнула она. — Но смотри, — сказала она мужчине с толикой безумия в голосе, — если ты побежишь докладываться старым друзьям Маржолайн, то ты покойник. Вот тебе три соверена, и чтобы завтра же ты сел на корабль и уплыл из Ферелдена. Зевран лишь вздохнул. Лелиана подсела к Бронвин, взяла её за руку, и бросила на Зеврана взгляд, который он понял без труда. — У тебя благородная душа, — тихо сказала она. — Я понимаю. Если тебе это действительно нужно, Бронвин, то мы должны сами посадить этого мужчину на корабль, чтобы быть уверенными в том, что он уплывёт. — Хорошо, — согласилась Бронвин. — Так и сделаем. — Надеюсь, ты оценил щедрость леди, — сказал Зевран магу. — Лично я убил бы тебя и закопал в подвале, но она милосердная, а я поклялся служить ей. — Что там у тебя? — спросила Бронвин Тару, у которой в руках что-то сверкало. — Драгоценности Маржолайн, — тут же ответила Тара. — Глупо хоронить их вместе с ней. Бронвин со злостью выдохнула, но тут вмешалась Лелиана. — Разумное замечание. Её драгоценности стоят много. Нам нужно тщательно обыскать дом и забрать всё ценное, а то, что забрать не получится, нужно закопать вместе с телами, чтобы всё выглядело так, будто она уехала, забрав все свои вещи. План Лелианы звучал разумно и в высшей степени омерзительно. Бронвин взяла себя в руки, собрала все документы, которые нашла, и сложила их в сумку, найденную в шкафу. Лелиана и Тара откладывали лучшую одежду и кое-что из оружия. Лелиана задумалась над походным набором Маржолайн: щётка для волос, гребень, ручное зеркальце и шкатулка для драгоценностей, отделанная серебром и костью, а затем взяла и их. Трупы и всё невостребованное имущество опустили в глубокую могилу в подвале. Безымянная девушка полетела вниз, будто смятый цветок, Маржолайн упала следом, с раскинутыми руками, одной из них накрыв лицо девушки. Когда все тела легли в могилу, Лелиана прошептала молитву: — Мне не придётся блуждать по изменчивым путям Тени, Ибо в Свете Создателя нет ни тьмы, ни смерти, И ничего из того, что Он сотворил, не будет утрачено. Зевран высыпал на тела негашёную известь, а затем он и Стэн быстро сбросили землю обратно в яму и притоптали её. Остальные молча поднялись наверх. "Это убийство, — устало подумала Бронвин. — И убийство не на войне. Я убийца, и мне придётся с этим жить". Скаут фыркнул, озадаченный странным запахом, исходящим от неё, и заскулил. — Давайте все тщательно вымоемся, — нарушила молчание Лелиана. — Тогда никто не догадается, чем мы занимались. Она последовала собственному совету, а потом ушла в спальню, коротко глянула на себя в зеркало и облачилась в роскошное шёлковое платье Маржолайн. Бронвин, оттиравшая броню в гостиной, слушала тихий голос барда словно умиротворяющую колыбельную. — Я нашла ключ от входной двери. Мы ведь закроем дом? Если Маржолайн должна была доставить письмо лично, то сюда по крайней мере месяц никто не заглянет. Но даже тогда им скорее придёт на ум, что с ней приключилось какое-нибудь несчастье в дороге, или что она изменила свои планы. Ну, всё, сделанного не вернуть, а нам нужно хорошенько выспаться.* * *
Владелица "Покусанного дворянина" Эдвина, разбуженная стуком в дверь, а потому раздражённая, впустила иностранную леди и её слуг. Леди была очень мила, очень пьяна и очень счастлива. Эдвина решила, что та вернулась с какого-нибудь частного приёма. Охранники шли молча, а слуги помогали леди дойти до её комнаты. "Обычная денеримская ночь", — вздохнула про себя Эдвина. Она задула свечу и скользнула под одеяло.