Cadenza di significato

Юнхо медленно скользит расфокусированным из-за слез взглядом по ногам в широких штанах, по темной мокрой куртке, по растрепанным волосам, слипшимся сосульками и облепившим шею. Лицо он старательно пытается не замечать. - Юнхо? Что случилось? Не получилось. Какая ирония. Юнхо концентрирует взгляд на Джеджуне и видит в его глазах то, чего больше всего боялся. Он видит в них жалость. Чертову жалость. Только этого ему не хватало. Джеджун открывает было рот, но сразу закрывает обратно, заметив изменившееся лицо Юнхо. Юнхо медленно поднимается со скамейки; слепая ярость распирает изнутри раскаленным шаром. Подходит к Джеджуну вплотную, видя, как тот судорожно сглатывает и испуганно пятится. Юнхо вытягивает руку, хватает его за воротник куртки и резко притягивает к себе. Расширившиеся зрачки пульсируют темной бездной совсем рядом, и Юнхо с легкостью читает в них неприкрытый ужас. Так-то лучше.  - Юнхо, отпусти меня. Пожалуйста, - тихий, чуть дрожащий голос перекрывает шум дождя, нарушая идеальную симфонию стихии.  Шар внутри разлетается мелкими осколками мертвой воды. Юнхо, не сдерживаясь, со всей силы отпихивает Джеджуна, делает подсечку. Тот, вскрикнув, падает на землю, вытянув руки. Юнхо переворачивает его на спину, усаживается на него и резко хватает за шею. - Зачем ты вламываешься в мою жизнь?! Со своими проклятыми улыбками, проклятым смехом! Я ненавижу тебя, ненавижу!   -  Юнхо не замечает, как срывается на крик, невольно сильнее сжимая пальцы. Джеджун вцепляется в его руки, пытаясь оторвать их от себя. Юнхо ощущает бешеное биение жилки у себя под пальцами. Странное чувство эйфории переполняет израненное сознание; он криво улыбается, закидывает голову и смеется в лицо небу. Ему все равно. Джеджун смотрит на него, широко распахнув глаза. Юнхо внезапно понимает, что его хватка на хрупкой шее не настолько сильна - тот запросто может скинуть чужие руки. Но Джеджун продолжает неподвижно лежать на стылой земле, бессмысленно уставившись куда-то в плечо Юнхо.  Абсолютно остекленевшим взглядом. Юнхо убирает руки от его шеи  и слегка встряхивает за плечи; ярость постепенно отпускает затуманенный разум.  Джеджун дергается, и тут его сотрясает настолько сильная судорога, что Юнхо отпускает его, отпрянув назад. Он изумленно смотрит, как все новые и новые конвульсивные приступы изламывают его, заставляя извиваться, вцепившись сведенными пальцами в траву, выдирая ее с корнем. Юнхо видит острые скулы под тонкой кожей, закатившиеся глаза и сильно побледневшее лицо, приобретшее почти синюшный оттенок. Сердце сжимается. "Не может быть..." Юнхо на коленях подползает к Джеджуну, стараясь не задеть его. Осторожно прикасается рукой к ледяной щеке, проводит по скулам кончиками пальцев.  Судороги медленно отпускают. Джеджун расслабляется, закрыв глаза. Дыхание постепенно выравнивается. Юнхо выдыхает, глядя на затихшего Джеджуна. Глубокий обморок. Он читал об этом, когда приезжал на каникулы к дедушке. Тот сидел у себя в кабинете, покуривая трубку, а Юнхо с интересом листал многочисленные медицинские справочники и книги по нейропсихологии.  Все сходится. Юнхо удобнее устраивается на мокрой траве. Глядит на бледное, осунувшееся лицо, подрагивающие ресницы, плотно сжатые губы.  Непривычное чувство вины зарождается где-то в солнечном сплетении, бьется о ребра. Глаза снова начинает щипать. Юнхо смотрит на затянутое темными тучами небо, подтягивает колени к груди и обхватывает их руками. Ненависть внутри сворачивается уютным клубком. Дышать становится легче. Странно.