* * *
Алистер решил, что командовать, пожалуй, неплохо. На данный момент ему не так уж и много приходилось делать. Хотя он чувствовал себя одиноким. Он скучал по Бронвин больше, чем ожидал. Она была вожаком их стаи, решил он, усмехнувшись, когда его воображение выдало такую картинку: глава отряда очерчивает границы допустимого для каждого из них и определяет их отношение друг к другу. А ещё на неё было очень приятно смотреть. Следующие два дня они провели в "Избалованной принцессе". Вскоре им предстояло добраться до указанного Бронвин на карте места и там дожидаться гномов. А до того они будут ухаживать за лошадьми, практиковаться в стрельбе из лука и бою на мечах, запасаться провизией и отдыхать. Трактир был просто замечательный: трактирщик дружелюбный, а служанки полагали Серых Стражей настоящими героями. Да и эль был неплох. Бронвин предложила, чтобы Алистер составил график обучения, и он и вправду сел за стол в общей зале и кое-что набросал. Потом он вышел наружу, где Каллен упражнялся в верховой езде, и принялся внимательно за ним наблюдать. Каллену он не мешал. — Хорошо, что ты дал гномам опытного наездника в качестве наставника, — сказал он. — Они должны привыкнуть к лошадям, но при этом лучше обойтись без несчастных случаев и травм. Алистер фыркнул. — Я бы не назвал Андерса или Морриган такими уж опытными наездниками. Каллен рассмеялся. — Ну, по крайней мере, они не перепутают лошадей с бронто! Кстати, о магах — где они? — Не уверен, что хочу это знать. В последнее время Андерс ходит, глупо ухмыляясь. Каллен натянул поводья и спешился, хмурясь. — У Андерса в Башне была репутация бабника. Бронвин не понравится, если он разобьёт этой ведьме сердце. — Скорее уж ведьма разобьёт его сердце. — Это тоже вряд ли придётся Бронвин по вкусу. Должен сказать, — Каллен понизил голос, — мне не нравится, что маги ведут себя столь распущенно. Это неприлично. Не хотелось бы, чтобы люди думали, что Серые Стражи... э-э-э... развратники, или что-то наподобие того! Как раз в этот момент из верхнего окна высунулась Броска и крикнула: — Каллен! Я никак не могу затянуть ремень. Поднимись и помоги мне! Алистер удивлённо поднял брови. Каллен покраснел. — Она ничего такого не имела в виду! Она хорошая девушка, а не какая-нибудь соблазнительница навроде Морриган. Это всего лишь дружеская просьба. — Ты ей очень нравишься, — невозмутимо заметил Алистер. — Иди, я сам позабочусь о лошади. В дверях трактира Каллен столкнулся с Астрид. Гномка серьёзно кивнула ему и прошла мимо. Увидев Алистера, выгуливающего лошадь, она подошла к нему. — Огрен сказал, что ты составил расписание наших занятий. Можно посмотреть? Алистер удивился, но расписание показал. Гномка изучила его, хмурясь, и кивнула. — Я предложила бы добавить побольше стрельбы из лука, но и так неплохо. За лошадьми сейчас не нужно ухаживать? — Нет. — Алистер усмехнулся. — Каллен уже позаботился о них. Скорее, нужно следить за тем, чтобы он не пропадал в конюшнях всё время. — И правда. Раз уж мы все в равном положении, то будет честно, если мы будем выполнять обязанности поочерёдно. Я смотрю, ты не занят сейчас. Не хочешь потренироваться? Алистер колебался. Его смущала идея о спарринге с гномами, в особенности с гномками. Слишком уж это походило на поединок с ребёнком. Астрид, всё ещё холодно глядя на него, приподняла брови. Она, разумеется, не ребёнок, и обидится, если узнает, что он о ней так подумал. В её пронзительных голубых глазах нет ничего детского, как и в линии губ, лишённых даже намёка на веселье или иронию. — Конечно, — сказал он, спохватившись. Он никогда не подозревал, что женщины гномов могут быть настолько... симпатичные. — Это было бы замечательно. Они начали спарринг, и минут через пять она настучала ему по шлему, если можно так сказать. Алистер с оханьем рухнул на спину, переводя дыхание. Левая рука гудела от силы последнего удара Астрид, обрушившегося на его щит. Она стояла над ним, склонив голову к плечу. — Ты собрался мне поддаться, — заметила она. — Не надо так. — Извини. — Серый Страж я или нет? — спросила она. Он сел, поморщившись. — Конечно, ты Серый Страж. — Хорошо. Потому что либо я Серый Страж, либо я ничто. А я не хочу быть ничем. Она протянула руку, чтобы помочь ему встать. Алистер был поражен силой её хватки. Хотя ему не следовало это делать, конечно же. Как там в народе называют гномов? «Каменный народ»? Астрид была крепче, чем выглядела, подумал он. — Чем занимаетесь? Броска и Каллен вышли из таверны с кружками в руках. Алистер отряхнулся, криво усмехаясь. — Пытаемся тренироваться. — Ну-ну, — засмеялась Броска, откидывая голову. — Это ты пытаешься, Алистер, у Астрид-то всё в порядке. — Ну... — протянул он, смущённо ковырнув землю носком сапога. — Давай тогда ещё один раунд. Они сражались по очереди. У каждого имелись свои собственные приёмы. Некоторое время спустя вышел Огрен и присоединился к занятиям. Для сражения с воином, вооружённым таким топором, как у рыжего гнома, требовались особые приёмы боя. Астрид знала некоторые из них, но Огрен не единожды отправил её в полёт. Затем против Огрена вышла Броска и показала ему, что может сотворить пара по-настоящему быстрых кинжалов с сильным противником, пока тот всё ещё размахивается для сокрушительного удара. — А если бы смог попасть, то раздробил бы, — торжествующе засмеялась Броска. — Это была хорошая практика, — признала Астрид. — Достойная тренировка. Возможно, сегодня даже не будет плохих снов. — На это не рассчитывай, — предупредил её Алистер, следуя за ней обратно в уютную гостиницу. Она издала короткий смешок. Маги вернулись, когда зажглись первые звезды. Ночь, день, ночь. Два ворона летят вдоль лунной дорожки к тёмной башне посреди озера Каленхад.* * *
Их целью был подоконник на втором этаже. Первый ворон опустился плавно, второй сел неловко, царапнув когтями по камню. Они принялись клювами дёргать тугую створку узкого окна. Через некоторое время петли поддались, и окно со скрипом приоткрылось. Щель была небольшая — никто, ни человек, ни эльф и ни гном не смог бы пробраться внутрь. Но для воронов она была более чем просторна. Их тёмное оперение позволило им незамеченными слететь вниз, на каменные плиты неосвещённого помещения, находящиеся на пятнадцать футов ниже окна. Некоторое время мужчина и женщина стояли там, давая глазам привыкнуть к тусклому свету из соседнего зала. В помещении не было двери. Андерс повёл Морриган в свою старую келью в покоях старших магов. Храмовники не дозволяли магам уединяться по-настоящему. Разрешались только перегородки, и храмовники могли взглянуть на спящих магов, по зову долга — или прихоти — когда те моются, переодеваются или испражняются. Магам было недоступно любое уединение, ведь иначе они могли сойти с ума, заключить союз с демонами, стать одержимыми, и уничтожить всё живое в Тедасе ещё до завтрака. Крошечные оконца пропускали немного воздуха и света, но через них невозможно было протиснуться, — если, конечно, ты не умел менять форму, но Церковь запретила эту магическую дисциплину. Недавно минула полночь. В башне бодрствуют только стоящие на страже храмовники, и то — не после того, как Андерс наложит на них «сомниум». Затем эти двое осторожно выглянули из-за угла и принялись рассматривать человека в массивной броне, прислонившегося к стене. — Кэррол, — тихо прошептал Андерс Морриган. — Полный идиот, и как обычно, накачавшийся лириумом. Никто не удивится, что он заснул. Морриган хихикнула, и Андерс наложил усыпляющее заклинание — может, имей он посох, оно получилось бы мощнее, но и так тоже вышло неплохо. Колени храмовника подогнулись и он медленно съехал по стене на пол, негромко позвякивая доспехом. — Насчёт кабинета Первого чародея: дверь, скорее всего, открыта, а в конце коридора тоже храмовник стоит. Морриган огляделась, её жёлтые глаза тщательно осмотрели всё вокруг. Бесконечные круглые коридоры, лабиринты книжных полок и каменных статуй могли стать домом и ей — не живи она с Флемет. Домом — или, точнее сказать, клеткой. Подумать только, комнаты без дверей! Неудивительно, что Андерс пытался сбежать. Они крались вдоль изгибающегося коридора, приглядываясь и прислушиваясь. Когда они приблизились к кабинету Первого чародея, Андерс легонько ткнул Морриган локтем. Он выглянул из-за угла, вглядываясь в ведущую на следующий этаж лестницу и стоящего у неё храмовника, и нахмурился. — Там этот ублюдок, — прошипел он. — Никогда не забуду его. Морриган схватилась за его руку и тряхнула головой. Андерс беззвучно выругался, но наложил на храмовника сон. Они подошли к двери и потянули за ручку. Конечно же, она оказалась открыта — ведь даже Первый чародей не имел права запирать дверь своего кабинета. Они тихо прикрыли за собой дверь, и Морриган наколдовала свет. Не желая показаться невежественной дикаркой, она постаралась не выказать охватившего её восхищения при виде огромной комнаты с высокими потолками, резного стола, цветных витражей на красивых окнах и прочих очаровательных мелочей. Вместо того она принялась помогать Андерсу, который уже вовсю шарил по сундукам и книжным полкам. Она заранее описала Андерсу Чёрный гримуар, и они опознали бы его сразу, как только он попался бы им на глаза. Пергаменты зашевелились, из-под них выскочила мышь и кинулась наутёк. "Добыча!" — пронеслось в голове у Морриган, лишь недавно сбросившей обличье птицы. Но тут она заметила понимающую усмешку Андерса, фыркнула раздражённо и вернулась к поискам. Она многое могла бы взять с собой — и при этом успешно сменить обличье. Поначалу они собирались забрать лишь книгу, но в кабинете оказалось столько интересного! Андерс затолкал в карман какие-то записи, чуть позже к ним присоединилась тонкая книжка. Морриган подошла к большому сундуку в углу кабинета, открыла его и принялась рыться в наполнявших его бумагах. Рукописи, письма... какой-то тюк, обёрнутый пергаментом... снова письма... Она на миг замерла, и снова нащупала обёрнутый пергаментом тюк. Он имел форму книги — книгой и оказался. Морриган осторожно отвернула с края пергамент, и сердце её забилось чаще от радости, когда она увидела чёрную кожаную обложку. Флемет как-то сказала, что её гримуар обернут человечьей кожей, но Морриган подозревала, что это всего лишь шутка. На взгляд и на ощупь кожа напоминала бычью. Она окликнула Андерса, и ткнула пальцем в книгу. Он поспешил к ней, широко улыбаясь. — Положи всё остальное, что взяла, на место, — шепнул он. — Может, тогда Ирвинг и не заподозрит, что гримуар пропал. Библиотека... — У нас нет на это времени! — как можно убедительней произнесла Морриган. — Ты вполне можешь прийти в Башню позже и как Серый Страж потребовать разрешения воспользоваться библиотекой. А вот кабинет Первого чародея нам вряд ли когда ещё удастся обыскать! Прижимая к себе драгоценный гримуар, она повела Андерса к двери. Морриган погасила наколдованный свет, и комната снова погрузилась во тьму. Они осторожно открыли дверь и перевели дух, увидев, что храмовник всё ещё спит. Андерс усмехнулся, и приготовился было выйти и направиться в ту комнату с окном, через которое они и попали сюда, но тут соседняя дверь распахнулась, и планы пришлось пересмотреть. — Что за?.. Кендрик! Проснись, парень! Андерс схватил Морриган за руку. — Это Рыцарь-командор Грегор! — шепнул он, ощущая, как кровь холодеет в жилах. Серый Страж он или нет, но ему несдобровать, если его поймают в кабинете Первого чародея после полуночи. Они тут же прикрыли дверь и поспешно отошли вглубь комнаты, спотыкаясь в темноте. Какое-то время Рыцарь-командор ещё продолжал распекать нерадивого охранника, а потом в коридоре раздалась тяжёлая металлическая поступь. Мгновение тишины. И дверь открылась. Повыше подняв фонарь, Грегор осмотрел комнату. За его спиной топтался смущённый храмовник. Всё, что они увидели — смутные тени предметов, магов в комнате не было. Чтобы обнаружить двух воронов, притаившихся за сундуком в углу, им пришлось бы обыскать комнату. — Проведём осмотр вместе, — остановился Грегор, — раз уж ты, видимо, находишь свои обязанности чересчур большой обузой. — Прошу прощения, Рыцарь-командор, — пробормотал храмовник. — Это больше не повторится. — Хотелось бы. К ужасу Андерса, когда они отошли, то оставили дверь открытой. Морриган вышла в полосу света из дверного проёма и прошептала: — Мы всё ещё можем это сделать. Они могли открыть оконце при помощи стоящего здесь шеста с крюком на конце, что они и сделали с превеликой осторожностью. Мебель тоже пришлось сдвигать, тихо и осторожно, но у них это тоже получилось. Андерс вытащил отрез тонкого шёлка и длинный лёгкий шнур, которые они брали с собой, Морриган снова превратилась — на этот раз в сову — достаточную сильную, чтобы унести спящего ягнёнка. Сова села на оконную раму, и Андерс, хмурясь, привязал завёрнутый в шёлк гримуар к совиным лапам. — Мне всё равно это не нравится, — сказал он Морриган. — Это может быть для тебя опасно. Сова раздражённо его клюнула. Андерс закончил последний узел и отшагнул. — Удачи... Морриган выпорхнула из окна в объятия холодного лунного света. На мгновение она испугалась, когда книга соскользнула, рухнув на длину шнура, увлекая вниз свинцовой тяжестью. Она распахнула крылья, первые попытки выровнять полёт дались ей тяжело. А ведь ей ещё предстояло перелететь через провал на дамбе... Тихо спрыгнув со стола, Андерс передвинул его на то место, где стол стоял раньше, а затем переворошил разложенные на нём бумаги. Если вещи будут лежать не на своих местах, Первый чародей решит, что это из-за очередного обыска храмовников. Он снова вздохнул, превращаясь в ворона, вспорхнул на подоконник и окинул местность острым птичьим взглядом в поисках большой совы, обременённой своей ношей. Сорвавшись в полёт, куда более быстрый Андерс нагнал её, ободряюще каркнув. Сова летела тяжело, но он ничем не мог ей помочь. На чёрной поверхности озера под ними переливались серебряные блики, обрушившийся конец дамбы беломраморно светился. Андерс ускорился, желая быть наготове, когда Морриган приземлится. Она приближалась, и её силуэт на фоне луны становился всё больше. Ещё один взмах тёмных крыльев, тяжёлый удар... Андерс зашипел, когда коготь до крови оцарапал его руку. Он перерезал тонкую верёвку, и узлы развязались. Вздох — и Морриган растянулась на потрескавшихся плитах дамбы, дрожа от усталости. Андерс принёс посох и наколдовал на неё заклинание, восстанавливающее силы. А затем залечил царапину на своей руке, скользнув по ней пальцами и шепнув несколько слов. — Надеюсь, эта проклятая книга того стоила. Мне на миг показалось, что ты не донесёшь её, — сказал он, обнимая Морриган. Она не оттолкнула его. — Я не настолько слаба, чтобы погибнуть из-за какой-то книги, пусть даже это и книга Флемет!* * *
Холодный дождь лил как из ведра, и в остагарском лагере сделалось ещё более неуютно. Над мокрыми кострищами повисли клубы белого дыма, затрудняя дозорным видимость. Прохаживаясь между сторожевыми заставами, Логэйн услышал оклик дозорного и ответ гонца. Доклад из Перевала Герлена? Рановато Роарк его отправил. Должно быть, случилось что-то серьёзное. Он послал за курьером, а сам продолжил осматривать улучшения, которые Волдрик внёс в защитные заграждения на северной стороне лагеря. На сей раз гонцов оказалось двое, оба парня путешествовали верхом и сильно устали. — Мы старались прибыть как можно быстрее, милорд, — объяснил один из них. — А когда мы проезжали через Рэдклифф, эрл Теган разрешил нам сменить лошадей. — Неужели? — удивился Логэйн. — Разумно с его стороны. Но о Рэдклиффе я послушаю позже. А сейчас прочту, что написал Роарк... Набравшись смелости, один из гонцов воскликнул: — Тут не только сообщение от Командора, милорд! В Перевале Герлена побывала Девчонка-Страж, и она отправила письма вам, своему брату и его величеству! — Заметив испуг на лице своего друга, он понизил голос и пробормотал: — Я думаю, это добрые вести, милорд. — Да? Что ж, посмотрим... Он расспросит гонцов позже. А сейчас он хотел прочесть письма в уединении своих покоев Башни Ишала. Тяжёлая сумка с письмами легла на стол ставки командования, и обоим гонцам было приказано отдохнуть и поесть. — Коутрен, останься. Остальные свободны. Дисциплинированность не позволила им выказать разочарование, которое они наверняка испытывали. Если новости хорошие, он потом расскажет им сам и своими словами. Фергюсу Кусланду причиталась толстая связка писем с изображением грифона Серых Стражей на печати. Кайлану — тонкое письмо, а самому Логэйну... "Милорд тэйрн, Королём Орзаммара стал Белен, и армия гномов уже идёт к Остагару". Он ощутил, что улыбается. Отчего бы и нет, ведь это лучшие вести за последние несколько недель. Нет. За несколько месяцев. Или даже дольше. — Похоже, Бронвин удалось договориться с гномами, — сказал он Коутрен. — Их армия уже на подходе. Он бегло просмотрел письмо, задержавшись взглядом на "соседях". Под ними она, скорее всего, подразумевала орлесианцев, что не предвещало ничего хорошего. Он передал письмо Коутрен, а сам принялся разглядывать маленькую карту, которую Бронвин нарисовала для него. Это полезно — знать, где под Ферелденом пролегают Глубинные тропы. Бронвин пометила их красными чернилами, указав также, где располагались старые выходы. Конечно, карта была неполной. Может, однажды ему удастся убедить её предоставить ему полную карту Глубинных троп, или хотя бы указать, где они залегают под Орлеем. Конечно, дойти туда под землёй вряд ли возможно, но интересно будет попробовать. Коутрен заметила: — Судя по письму, она и гномы будут здесь меньше, чем через две недели. Мы и надеяться на это не смели. Логэйн фыркнул. — Ты хочешь сказать, король с его пораженческими речами не мог на это надеяться! А я почти не удивлён. — Он мрачно усмехнулся. — Полагаю, его величество узнает об этом не раньше, чем наши гонцы доедут до Денерима. Может, он даже решит присоединиться к нам, чтобы разделить с нами, как он говорит, "знаменательный день". Коутрен подумала немного и сказала: — Но этот день и вправду будет знаменательным. Ведь в последний раз гномы приходили на помощь Ферелдену во времена восстания. Логэйн попытался сопротивляться нахлынувшей тоске по прошлому, но она поглотила его, сладкая, болезненная, упоительная... — "Легион мёртвых". Это название напоминает о прошлом. К тому же они великолепные бойцы. Она славно потрудилась. — Он изучил связку писем, предназначавшихся Фергюсу, и сказал: — Так что, Коутрен, всем нам, видимо, придётся потесниться, чтобы принять наших новых плечистых союзников. После того, как она ушла, он задумался. Кусланд сейчас в Денериме, или, может быть, уже выехал на север. Логэйн отошлёт ему эти письма завтра, но в них наверняка содержится уйма информации, которой нет в его письме. И брат, и сестра обязательно разозлятся, если узнают, что он задумал, но он обязан знать, насколько далеко зашли отношения семьи Кусланд с Орлеем... С течением лет он приобрёл навыки, которые пригодились бы ему в его юные годы. Потребовалось немало времени, чтобы снять печать с натянутой верёвки, но терпению он тоже учился. Печать с грифоном была аккуратно отложена в сторону, верёвка развязана. Толстый пергамент развернулся, и перед Логэйном предстала толстая пачка писем. Поверх них лежала записка, и Логэйн без зазрения совести прочёл её. Восемь Серых Стражей? Впечатляюще. Заполучить восемь Стражей за такое короткое время! Даже после двадцати лет под командованием у Дункана находилось всего двадцать четыре Стража. Бронвин пришлось немало потрудиться. Значит, она побывала на Глубинных тропах. Незавидная участь. Он провёл там достаточно времени, о чём вспоминал с содроганием. По какой-то причине гномы доверили ей выбрать короля вместо них. Это выглядело настолько маловероятным, что обязано быть правдой. Ему понравилось её идея выбрать короля, основываясь на ценности его как союзника Ферелдена. Пока всё шло удовлетворительно. А что насчёт Архидемона... Она наверняка что-то видела... Ах, да, это милый личный шифр... Весьма разумно с их стороны. Как же удобно быть главнокомандующим и вне подозрений: так просто было дождаться, когда Фергюс Кусланд окажется вдали от своего лагеря, пройти мимо охраны, сказав, что подождёт тэйрна Фергюса внутри, а затем отыскать в личных документах ключ к шифру и скопировать его. Как хорошо, что он не родился благородным, и не зажат в тиски рыцарственности. Логэйн мог даже сказать, что гордится тем, что он — не белая кость. Он нашёл ключ и принялся расшифровывать загадочный отрывок. И через несколько мгновений рассмеялся вслух. «... Не говори о том, что я тебе сейчас расскажу, никому, кроме тэйрна Логэйна...» Что ж. Это самое заманчивое приглашение прочитать её переписку из всех. Он вернулся к работе, быстро расшифровывая письмо, затем откинулся, нахмурившись в тревоге. Бронвин оказалась невероятно безрассудна, раз пересекла границу и отправилась прямо в лапы дю Геслину. Логэйн знал его отца, убитого в битве на реке Дейн, и его самого, напыщенного разодетого хряка. «...Само собой разумеется, Алистера я в Рок де Шевалье не взяла...» Логэйн приостановился, подумав, что значит это "само собой разумеется". Он вернулся к чтению. Итак, орлесианский Страж выманил её на границу? Всё это звучало очень подозрительно. «...тайно пересекли границу, чтобы предупредить нас о том, что нам не стоит возвращаться в Рок де Шевалье — его командор собирался захватить нас и вынудить короля Кайлана призвать для борьбы с Мором орлессиан...» Логэйн выпрямился, сверкнув глазами. — Глупая девчонка! Ты думаешь, орлесианцы вас только так могли использовать? Сын покойного короля. Дочь погибшего предполагаемого преемника. Последнее было по-прежнему опасно для Ферелдена с его зыбкими законами престолонаследия. Права Бронвин на трон так же прочны, как и у её брата — и как у непризнанного бастарда. Если бы Кайлан погиб в бою, два юных Стража стали бы идеальной парой марионеток в руках дёргающей за ниточки Селины. По крайней мере, эта записка укрепляла его собственную теорию — и Хоу — что Бронвин ничего не знала о предательстве своей семьи. Или якобы предательстве, если Хоу лжёт. Этот Риордан вмешался по каким-то своим причинам. Было трогательно наивно со стороны Бронвин предположить в этом особую привязанность к стране, в которой он родился. Она, конечно, очень способная, но всё же слишком молодая. В любом случае, этот человек вмешался, и у Ферелдена по прежнему есть Стражи, а у Кайлана нет никакого оправдания, чтобы идти на поводу у этой суки Селины. «…теперь мне известно, что должен сделать Страж, чтобы убить Архидемона. Серые Стражи всегда говорят, что лишь они могут его убить, и теперь я знаю почему. Это нерадостное знание, но оно спасёт нас всех…» Логэйн глубоко-глубоко вздохнул. Магия крови, видимо. В комнате стало холодно, несмотря на яркий огонь в жаровне. Он всегда подозревал, что Стражи замешаны в каких-то делишках с магией крови. Иначе к чему такая секретность? Почему пропадает так много новобранцев? Какая ещё мощь может дать им силы, достаточные для того, чтобы низвергать Богов? Церковь знает об этом? Или хотя бы догадывается? А может, Стражи давно договорились с церковниками, и им дозволена магия крови, потому что Стражи доверили свои секреты Верховной Жрице. Это имело смысл. Он поморщился, жалея, что девчонка впуталась в эту грязь. Не её вина, конечно, но всё равно жаль. Да, эти ушлые орлесианцы из Церкви в Вал Руайо обязаны об этом знать. Они, несомненно, передавали это знание от одной Верховной Жрицы к другой со времён Кордиллуса Драккона. Церковь почти не вмешивалась в дела Стражей, и Логэйн был уверен, что это из-за того, что они усиленно пытались делать хорошую мину при плохой игре. Итак, Бронвин тоже верит, что дело в этой секретной силе Стражей. Странно, Дункан ничего особо примечательного не сделал. Или это работает только против самого Архидемона? Если так, то поставить Стражей в авангард было глупейшим расточительством. Больше никаких тайн. Когда девчонка приедет со своими друзьями-гномами, Логэйн проведёт с ней сугубо частный разговор, и она скажет ему всё.* * *
Имя пленённого мага было Бетанкур. Он обучался в одном из орлесианских Кругов, затем получил назначение прослужить Маржолайн год в Денериме. Зевран допросил его наутро после событий в доме Маржолайн, когда они проснулись измученные и с покрасневшими глазами. Маг был связан и на него дважды накладывали заклинание сна, поэтому он был напуган, отчаянно хотел пить, и испытывал острую нужду посетить уборную. Зевран удовлетворил его потребности и радушно предложил завтрак. Стэн смотрел на мага, не мигая, держа меч наголо. Чуть позже из спальни вышли женщины, спотыкаясь, первой шла Тара, потом Лелиана, последней шла Бронвин, которая выглядела просто ужасно. Под глазами набрякли тёмные пятна, она была измождена и раздражительна. Лелиана приободрила её миской хорошей овсянки из таверны, с яблоками, мёдом и толикой мускатного ореха. Затем последовала большая кружка крепкого отвара из медовой травы, а затем Лелиана настояла, чтобы Бронвин хорошенько причесалась. Лелиана причёсывалась и одновременно рассказывала Бронвин свой план. — Ты говорила, что тебе нужно забрать доспехи. А пока ты за ними ходишь, Зевран и я отведём мага в порт и посадим его на корабль. Раз уж мы выезжаем лишь завтра, то, может, немножко прогуляемся по городу... пройдёмся по лавкам... развлечёмся? Я думала, что смерть Маржолайн меня расстроит, но у меня будто камень с души упал. Бетанкура заставили рассказать ещё кое-что о деятельности Маржолайн — и даже то, о чём он не подозревал, что это ему известно. Они узнали, как письма доставляются во дворец, а ещё маг сказал им, что письменное сообщение со знатью ведётся через бармена "Покусанного дворянина", которому за это платят. Бронвин кивнула и отложила эти сведения на потом. — Сегодня нам нужно зайти к прачке, — напомнила Тара. — Я бы хотела посетить "Диковинки Тедаса"... и, может быть, эльфинаж... если у нас будет на это время, — добавила она. — Пойдём со мной к мастеру Вейду, — мрачно сказала Бронвин. — А после того, как я заберу доспехи, мы сходим в эльфинаж. Не думаю, что тебе там понравится, но ты хотя бы посмотришь на него. — А что собираешься делать ты, Стэн? — спросила Тара. — Я тоже буду охранять мага, — тут же отозвался Стэн. — Предосторожность не помешает. Лелиана и Зевран переглянулись и пожали плечами. — Хорошо, — заявила Бронвин всё ещё несколько мрачным тоном. — Утром мы разберёмся с нашими поручениями, а в обед соберёмся здесь, поедим и сходим в "Диковинки Тедаса", и, возможно, в другие лавки. Ещё я собираюсь зайти к брату Дженитиви и узнать, вернулся ли он уже после этого своего путешествия. Кто-нибудь в храме наверняка знает, где он живёт. — Думаешь, он уже вернулся? — удивилась Лелиана. Бронвин пожала плечами. — Если выжил, то возможно, да. Та деревня, в которую он собирался, находится на другой стороне озера Каленхад, и до предгорий, где она расположена, всего лишь день пути. Мне интересно, узнал ли он что-нибудь об Урне Святого Праха. Она обратилась к испуганному Бетанкуру: — Твои три соверена ещё при тебе? Отлично. Мне всё равно, куда ты пойдёшь, лишь бы тебя не было в Ферелдене. Удачи тебе, и, надеюсь, в конце путешествия ты найдёшь себе лучших друзей. — Спасибо! Спасибо! Создатель благословит вас за вашу доброту! — воскликнул мужчина, поклонившись. Бронвин кивнула ему и вышла вместе с Тарой и Скаутом. Ранним утром в «Покусанном дворянине» царила сонная тишина. Посетителей ещё не было, и горничные молча и прилежно натирали полы, сметали сор с ковров, полировали длинную блестящую барную стойку. Снаружи был прекрасный и солнечный день. Бронвин вдохнула обычные запахи Денерима: свежего хлеба и гниющего мусора, металла в смазке и затхлой мочи. Она подавила кривую усмешку, признав, что в воздухе витает и запах псиной шерсти, но возможно, это сказывалась близость Скаута. Они прошлись через рынок, наблюдая за бесконечным потоком людей, слушая, как торговцы нахваливают свои товары. К счастью, было не настолько рано, чтобы мастерская Вейда была закрыта. Сам Вейд ещё не проснулся, но Херрен отдал ей доспех, взяв в уплату её старую кирасу, болтая с профессиональной вежливостью. Бронвин стало лучше просто от того, что на ней теперь была пристойная броня. После прошлой ночи она бы хотела никогда больше не видеть свою старую кольчугу. Она заплатила за ремонт и за новые рукавицы, отмахнулась от очередной попытки продать ей боевой шлем и ушла. — Выглядишь весьма впечатляюще, — сказала ей Тара. — Значит, это драконья кость? Такой странный цвет. Я думаю, что другой твой шлем будет хорошо с этим выглядеть. А теперь мы можем пойти в эльфинаж? — Можем. Как выяснилось, нет. Приблизившись к воротам в эльфинаж, они обнаружили, что они заперты. Скучающие на посту стражники сообщили, что по распоряжению банна Вогана эльфинаж закрыт. Без письменного разрешения никто не может ни войти, ни выйти. — Эти остроухие уже несколько месяцев создают проблемы, — сказал Бронвин мужчина. Он глянул на Тару, как на облезлую бездомную кошку. — Давайте, проходите! Здесь вам нечего разглядывать. — Прости, — сказала Бронвин разочарованной Таре, когда они отошли. — Почему они держат их взаперти, как заключённых? — запротестовала эльфийка. — Это ничуть не лучше, чем в Круге! Да кто такой этот банн Воган, а? — Он сын и наследник эрла Денерима, — пояснила Бронвин. — Эрл правит городом, а пока эрл находится в Остагаре с королём, он передаёт свои полномочия сыну. Воган — довольно неприятный человек. — Очевидно! — вспыхнула Тара, и затем пошла чуть позади неё, дуясь. Скаут ободряюще заскулил. Они пошли рядом с Собором. Тара сжалась от страха при виде рослых храмовников, стоящих по обе стороны от распахнутых дверей. Бронвин почувствовала себя невежей, находясь в шлеме на святой земле, и сняла его, стараясь держаться в тени, насколько это возможно. Свет из витражей был довольно тусклым, и, оглянувшись, Бронвин не заметила никого из тех, кого бы она знала, и, скорее всего, её в свою очередь, тоже никто не узнал. — Веди себя прилично, Скаут! — шепнула она. — Здесь нельзя забывать о манерах! Скаут лишь шумно фыркнул, ничуть не впечатлённый окружением. Бронвин сказала одной из жриц, что недавно она встретила брата Дженитиви и теперь хочет знать, благополучным ли оказалось его путешествие. Женщина удивлённо подняла бровь и попросила Бронвин подождать. Жрица ушла в придел и заговорила с другой священницей. Расслышав слово "сумасшедший", Бронвин нахмурилась. И тут к ней подошла другая жрица, миловидная женщина лет сорока с белокурыми локонами и приятной улыбкой. — Я сестра Джустина. Вы знакомы с братом Дженитиви? — Мы познакомились несколько месяцев назад у озера Каленхад. Он сказал, что ищет Урну Священного Праха. Он показался мне хорошим человеком. Я говорила ему, что сейчас не лучшее время для путешествий. Я хотела бы узнать, вернулся ли он домой. — Он прекрасный человек, — сказала сестра Джустина, понизив голос. — Но он не особо... э-э-э... благоразумен, если вы понимаете, о чём я. Иной раз он пишет о том, что подтверждается свидетельствами, но идёт вразрез с официально принятой доктриной. Я согласна с ним в том, что Урна Священного Праха действительно существовала, но мне не верится, что она сохранилась до наших дней. Он отыскал упоминания какой-то полузабытой деревеньки и убедил себя, что там он отыщет следы Урны. С тех пор я ничего не слышала о нём, но иной раз он так увлекается очередной идеей... — Она поджала губы и сказала: — Он живёт напротив "Покусанного дворянина", на первом этаже двухэтажного дома. Понимаете, я не могу пойти туда одна. Если вы увидите его, не могли бы вы передать ему, чтобы он навестил меня? — Конечно. — Бронвин пошла к выходу, шедшей позади Таре особенно сильно хотелось как можно скорее покинуть церковь, но жрица их окликнула: — Подождите! Вы не сказали, как вас зовут! Бронвин вежливо кивнула ей. — Не сказали. И они покинули церковь, и вышли на солнце. Тара облегчённо вздохнула, а затем заметила храмовников. Она поспешила прочь, а Бронвин, засмеявшись, пошла быстрее, чтобы нагнать её. Скаут прыгал вокруг, радостно повизгивая. Храмовники восхищались псом, совсем не обращая внимания на его спутниц. — Идём к дому брата Дженитиви, — сказала Бронвин. — Постучимся, и посмотрим, что получится. Тара кивнула и осторожно обернулась, чтобы убедиться, что храмовников уже не видно. — Я так испугалась. Я испугалась, что могу случайно утратить контроль над магией, и они схватят меня. — Ты Серый Страж, — успокоила её Бронвин. — Я бы просто открыла, кто я, это причинило бы нам некоторые неудобства, но к полному провалу нашего дела не привело. Всё в порядке. Храмовники не властны над тобой без твоего на то согласия. Тара пожала плечами, сомневаясь в услышанном. Она всё-таки эльф, да ещё и маг к тому же, и если бы она была одна и попыталась сказать храмовнику, что она Серый Страж... Наверное, ничего хорошего бы из этого не вышло. Они быстро нашли дом брата Дженитиви. Постучали в дверь. И ещё раз. Скаут фыркнул и зарычал. — Что не так? — спросила Бронвин. — Там... — Она подошла ближе к двери и поморщилась, уловив запах. — Плохо дело, — пробормотала она. Бронвин заколотила в дверь и даже пнула её. И к её удивлению дверь вдруг распахнулась, а на пороге возник какой-то юноша. — Могу я видеть брата Дженитиви? — требовательно спросила Бронвин. Идущий из дома запах окутал её, приторно-сладкий и слишком знакомый. Юноша переминался с ноги на ногу и казался обеспокоенным. — Его здесь нет. Брат Дженитиви уехал по своим делам. Я могу передать, что его навестили... Что вы делаете? — взвизгнул он, когда Бронвин толкнула дверь, заставляя его отступить назад. Скаут прыгнул вперёд, скалясь. Тара вошла последней, и, повинуясь жесту Бронвин, закрыла дверь. — Кто здесь умер? — спросила Бронвин, пугающе нависая над юношей. Узнать им удалось немногое. Поначалу парень всё отрицал и представился помощником Дженитиви по имени Вейлон. Скаут пробежался по комнате и поскрёбся в дверь. Поняв, что он раскрыт, парень выругался. Тара сбила его с ног, и во время схватки он был убит. Бронвин открыла дверь, на которую рычал Скаут, и нашла останки человека, укрытые одеялом. Мужчина был мёртв по меньшей мере неделю. Обыскав тело убитого ими парня, они нашли лишь ключ от двери да несколько медяков. Второй труп уже слишком разложился для того, чтобы Бронвин или Тара стали шарить в его одежде. Учитывая их положение, было совершенно немыслимо просто позвать на помощь городскую стражу. И не было подходящего подвала, в котором они могли бы прикопать трупы. Они запихнули нападавшего в гардероб, а гниющий труп спрятали в сундук, из которого вытряхнули кучу предметов, в том числе и записи брата Дженитиви, которые Бронвин забрала себе. По всему дому лежали любопытные книги: по драконьим культам, истории об Андрасте и судьбе её останков. — Этот... парень искал что-то, — сказала Тара. — Может, у брата Дженитиви на западе начались неприятности? — Думаю, это более чем возможно, — согласилась Бронвин. — Давай поищем что-либо, что укажет на его перемещения. Мы можем перенести это в тайник Стражей, и если он когда-нибудь вернётся, отдадим ему обратно. Вскоре после этого они заперли за собой дверь и неспешным шагом отправились вниз по улице к складам. Прогулка до пристани прошла в молчании. Лелиана уверенно вела отряд, за ней семенил Бетанкур. Верёвку, стягивающую его запястья, скрывали длинные рукава. Зевран шёл с ним рядом, дружески приобнимая за плечи, готовый моментально всадить ему кинжал в бок. Стэн замыкал шествие. Если маг вознамерился бы сражаться или бежать, у кунари появилась бы возможность порвать его пополам. Зевран предложил им отправиться в северный конец верфей, рассказав о знакомом корабле: "Зов Сирены". Ривейнка по имени Изабела, и владелец, и капитан корабля, была его другом, и Зевран не видел никаких трудностей, чтобы договориться о проезде для Бетанкура. Изабела даже могла включить мага в свой экипаж. Они негромко переговаривались о пустяках. Лелиана выразила надежду, что во время путешествия на юг установится хорошая погода. Стэн опровергал такую возможность и предсказывал всяческие несчастья на их пути. А Зевран надеялся, что уличный торговец в доках по-прежнему готовит ту тушёную рыбу, что ему понравилась. Единственное, в чем они пришли к согласию, так это в том, что их родные края бесконечно лучше туманного, промозглого и негостеприимного Ферелдена. Даже Бетанкур признал, что вся эта страна пропахла мокрой псиной. — Конечно, есть множество запахов и похуже, — заметила Лелиана. — А Скаут весьма храбрый и умный пёс. Бронвин очень гордится им, естественно, что она не придаёт значения его запаху. Он наверняка ей даже нравится, поскольку ассоциируется с её четвероногим другом. — Запах пса терпим, — вынес вердикт Стэн, — так как этот зверь является настоящим воином и достоин уважения. А вонь от гниющего мусора, между тем, непростительна. Люди Ферелдена ещё не доросли до идеи надлежащего дренажа и очистки сточных вод. Это было так, и все с этим согласились. — Кстати, несколько общественных садов могли бы существенно улучшить город, — заметил Зевран. — Статуи, отличающиеся от обычных культовых изображений Андрасте, тоже придали бы городу привлекательности. А вазоны с зеленью и цветами перебивали бы неприятные запахи. — Отличная идея, — сказал Стэн. — Было доказано, что присутствие зелёных растений очищает воздух. Таким образом, общественные сады не просто украшение: мы, кунари, признаём их функциональность. — А мне они нравятся просто потому, что красивые, — заключила Лелиана. — О, там море! Какой резкий восточный ветер! Они двинулись по узкой аллее, лавируя по лабиринту складов и торговых лавок. Корабелы, вязальщики сетей, паклёвщики, торговцы инструментами... Запах мокрой псины и гниющего мусора сменился запахом соли и дёгтя. Они свернули за угол и оказались на пирсе. — Ты это место имел в виду, Зевран? — спросила Лелиана. — Да. Думаю, это. Определённо где-то здесь, — ответил эльф. Стремительно, словно атакующая змея, он ударил ножом в грудь мага, пронзив его сердце. Бетанкур не успел даже вскрикнуть. Его глаза распахнулись от удивления и обиды на предательство. Зевран выдернул кинжал, и маг упал землю. — Извини, мой друг. Ты знаешь слишком много и не предложил свои услуги нашему лидеру, — мягко сказал Зевран. Он опустился на колени и ловко извлёк три соверена, которые Бронвин дала мужчине. — Мы организовали твой уход совершенно бесплатно. Лелиана вздохнула и прошептала молитву. Стэн подхватил мертвеца и столкнул его в воду. — Ты не удивлён, — сказал Зевран кунари, разделив монеты. — Не очень. Это был логичный поступок. Обмякшее тело опустилось в тёмную воду и начало медленное путешествие из денеримской гавани в синие глубины Амарантайнского океана. Трое товарищей повернулись и направились обратно в «Покусанного дворянина».