***
Тем временем, за две тысячи километров от Олуха… Шпионом становился не каждый. Множество еще на стадии обучения погибало или терялось во мраке, пытаясь выполнить задания. Только лучшие выживали, а самые рисковые и удачливые становились элитой. Именно таким был Леджер Кристен. У него было две проблемы. Первая – задание короля. Найти цели было не так трудно, труднее было добраться целым до места. А вторая – один из разыскиваемых. Ривенс Крейн. Его Леджер знал лично, и знал довольно хорошо. Если исключить тот момент, что Леджер когда-то был ставленником Ривенса в английской армии и имел высокое звание, то еще он общался с Ривенсом и вне работы. Нечасто, но регулярно. Он не был другом Крейна, скорее, боевой товарищ или приятель. Не в одной битве они поучаствовали вместе, не одну крепость захватили, но обстоятельства сложились так, что им пришлось встать по разные стороны баррикад. Ривенс стал врагом народа, а Леджер с приходом нового короля был уволен из армии, и ему пришлось податься в наемные разведчики. Это была отдельная каста – наемные воины, но оттуда Леджер быстро ушел, поняв, что пахать, как раб, за несколько монет, не вариант, и решил обучиться шпионскому делу. И у него довольно хорошо получилось. В целом мало бы что изменилось, если бы его оставили в армии – что так, что так, Леджер работал на короля лично. Но врагами с Ривенсом они не стали. Можно даже было сказать так – Леджер не воспринимал Крейна, как врага. Нейтралитет, возможно, небольшая неприязнь из-за сложившихся ситуаций, но не более. А вот сам Ривенс мог думать и иначе – Кристен знал, что его бывший товарищ был вспыльчив и неуравновешен, поэтому, если тот вспомнит о былых временах, то миссия Леджера могла закончиться, так и не начавшись. Кристен вышел за пределы города, дошел до леса и свистнул. В ответ ему раздался раскатистый рык, а затем топот четырех лап. – Привет, Клеймор, – потрепал он по загривку своего дракона. Если попросили выполнить быстрее, будет вам быстрее. Только это будет небольшая тайна. У каждого шпиона должна быть тайна, иначе что это за шпион?..Глава 14. Возвращение домой
4 августа 2015 г. в 20:05
– Как ты думаешь, у меня есть шансы выжить? Я вспомнил наш разговор с Плевакой и вспомнил, что он сообщил Валке о моем путешествии. А Астрид я ничего не сказал. Она меня убьет, – вздохнул я. Наша развлекательная поездка была полна азарта и приключений на задницу, которая несколько раз оказывалась на грани смерти, но теперь грань была почти невидима – если Астрид о чем-то узнает последней, то можно готовиться к выносу мозга со всеми последствиями.
– Думаю, что есть. Если ты ей расскажешь все в красках, как там было здорово, как было интересно и прочее, то она может заслушаться и забыть о том, что хотела наорать на тебя.
– Не-е-е, не получится, не такой она человек, – я вспомнил ее взгляд исподлобья, когда она слушает очередной бред. А потом постоянно говорит: «И ты думаешь, я поверю?». Конечно, не поверит. – Не поведется.
– Тогда терпи. Я тебе больше помочь не в силах, – Ривенс пожал плечами. – Все способы избежать наказания женщины, что я знаю, закончились, – увы. Тогда разберемся по ситуации.
Мы уже заканчивали наш полет. Оставалось всего часа полтора-два – на небе солнце давно перешло зенит, перестав сильно печь, мы летели голодные, без всяких запасов на обратный путь, но зато целые и со всеми вещами. Я даже приобрел трофейные доспехи из Англии. Я не стал переодеваться – некогда, да и мне они нравились. Потом, если узнавать не будут, то надену. Нас не было всего четыре дня, но такое ощущение, что мы израсходовали данную нам неделю и еще задерживаемся – до того было много событий и приключений, что в голове не укладывалось, как это могло произойти за такой короткий срок.
В принципе, пока я вспоминал все, что было, уже и долетели. Ничего не изменилось – все так же, как и раньше, кипит работа, в порту моряки разгружают очередной улов, правда, Йоханн уплыл по своим торговым делам. Надеюсь, он привезет мне что-нибудь стоящее.
Я распрощался с Ривенсом и поднялся к себе домой. У порога меня встретили радостными криками Джеб и Драго.
– Папа! Ты вернулся! – кинулись они в мои объятия. Я обнял их и потрепал по голове.
– Ну, что вы тут делали?
– Мы тебя ждали. Сильно-сильно, – ответил Джеб, – правда, – поддакнул Драго. – А ты нам привез что-нибудь?
– Ох, ребята, извиняйте, не привез вам папка ничего, я по делам ездил, – увильнул я. Им будет очень интересно, конечно, послушать, как их батя врагов резал, но половину истории придется опустить.
– Ну вот, а мы так ждали… – расстроились парни и собрались расходиться.
– Зато я новых историй привез, ребятня, – ответил я, и лица их засветились, – но это вечером.
– Хорошо! – крикнули они и побежали на улицу гулять. Я же пошел искать хоть кого-нибудь дома. Но мои таланты навигации не пригодились – меня самого нашли.
– Нет, ты в край обалдел, Икк, – с лестницы вышла Астрид.
– Милая, ну ты понимаешь, работа и все такое… – начал оправдываться я
– Работа! Да какая, к черту, работа?! Ты опять пошел гулять и делать новые записи в свою карту! И ладно бы – на день, так ведь на четыре дня! А мог ведь еще дольше пропадать!
– Вот именно, милая. Мог ведь еще дольше пропадать, – сказал я, а зря.
– То есть это милость с твоей стороны?! Ты хочешь сказать, что я тебя благодарить должна? – взорвалась Астрид.
– Нет, ты меня не так поняла, подожди, – но было поздно.
– Я тут сижу с детьми, нянчусь, стираю и убираю, чтобы он где-то там гулял и развлекался! – пусть наш с Ривенсом план предполагал именно прогулку, но это был перебор. Взорвался и я.
– Черт возьми, я вождь этого чертового острова, а не дракон на привязи! У меня есть уйма срочных дел, которые я должен решать по мере их поступления, а не когда мне жена разрешит из дома выйти! – орал я. – И сейчас уж и подавно есть дела намного более важные, чем слушать твой бессмысленный ор по поводу того, что работа забирает мое личное и наше личное время! Это моя работа, и я должен ее выполнять, – понизил голос я, заканчивая. – Извини, но ты понимала тогда, да и сейчас понимаешь, на что пошла.
– Я… я стараюсь для тебя Икк, я уже и живу для тебя, лишь бы ты был здоров и счастлив. Ты-то и счастлив, но я почему-то нет, – сквозь слезы проговорила Астрид. – Может быть, тебе самому нужен дракон на привязи, который вечно будет сидеть в конуре и преданно ждать, параллельно готовя и убирая? – и все. Она развернулась и ушла.
Я был действительно вымотан поездкой, я дико устал. Я совершенно не ожидал такого приема, но я был разбит и не мог уже ничего сделать, я не хотел идти и извиняться, успокаивать Астрид. Мне не было безразлично, но хоть кто-то мог войти хоть ненадолго в мое положение? Хоть на минутку, кто-нибудь, поймите, каково это тяжело – быть вождем и отвечать за жизни людей. Это тяжко, этот груз давит на душу, заставляя посвящать работе всю жизнь. Может быть, мой отец и справлялся с обязанностями, жил и не жалел почти ни о чем, но у него был лишь я. Да, я был какой-то обузой, неудачником, но я старался, как мог.
У меня самого двое маленьких детей и жена. Все они меня любят… а любят ли? Я хотел было сказать, что любовь тоже отнимает силы, причем у всех, и что любить – значит жертвовать силами и временем, как подумал, а не живем ли мы по привычке.
Вдруг, уже нет ни любви, а лишь привычка приходить сюда, вместе ужинать, засыпать в одной кровати и просыпаться, улыбаясь друг другу. Вдруг, все уже превратилось в роли, где каждый выполняет то, что написано в сценарии, а чувства – лишь маски?
Я присел на крыльцо и задумался. Действительно, я не смотрю по сторонам, я не вижу реального отношения людей ко мне. Я умею выбирать людей, я могу понять, что у них внутри, но я не могу повлиять на то, что у них будет внутри спустя годы. Сначала они меня будут любить, а потом, когда наши отношения затрутся, покрепчают, отношения станут пресными, скучными, мы начнем уставать друг от друга, понадобится что-то новое, свежее, что сможет возродить отношения.
Но с Астрид мы перегорели чуть менее года назад. Просто сначала я почувствовал, что она как-то нейтральна ко мне, нет той искры, что когда-то поджигала наши сердца. Потом, через пару дней, я осознал, что перегорел и я. Меня не влекло к ней, мне не хотелось сделать с ней напару нечто безумное, дикое, отчего все будут на нас коситься или тыкать пальцем, мол, ненормальные, а мы будем понимать, что это от того, что окружающие не могут себе этого позволить – они считают себя взрослыми, адекватными и слишком нормальными, чтобы делать подобное. Мы будем чувствовать свою юность, улыбаться во все зубы и смеяться от души над шутками. Теперь я понял – я сам стал взрослым.
Все, что сейчас занимает мою жизнь – рутинная работа, дорога туда и обратно, поесть и поспать. Все, нет у меня больше прав, остались только обязанности. Суровые неинтересные обязанности, присущие только взрослым. Мне двадцать пять, а я как будто постарел. Серые будни, не менее серые выходные, которые не отличаются от рабочих дней. Серый мир, серая жизнь. Все блеклое, бесцветное, тусклое. Я никогда не думал, что взрослый мир будет таким. Мне казалось всегда, когда я был юнцом, что взрослые работают, помогают всем, а потом приходят домой, болтают о чем-то своем, выпиывают и отдыхают. Что у них есть время практически на все, они универсальны и могут сделать все, что хотят. Но я жестоко заблуждался. У них нет свободного времени, а все, что они делают, они делают потому, что это тоже входит в круг их обязанностей. Мелких ли, больших – неважно. Важно, что у них нет ничего личного. Все, что в них есть – механизм, который постоянно подкидывает новые поручения и заставляет их выполнять. А всем, кто этого не может понять, кажется, что это взрослые делают по своей прихоти.
Неизвестно, сколько времени я сидел так, сколько думал, рассуждал. Когда я очнулся от мыслей, со мной рядом сидела Астрид, прижавшись к моему плечу, и мы молча сидели и смотрели в закат. Я вздохнул и обнял ее одной рукой.
– Икк, – шепнула она.
– Да, Астрид?
– Скажи мне все, что ты думаешь. Что у тебя внутри? – она прижала руку к моей груди. – Почему ты так грустишь?
– Это все я расскажу позднее, когда об этом узнают другие люди. Это слишком трудная для нас новость, милая, – сказал я, подумав о нашем посещени резиденции. Это будет действительно тяжело осознать.
– И почему я только вышла за вождя? Была бы счастлива со Сморкалой и не мучилась бы. Он никуда не летает, ничего не скрывает, – иронично сказала она и ударила меня в руку.
– За что? – на автомате ответил я.
– Это за то, что молчишь и ничего не говоришь. А это, – она горячо меня поцеловала, – за то, что вернулся.
Солнце уже подплывало к горизонту, но очень ясно освещало Олух. Небо было уже давно не желтым, а таким мягко-оранжевым, даже немного телесным. Облака тихо плыли мимо, как огромные корабли в просторах океана, но я знал, что когда-нибудь наступит буря, и корабли будет мотать море из стороны в сторону, грозя разрубить в щепки. Когда-нибудь – не сегодня, и этим надо пользоваться.
Я аккуратно встал, поцеловав в лоб на прощание Астрид, и пошел в штаб. Плевака только заканчивал работать, я знал и надеялся застать его там. Ожидания оправдались – мой старый наставник только собирался уходить, закрывая все двери.
– Иккинг! – крикнул Плевака, протягивая мне свою целую руку.
– Привет, – обменялся я рукопожатиями.
– А теперь обо всем и по порядку. Как съездил и что ты видел? – Плевака был любознательным, но он прекрасно знал, что мы вроде как ездили на прогулку. Неужели его интересуют красоты Англии? Но шутить я не стал, а перешел сразу к делу.
– Если коротко – мы здорово там повеселились, в столице, повидали много интересного. Я узнал о том, что есть еще куча поселений викингов далеко за пределами моей карты.
– А ты не знал? – Плевака поднял бровь.
– То есть? – удивился уже я.
– Ну, по рассказам Йоханна, я слышал о них. Он тоже говорил, что до них очень далеко добираться. Остерм, кажется…
– Остенгорм, – поправил я Плеваку.
– Да, точно. Остенгорм отсюда как раз на северо-восток отсюда, потом еще есть множество деревень викингов, еще дальше, – рассказывал Плевака. Мне было жутко интересно, но рассказы торговца меня не интересовали.
– Есть другое предложение, – сказал я и достал большой лист пергамента, свернутый в рулон.
Я запомнил мельчайшие подробности карты, поэтому я достал карандаш и начал рисовать. Плевака глубоко вздохнули сел в ожидании. Я бегал вокруг стола, на котором расстелил листок, и кропотливо вырисовывал все отметки, города и страны, острова и озера. Когда солнце уже почти закатилось, карта была завершена. Надо было дорисовать пару меток, но это потом доделаем. Основная часть была сделана – все города, кресты и условные обозначения короля Англии были воссозданы. Я разбудил Плеваку.
– А? Ох, твою мать, Иккинг, что ты тут наделал… – говорил он, оглядывая карту. – Что это такое?
– Это то, что я видел в Англии. А предыстория такая – мы пробрались с Ривенсом к королю в кабинет, нашли там эту карту, но потом за нами открыли охоту. Мы в спешке бежали, а карты я сжег, запомнив все, что там было.
– И что здесь изображено?
– Здесь, – я ткнул в остров на удалении от материка и обвел большую часть, – Англия. Остальная часть острова занята викингами. Вот здесь материк, там находятся те самые поселения, о которых ты слышал у Йоханна. Вот это – Остенгорм, а здесь мы. Король Англии готовит войну против всех викингов, и хочет захватить всех. Точнее, всю близлежащую сушу.
– По-моему, ты болен, Иккинг. Половины указанных мест наверняка даже не существует, я о них никогда не слышал, – говорил Плевака, рассматривая карту.
– Спроси лучше у Йоханна, ему лучше знать, – говорил я, доставая карту нашего маршрута. Все указанные мной места в окрестностях Англии были и здесь.
– Это его карта? Он расстался со своими сокровищами? – округлил глаза наставник. – Это что же ты ему предложил, что он отдал одну из своих карт?
– Не имеет значения. Имеет значение другое, – я достал из шкафа рядом пару карандашей с красителями, желтого и зеленого цвета, и начал отмечать точки на карте, обозначая цели захвата раннего и позднего. Потом я отрисовал стрелки, обозначающие пути нападения и перемещения войск. – Вот это почти полная карта. Зеленым я отрисовал его текущих союзников, желтым – последующие цели захвата. Черным я оставил его текущих врагов. Сначала идет захват мелких и средних поселений на материке, идет помощь союзников, – на карте не было отметок о последовательности нападения, но я уже умел читать стратегии и без этого. Выходило довольно вероломно, – как только все побережье захватывается, остается несколько крупных точек поддержки Англии. Но теперь идет атака на союзников. Войска делятся на две части – одна отходит из Англии в сторону Остенгорма и прилежащих городов и стран, а вторая идет на союзников. Как только они будут захвачены, маленькая часть сил остается на побережье для контроля местности, а большая идет на поддержку второй половины армии. Сначала Остенгорм, затем Дагоска, а затем – мы, – завершил я, ткнув пальцем в самый жирный крест. – Мы для Англии – самые проблемные противники. Они считают, что у нас есть огромная армия и фортификационные укрепления, такие, которые могут им оказаться не по зубам. Остенгорм является для них переходной точкой. Не возьмут его – провалят кампанию. Но это второй пункт. Первый – захват союзников. Если мы сможем их предупредить, то мы, как минимум, сможем задержать развитие войны и попытаться сделать хоть какой-то перевес по силам.
– Но у него четыре опорные точки, Иккинг, – Плевака включился в анализ, забыв о том, что он обвинял меня в полоумии, – четыре крупных союзника. Предупредить каждого – это начальная разведка, налаживание контакта с нуля и убеждение. При лучших раскладах понадобится около двух недель на каждого. А я сильно сомневаюсь, что все нам сразу же поверят, потому что о нас никто не слышал в принципе. Так что считай, что первый пункт можно выполнить максимум наполовину. Если эта операция уже началась, то у нас есть в лучшем случае два месяца, чтобы подготовиться к нападению. Ну не два, а три-четыре. Это все равно очень мало, надо начать подготовку, не поднимая паники среди населения.
– А как ты предлгаешь это сделать? Мы не сможем противостоять Англии, если они соберут все войска с захваченных территорий. Надо попытаться расширить влияние или просто попытаться убедить ближайших соседей помочь в войне. Хотя бы Остенгорм и Дагоска – они довольно близко, плюс у них довольно сильные укрепления. Если мы сможем объединиться, то мы откинем Англию обратно к ее границам. Там, может быть, и захваченные бывшие союзники подключатся. В любом случае, первостепенная задача сейчас – искать союзников. Без этого нам придется очень туго. Я бы даже сказал, что никто не выживет.
– Надо собрать военный совет.
– Но сейчас вечер! Поздно, это надо обсудить завтра утром. Валка, я, ты, Ривенс…
– Всадников своих не забудь, – добавил Плевака.
– Нет, не вижу смысла. Только если Сморкала, он хоть способен на координированные движения. Остальные будут тыкаться, куда попало, нам некогда ждать, когда они сориентируются. Тогда еще сверху Сморкала и все. Думаю, Эрет с Элвином подождут немного.
– Кстати, их как раз можно было бы подрядить. Не на совет, конечно, но посвятить их надо бы. Будут с населением работать вместе со мной, надо проверить укрепления. Кстати, а как твое новое изобретение? Ты там защитную башню, кажется, придумал?
– Да, у меня есть чертежи, но они не закончены. Арбалетная башня, – уточнил я.
– Здорово нам пригодится, если ты успеешь додумать.
– Все равно есть у нее минусы. Большое время перезарядки – мало того, что заранее надо зарядить кассеты, а они довольно объемные, так и весят немало. Надо либо делать большие запасы, либо увеличить магазин. Там находится сто снарядов, если мы сделаем сто пятьдесят, то эффективность достигнет того уровня, на который я хотел выйти.
– Ты лучше мне покажи чертеж снаряда. Я же должен знать, что придется ковать.
– Завтра принесу. Он как раз готов, только придется каждый раз пользоваться большой печью. Снаряд немаленький. А для самого аппарата придется еще и пружины спаивать между собой. Нужна одна большая, а там не хватит места.
– Это что же за бандуру ты там придумал?.. – глаза Плеваки стали нереально огромные.
– Увидишь все потом. Я думаю, до завтра, – протянул я руку Плеваке.
– До скорого, – пожал мою руку наставник, и я ушел.
Надо было еще встретиться с Ривенсом, но я подумал, что предупредить всех о Совете можно завтра. Со спокойной душой, но в сильных размышлениях я ушел домой и стал обдумывать, что мне делать.