Cadenza di significato

Следующие несколько дней вылетают из жизни Джеджуна скомканными черно-белыми фотографиями; реальность вспыхивает яркими всплесками и тут же гаснет, оставляя лишь бледный туманный занавес. Сквозь мерцающие проблески сознания Джеджун видит странные плавающие огни; их свет отчего-то кажется спокойным и теплым, словно закат после грозы. Потом появляется боль. Настоящая, неприкрытая, та, которая выкручивает мышцы плотным жгутом, не давая вдохнуть. Свет пропадает; белый отштукатуренный потолок раскачивается монотонно и плавно. Джеджун чувствует, как кадры раздваиваются в глазах, накладываются друг на друга однотонными пластинками; он зажмуривается, заставляя их меркнуть под тяжестью дымной призрачной темноты. Боль исчезает. Лишь для того, чтобы вернуться снова. Джеджун хочет закричать, но голоса нет, и темнота разбивается о блеклые стены, словно необузданный морской поток. Отчаянно и безнадежно. Когда Джеджун открывает глаза, больничный потолок раскрашен лучами заходящего солнца. Именно заходящего - цвета разбавленной охры с примесью огненных капель. Джеджун медленно поднимает перевитую разноцветными трубками руку и рассматривает яркие краски сквозь расставленные пальцы; кадры словно бы нехотя встают на место. В коридоре слышатся торопливые шаги, и Джеджун поворачивает голову, так и держа вытянутую руку на весу. - Ох, солнышко, ты очнулся! Ну наконец-то! Три дня ни в какую, а стоило мне выйти на минутку... - Джеджун слабо улыбается, когда подбежавшая мать осторожно опускает его руку обратно на кровать, быстро поправляет одеяло. Ее лицо выглядит изможденным и бескровным; Джеджун вглядывается в ее глаза и не видит в них жизни. Они словно перегорели - как старые шестидесяти вольтовые лампочки. - Как ты себя чувствуешь? Что болит? - мать мягко целует его в лоб и садится на стул около кровати. - Все нормально, мам, - голос абсолютно не желает слушаться; в горле режет, и Джеджун резко закашливается. - Тихо-тихо, наверное, тебе пока лучше не разговаривать, - мать проводит рукой по его волосам, и Джеджун довольно зажмуривается. Какое-то воспоминание настойчиво стучит в голове; что-то не так, что-то не сходится... Внутри словно взрывается тысяча фейерверков. - А где папа? Мать резко выпрямляется; Джеджун видит ее непривычно прямую спину и тень, скользнувшую в разом омертвевших глазах. - Все будет хорошо, - невпопад отвечает она, отводя взгляд; ее пальцы мелко дрожат, и она кладет руки на колени, нервно постукивая по ним. В сознании начинает сбоить; Джеджун резко сжимает руку в кулак, впиваясь ногтями в ладонь. - Скажи мне, где папа, - настойчиво повторяет он; мать вскидывает голову и сжимает губы в тонкую жесткую линию. - Скажи мне. - Его... больше нет, Джеджун, - говорит она спокойно. Ее деланно-равнодушный голос настолько фальшив, что Джеджун невольно морщится. Смысл сказанного доходит до него не сразу - бьет по внутренностям сдержанно и точно. - Ч...что? - Джеджун правда не понимает. Это ведь не может быть взаправду, да? Наверное, это такая жестокая игра. Мама говорит, что папы больше нет, а потом объясняет, что она нехорошо пошутила, а потом она позовет его, и все снова будет по-прежнему... - Его нет, Дже. Больше нет, - на последнем слове ее голос срывается; мать отворачивается к окну и смотрит резко заблестевшими глазами на ветви дерева, лезущие в приоткрытые окна палаты. - Ты врешь. Ты врешь, этого не может быть, ты врешь, ты врешь! - Джеджун сам не осознает, что кричит; понимание обрушивается горной лавиной, набухает в груди огненным комом. Он хватает ртом воздух и пытается хоть как-то справиться с захлестывающим его мраком. - Успокойся, Дже, успокойся! - мать хватает его за плечи и прижимает к кровати; Джеджун задыхается, не пытаясь вырваться. - Успокойся, прошу тебя. Мы должны быть сильными, понимаешь? Иначе мы просто не справимся. Послушай меня, пожалуйста. Успокойся. Мать говорит короткими отрывистыми фразами; Джеджун сосредотачивается на ее голосе, вслушиваясь в каждое слово. Отчаяние постепенно отступает. - Мы подумаем обо всем попозже, Дже. Ты меня слушаешь? - Джеджун слабо кивает. - Молодец. А пока ты должен поправиться и не нервничать лишний раз. Ты же у меня умница, - мать аккуратно подсовывает руки ему под лопатки и обнимает, прижимая к своему плечу. Джеджун вдыхает родной запах ее волос, и тьма начинает затягивать его; он закрывает глаза. Мир окрашивается в фиолетовый. В этот день Джеджун видит свой первый кошмар; крик раздирает легкие остро заточенными когтями. Он идет по пустынной улице; звук шагов гулко разносится в воздухе. Он оглядывается, но вокруг нет ничего. Совсем. Сферическое пространство заключает его в свои объятия, смыкается за спиной. Воздух резко пропадает, и он просыпается. - Эпилепсия, - констатирует врач, и мать пораженно выдыхает, закрывая лицо руками. Он равнодушно скользит уплывающим взглядом по стенам; хочет поднять руку, но тело не ощущается своим. Слезы стекают теплыми тяжелыми каплями; мать осторожно стирает их с его лица. Джеджун закрывает глаза. Ему больше не страшно.