The Journey of Flower/Путешествие цветка

Сидя за столом, Бай Цзи Хуа писал ярко-красной кистью на нефрите, священные каноны, которое Ю Руо были совершенно не знакомы. Ю Руо рассеянно растирала киноварь и смешивала ее с кровью птицы Сюань, как ей было велено, выглядя при этом так, будто хотела что-то сказать, но сдерживалась. - Если хочешь что-то сказать, так говори. – Сказал Бай Цзи Хуа, не поднимая головы. Она все утро смотрела на него с таким странным выражением в глазах, как будто никогда не знала. Ю Руо спросила с ухмылкой: - Зун Шан, почему бы тебе не спросить меня о вчерашнем? Кисть в руке Бай Цзи Хуа замерла. Стоит ли ему спрашивать? Она пришла в Чан Лю только ради Сяо Гу. Очевидно, что после вчерашней встречи они сговорились. Если Сяо Гу лишила его возможности вспомнить, то как она могла разрешить Ю Руо все рассказать? Ее придется наказать, за то, что она решила признаться? Увидев, что Бай Цзи Хуа молчит и, в отличие от вчерашней ночи, ведет себя как обычно одухотворенно и неприступно, в ее глазах промелькнуло озорство. Девочка намеренно опустила голову и покраснев, произнесла: - Я действительно не ожидала, что Зун Шан имеет такую страстную и спонтанную сторону… Бай Цзи Хуа чуть не выплюнул чай. Он закашлял и попытался вернуть себе прежний спокойный вид. Он знал, что потерял рассудок и сделал что-то возмутительное с Сяо Гу, но он не помнил, как далеко зашел. Но теперь, услышав слова Ю Руо, он еще больше насторожился, почувствовав при этом раздражение и неловкость. Он всегда был уверен в себе, но после того, как его отравили и он потерял рассудок, после того, как Сяо Гу использовала заклинание призыва души, чтобы он позабыл о позорном поступке, он начал чувствовать себя неловко из-за вещей, которые были вне его контроля, которые он не мог вспомнить. Даже если он был одержим злым духом и не мог контролировать себя, он совершенно не хотел делать чего-то подобного, и пусть в этом не было слишком выходящего за рамки, в конце концов, он был в этом виноват. Ю Руо заметила, что его глаза помрачнели, и ощутила чувство вины и раскаяния. Она намеренно спросила: - Зун Шан, когда учителю будет позволено вернуться в Джун Цин? Хотя он никогда ничего не говорил, было ясно, что он заботиться об учителе больше, чем кто-либо, и надеется, что она вернется. Но почему он всегда ведет себя столь бессердечно? Она никак не могла понять. Бай Цзи Хуа серьезно посмотрел на нее: - Ю Руо, ты знаешь, кто теперь твоей учитель? Ю Руо опустила голову: - Божество Демонов… - Итак, как ты думаешь, у нее еще есть шанс вернуться в Чан Лю? - Но, Зун Шан… - Думаешь, я не изгнал ее из секты потому что хотел, чтобы однажды она смогла вернуться? Ю Руо с нетерпением посмотрела на него и закивала головой: - Зун Шан, разве не для этого ты так усердно работал, чтобы найти способ отделить силу Божества Демонов от тела учителя, не причинив вреда? Бай Цзи Хуа с безразличным выражением лица отложил перо. - Прежде всего, я не изгнал ее не из-за связи учителя и ученика, а чтобы дать немного надежды, путь назад, свет, чтобы она хотя бы немного задумывалась о своих поступках, о Чан Лю и жизнях людей. Помни, что даже самый добрый и послушный человек в мире не сможет вынести слишком много обиды и боли. Всему есть предел, и наказанию тоже, если будешь радикально исправлять ситуацию, убивать всех, кого можно перевоспитать, ты можешь превратиться в безумное и безжалостное существо. По итогу, дойдя до крайности, огонь уничтожит и яшму, и камень. Отчаяние – страшная вещь, и как только твой учитель почувствует себя всеми покинутой, это только еще дальше загонит ее на путь Божества Демонов. Так что не думай, что я проявляю милосердие, я просто думаю об общей картине. К тому же, даже во имя всеобщего блага, мы не вправе отказываться от твоего учителя, пока она действительно не стала Божеством Демонов, пока она не отказалась от самой себя, мы не можем ее убить. Нельзя ради истинной праведности принести в жертву самого себя. Твой учитель совершил большую ошибку, и она должна понести за нее ответственность. Можно сказать, что даже ее смерти будет недостаточно, чтобы искупить вину, поэтому, когда ничего нельзя будет исправить, я без колебаний убью ее. Ю Руо была потрясена, услышав это, она затряслась всем телом, а ее лоб покрылся холодным потом. Раньше она считала его слишком недосягаемым, что с ним невозможно сблизиться, но тут впервые осознала, что его мысли глубоки, как море, а в словах и поступках столько глубокого смысла, это действительно пугало. Ю Руо прекрасно знала характер своего учителя. Если у нее была хоть какая-то надежда вернуться в Чан Лю, вернуться к учителю, то она будет стараться изо все сил, рисковать своей жизнью, но не упадет, не признает поражения, не сдастся под контроль силы Божества Демонов. Неужели из-за того, что Зун Шан увидел всю глубину ее любви к нему, он использовал эти чувства, чтобы вести за собой? После прошлой ночи она догадалась, что, возможно, Зун Шан тоже немного любит учителя, а не просто наставляет, как учитель ученика, но теперь казалось, что это не так. Ю Руо совершенно растерялась. Мир непредсказуем, маловероятно, что все произойдет так, как предсказывал Зун Шан. Но учитель была другой, Зун Шан видел ее насквозь, так что, как бы она ни старалась, ей никак не удастся убежать. Как только контроль будет потерян, Зун Шан без жалости сожмет кулак и раздавит учителя, как муравья. Холодный озноб пробежал по спине Ю Руо. Она не понимала, почему Зун Шан, который так хорошо понимал человеческие чувства и природу, который сам говорил, что беспричинное убийство учителя, которая полна решимости все исправить, загонит их в тупик, был таким бессердечным по отношению к ней? - Демоническая сила еще не взяла ее под свой контроль, она полна решимости вернуться, так неужели мы не можем быть снисходительны: позволить ей исправить свою ошибку, чтобы смягчить приговор? Бай Цзи Хуа покачал головой: - Ю Руо, ты не знаешь и не понимаешь своего учителя. Во чтобы то ни стало, бессмертное царство должно избавиться от Нань Ву Юэ. Тогда, в черной пещере, у твоего учителя была возможность загладить свою вину, убив его, но она не стала этого делать. Вместо этого она глубоко привязалась к нему. Как ты думаешь, с ее нынешними способностями, она все еще готова опустить руки и вернуться в Чан Лю, чтобы получить наказание? Готова смотреть, как умирает Нань Ву Юэ? Глядя на Бай Цзи Хуа, Ю Руо внезапно вздрогнула. С широко раскрытыми глазами она встревоженно спросила: - Оказывается, Зун Шан уже все решил… Бай Цзи Хуа молчал. Поскольку Сяо Гу обладала силой Божества Демонов, исходов всего три. Нужно либо отделить силу Божества Демонов от ее тела, либо заточить ее, либо убить. Боровшиеся в древние времена за силу Божества Демонов завладеть ей могли лишь с помощью убийства или воровства, когда Божество Демонов еще не приняло свою истинную форму, сменить же владельца впоследствии можно было посредством соединения инь и янь. Так что отделить силу демона невозможно, да он и не позволил бы этого. А переход силы Божества Демонов от одного владельца к другому не могло быть решением проблемы. Изгнание ее в бесплодную пустошь, заточение там, было ее спасением, способом выжить, но как только она вернулась в шесть царств, она была обречена на смерть. Вернувшись обратно на гору Мао, Донг Фанг заставил Хуа Цянь Гу выпить лекарство, сделанное по секретному рецепту, которое он приготовил. В сочетание с силой Божества Демонов сломанные кости в ее теле начали очень быстро срастаться. Но как обычно, даже если заживление шло быстро, шрамов и боли не становилось меньше. Она прислушивалась к звуку скрипа костей внутри своего тела, словно это была сломанная машина. Уже привыкшая к подобной боли, выходящей за пределы человеческой выносливости, Хуа Цянь Гу побледнела как полотно и прикусила нижнюю губу, чтобы не шуметь, с головы до ног покрывшись холодным потом. В конце концов, она не была сделана из стали и железа. Она неоднократно теряла сознание от слишком сильной боли, словно ее тело было глиняной фигуркой, которой придавали новую форму. После целого дня пыток ее тело, наконец, зажило почти полностью. Задремав и не зная, сколько пошло времени, она услышала, как к ее уху наклонился Донг Фанг Ю Цин и прошептал: - Цин Шуй, Ло Ши Хи и Сюань Юань Ланг здесь. Услышав это, она мгновенно проснулась. Открыв глаза, она попыталась сесть. Донг Фанг Ю Цин бросился ей на помощь. - Не волнуйся, я сказал им, что ты еще спишь, поэтому они ждут снаружи. Хуа Цянь Гу в панике огляделась. Донг Фанг знал, о чем она беспокоиться, он взял тонкую маску и произнес: - Хочешь надеть ее? Хуа Цянь Гу на мгновение задумалась, Сюань Юань Ланг тоже пришел. Затем она мягко покачала головой. - Не думаю. Я встречу их так. Донг Фанг открыл дверь и впустил Цин Шуй и остальных. Ло Ши Хи нетерпеливо ворвался в комнату. Прежде чем он успел сделать несколько шагов, «бац», к его лицу прилип мягкий зеленый предмет. Он отлепил Тан Бао и ласково улыбнулся ей, а затем подошел к постели Хуа Цянь Гу. Счастливое воссоединение, которое было так недостижимо. Он был так взволнован, когда поднял голову и взглянул на лицо Хуа Цянь Гу, которое стало столь неузнаваемым, что улыбка на его лице на мгновение застыла. В то же время Сюань Юань Ланг и Цин Шуй, следовавшие за ним, отшатнулись назад, чуть не потеряв равновесие. С первого взгляда Ло Ши Хи понял, что это воды из источника Джун Цин. Он вспомнил, что, когда Хуа Цянь Гу только пришла на гору Чан Лю, он был тем, кто отвел ее к Бассейну трех жизней. Он и представить себе не мог, что Хуа Цянь Гу, в которой не было ни жадности, ни желаний, ни чувств, подвергнется силе вод Джун Цин, отчего ее плоть и кости сгниют, и она окажется в таком состоянии. У Ло Ши Хи заболела душа, и он отвернулся. Он вспомнил время, когда впервые ее встретил, как она посмотрела на него своим чистым и невинным лицом и заговорила, и у него перехватило дыхание. Цин Шуй уже была в слезах. Она сделала несколько шагов вперед и, захлебываясь от рыданий, обняла Хуа Цянь Гу. Сюань Юань Ланг не знал, что такое вода из источника Джун Цин на горе Чан Лю, он знал только, что лицо Хуа Цянь Гу было испорчено. Стоя в смятении, он хотел сказать ей тысячи слов, но все они застряли в горле, и он не мог вымолвить ни звука. Хуа Цянь Гу изо всех сил приподняла уголки губ, боясь, что они не разглядят ее улыбки. Она нежно похлопала Цин Шуй по спине, успокаивая нежным голосом. Как человеку, следующему по пути самосовершенствования, ей нет нужды беспокоиться из-за внешнего вида. Даже услышав это, Цин Шуй все еще не могла перестать плакать. Слезы Цин Шуй намочили одежду Хуа Цянь Гу, а руки шарили в воздухе, боясь коснуться лица. - Не плачь. Хочешь затопить дворец Десяти тысяч благословений? Было так тяжело снова встретиться, ты должна быть счастлива! Хуа Цянь Гу беспомощно обняла Цин Шуй. Ло Ши Хи коснулся ее головы с болью в сердце, не зная, что сказать. Какое-то время они не решались заговорить. Хуа Цянь Гу посмотрела на неподвижного Сюань Юань Ланга и не удержалась от смеха: - Что случилось, братец Ланг? Разве ты не говорил, что независимо от того, мужчина или женщина Цянь Гу, выгляжу ли я как человек или свинья, это не будет иметь для тебя никакого значения? А теперь ты даже не узнаешь меня? Сердце Сюань Юань Ланга опустилось, а из глаз чуть не потекли слезы. При мысли о страданиях, что ей пришлось пережить за последний год, чувство вины и раскаяния переполняло его. Он обещал защищать ее! Но в итоге ничего не смог сделать… Тело было тяжелым, словно в него влили ртуть, пока он шаг за шагом приближался, чтобы взять за руку. Хуа Цянь Гу чувствовала, как он дрожит, очевидно, он не мог выдержать этого, но все еще заставлял себя смотреть прямо ей в лицо, как будто пытаясь что-то выжечь в своем сердце. Каждый рассказал о произошедшем с ним за год, а Хуа Цянь Гу подробно рассказала им о том, с чем ей пришлось столкнуться в бесплодной пустоши. После вечерней трапезы стемнело и троим было пора уходить. - Братец Ланг, я хочу сказать тебе несколько слов. – Вдруг произнесла Хуа Цянь Гу. Все ушли, оставив только их двоих в комнате. Сюань Юань Ланг хотел обнять ее, как делал всегда, но вдруг почувствовал себя не в своей тарелке. Он всегда был высокомерным и тщеславным, никогда ничего для нее не делал. Он даже не мог сопровождать ее. Такое бессилие было хуже любой неудачи, было саморазрушающей. Хотя Хуа Цянь Гу не могла понять боль и гнев, которые он испытывал в данный момент, но смутно чувствовала его самообвинение. Она похлопала юношу по плечу и улыбнулась, пытаясь утешить. - Братец Ланг, за все нужно платить. Я заслужила наказание за то, что сделала, не о чем печалиться. Хоть я и сбежала из бесплодной пустоши, я уже некоторое время нахожусь в состоянии неопределенности. У меня плохое предчувствие. Я вырастила Сяо Юэ, он как мой собственный ребенок. Он никогда не делал ничего плохого, поэтому, даже если это будет стоить мне жизни, я должна найти способ спасти его. С этого момента, мне придется стать врагом шести царств. Я уже преступница, жизнь и смерть для меня больше не имеют никакого значения, но у меня еще слишком много забот, которые меня не отпускают. В будущем Донг Фанг может позаботиться о Сяо Юэ. У Тан Бао есть Ло Ши Хи. Что касается Цин Шуй, так я могу доверить ее только тебе. Она так любит тебя… Нахмурившись, Сюань Юань Ланг прервал ее: - Цянь Гу, ты сейчас говоришь свое «последние слово»? После спасения Сяо Юэ, ты хочешь умереть, чтобы искупить прегрешения? - Нет, когда у людей слишком много вещей, к которым они привязаны, о которых нужно заботиться, они непременно становятся жадными до жизни и готовы биться до смерти. Я прекрасно себя знаю и понимаю, что являюсь проклятием, что должна была покорно оставаться в бесплодной пустоши, но не могла удержаться от желания вернуться, чтобы увидеть всех вас. Но будущее неопределенно, у меня нет уверенности, что я смогу спасти Сяо Юэ или безопасно отступить, когда против меня все шесть царств. Если что-то случиться, ты должен позаботиться о Цин Шуй, чтобы мне не о чем было больше беспокоиться. Сюань Юань Ланг решительно посмотрел на Хуа Цянь Гу: - Я сделаю все возможное, чтобы позаботиться о ней и защитить, но, Цянь Гу, помни, что ты всегда была той, кого я больше всех люблю. Хуа Цянь Гу слегка покачала головой: - Братец Ланг, человек, которого ты любишь, это не я. Все эти годы мы мало времени провели вместе, поэтому плохо знаем друг друга. Мимолетное сердечное влечение – это не любовь, ты просто так увлекся своими юношескими чувствами, что уже не видишь ничего другого. Мы оба очень настойчивые и одержимые люди. Я для тебя не столько любимый человек, сколько символ веры и убеждений. Братец Ланг вместо того, чтобы игнорировать счастье и настоящую любовь, которая у тебя под рукой, ты продолжаешь упрямо цепляться за иллюзии и мечты своей юности. Почему бы тебе не успокоиться и не подумать о том, чего ты всегда хотел? Сюань Юань Ланг был ошеломлен, его словно сильно ударили палкой по голове. Однако, отступив на два шага, он упрямо сказал: - Цянь Гу, ты не я, тебе не понять моих чувств. Я никогда ничего не делал для тебя, и я не смею надеяться получить от тебя что-нибудь взамен, просто хочу, чтобы ты осознала мои чувства. Неважно, если сейчас ты мне не веришь, однажды ты поймешь. Береги себя… - Братец Ланг! Хуа Цянь Гу протянула руку, в попытке схватить его за великолепные атласные рукава, но Сюань Юань Ланг ушел, даже не оглядываясь. Недалеко Цин Шуй стояла под цветущей сливой и ждала его. - С Цянь Гу все в порядке? - Да. - Я действительно восхищаюсь ею, она всегда была такой оптимистичной и сильной, с чем бы не сталкивалась. Если бы мое лицо… - Цин Шуй коснулась своего лица с затаившимся страхом, и при этом вздрогнула. Теперь воды из источника Джун Цин стали и для нее смертельным ядом. - Возможно, у нее уже есть что-то на уме, но она не хочет рассказывать. Лишь попросила меня позаботиться о тебе. Цин Шуй опешила. Сюань Юань Ланг посмотрел ей в глаза, игнорируя боль в своем сердце, и тихо произнес: - Но я люблю Цянь Гу и всегда буду рядом с ней. Теперь, когда ее лицо испорчено, и она несет в себе силу Божества Демонов, она окружена опасностями, поэтому я не могу ее просто так бросить. Цин Шуй, надеюсь, ты понимаешь. Цин Шуй провела с юношей целый год, присматривая, со временем его взгляд становился все мягче и нежнее, но в данную минуту он снова был наполнен твердости и неотступной решимости. Она знала, что он уже сделал свой выбор, поэтому ей оставалось лишь горько улыбнуться, качая головой. - Ты знаешь, почему лицо Цянь Гу стало таким? Это все воды из источника Джун Цин с горы Чан Лю. Чем сильнее чувство, тем тяжелее ранение. Даже если ей нравится кто-то другой, тебя это ни капли не волнует? В глазах Сюань Юань Ланга промелькнуло удивление и боль, но он все же медленно покачал головой, говоря: - Я знаю, что она любит Бай Цзи Хуа. Я уже догадался об этом на горе Тай Бай. Пока она счастлива, мене ничего не волнует. Цин Шуй тяжело вздохнула, ее глаз стали еще печальнее: - Хорошо, ей все равно, тебе все равно, мне тоже все равно. Давай подождем и увидим, кто из нас придет в себя первым. Донг Фанг Ю Цин толкнул дверь и вошел. Он увидел Хуа Цянь Гу, которая нахмуренная сидела в кровати и не знала, что делать. - Донг Фанг, я сказала что-то не так? Донг Фанг Ю Цин глубокомысленно улыбнулся: - Ты не сказала ничего плохого. Похоже, ты стала проницательнее в отношении чувств, чем раньше, просто еще на разобралась, как правильно ими распоряжаться, в какой момент следует поддать огня. Неужели ты думаешь, что Сюань Юань Ланг отступит? Ты думала, что после того, как намекнешь ему о том, что он ошибается и ему следует подумать о своих истинных чувствах, он сможет столкнуться с ними лицом к лицу? Если ты искренне доверишься ему, захочет ли он быть с Цин Шуй? В вопросах любви никогда не бывает так просто. С характером Сюань Юань Ланга это может привести к обратному результату. - А? Что мне тогда делать? – Хуа Цянь Гу терялась в догадках. Донг Фанг Ю Цин погладил ее по голове: - Ты не можешь позаботиться даже о себе, поэтому перестань беспокоиться о проблемах Цин Шуй. Она намного более зрелая и серьезная, чем ты, она знает, чего хочет, и знает, как за это бороться. В отличие от тебя, глупышка. Думаешь, если пожертвуешь всем, что у тебя есть, все уладиться? Хуа Цянь Гу склонила голову: - Это единственное, что я могу сделать. Донг Фанг, где Сяо Юэ? Когда мы собираемся спасти его? - Твои раны еще не полностью зажили, давай поговорим, когда ты излечишься. Хуа Цянь Гу засучила рукава: - Видишь, они уже почти полностью зажили. Нам нужно скорее подготовиться, чем скорее мы его спасем, тем лучше. У нас мало времени. Я все время боюсь. Мни снится, как Сяо Юэ плачет и зовет меня каждую ночь. Я уже не знаю, сколько он настрадался за год. Донг Фанг Ю Цин вздохнул: - Как бы ты не беспокоилась, нам придется подождать до завтра. Так что тебе нужно хорошенько выспаться. - Мы собираемся тайно сбежать? - Конечно. Зная, что это ловушка, ты собираешься потащиться еще кого-то вместе с нами на верную смерть? - Ловушка?! - Я тысячу раз пытался спасти его вместе с Ша Цянь Мо, к тому же множество людей борются за силу Божества Демонов, так как же не быть ловушке? Кроме того, Мо Янь знает, что ты вернулась, поэтому он наверняка расставил свои сети и ждет, когда ты отправишься спасать. Но даже если это ловушка, это лучше, чем идти в лобовую атаку в день казни, когда враг превосходит нас численностью. На этот раз, несмотря ни на что, мы не должны отступать. - Раз так, скажи мне, где он. Я пойду одна. С силой Божества Демонов я смогу сбежать. - Глупышка, как я могу позволить тебе рисковать жизнью в одиночку? Более того, сквозь эти ловушки не прорваться одной лишь силой. Ты такая неловкая, тебе не справиться с ними без моего руководства. Я могу справиться с Мо Янем и остальными бессмертными, но боюсь, что Бай Цзи Хуа тоже решит сделать ход…