The Journey of Flower/Путешествие цветка

Время может обесцветить воспоминания человека, но оно никогда не сможет стереть его скорбь. Она так давно не думала о прошлом, что ошибочно считала, что не в состоянии вспомнить, но пока Бай Цзи Хуа был перед глазами, ее сердце словно кто-то постоянно терзал тупым ножом. Хотя она уже давно была мертва и не чувствовала боли, на груди все еще лежала тяжесть, а печаль переполняла, словно морская вода, в которой она тонула снова и снова. Сидя на кушетке, с обворожительной и словно шелковой улыбкой на лице, она медленно потянулась к Бай Цзи Хуа. Раньше она думала, что ее лицо похоже на застывший камень, и сколько бы она не пыталась пробиться, оно оставалось пустым, но после прихода Бай Цзи Хуа на нем постоянно появлялись какие-то необъяснимые и крайне странные выражения. Тогда она поняла, это было не ее лицо, и не ее тело. Она подобна сломанной бабочке, что заперла себя в закрытом прозрачном сосуде под названием Божество Демонов, и наслаждается спокойным одиночеством, пока не умрет от удушья. Но когда она увидела Бай Цзи Хуа, то не удержалась и снова захлопала крыльями в попытках вырваться наружу, раз за разом разбиваясь в кровавое месиво. Через некоторое время она поняла, что выхода нет, она в тупике. Тогда ей захотелось посадить Бай Цзи Хуа в сосуд вместе с ней. Посмотрев на протянутую руку Хуа Цянь Гу, Бай Цзи Хуа ничего не ответил, повернувшись на бок, он спокойно лег, не снимая одежды. Комната по-прежнему оставалась такой же большой и пустой, его сердце ужа привыкло к этому холоду, но тело еще нет, большая часть тела замерзла и немного онемела. Хуа Цянь Гу опустила голову и посмотрела на него, она бы никогда не подумала, что наступит день, когда он будет лежать рядом с ней. Его облик по-прежнему был полон изящества, глаза закрыты, а выражение лица спокойно и расслабленно. Будто он уже давно крепко спит, рука не подымалась разбудить его, а тем более испачкать. Щелкнув пальцами, она погасила свет, и комната мгновенно погрузилась в тишину. Ощущение, что ее окутала тьма, было реально и нереально одновременно, как будто бесчисленное количество рук опутали и держали за конечности, дергая из стороны в сторону. - Холодно? Бай Цзи Хуа не ответил, как будто уже спал. Сотворив волшебным образом одеяло, она осторожно накрыла его им. Не выдержав, в темноте девушка коснулась его щеки. Ей нравилось, что он такой бледный и хрупкий, по крайне мере, она могла быть с ним настолько близко, чтобы коснуться, чтобы заботиться и защищать, как ей всегда хотелось, а не просто наблюдать издалека. Почувствовав, как прохладные гладкие пальцы блуждают по его лицу, Бай Цзи Хуа слегка нахмурился. Затем он услышал тихий вздох, похожий на парящего воздушного змея, который внезапно оборвался. Тот человек, что лежал рядом с ним, заснул, положив руку ему на грудь и нежно обнимая. В воздухе витал слабый аромат, Бай Цзи Хуа знал, что сейчас она в неплохом настроение, но если рассердится, то цветочный аромат станет насыщенным и непредсказуемым. Он почувствовал, что мягкое тело придвинулось ближе, прижавшись к руке. Плоское тело, которое раньше прижималось к нему, ныне приобрело округлые формы. Лицо пылало красным, и в глубине души он был рад скрывающей его вид темноте. Он не испытывал ни стыда унижения, ни желания, в его глазах Хуа Цянь Гу все еще оставалась капризным ребенком. Даже если у нее разыграется дурной нрав, она никогда не навредит ему. Но ведь они все равно учитель и ученик, им не следует лежать в одной постели, это попрание правил благопристойности, в сердце он был смущен и растерян, порицая себя. Вдруг он почувствовал, как рука на его груди медленно двинулась вверх, расстегивая одежду, вмиг испугавшись, он крепко схватил непослушную маленькую ручку и тихо укорил: - Сяо Гу! - Раз притворяешься спящим, так притворяйся дальше! – Ее голос звучал подразнивающее. Вторая рука поднялась вверх, но он снова крепко ухватил ее. Хуа Цянь Гу не шевелилась, ее подбородок, словно на подушке, покоился на его плече, а обе руки были в его ладонях. Когда он был бессмертным, его тело было холодным. Став смертным, он потеплел, но теперь ее тело было полно холода. Кажется, сочтя это неподобающим, Бай Цзи Хуа неестественно расслабился, рука тут же вырвалась на свободу и проворно распахнула ворот, оттянув передний лацкан. Холодный воздух ударил ему в грудь, и прежде, чем Бай Цзи Хуа успел среагировать, человек рядом с ним уже мягко перевернулся и склонился над ним. Аромат в воздухе стал густым и пьянящим. - Если не разденешься, то как уснешь? Услышав эти слова, произнесенные с беспечной улыбкой на губах, Бай Цзи Хуа не рассердился, а лишь почувствовал некую беспомощность. Легкая хрипотца голоса и нескрываемое жаждущие стремление привели его в смятение. Хуа Цянь Гу покладисто опустилась вниз, и, словно маленький зверек, положила голову боком ему на грудь, она смотрела на его безупречный подбородок, а холодное дыхание стало немного обжигающим, Бай Цзи Хуа чувствовал, как его шея намокла и зачесалась, но спрятаться ему было некуда. Она и раньше была маленькой, потому даже сейчас, вырастя, осталась крошечной и казалась невесомой, когда прижималась к нему. Хуа Цянь Гу почувствовала, как в теле закипает желание, и стала с безотчетной тревогой легонько извиваться на его теле. Кончиком носа она стала проводить по его волосам, затем оттянула воротник и зарылась головой в шею, но не в силах побороть себя, она глубоко вздохнула, а после открыла рот и укусила. От знакомого ощущения прокусывания зубами Бай Цзи Хуа вмиг затрепетал, но затем быстро восстановил самообладание и позволил ей пить его кровь без всякой борьбы или недовольства, он знал, что в долгу перед ей, а долг крови покрывается кровью. Все звуки умолкли, только Хуа Цянь Гу сглатывала, издавая немного непристойные звуки. Наслаждение от потери крови подобно парению в воздухе, расслабляющее до бессилия и опустошающее. Хуа Цянь Гу обнимала его так крепко, словно хотела вместе с кровью влить его тело в свое. Перед глазами стоял кроваво-красный дождь, что постепенно ослабевал, повсюду разнося розовый цвет, в тот год Бессмертный Нефритовый пруд был полон таких же персиковых цветов. Если и есть на свете высшее блаженство, то она достигла его в этот момент. Чувствуя, как кровь Бай Цзи Хуа вливается в ее тело, она словно ожила, а вся боль и скорбь словно никогда и не существовала. Она все еще была в сознании, ясно осознавая, что нужно принимать во внимание его тело, а потому неохотно подняла голову, облизывая маленький ротик, как будто вспоминая послевкусие, не до конца удовлетворенная. Бай Цзи Хуа расслабился и вздохнул с облегчением, но в следующий момент тут же напрягся, ведь Хуа Цянь Гу не хотела понапрасну терять ни капли крови, а потому стала облизывать его шею. Такие движения казали чересчур двусмысленными и интимными, чувствуя неловкость, он повернул голову стараясь улизнуть, но тут же был наказан Хуа Цянь Гу, что укусила его своими клыками. Ее слишком длинные ресницы, вслед за ее движениями щекотали его, вызывая цепенеющей зуд, проникающий до самого сердца. Спустя долгое время, человек, опирающийся на него, наконец перестал двигаться, а дыхание стало равномерным, казалось, она спала. Бай Цзи Хуа посмотрел вниз, на все еще открытые глаза, которые в темноте выглядели немного пугающими. Она всегда так легко пробуждали ночные кошмары, и, хотя уже так давно спала, была ли у нее хотя минутка настоящего спокойствия и тишины? Неясная душевная боль заставила его протянуть руку к ее глазам и медленно закрыть их. Он думал переложить ее в сторону, а самому не спать, но страх случайным шумом разбудить заставил его последовать за ней. Головокружение от потери крови и усталость от физического истощения очень быстро усыпили его.