***
Ночь выдалась на удивление мягкая и теплая, а сеновал на краю селения стал на время кроватью. Правда, я в ней так и не заснул, погруженный в размышления о моих отношениях. Неужели я действительно что-то делаю не так? Мало времени уделяю семье? Да, но тому есть веское обоснование – я вождь, мать его, острова Олух, на котором живет как моя семья, так и десятки других, и, извините, у меня физически нет времени столько бывать дома – я не на отдыхе, чтобы круглыми днями просиживать дома и сюсюкаться с детьми. Да, это весьма прискорбно, что своего отца дети знают только по тому, что он приходит домой поспать, поесть, поцеловать и попрощаться перед уходом на работу. Я делаю все, чтобы увеличить время пребывания дома до максимума, но моя работа иного мнения. И я тут совершенно не причем – если хотите, можете меня заменить, дав мне заслуженный отгул. Я посижу с детьми, погуляю с любимой, а вы будете строить планы по увеличению огневой мощи острова, укреплению защиты инфраструктуры и населения от врага, который вот-вот собирается заглянуть на чашечку пива вместе с морской армадой и громадными пехотными войсками. Нет? А почему? А, это не ваша обязанность – защищать свою родину не в качестве воина, а в качестве полководца? Тогда вали нахрен отсюда! И вот так практически с каждым, кто думает, что у меня полно свободного времени, которое я бы мог уделить семье, друзьям, знакомым или дракону какого-нибудь Свена из соседнего села. Понимаете, нет у меня столько времени! Хотелось бы, но нет. В итоге так я и лежал на стоге сена, глядя в звездное чистое небо. Под утро я уже понял, что все меня так задалбывают с этим свободным временем потому, что у них у самих его предостаточно. Они считают, что работа – вещь необязательная, потому можно немного расслабиться, посидеть дома или просто где-нибудь прохалявить. Нет, я так не могу. Слишком уж требовательная у меня работа. Домой я даже не пытался идти. Нет, я не боялся топора в лицо от Астрид или криков матери по какому-нибудь еще вымышленному поводу, я просто не хотел их видеть. Меня уже тошнило от них – постоянно эта их уверенность в собственной правоте, даже когда они несут какую-то хуйню, они в ней уверены до конца, а если их защита ломается под моими аргументами, то они включают режим «обидка» и не разговаривают со мной, думая, что от этого в моей груди зашевелится «совесть», и я приползу к ним на коленях. Вот единственное слово, которое точно описывает ситуацию – самоуверенность. Или эгоизм – кому как нравится. И вот именно это качество меня часто бесило в людях. Когда все в меру, то это можно принять за здравый смысл или героизм, но, когда эгоизм и самоуверенность начинают превышать норму, то это уже слабоумие. Впрочем, во мне тоже достаточно недостатков, но сейчас я говорю не о себе. Так я, не уснув, двинулся в штаб. Там я сидеть всю ночь не захотел – зачем? Да и все равно я бы не смог работать – мысли были заняты совершенно не этим. Даже событие этой ночи, а именно драка Ривенса с каким-то незнакомцем, меня сильно не волновало. Да сейчас и неважно было ни первое, ни второе – работа была вся обсуждена, Совет я планировал созвать еще предыдущим вечером, сразу после прилета из Остенгорма, но как-то не сложилось. Потому я его соберу сегодня, вдруг, что выйдет.***
Я был рад, как никогда. Мой боевой товарищ, которого я не видел несколько лет, прилетел сюда, в место моего вроде как изгнания, чтобы забрать меня с собой. Благодаря счастливому стечению обстоятельств Леджер смог меня найти, и теперь я был готов на все, лишь бы остаться хоть с кем-то, еще верным старому порядку. Проснулись мы с товарищем примерно в одно время – старая армейская привычка просыпаться, чуть свет, никуда не делась. Или это просто я своим топотом разбудил Леджера. Так или иначе, я быстро приготовил еды на двоих, закинул внутрь свою порцию и отправился в штаб, наказав Кристену на людях не светиться и либо оставаться дома, либо до обеда пойти погулять в лесу. Я отправился в штаб, где уже сидел Иккинг, обхватив руками голову и о чем-то напряженно думая. – Как спалось? – спросил я. Он сидел ко мне спиной, но, когда он повернулся, я понял, что вопрос был несколько бестактным. Глаза были припухшие и жуть, какие красные. Понятно, «гулял». – Опять? – Ага. Это невыносимо, как будто один и тот же день по кругу колесит. Просто пиздец, – подытожил друг. – А ты абстрагируйся. Не пытайся ей что-то доказать – это бабы, ты думаешь, что ты сможешь выстоять против таких ментальных атак? – Раньше получалось, – горестно вздохнул Иккинг. – Старею я… – Я больше поверю в то, что ты больше не сможешь никогда заниматься гениальными изобретениями, аргументируя это тем, что у тебя не хватает мозгов и таланта, чем в то, что ты постарел. Что с тобой, друг? – я потрепал Иккинга по плечу. – Бабы… – м-да, это диагноз. – И вот так я провел всю ночь. А ты что делал этой ночью? – внезапно спросил напарник. – Спал, как и обычно, – ответил я. Я не представлял, к чему ведет Иккинг. – Мне кажется, что ты сегодня далеко не спал, – начал полунамеками говорить. Что-то тут не так. – А что я еще мог делать? – Ну, не знаю – он встал, подошел ко мне вплотную и начал щупать мой затылок. – Ты что делаешь? Совсем тронулся? – Да, есть немного, – Иккинг нащупал какой-то бугорок на моей голове и нажал. Было очень больно, и я зашипел. – Говоришь, спал? – напарник сел обратно. – Да, – блин, а если это был он – тот самый силуэт, скрывшийся за углом дома? – А теперь начистоту – я видел тебя этой ночью около припортовой улицы на задворках одного из домов, где ты с кем-то дрался. Кто это был? – Ты о чем? – выпятил я глаза. Надо играть до последнего. - Не ври мне, Ривенс, я прекрасно знаю, когда ты врешь. Мало того, тебя приложили головой об стену дома – шишка свежая, иначе она была бы меньше, а тебе не было бы так больно. Так я повторяю вопрос – кто это был? – А ты уверен… – начал я, но увидев взгляд Иккинга, который прожигал меня даже снизу вверх, я сдался. – Это был мой давний товарищ, который выслеживал нас от Англии. – Кто? Давний товарищ? Совсем что ли ебанулся, Ривенс? Подозрений вообще никаких не возникло? Что он от самой Англии за нами шпилит, что именно в этот момент он тебя нашел? Нет? – Он мне рассказал все, что было в мое отсутствие. Он не за нашими головами летел, а по случайности увидел меня во время нашего визита и отправился следом. Он не работает на нынешнего короля – он ушел на военную пенсию лишь для того, чтобы не служить Джестеру, пойми, – попытался я убедить Иккинга. – И где он сейчас? – Улетел, – соврал я без тени сомнений. – Он догнал меня, мы посидели-поболтали и разбежались, – вроде повелся. – Ладно. И что ты ему успел разболтать? – Я ему – ничего. Он мне рассказал все, что помнил за последние два с лишним года. – И ты полностью уверен, что твой друг не находится сейчас, к примеру, у тебя дома и не жрет свой завтрак, который ты ему оставил, уходя работать? – произнес Иккинг, и я жутко напрягся, стараясь не подавать виду. Но вскоре напарник ухмыльнулся, и я расслабился – это была шутка. При этом я прикладывал все усилия, чтобы внешне не было заметно ничего. – Шутник, шутник. Может, тебе надо отоспаться? – предложил я. – Может быть. Спать меня вообще не тянет, скорее, дико болит голова и хочется выпить чего-нибудь крепкого. – Так вон, таверна под боком. Я тебя подменю на совете, если ты не дойдешь, не переживай, – подмигнул я, но моя шутка не прошла. Иккинг был настроен серьезно, и мне, видимо, действительно придется его подменять. Не смешно как-то стало. – Тогда до скорого, – мы пожали друг другу руки, и Иккинг ушел в направлении таверны. Хорошо, что она была на другом конце селения, и столкнуться мы с другом не смогли бы в любом случае. Я через пару минут вышел из штаба, захватив карты и, оглянувшись по сторонам, вернулся домой. Тот расхаживал и изучал мое жилище. – Ну что, вот, как обещал, – произнес я и расстелил на столе в зале карту. Леджер прекратил свои исследования и подошел ко мне. – Ну, это я видел, – сказал Кристен, – Джестер показывал. – Наш ответ такой – мы сначала укрепляем позиции здесь, – я ткнул пальцем в Остенгорм, – и здесь, – я показал на Дагоску. – Мы решили не заморачиваться со спасением союзников Англии. Вместо этого мы сразу переходим к обороне. Но наш план не удался. – По-моему, тут есть вариант получше. А почему провалился? – Остенгорм отказался сотрудничать. Мы не смогли убедить их выделить войска на ответную операцию, нам придется справляться в лучшем случае на пару с Дагоской. А так мы остались одни, – подытожил я. – Отвратительная ситуация, но могло быть и хуже. К примеру, Остенгорм мог пойти на вас войной после этого визита – они известны своей нестабильностью в дипломатических отношениях. – А мне показалось, что это довольно мирная страна. Мощная, но мирная. – Если бы. Так вот, если Остенгорм отказался от сотрудничества, то придется силой убеждать Дагоску. Это раз. Мало того, я сильно сомневаюсь, что это союзничество вам сильно чем поможет – эта страна ориентирована на торговые отношения, это настолько «пушистая» страна, что вам нет смысла с ней сотрудничать. Она сначала высосет все войска из вас при нападении на нее, а затем вы сами все равно падете следом, потому что не смогли удержать Дагоску и потеряли свою армию. Так что отметайте этот вариант, – Леджер говорил безумно, но твердо. – А ты уверен? Мне кажется, ты несешь какой-то бред. Дагоска вместе с Милленией в составе четырех государств и еще многими союзниками вела войну против Англии и отхватила от нее чуть меньше половины земель. Ты о какой торговле говоришь? – Нет, ты, видимо, мало знаешь о тех событиях. Она не армией снабжала своих союзников, а продовольствием и экипировкой. Изредка еще оружием, – на мой ошарашенный взгляд Леджер произнес следующее, – у нас по всем известным городам и странам размещены шпионы, дающие еженедельно отчеты в головной штаб. Потому мы всегда все знаем. – Шикарно. А у нас тут часом ваших товарищей нет? – ну, обалдеть теперь. Нам еще не хватало здесь шпиона. Леджер, немного подумав, помотал головой. – Ты сам прекрасно видишь, что про эти земли Англия знает лишь из исследований других стран. Сюда очень опасно отправлять шпионов – мы не знаем, что здесь находится, и насколько опасны близлежащие земли. – Понятно. Получается, нам выгоднее вести войну одним, чем искать союзников? – Да, намного. Вам не придется снабжать более слабых армией и провиантом, поэтому ваша экономика не упадет раньше времени, а армия не исчезнет до начала первой битвы. И если вы действительно хотите жить, то прислушайтесь, – я вздохнул и понял, что он прав. У нас на самом деле нет больше выходов. – Спасибо тебе, Леджер. Я попробую внедрить эту идею, раз нет других путей. – Не за что. Слушай, я тут вспомнил – когда я летел сюда, я видел, что ты был с каким-то парнем. Кто это? – Это мой друг, Иккинг. – Слушай, а, может, ты меня с ним познакомишь? – Ты что, спятил, что ли? – какой дружелюбный, блять. – Этого еще не хватало! Он вчера нас видел вдвоем, я сказал, что ты просто был здесь проездом! Просто понимаешь, он не очень любит всех моих знакомых. Постоянно он знакомится с кем-то и считает, что это ни разу до добра не довело. Мало того, он, как вождь, может довольно жестко обойтись, сказав, что ты не местный и вообще диверсант. – Вождь?! – Леджер поперхнулся. – Ага. А что такое? – Да нет, просто неслабо ты здесь обосновался, я гляжу. И все же, может, получится? – Нет, – отрезал я. – Не сегодня и даже не завтра. Никогда. Не потому, что я не хочу, а потому, что чревато последствиями. Я даже не могу предположить, как это знакомство может закончиться, понимаешь? – Ладно, ладно, убедил. А ты, если хочешь выиграть эту чертову войну, убеди своего друга, иначе я тоже за последствия не ручаюсь. – По рукам, – мы обменялись рукопожатиями с Леджером, и я невольно улыбнулся. Он мне улыбнулся в ответ.***
Отлично, задание выполняется настолько быстро, что Леджер не мог себе представить таких скоростей. Он рассчитывал на долгие психологические игры, на уламывания и мольбы, даже на применение грубой силы и пытки, но никак на столь быстрый результат. Ривенс даже особо не сопротивлялся. Хотя, он сейчас даже не осознает, что он стал пособником, а вскоре станет диверсантом.***
О, он улыбается. Я затираю ему чушь про то, что Дагоска – это город девочек, что там население топора в руках никогда не держало, а он верит и лыбится. Дагоска ничуть не уступает Остенгорму в военной мощи, а технологии там развиты даже еще сильнее, а он поверил. Наивный придурок. Он уже давно потерял нюх, потому и верит каждому моему слову. Или он намеренно верит и лишь прикидывается? Я улыбнулся и вгляделся в его глаза. Нет, вроде даже и намека на сомнение нет. Стратегию я узнал, надеюсь, что мне удастся ее подменить на то, что я наболтал Крейну. Джестер будет очень рад, когда об этом узнает. А вот с приятелем Ривенса придется очень туго. Иккинг, Иккинг… черт, где-то я это слышал. Точно, вождь Олуха! Бля-я-я, как же я забыл! Это тот самый чертов наездник, который вместе со своей ничтожной армией разодрал Блудвиста в клочья! Драго тогда, три года назад, прилетал к нам и просил поддержки, говорил, что остров Олух – довольно серьезная проблема, а вождь, самый величайший драконий всадник, и того серьезнее. Но мы о таких тогда даже и не слышали, потому отказали в сотрудничестве и отправили Блудвиста на выход. И кличка у вождя была – Бладрейн. Я наводил справки в прошлом году, постоянно Джестер меня просит разыскивать каких-то викингов, ставших легендами, и уничтожать или переманивать их. Второе никогда не удавалось, да и первое тоже не всегда, так что в моем списке значилось несколько провалов подобных миссий – иногда такие легенды мне были просто не по зубам. А собрать хороший отряд для их уничтожения у Джестера никак руки не доходили. Черт, дело принимает серьезный оборот. Будь этот Иккинг простым всадником, пусть даже и легендарным, было бы проще. Но он еще и вождь острова, сомневаюсь, что он решит дезертировать. Может, попробовать найти здесь врага Иккинга, о котором тот даже не подозревает, чтобы свергнуть его? Почему нет, осталось только провести пару вылазок вечером – днем мне не стоило появляться, будут спрашивать, откуда я такой взялся. Не местный же. Или просто разок заглянуть в таверну, там-то точно я должен кого-нибудь найти!