Любовь - это ...

Шатен сидел в позе лотоса, нервно теребя в руках карандаш, а вокруг него на диване в хаотичном порядке покоились исписанные заметками листы. Вдруг, словно лампочка, в голове парня загорелась новая идея, и он тут же поторопился изложить ее на бумаге. Вот так он провел весь вечер, не замечая ничего вокруг и лишь попивая чудом - сам собой - пополняющийся кофе. Вот только в квартире он был далеко не один. Его гость сейчас стоял, прислонившись к дверному проему, и тихо наблюдал за появлением новых сценариев, а взгляд его становился все мрачнее. Наконец, не выдержав такого наглого игнорирования своей персоны, парень шагнул в комнату и вскоре склонился над трудившимся гением. - Ты что, новый сезон Доктора взялся писать? От неожиданности «гений» вздрогнул и чуть не выронил из рук исписанные бумаги. - Еще раз так тихо подкрадешься и никогда не узнаешь! – Миша сердито свел брови и было уж снова принялся за свою кропотливую работу, но ему опять помешали. - И ты собираешься всю ночь так просидеть? Без ужина? – брюнет упрямо скрестил руки на груди и ждал ответа. Миша подумал, что проще будет ответить, дабы избежать долгих разговоров. - Именно так. Поем, как закончу. И если тебя это волнует, то не мешай. - Я мог бы помочь. Кшиштовский поднял на парня взгляд, полный недоверия, но все же произнес: - Я от тебя никак не отвяжусь? - Усачев замотал головой в ответ. – Ладно, садись. Только ничего не двигай, не сминай и не порть! Руслан озадаченно обвел взглядом ворох бумаг, в котором находился скетчмейкер, и решил поступить по-своему. Миша глазом не успел моргнуть, как перед ним появилась спина парня, который «удобно» расположился прямо на его «лотосе». Ну, как, удобно – без хруста сломанных костей и вывернутых суставов. Не имея другого выбора, Миша разомкнул ноги, вытягивая их по обе стороны от Усачевской тушки. - Я ничего не смял? – брюнет уже устроился на груди Миши, откинув голову на его плечо и невинно смотря ему прямо в глаза. Миша подумал, что в данный момент эта фраза звучала крайне двойственно, но не стал делиться этой мыслью с другом. - Почти, - ответил он, думая, как же так сесть, чтобы продолжить работу, ибо согнать этого засранца никак не получится. В итоге он просто согнул ноги в коленях, чтобы создать хоть какой-то комфорт. – Значит, будешь помогать? - Ага, - хмыкнул Руслан в ответ, выхватывая из рук Миши листок и начиная вчитываться в новый сюжет. Миша, конечно же, не следил за временем, но эти два - или сколько там – часа были часами неутомительной и продуктивной работы. На удивление, Руслан и правда помогал: отметал совсем безумные идеи, предлагал новые решения в более осуществимых и приятно успокаивал своим теплом и ненавязчивым запахом одеколона. Руслану же было не так сладко. Нет, он был рад помогать, слышать одобряющие хмыки в ответ на свои предложения, быть, наконец, замеченным хозяином этого дома. Но вот причина, по которой он следил, чтобы Миша не забывал про обязательное пополнение организма необходимыми ему веществами, проще говоря – чтобы он ел, мешала его полному счастью в данный момент. Его спина ныла уже почти два часа от соприкосновения с выпирающими ребрами парня, которые даже сквозь две футболки впечатывались в его совсем не спортивное тело. Усачев сам удивлялся, как это возможно, но гордо молчал о своем дискомфорте. Наконец, когда глаза обоих стали слипаться, Руслан выпрямился, потянувшись, и встал с насиженного места, разминая затекшую спину. - А теперь ты поешь, - это прозвучало даже не как наставление, а как руководство к обязательному действию. – Давай, твое любимое мясо уже покрылось инеем в ожидании. Миша уже успел собрать все бумаги в одну почти ровную стопку и, усмехнувшись, ответил: - Как же я его есть тогда буду? Может, оно и до завтра подождет? - Нет уж, - брюнет схватил цепкими пальцами запястье друга и направился на кухню, - я прослежу, чтобы это случилось сегодня. Еще одного такого вечера моя спина не переживет. Миша нахмурился, не совсем понимая смысл последней фразы, брошенной Русланом, но решил не заморачиваться и просто опустился на стул, в ожидании своего покрывшегося инеем мяса, которое брюнет ему предусмотрительно разогреет в микроволновке.