Демоны отражаются в зеркалах

— У меня проблема. — Какая, ребенок? — Ребенок… Давно я от тебя этого не слышал, — он улыбается и позволяет ему себя обнять. — Что ты слышал про инь и ян? — Слышал ли вообще или что-то конкретное? Во времена моей юности учения Дао были весьма популярны.       Он располагается в кресле напротив и какое-то время молчит. Перед глазами всплывают строчки книг, воспоминания современников и собственные ошибки. — Иногда учения, какими бы восхваленными они не были, должны оставаться только учениями. Вообще, ребенок, тот, кто рассказал тебе об этом, ступает по очень тонкому льду. Если углубляться в историческую справку, принцип инь и ян заключается в том, что все вещи существуют как неразделимые и противоречивые противоположности. Мужское начало и женское, свет и тьма, старик и молодой. Ты знаешь, как выглядит этот знак? Нет, конечно же не знаешь.       Палочка описывает круг, и перед ним возникает круг с двумя центрами — белым и черным. — Видишь? В черном озере присутствует капля белого. И наоборот. Ни один из двух элементов не превосходит другой, поскольку увеличение одного приводит к соответствующему уменьшению другого. — Но как это связано со мной и с Малфоем? — Гарри взмахом палочки развеял иллюзию. — Можно ли как-то определить, являемся ли мы с ним такими противоположностями? — Ах, вот в чем дело, — он улыбается уголком рта. — Можно, Гарри, можно. Это определяется не абы как. Аура человека одна на всю жизнь, и цвет ее увидеть очень сложно. Кто тебе сказал про тьму и свет? — Вергилий.       Поттер в очередной раз видит тень, промелькнувшую на его лице, но задать вопрос не может. Что-то заставляет его молчать, сжимая грудину когтистой лапой. — Он может видеть… Значит, это действительно так, ребенок. Ты и младший Малфой действительно являетесь одним целым. И именно поэтому Вергилий заставляет вас взаимодействовать. Как только ваши блоки, выстроенные за многие годы неприязни, падут, будет очень мало тех, кто сможет противостоять вам обоим в бою…

***

      Гарри сидел на трибуне когтеврана и курил. Ему пришлось сильно постараться, чтобы его не хватились вечером. Его, метлы и снитча. Гермионе не нужно было объяснять, а вот с Роном вышла заминка. Он знал, что скоро придется расставить все точки над и, но пока сам не разобрался — друзей не нужно подключать. — Откуда у тебя сигареты, Поттер? — рядом сел Драко и, прищурившись, оглядел непрезентабельный наряд гриффиндорца. Но, что странно, промолчал. — Будешь? — он протянул открытую пачку. — Я подарю тебе сигары, — Малфой откинулся спиной на верх скамьи и покрутил тонкую палочку в руках. — Что узнал нового? — Мы в дерьме. — Это я и без тебя знаю, — Драко подкурил сигарету и недовольно поморщился. — Отвратный вкус. — Я бы хотел в этом году быть со слизеринцами максимально на нейтралитете, — Гарри затушил сигарету и подкурил еще одну, делая глубокую затяжку. — Но все пошло к мерлиновой бабушке еще на платформе. Потом усугубилось общими занятиями. И сейчас я знаю то, что начинает менять мое представление о мире в целом. — Ты тянешь книзла за яйца, шрамоголовый. Конкретнее. — Ты знал, что у маглов и магов разное восприятие ауры? У маглов она меняется с возрастом, тогда как у нас, волшебников, одна на всю жизнь. Цветовую палитру никто не выбирает, мы рождаемся с ней. Синий, оранжевый, красный, зеленый… То, что встречается часто. Белая же аура, ровно как и черная — редки точно так же, как и белоснежные единороги, либо такие же белоснежные волки. — Кто может видеть ауры, Поттер? Эту науку у нас не преподают. И я уверен, таких магов можно пересчитать по пальцам. — Ты ведь сам уже ответил на свой вопрос, — Гарри грустно улыбается. — Понятно, — Драко поднимается со скамьи. — Полетаем, как думаешь?       Полет в полной темноте и в такой же полной тишине. Впервые они молчат, взмывая в небеса одновременно, плечом к плечу. И также одновременно тормозят, когда от астрономической башни в их сторону взмывают две тени. И это не маги на метлах, и даже не фестралы. Эти тени скользят слишком быстро, и размах их крыльев превышает двойной размер крыльев дракона. — Там впереди твои подопечные, — Данте на мгновение прикрывает глаза, чтобы секунду спустя принять свою истинную форму. — Какого черта именно сегодня? — Вергилий позволяет крыльям обвить его тело, как коконом, скрывая от лишних глаз превращение в демона. — Может им скучно? — Данте зависает в воздухе, дожидаясь, когда брат появится рядом с ним, и резко взмывает к облакам, встречая резкий перепад температур с истинным блаженством. — Скучно? Именно в ту ночь, когда у нас обоих нервы сдали? — Вергилий все еще ждет, зависнув в одном положении. Его невозможно не заметить. Но осознать? Едва ли. — Я чувствую их страх, брат. — Знаю, — его сложенные крылья напоминают стрелу, летящую вертикально вверх. — Ты видел? — Видел, — Драко медленно выдохнул. — Это не фестрал. — Пока все логично, Поттер, — язвительно отозвался Малфой. — Я их не вижу. К счастью. А тут вполне себе материальное видение. Твою!       Именно в этот момент вторая тень взмыла в небо, заставив его испуганно отшатнуться в сторону.       Гарри же остался на месте, лишь пальцы побелели — так сильно он вцепился ими в древко.       Догадывался ли Драко, кто перед ним? Догадывался. Спасибо Спарде за показательное выступление. Но наблюдениями делиться, во-первых, не в его правилах. А во-вторых, он связан клятвой. — Эй, очкарик, отомри. — Кто бы говорил, — Гарри недовольно огрызнулся. — Что-то я не заметил твоего боевого оптимизма, когда они появились в поле нашего зрения. — Я притворялся, — пафосно отозвался Драко. — Отбой был пятнадцать минут назад. Но мне как старосте, позволительно. А вот с тобой что сделать, нарушитель режима? Пятнадцать баллов с… — Понять и простить, — оборвал его Поттер, не давая договорить. — Не рой себе могилу, Малфой. Полетели.       Они приземлились возле входа в замок и, не сговариваясь, вернулись взглядами к квиддичному полю. — Нам вчетвером нужно поговорить. Один на один. Без всех наших друзей, Поттер. — И что ты предлагаешь? — Я договорюсь со Снейпом. Нас всех отпустят в Хогсмид в эту субботу. — Мы будем весьма занимательно выглядеть… Я согласен.       Первое рукопожатие, достигнутое таким странным способом. Шесть лет потребовалось, чтобы магия покровителя ожила.       В ту секунду, когда они пожали друг другу руки, над головами обоих вспыхнул рунический круг, превратившийся в часовой механизм. — Хронос, — Вергилий замер, резко обернувшись в сторону замка. — Неужели… — Мир на грани войны, — Данте подтвердил его опасения. — Они ведь не осознают, что они только что сделали?       Тяжелое молчание было ему ответом.