You know the sight, of the night The sight of moon, the sight of light
Это был определенно последний день вместе. Последний день для команды «Аватар», для обычных ребят, чей путь оказался связан с путем Аватара. Аанг глядел на каждого по очереди, пока они сидели рядом с ним – солнце на этом одиноком тропическом острове тщательно согревало каждого, а полуденную жару вообще трудно было перенести, поэтому все собрались в тенечке под пальмами, отдыхая и одновременно подготавливая себя к будущим тяготам, пока голубые волны ласкали золотистый песок в нескольких метрах от них. Да, это был определенно последний день вместе, после которого им предстояло разбиться на две команды – увидятся ли они вновь после этого? Останется ли кто-нибудь в живых? Никто не знал. Поэтому в этот день они старались быть как можно ближе друг к другу – они могли даже не разговаривать, но это самое осознание близости уже привносило какое-то спокойствие в мятежные груди юных революционеров. Аанг, прислонившись к пальме, задержал взгляд на Сокке на какое-то время. Именно с него и с Катары все и началось. Аватар не знал, какие силы привели их в научный институт Южной Колонии Страны Огня в ту ночь, не знал, каким образом им удалось проникнуть внутрь, он даже не совсем понимал, что было причиной той ссоры, которая разбудила Аанга тогда, но парень точно знал, что без них не было бы ничего. Ни без Катары, ни без Сокки. Возможно, только благодаря ним через пару дней планировался захват Юга. Возможно, только потому что они пререкающиеся брат и сестра мир изменится раз и навсегда. Исчезнет единая власть Лорда Огня, исчезнет запрет на Магии. Аангу хотелось в это верить – ему хотелось верить в то, что в этом мире он не зря, и он был уже на сто процентов уверен, что готов к любым испытаниям. Он стал сильнее, он готов бороться. Хотя его совсем немного печалило, что рядом не было той, что научила его первым азам Магии, той, чья улыбка всегда была такой мягкой и понимающей. Аанг видел Катару вот уже несколько раз по телевизору – она еще никогда не была настолько красивой, думал парень каждый раз, глядя на смуглую южанку, а затем с сожалением подмечал, что и такой счастливой он никогда ее не видел. Хотел было возразить: «Да ну нет, она же просто притворяется для камер, на самом деле она страдает, ей там плохо!», а потом грубо прерывал самого себя: неужели он действительно хочет, чтобы она страдала? Нет, пусть уж будет лучше по-настоящему счастлива! Пусть у нее будет другой путь, пусть и не вместе, но если Катара счастлива по-настоящему почему это не должно быть хорошо? Аватар точно понял: теперь ничего не вернется назад. И Принцесса Огня никогда вновь не станет членом команды Аватар. Парень, чья стрела на голове уже скрылась под выросшими темными волосами, пытался понять, что чувствуют его друзья: какого Сокке, что лежал на спиной на песке, запрокинув ноги на стоящую рядом пальму? О чем думает Джет, который неотрывно глядел на волны, будто пытаясь отыскать в них что-то? Страшно ли залезшей на дерево Ами, которой предстояло в буквальном смысле поднять весь мир на уши? А маленькая, сгорбившаяся в три погибели Тоф, что аккуратно ощупывала песок пальцами рук и ног? Отважится ли она? Лу Тен, Кусута и Хоку лишь недавно стали членами команды «Аватар», но старый состав ценил их, несмотря на то, что первый долгое время скрывался от них, а образ второй хотел их прикончить в прошлом? Аанг знал, им можно доверять, поэтому и они в тот день были рядом. Наверное, думал парень, ни Лу Тен, ни Кусута уже ничего не боятся – сколько они пережили в прошлом? Но все тревожные мысли и переживания тут же забылись, и на пару мгновений ребята превратились в обычных подростков – они играли в мяч, купались, много смеялись, падали, бегали и прыгали: Аанг никогда не видел Лу Тена таким радостным, а Тоф такой раскрепощенной – она не горбила спину, не язвила, а просто наслаждалась временем, даже Хоку смеялся, хотя его смех никогда раньше не слышали. - Я поймаю, я поймаю! – радостно кричала Кусута, догоняя мяч, который наугад отбила Тоф во время шуточной классической игры мальчишек против девчонок, но, не заметив Лу Тена перед собой, оказалась в настоящей ловушке, которая грозилась окончиться ужасным провалом всего отряда девчонок! Он, хохоча, схватил девушку, пока та пыталась вырваться, а совсем скоро подлетела Ами, пытаясь помочь соратнице – она выхватывала мяч, который Кусута держала из последних сил, ведь от щекотки Лу Тена она смеялась так сильно, что подкашивались ноги. - Смейтесь громче! – радостно говорила Тоф, инстинктивно выдвинув руки перед собой, - я вас по одному звуку найду! Джету очень сильно хотелось взять слепую девчонку рядом с собой за руку и бегом отвести ее к тому месту, где проводились ожесточенные бои за мяч, но не стал – опять начнется: Джет, мне не нужна помощь! Я справлюсь и сама! Да, я слепая, но я могу обойтись и без опеки! Да, парень слышал ее рассерженный голос в голове и даже не подозревал, что именно сегодня, именно сейчас Тоф хотела только этого: почувствовать его теплую руку, почувствовать то, как он заботится о ней… просто почувствовать его – в этой тарелке с песком они ничего не видела ни глазами, ни ногами, поэтому оставалось полагаться лишь на инстинкты. К счастью или нет, но мага Земли подхватил Сокка – да, он знал, что они вроде как враги в рамках чрезвычайно важной стратегической игры за мяч, но какого Коха? Оставлять ее в стороне от веселья?! - Силы противников объединились! - шутливо начал парень, подбегая к куче, в которой затесался уже и Аанг, - как оказалось, агент Сокка и агент Тоф – тройные агенты Ордена Мячей, которые изначально сражаются за одну сторону! - Тоф хохотала, - и эти агенты не остановятся ни перед чем, чтобы захватить этот треклятый дешевый мяч, от которого зависит судьба всех парней и девчонок мира! -Я не позволю этому произойти! – злобно хохотал Аанг, выбивая мяч из кучи рук, среди которых были и Лу Тен, и Кусута, и Ами, - только я могу быть истинным Хозяином Треклятого Дешевого Мяча! - Ч..ч..чере...з… - задыхалась от смеха Кусута, которая еще никогда прежде не чувствовала себя такой радостной, - через м…мой! Труп! – она уже опадала на песок, пока Лу Тен продолжал ее щекотать, явно забывая о каком-то там мяче, - истинный хозяин Треклятого…. Де..ахахах! Треклятого Дешевого Мяча мой… мой… мой покровитель, имя которого Одноглазый Король Пламенный Ирокез! Ахахах! Мяч из рук Кусуты исчез, хотя она этого и не заметила – смотрела лишь на смеющееся лицо Лу Тена, одна прядь волос которого опадала на его счастливое лицо. Блондинка смотрела в его глаза, с каким-то детским восторгом понимая, что он приближается: ближе… ближе… еще ближе! Это понимала она, но не он, которому так нравилось прикасаться к ее коже, нравилось ощущать ее тепло и слышать ее смех, в конце концов, он был без ума от того, что наконец может видеть лицо девчонки, за которой гонялся долгие месяцы, он становился к ней ближе…ближе… еще ближе! - Лу Тен… - Кусута полностью лежала на песке, когда ее ладонь вдруг прикоснулась к губам молодого человека. Голоса ребят были уже где-то позади них, хотя они и не замечали. Парень будто очнулся – он понимал, что Кусута делает все верно – сейчас все это так не вовремя… да они и сами решили, что все было ошибкой, вообще всему виной – Пламенная Лихорадка! Но тогда… тогда почему ему так сильно хочется полностью соприкоснуться с ней, почему так сильно хочется вновь ощутить вкус губ, хочется запустить руку в волосы?! Ее пальцы прикасались к его губам, и от этого он будто бы терял голову, но… но рационализм победил. Парень отдалился и, добродушно улыбнувшись, схватил ее за руку и помог встать, а в душу начали закрадываться сомнения о том, чьих рук это было дело: Пламенной Лихорадки или его собственных… - Одноглазый Король Пламенный Ирокез никогда не станет властелином Треклятого Дешевого Мяча! – громко говорила Ами в нескольких метрах от них, поднимаясь в воздух вслед за Аангом, у которого был мяч на этот раз, - Треклятый Дешевый Мяч принадлежит всему народу мира! Он общий для всех! - Если Треклятый Дешевый Мяч будет принадлежать всем, это будет значить, что он не принадлежит никому! – злобно хохотал Аанг, - у Мяча должен быть Хозяин! - Легенда гласит, Мяч может принадлежать лишь истинному наследнику рода Дешевых Треклятых Мячей! – послышался голос Джета, который не шибко умел придумывать истории и вообще играть, но пытался он изо всех сил. - И кто же это? - с насмешкой бросил Сокка, - ты?! - Нет! - Джет гордо поднял подбородок, указывая на Хоку, что все это время скромно стоял в сторонке, - Истинный наследник - это сам Хоку Кохиохи! Треклятый Дешевый Мяч должен принадлежать ему! - Коллега, кажется, у нас появился новый соперники! – обращалась Тоф к Сокке, указывая на Джета и Хоку Ами, хохоча, выбила мяч из рук Аанга, и разноцветный небольшой шар устремился к земле – Сокка и Джет сорвались с места: - Мяч истинному наследнику! – закричал Джет, быстро подбегая к сокровищу. - Мяч Ордену Мячей! – не тише гоготал Сокка, приближаясь и к Джету, и к мячу, в то время как Аанг и Ами опускались на землю, поднимая золотистый песок в воздух – как и следовало ожидать, два умника в виде верного товарища истинного наследника Треклятого Дешевого Мяча и агента Ордена Мячей, одновременно зажмурившись от поднявшегося песка, вбежали друг в друга, больно ударяясь друг о друга и тут же падая на землю! Хохот нахлынул со всех сторон – даже Тоф смеялась, хоть и не видела произошедшего - по звукам она раньше остальных поняла, что произошло. Все так сильно смеялись, что тут же попадали на песок друг рядом с другом, держась за животы, а Джет и Сокка терли вдобавок ко всему и свои тут же покрасневшие лбы, а стыдливые воспоминания из далекого городка Тикицама тут же закрались в их головы, отчего становилось еще смешней, а потом внезапно печальней: двум друзьям вновь придется расстаться на неопределенное время… И, кажется, все одновременно это поняли: это был последний день вместе. Дальше – расставание, разлука, огромное расстояние между ними. Команда Аватара больше не будет такой, какой была прежде. И пусть вместе они пережили огромное количество приключений: та же Тикицама, например, дни на Севере, обнаружение Ами, приключения в пещерах... Теперь дорожки расходятся. - Может, искупнемся? – вдруг предложил Сокка. - Да, - первой же ответила Тоф, хотя она единственная из всех не умела плавать – она знала, что не утонет. Нет, точно не сегодня. Удивительно, но все взялись за руки – Аанг первым взял Ами слева и Тоф справа, Маг воздуха подхватила Кохиохи, а незрячая девушка схватилась за Джета ( Да, да! Она! Сама! Впервые!), Джет по-товарищески взял Сокку, а тот, грустно улыбаясь, протянул руку Кусуте, которую уже и так держал Лу Тен. Не роняя ни слова, каждый грустно улыбался, шагая к теплым водам голубого прозрачного моря. Да, впереди виднеются сложности гораздо труднее расставания, но сейчас… каждому было больно и грустно, хотя они пытались убедить себя, что не все так фатально – в конце концов, они делятся лишь на две группы, они не будут одиноки, но все равно… все будет по-другому. Хотя, это признавали, наверное, все, команда уже стала другой, лишившись Катары. Ласковые воды бережно обходились с их телами, внутри которых вновь просыпалась холодная тревога, но никто не показывал этого, продолжая улыбаться. Они молчали, хотя, казалось, им есть что сказать, сейчас они общались будто душами… и это был действительно волшебный момент тихого и солнечного спокойствия, который прервался, стоило Лу Тену глянуть на берег – там с глазами, что были полны какого-то ужаса, стоял Савай, отмахивая сыну Дракона Запада, и парень не представлял, что через несколько минут узнает о том, что на связь вновь вышла та, о которой не было известий пару лет, узнает о том, что нашлась главная надежда Аватара, узнает о том, что прохивидцы еще существуют. Узнает о том, что Урсе удалось выполнить ее задание.***
Зуко любил Угольный остров всей своей душой – он плохо помнил свою мать, но в памяти отложилось, что именно здесь они проводили много времени и были счастливы; он помнил походы на уютный пляж, где всегда было много маленьких черепахольвиц, помнил, как они ходили в театр – Принц уже не помнил, что именно там ставили, но был уверен, что репертуар за столько лет не изменился, несмотря на то, что здание театра и было красивым снаружи, внутри он оставлял желать лучшего: о технологическом прогрессе там будто ничего не слышали и до сих пор открывали занавес вручную! Вручную! Он любил фамильный дом на острове, хотя люто ненавидел свои покои в Столице – там, казалось Принцу, смертельно опасно, простыни отравлены, а за каждым углом стоит тот, кто за тобой наблюдает и докладывает о каждом действии отцу… здесь даже дышалось легче. И хоть дом давно не слышал о ремонте, здесь Принцу все равно нравилось больше: обилие окон и света, просторные помещения, занавески, взлетающие в воздух от дуновений ветра (в детстве он часто под ними бегал, ощущая эти легкие порывы ветра и представляя, что это он их поднимает, точно какой-нибудь волшебник!), уютный сад во внутреннем дворике, посредине которого стоял уже почти разрушившийся фонтан; проходя рядом с ним, парень вдруг вспомнил об уткочерепахах, которых подкармливал каждое утро, пока они жили здесь… хм, интересно, а кто этим занимался, когда они возвращались обратно в Столицу? Сквозь небольшой коридор с арками из внутреннего дворика можно было увидеть весь остров во всей его красе: череда невысоких, точно когтистых темных гор, небольшие поселения у берега и длинная коса пляжа с темно-желтым, местами так и вовсе черным песком. За многолетнюю историю острова, он почти не изменился внешне: казалось, та уютная деревня стояла там с момента появления острова, а заброшенный несколькими веками назад угольный завод спрятанный где-то в глубине было точно родимым пятном на теле этих мест. И даже как-то обидно сделалось парню, что Катара познакомилась с этим местом в такой ситуации. Именно здесь Азула решила допрашивать и так изувеченную девушку, которую они подозревали в отношениях с Орденом Белого Лотоса, на который они охотились… Охотились. Зуко не совсем понимал, хотелось ли ему этого искренне или потому что так надо. Орден необходимо уничтожить, потому что так надо. Правда ли это…? Принц хотел ударить себя уже несколько раз и сделал бы это при первом же случае, да покрепче, если бы точно знал, что после этих ударов он поймет, как относиться к этому предприятию. Он точно знал, что не сможет допрашивать Марни, бровь которой была рассечена стараниями Блохи, а рука если не сломана, то покалечена, наверняка знал и то, что не сможет причинить ей боль, если бы даже очень сильно этого хотел, если бы от этого зависело, найдут они Орден или нет. Принц знал, что его что-то коробит, но не хотел признавать, что его коробит все и сразу: да, он дома, да, он рядом со своей сестрой, только вот почему он ощущает себя не в своей тарелке? Ощущает себя таким, каким убегал из дворца несколько месяцев назад, скрываясь от наемных убийц? Неужели время в пустыне так ничему его и не научило? Он что, становится прежним Зуко? Нет! Нет! Нет! Надо что-то делать! Но что!? Разволновавшись, Зуко заходил взад вперед по внутреннему саду, за которым никто давно не ухаживал – трава разрослась там и тут, фонтан пришел в запустение, даже следов уткочерепах не разобрать, а они, как считалось, способны жить практически везде. - Все в порядке? – слабым голосом заговорила Катара. С утра ей нездоровилось… точнее, с каждым часом, пока солнце двигалось на небосклоне и продвигалось к тому, чтобы скрыться за горизонтом, девушка ощущала… что-то странное. Будто все тело покалывало, дышалось как-то тяжело, а внутри было так жарко и так… хорошо одновременно. Ко всему прочему к своему стыду девушка заметила, что ее соски твердеют всякий раз, стоило ей глянуть на Зуко – за такое хотелось поколотить себя, но с этим она поделать ничего не могла – ей это нравилось. И с каждым часом становилось лишь хуже, и Катара не могла отдать себе отчет в том, почему это происходит. - А? – вырвала его из раздумий жена, - да я просто…я… эта девушка, Марни… страшно представить, что Азула и Блоха делают с ней сейчас. - Так прекрати это, - слишком легко ответила Катара. - Имею ли я право? – он потер лоб, - то есть…я не знаю, правильно ли это все. На мгновение к Катаре вернулось благоразумие, заглушив симптомы странной болезни, и она было хотела что-то сказать, как ее перебил муж: - Нет, я знаю, что все это неправильно! – оглянувшись по сторонам, он перешел на шепот, с удивлением понимая, что сейчас его может понять только Катара, - никто не знает, что мне пришлось пережить в пустыне, но я… я понял многое, - он неосознанно взял Катару за руку, отчего у той пробежались мурашки по спине (а соски затвердели еще больше) и заговорил еще тише, - то, что натворила моя семья… им нет прощения, нет оправдания. Я своими глазами видел всю мощь и красоту остальных Магий, я видел Аватара во всей его красе, я читал эту проклятую книгу, и я знаю, что одна Магия не может существовать без другой, - он перевел дух, - угнетение остальных это ужасно. И Орден прав в том, что делает, он прав в том, что хочет освободить мир от моего… - ему слишком не хотелось говорить слово «отец», - от Лорда Огня Озая. - Но Зуко… - с ужасом вдруг заговорила Катара, - почему же ты тогда предал их всех? Почему… - Потому что я боялся, что и они хотят убить меня, - со стыдом выдал Зуко, наливаясь болью, - с самого начала они возлагали на меня надежды, что я займу трон и буду следовать их указке. Они спасали меня только потому что я значимая фигура в их делах, они формировали мой образ мыслей, но ошиблись… все же я сын Озая, что значит, что вряд ли я позволю Стране Огня диктовать то, как себя вести, - он потряс головой, закрывая лицо, - мне кажется, если бы тогда я не согласился с Лу Теном, меня бы точно прикончили… или посадили бы за решетку, - выразил он мысли, которые все же не поняла Катара, так как знала слишком мало, - но и теперь, оказавшись дома, я чувствую что-то не то…! Это не мое! – признавшись, он вскинул руками, - все же… Орден прав. Я это понял. Если мы действительно уничтожим его, я… я боюсь того, что станет с миром... Орден - последняя надежда всего мира, не я... он сможет избавить мир от... ты поняла. От Лорда. Волны дикого облегчения пробежались по Катаре, а опьянение открытием личности Зуко больно ударило ее в голову. Принц Страны Огня Зуко, ее муж, совсем другой человек, каким она себе его представляла… она поняла это только сейчас. Он совсем не похож ни на Азулу, ни на Озая, он другой… и он удивительный. - Тогда мы должны что-то делать, - твердым шепотом девушка приблизилась к Зуко, - если ты действительно решил, что ты готов по-настоящему оставить эту лживую жизнь в прошлом, я буду с тобой. Сделаю все, что от меня нужно. Зуко ухмыльнулся: - Как ты можешь доверять мне? – не понимал он, - я хотел убить вас, я считал вас врагами Страны, я предал вас, а ты… - Я не знаю, - она пожала плечом, слабо улыбаясь, - наверное, потому что надежда – это все, что у меня осталось. И эту надежду я вижу в тебе. Возможно, я и ошибаюсь, но я не хочу, чтобы это действительно было так. Зуко понял, что если бы не выплеснул все то, что тревожило его столько времени, он бы, наверное, свихнулся бы. Или никогда бы не решился на мысли о том, что была совершена ошибка и ее нужно исправлять. Он бы не понял, что Орден, несмотря на его минусы, все же есть спасение мира от того, что творит его семейка. Это был какой-то порыв чувств, но когда Зуко понял, что произошло, его губы уже целовали губы Катары, а те отвечали не только взаимностью, но и настоящей страстью – девушка подавалась вперед, а грудь ее тяжело вздымалась. И хоть это был всего лишь поцелуй, парень ощущал жар, исходящий от девушки, а она чувствовала, что не может держать себя в руках, так, будто кто-то взял власть над ней, заставляя желать Принца. Но все же она не окончательно потеряла самообладание, поэтому оторвалась от парня первой, наблюдая на его лице удивление смешанное с неким восхищением: - Так что мы будем делать? – спросила девушка. - Обсудим это вечером в моих покоях, - он подозрительно оглядывался по сторонам, боясь, чтобы их кто-то услышал. Но он поздно опомнился, даже не подозревая, что Юи слышала уже все, что ей нужно было услышать. Шагая по коридорам фамильной дачи, блондинка, как и Катара, ощущала покалывание в теле, повышение температуры и нереальное желание заняться любовью (именно это и чувствовала Катара, хотя не понимала, что это такое). Что ж, все симптомы сходятся. - Эй, ты, - кинула она Исле, что подметала (или делала вид, что подметает) пол, - иди за мной. Первый порыв Ислы – встать с пола и вцепиться длинными ногтями в шею этой самодовольной блондинки: да, она делает вид, что служанка, но какого Коха к ней относятся как к дерьму! Она на такое не соглашалась! Выполнять всякие там поручения, грязные дела! Даже без оплаты! Но она выпустила пар – в конце концов, днем она делает вид, что служанка, а ночью целует самые нежные места Принцессы Страны Огня, взамен получая не менее приятные ощущения. Юи шагала быстро, оставляя Ислу позади, которая не переставала любоваться дворцом. Не такой роскошный, конечно, что был в Столице, но даже на такой ее родители бы не скопили за всю жизнь. Блондинка зашла в свою комнату, задержавшись на пороге и подавая ключ девушке: - Отопрешь меня утром, а до того момента, если будут спрашивать, просто говори, что… не знаю, меня рвет или я очень ужасно больна. До завтрашнего восхода солнца меня нет ни для кого, - Исла приняла ключ из изящной руки блондинки, когда та начала улыбаться, - и еще сегодня я бы не беспокоила нашу сладкую парочку, - она чуть подняла брови, - никто из людей воды не может сопротивляться Красной Луне.***
- Так это…это правда? – с напряжением спросил Лу Тен. Дракон Запада лишь ласково улыбнулся, чуть кивая головой, а парень затем радостно выдохнул, пока глаза его загорались приливом новой радости и воодушевления: - Так ведь это замечательно! Это так замечательно! – он развел руками, - поверить не могу, теперь мы можем не переживать за Аанга! И, главное, так вовремя! В небольшой полутемной хижине, где горело несколько свечей, появилось ощущение праздника – по крайней мере, именно это испытывал сын главы Ордена. Да что там, больше! Это – торжество! Нужно обязательно отметить! Но потом реальность щелкнула его по лбу – отмечать такое событие глупая идея, тем более в день, когда команда распадается и разъезжается в разные стороны света. - Сын, мы всегда будем переживать за Аанга, - начал Дракон Запада, наливая в чашки горячий душистый чай с жасмином, - нам не дано знать, каким теперь будем путь молодого Аватара, по крайней мере, я точно не знаю. Прохивидцы – необычные существа. Не только для людей, но и для духов, но у меня есть предчувствие… Аватар Аанг станет великим, несмотря на его прошлое. На лицо Лу Тена упала тень сомнения: - Так… то, кем бы Аанг раньше – это тоже правда? - Этого никто не может знать, кроме самого Аанга, мой мальчик, - мужчина несколько раз кашлянул, - но он, похоже, ничего не помнит. Если высшим силам понадобится, он обязательно вспомнит, но мы не имеем права заставлять его делать это насильно. - Что ж, это просто отличные новости! – Лу Тен стремительно поднялся, не замечая взгляда отца, что стал вдруг грустным и опечаленным, - ладно, я пойду… пора прощаться с ребятами. - Да, конечно, - спрятав сверкающие глаза, ответил мужчина, - ступай, мой мальчик. И Лу Тен вышел, не замечая, что Дракону хотелось сказать что-то еще, не замечая блеска глаз отца, которые он почти со стыдом прятал в пол, не замечая, что на столике стояло две чашки чая.***
Ребята знали, что когда настанет этот момент, они обязательно будут грустить. Они знали, что этого не избежать, что это необходимо. Знали, что придется расстаться. И хоть этот тропический остров не располагал к печальному настроению, все они ощущали что-то похожее, что было на острове драконьих слез, где они приходили в себя после событий под Ба Синг Се. Сокка ощущал, что теряет опору и уверенность, понимая, что рядом теперь не будет учителя Пиандао, и хотя тот говорил, что это всего лишь продолжение обучения, молодой воин не был готов к тому, чтобы действовать самостоятельно. Нет, конечно, он знал, что рядом будет множество других умных и мудрых людей, но все они и рядом не стояли с Шуджи в глазах парня, но все же нужно отдать должное молодому человеку – никто не заметил, что его хоть как-то это тревожит. Пиандао внутри радовался: ученик продолжает постигать его уроки. Все же после той странной беседы после кошмарного сна между Аангом и Ами образовалась некоторая неловкость, которой никогда не было раньше, а вдобавок ко всему именно в этот день Аватар ощущал себя как-то… очень странно, и ощущение это усиливалось, стоило ему глянуть на Мага Воздуха. И все же, несмотря на это, они не могли не обняться на прощание – возможно, их объятия слегка затянулись, но никто не обращал на это внимание: - Ами… - слегка нерешительно начал он, не разнимая объятий, - ты… ты помни, что главное все же быть собой. - Ах, если я действительно буду собой, весь план рухнет! – уже было начала она, но почувствовав, что он прижимает ее к себе крепче, прикусила язык: - Ты поняла, о чем я, - ответил он, понимая, как боится за нее (да и вообще за всех и за всё), - у вас все получится. У тебя все получится. - У тебя тоже все получится, Аватар Аанг, - она улыбнулась, отдаляясь, - или мне Вас так уже не величать? И, несмотря на всю неловкость, что была между Аангом и Ами, ее совсем нельзя было сравнить с той, что ощущала Тоф – там была не только неловкость, но и смущение, стыд, злость на саму себя, да и вообще…! Ну, зачем Джет остается!? Ну, ну, ну почему! Как они будут без него? Столько раз он выручал всех, столько раз помогал…! Внутри себя она ругалась: как же так отправлять их и без Джета! Почему вообще! Хотя, какая ей разница! Джет ей безразличен! Б е з р а з л и ч е н! Ладно, ей все равно на Джета, просто без него ничего не выйдет вот и все! Скрестив руки, девчонка пинала более менее твердую землю под собой, не желая прощаться с Аангом, Соккой и Джетом, (Джет ей вообще никто, ей на него наплевать, да!), хотя ступнями она ощущала всех присутствующих и их чувства, она пыталась игнорировать приближение того, кто ей безразличен (!). Когда Джет приблизился к ней, девушка отвернулась к нему спиной, скрестив руки и делая вид, что не видит его. - Тоф, - послышался его тихий голос, который, однако, волной накрыл девчонку, вызывая в ней желание повалиться на землю (она ведь услышит его теперь очень нескоро, очень даже может быть что и никогда! Хотя какая разница, он же ей безразличен!). - А, ты, - без капли дрожи в голосе начала она, - я тебя не заметила, - Джет усмехнулся, ведь он ясно видел твердую землю под ее ступнями. - Я хотел тебе кое-что сказать, - с улыбкой начал он, но не успел проронить и звук, как Маг Земли его перебила: - Ой, я уже знаю, что ты скажешь, - быстро затараторила она, размахивая руками, - бла бла бла берегись бла бла бла ты же слепая! Меня рядом не будет бла бла бла кто тебя подхватит, если ты упадешь? И всякую другую ерунду, которую обычно говорят на прощание, - она топнула ногой, но не так сильно, чтобы земля заходила ходуном. - А, ну тогда ладно, раз ты все и так поняла, - оторвал он, будто собираясь уходить, чем вывел Тоф из себя: - Вот, вот, уходи! – девушка не понимала, что сцена, которую она устраивала, возникла отнюдь не по причине того, что Джет для нее – пустое место, к которому она ничего не испытывает, - мне никогда не нужна была твоя помощь и вообще! Я справлюсь без тебя, я же тебе сотни раз говорила, что мне не нужна помощь! – девушка судорожно подходила к парню, слегка покрикивая, не зная, как краснеют ее щечки, - меня вообще всегда бесила твоя опека! Знаешь, я даже рада, что нам приходится расстаться! И вообще… Она остановилась на полуслове, будто мошку проглотила, потом поняла – она взяла Джета за руку. Сама. Не отдавая себе в этом отчета, конечно, но в этот раз инициатором выступила она, и от этого никак не отделаться. Судорожно она повернула голову в сторону своей руки, будто бы обращаясь к ней: «Ты что, сдурела!? Что это ты себе позволяешь?!». Лихорадочно отдернув свою руку от Джета, она уже было поспешила отвернуться, как почувствовала, как две большие и теплые ладони ложатся на ее плечи. Несколько секунд стояла тишина, которая разрушала ее сердце, а потом… Она почувствовала его губы. Неожиданно мягкие, неожиданно теплые. И хоть она все равно ничего не видела, но закрыла свои веки, ведь ей рассказывали – что когда люди целуются, они закрывают глаза. Тоф не понимала для чего это, пока сама не оказалась в объятиях молодого человека… Она ощущала его тепло, она ощущала его дыхание. Внутри стало так мягко, так приятно, что, наверное, впервые в жизни она не считала себя сломанным и неправильным изгоем. Наверное, впервые она ощущала… что небезразлична к кому-то. Джет мягко схватил незрячую девушку за талию, приподнимая ее в воздухе, так чтобы они были на одном уровне – кажется, такой спокойной Тоф еще никогда не была, да ей и не хотелось кричать, бунтовать и ругаться. Хотелось, чтобы это продолжалось, но оторвавшись, она вдруг вспомнила, что Джет все равно остается, а она уезжает… - Ну и зач… - с обидой было хотела возмутиться Тоф, но Джет ее тут же перебил: - Наверное, ты теперь и не рада, что меня решили отправить с вами, а? Джет думал, сейчас она начнет ругаться, возмущаться, шутить, да что угодно, но… она лишь улыбнулась. Широко-широко и так искренне, как никогда в своей жизни, а затем, опомнившись, стала серьезной и положила свои руки на плечи парня: - Ненавижу тебя, - тихо сказала она и нежно обняла его шею, будто поняв, что нашла того, чью помощь она всегда будет принимать.***
Юи знала, что такое Красное Луна задолго до Катары, потому что познала что такое секс в возрасте, когда обычно дети еще даже не целуются – ее вины в таком исходе не было, зато виновник потерпел заслуженное наказание. Ах, загадочная Красная Луна, воспетая многими водными поэтами древности, необычная, уникальная и совершенно непонятная для людей другой магии. Блондинка сравнивала такое явление с преодолением потоков встречного течения фосося, который торопился на нерест. Человек воды готов сделать все, что угодно в ночь Красной Луны найти себе полового партнера – это прихоти природы и с ними нужно смириться, как людям Огня приходится мириться с Пламенной Лихорадкой, приход которой вычислить практически невозможно, так что людям Воды еще повезло. Наверное, у людей Воздуха и Земли бывают подобные явления, но о них девушка не знала. Знала лишь то, что находится в полной безопасности в закрытой комнате, и лишь лучи кровавой Луны вызывали в ней дискомфорт. Главное, быстрее уснуть. Да, Юи была в безопасности, в отличие от Катары, которая впервые испытывала на себе подобное действие. Когда Луна, окрасившаяся в красный цвет, во всем величии появилась на небосклоне, она не могла оставаться в своих покоях – девушка судорожно бродила по дворцу, думая о том, что, наверное, умирает от какой-нибудь тропической болезни. Все тело ныло и содрогалось, неизвестный жар обжигал все внутренности и особенно область промежности, грудь быстро вздымалась, а в некоторые моменты ей казалось, что одежда на ней – совершенно лишняя деталь, сковывающая движения. В каком-то полубреду Катара добралась до ванной комнаты. Раскрыв двери настежь, Принцесса почувствовала горячую влагу и только потом до нее дошло, что кто-то только что вышел из душевой кабины – этот кто-то стоял перед зеркалом абсолютно голый, освещаемый лишь неоновыми лучами ламп. Катара быстро отвела взгляд от Блохи, по болезненно худому телу которой скатывались еще горячие капельки воды… несмотря на то, что девушка смотрела на Блоху несколько мгновений, она успела заметить красноту глаз и тогда глянула еще раз. Темноволосая стояла с идеально ровной спиной и таким взглядом, будто она все понимает, от чего даже стало страшно. Глаза были красны – не стоило в этом сомневаться, но, возможно, собака Азулы лишь открывала глаза под струями воды. Катара даже громко и удивленно вздохнула, когда увидела на правом нижнем ребре девушке вытатуированную еще отдающую красным надпись иероглифами «спасительный рассвет», и только потом жена Зуко увидела лезвие в руках Блохи. По ее запястью стекала кровь, но не в таком объеме, в котором обычно вырываются живительные тельца, когда себе режут вены с целью покончить с собой. На мгновение стало страшно, на мгновение Красная Луна отошла на задний план. Какое-то время Катара никак не могла вспомнить имя настоящее Блохи, будто она похоронила его вместе со своей владелицей. Та неотрывно глядела на Катару, чуть приоткрыв пухлые губы и в эту секунду девушка не только вспомнила, но и увидела перед собой Суюки – ту самую Суюки, их Суюки! - Выметайся отсюда, - грозно бросила Катара, так как воспоминания о Суюки неизменно вели к погибшему брату. Блоха точно ждала этого приказа – бросив лезвие на пол, она схватила полотенце и поспешила выйти. Как только дверь захлопнулась, Катара выдохнула и подошла к раковине, начав смывать следы крови Блохи с нее, чувствуя приливы отвращения, но как только со следами крови было покончено, а неприятная встреча с Блохой почти забылась, Луна вновь заиграла в венах Катары. Ее вновь бросило в жар, вновь захотелось раздеться. Набрав полные ладони ледяной воды, девушка ополоснула свое лицо, когда вдруг поняла, что ей срочно нужно к Зуко. Нет, она забыла о том, что он сам позвал ее для того, чтобы обсудить следующие планы – магия Луны стерла такую ненужную информацию… просто ей нужно к Зуко. И точка. А он стоял, опираясь на открытие дверцы крохотного балкона, любуясь удивительным цветом Луны в эту ночь и наслаждаясь тем, как прозрачный тюль поднимается в воздухе, доставляя в комнату приятную и свежую прохладу. Принц любил эту комнату, наверное, больше любой другой комнате во всем мире – круглая, она всегда внушала ему ощущение безопасности, а большая кровать с балдахином того же цвета что и тюль всегда убаюкивала его в детстве, даже если приснился очень страшный сон, он любил даже старенький ковер, который неплохо было бы выбросить, любил скрипучие двери, как любил и древние каменные полуколонны, что точно обрамляли выход на балкон, вид из которого открывался почти точно такой же, что и из внутреннего дворика – сейчас поселение в бухте натянуло на себя покрывало вечерних огней, слышались отдаленные звуки живой музыки. Если бы Принц мог выбирать, несомненно, он бы всю жизнь прожил на Угольном острове. - Зуко… - послышался бархатный голос Катары. Когда Зуко повернул голову в ее сторону первое время он, казалось, даже не узнавал ее – та девушка хоть и была Катарой, но… не походила на нее. Ни с чем нельзя было сравнить ее колкий и даже дерзкий взгляд, которым она смотрела на парня, но он сразу понял, что заключено в таком взгляде – желание, хоть он и не понимал, почему оно возникло именно сейчас. Девушка быстро начала двигаться к нему, а он, отойдя от стены, сделал лишь пару шагов к ней – вообще со стороны это могло выглядеть так, будто она идет, чтобы убивать его, но вместо удара ножом, принц получил удар поцелуем, да таким, что он напрочь оглушил его и заставил на какое-то время забыться. Его жена тут же начала обнимать его за шею и прижимать ближе к себе, чего Зуко мог ожидать в последнюю очередь. - Катара? – пока все не зашло слишком далеко, решил Зуко, нужно выяснить, что происходит, хотя и начинал обнимать ее, чувствуя, как просыпается желание внутри него. - Да? - Что ты делаешь? - Разве ты не хочешь этого…? - Хочу, но… ты уверена? Я не тороплю тебя… - Поверь, - она запустила свои пальцы в его волосы, отчего по телу Принца пробежались мурашки, - я еще никогда не была уверена в чем-то настолько сильно, - говорила она, не подозревая, что за нее говорит Красная Луна. Желание Катары мгновенно передалось Зуко, и не успела она договорить, как парень занял ее рот поцелуем с таким напором, что ей пришлось сделать пару шагов назад. Впиваясь в свою жену со всей страстью, молодой человек понимал, как ему не хватало всех этих ощущений, да что там… с Мей такого тоже никогда не было – она не искрила страстью (хоть и любила его). Прижимаясь к девушке, он чувствовал, как Катара прижимает его руку к грудям, соски который затвердели и желали ласки и тепла. Она закидывала свою ногу на бедро парня, ощущая его поднявшийся член в штанах. Зуко пытался не торопиться – наверное, единственное хорошее, чему его научил дядя Кайло – это не спешить с девственницами, пока они полностью не желали проникновения, пока изнемогали, пока сами не просили об этом, выкрикивая имя: это уберегло бы девушку от боли, а по части прелюдий невозможно было найти человека более деликатного, чем Зуко. Когда Катара двумя ногами обхватила его бедра, молодой человек приподнял ее и нежно целуя шею перенес на кровать, там, нависая над ней, он медленно раздел девушку, а она могла лишь влюблено смотреть на своего мужа, то и дело покрываясь мурашками и чувствуя жжение в промежности. Сначала он хотел раздеть ее полностью, но вдруг не сдержался и впился в ее горячие губы – она и сама приподнялась, чтобы сделать это. Руки его исследовали небольшие груди с темными стоячими сосками то сжимая их, то разжимая, чем он, несомненно, доставлял удовольствие своей жене, которая стянула с торса молодого человека кофту. Ей нравилось прикасаться в его телу, ей нравилось целовать его торс, ей нравились его губы, и она вдруг с ужасом поняла, что начинает любить все то, что есть в Зуко и, осознав это, она вдруг притянула за ягодицы Принца к себе, прижимая к своей промежности, но он, казалось, даже и не собирался проникать в нее. Пока что. Уложив девушку на мягкие матрацы королевской кровати и нависнув над ней, Зуко прикоснулся к ее губам, а затем провел от них от шеи до груди, а от них приблизился к животу, отчего принцесса почувствовала щекочущее чувство внутри, от которого хотелось скорее избавиться. Сняв с нее штаны, Зуко почувствовал, как девушка притягивает его к себе – он целовал ее в губы так страстно, как мог, чувствуя, как от желания она начинает извиваться и точно стонать; он целовал ее груди, обводя языком соски, в то время как рука его пробиралась к самому сокровенному месту, от соприкосновения с которым Катара точно подпрыгнула на кровати. Она почти забылась от накативших ощущений, которых никогда прежде не испытывала, но признавала – что это самые необычные чувства в жизни. Девушка прижимала его к себе и гладила его волосы, пока ее губы жаждали его поцелуя, но она буквально не могла пошевелиться из-за того, что парень делал своими пальцами и все, что она могла, так это тихо и сдавленно дышать, покусывая свои губы, пока ее таз извивался от каждого прикосновения парня. - Зуко… - тихо стонала она, впиваясь ногтями в спину, - Зуко… пожалуйста… Он закрыл ее губы своим поцелуям, стягивая с себя штаны и буквально сразу же она почувствовала его член, который упирался в клитор. - Тебе может быть больно, - говорил он ей на ухо, целуя шею, - говорят, девушке нужно быть сверху, чтобы… чтобы… - Я не боюсь боли, - отвечала Принцесса, судорожно опуская руку вниз… прикоснуться к этому казалось ей страшным, даже, несмотря на Магию Красной Луны… но Зуко уверенно подхватил ее руку к своему члену, чтобы Катара могла понять, что это не так уж и ужасно. Как и во всем до этого, Зуко был мягок и нежен, входя в нее, он не торопился, а она, кажется, даже затаила дыхание. Принц не хотел нагнетать момент, поэтому начал целовать ее, к удивлению, она была полностью расслабленной и ждала этого момента. Дядя Кайло, этот бесстыдный доходяга, был прав: Катаре не было больно, но было очень непривычно, ощущение чего-то «лишнего» не покидало ее первые минуты, пока Зуко не начал двигаться. Муж удивлялся раскрепощенности своей девственницы-жены и когда был точно уверен, что с ней все в порядке, ускорил темп, целуя в губы, сжимая длинные волосы и слегка сдавливая ее шею. Катара сжимала его ягодицы, с каждый разом все больше и больше притягивая его ближе, ощущая, как жар волнами проходился по всему ее телу, как сотрясаются все внутренности, как низ живота ноет, но требует большего. Девушка вдруг подалась вперед, чем слегка удивила Зуко, но не вывела его из равновесия. Оказавшись в вертикальном положении, она обвила его бедра ногами, чувствуя, как он начинает прижимать ее к стене у спинки кровати, ускоряя темп, пока Катара впивалась в его шею. Муж буквально вжимал ее в стену, ускоряясь и чувствуя приближение оргазма, жена же в сладостном блаженстве закрыла глаза, приоткрыв губы, тогда как Зуко держал ее лицо, мягко сжимая ладонь. Кончили они одновременно, у Катары даже вырвался сладостный стон, пока Принц прижимался к ее телу, будто в небольших судорогах. Раскрытые от восторга глаза глядели куда-то далеко, пока ее мысли приходили в себя. Вот так и становятся женщинами. Изумительно. Зуко поймал ее удивленный взгляд, будто с того света, и, аккуратно притронувшись к ее подбородку, мягко поцеловал: - Ты как? Все в порядке? Катара продолжала ощущать его теплую плоть внутри себя, когда опустила голубые глаза на свое мужа. Вместо ответа – поцелуй, долгий и сладкий, который повалил обоих обратно на кровать. В этот раз не хотелось секса, в этот раз хотелось очень долго обниматься и целоваться, совершенно не хотелось, чтобы это заканчивалось. И здесь Красная Луна уже не при чем.***
Азула яростно разбрасывала вещи на чердаке – то были какие-то книги, старые игрушки, зонтики, что-то совершенно ненужное, покрывшееся пылью времен – то, что жалко выбрасывать, но пользоваться этим уже тоже невозможно. Она горела злостью и от гнева этого ей хотелось даже плакать. Возможно, заведись она чуть больше – сожгла бы этот ненавистный дом на Угольном острове к Коху вместе с этой долбанной Марни, из которой ни слова не вытянешь. Она вообще ненавидела Угольный остров. Проклятое место, в котором она ощущала себя самым одиноким человеком на свете, в котором даже родная мать и брат не видели ее. Они всегда смеялись без нее, кормили уткочерепах без нее, ходили в театр тоже без нее. Может, потому что она и не любила это? Или может потому что все портила. Да, портила, как испортила мамино любимое ожерелье, как испортила новую школьную форму Зуко, как испортила одну уткочерепаху (Мам! Ну я же всего лишь играла! Я случайно!) Никто не знает, сколько бы еще продолжалось ее бессмысленное метание вещей, если бы рядом с ней не было Ислы, что смотрела на девушку взглядом, что был полон сочувствия и сожаления. Ей искренне хотелось ее обнять и прижать к сердцу, искренне хотелось погладить по голове и поцеловать в лоб. И она сделала бы это, если Азула разрешила. - Она не говорит! Как заставить ее говорить! – кричала Азула, кидая книгу в дальний конец чердака, - ни слова! Не говорит! У меня не получится! Не получится! - Азула… - приблизилась к ней Исла, протягивая руки, - она заговорит, вот увидишь. - Не заговорит, - срывалась девушка, - я так устала, я все это ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – пуляла в разные стороны вещи девушка, - ненавижу! Мастерски Исла заключила девушку в объятья так, что та не могла сопротивляться. Или не хотела. Только сотрясалась всем телом то ли от злости, то ли от слез. Но девушку радовало, что Принцесса не спешит вырываться, драться или ругаться… казалось, она давно жаждала этих объятий. - Моя принцесса, - мурлыкала Исла, оседая на пол, - моя милая Принцесса, я люблю тебя. - Не говори так! – сквозь зубы цедила девушка, лица которой не было видно, но по голосу казалось, что она и впрямь плачет. Все это довело ее до белого коления. Марни и правда из Ордена Белого Лотоса, иначе не молчала бы так сильно. Орден и правда продолжает существовать. Он продолжает строить планы против Страны Огня, а она, Принцесса Азула, ничего не может с этим поделать – даже рассказать отцу не может. Это что, получается, измена? Ведь она говорила отцу, что с Лотосом покончено! Нет, она должна расправиться с Лотосом самостоятельно, только вот… почему эта девка не говорит!? Почему продолжает хранить молчание!? Ей было недостаточно боли!? Тогда что ей сделать, чтобы все опять пришло в норму?! Как отыскать Орден?! - Страна Огня учит говорить правду, - сведя брови, искренне говорила Исла, чувствуя, что вот вот и сама расплачется – она не могла видеть Азулу в таком состоянии, - я люблю тебя. Люблю, люблю, люблю, - девушка поцеловала Азулу в лоб, чем, казалось, окончательно ее успокоила, - люблю. Никто и никогда не говорил Азуле такого (мать, конечно, говорила, но принцесса старательно вычеркивала такие эпизоды из памяти), поэтому девушка не могла в это поверить, но Исла говорила это так… что нельзя было сомневаться в том, что эта правда. - Меня не за что любить... не за что любить... - в тихой истерике говорила она, вжимаясь в руку девушку. - Не нужна причина, чтобы любить, - ласково говорила она, поглаживая Азулу по распущенным волосам, - думаешь, у меня бывало такое, что я просыпалась утром и бодрым голосом замечала: "Хм, нужно придумать, за что я буду любить Принцессу Азулу"? А я взяла и полюбила, без всякой причины, - она горько усмехнулась, - без всякой логики, и что мне теперь делать? Если моя Принцесса захочет,то мы захватим весь мир. Если моя принцесса захочет, мы… уйдем на покой. Дочь Огня слабо улыбнулась, ощущая, как она тонет в теплых объятиях девушки. Приступ ярости исчез, будто его и не было. Стало так спокойно. Спокойно, до тех пор, пока ее взгляд не упал на желтую, местами порвавшуюся, старую и грязную папку. «Отец Зуко» - гласила надпись на нем.