Замена мне.
25 июня 2015 г. в 14:19
Слишком много прошло времени с нашей последней встречи с Никитой. Он давно не звонил, хотя сейчас часто уезжает в Алматы. Приехал лишь ненадолго на ВДНХ, а потом сразу же уехал. Я даже не пошел на этот концерт. Скоро он уезжает снова, насколько я знаю. Я ужасно скучаю, но раз он даже говорить не хочет, то и не буду надоедать.
Я второй час сижу на балконе, смотрю куда-то вдаль и курю. Так как балкон закрытый, дым заполонил его весь. Я дышу, вдыхаю все это дерьмо и начинаю кашлять. Достаю пачку из кармана, а из нее сигарету. Какая это уже по счету? Седьмая? Десятая? Я убиваю свой организм, я убиваю себя, наплевав на чувства других. Но на мои же наплевали, да?
Я все же бросаю все это дело и, выкинув предмет моей зависимости, захожу в квартиру. Балконную дверь распахиваю настежь, а из кухни доносится вибрация и тихая мелодия. Иду в кухню, беру телефон, а на дисплее показывается короткое, но любимое имя "Ник". Принимаю вызов и подношу мобильник к уху. Я слышу твое дыхание. Но оно неровное, ты дрожишь. Почему?
— Свят, привет.
— Здравствуй, Никит. Как твои дела?
— Свят, извини, но мы должны расстаться. Прошу тебя, удали мой номер и никогда больше не звони. И не пиши. Я лю...
— Влада? Артема? Толю? Или какую-то девку? — я кулаком ударил стену и стиснул зубы, у меня было ощущение, будто я ими заскрипел.
— Свят, не психуй. Я люблю Влада, и уже ничего не изменишь. Ты будешь счастлив с кем-нибудь другим. Прощай. — Он сказал это так холодно, что я почувствовал, как мое сердце сжалось и все остальные органы свернулись.
— Можно встретиться с тобой последний раз? — прошу я. Мой голос дрожит, потому что на глаза наворачиваются слезы, и хочется плакать, судорожно вздыхая.
— Да, можно. Я приеду к тебе. У меня есть час, — проговорил Киоссе и скинул.
Я кинул телефон в другой конец кухни, он ударился об стену, потом об пол, но все равно остался цел. Я сжал руки в кулаки, сдерживая себя, дабы не закричать. Из глотки вырвался протяжный жалкий стон какой-то псины, а глаза стали влажными. Мне больно. Мне никогда не было так больно, никогда. Но теперь... я опустился на пол и, избивая стену, плакал. Я как какая-то девчонка реву, ведь меня бросили.
***
Прошло меньше получаса. Я успокоился, утер слезы, но красные глаза меня выдавали. Звонок в дверь. Ты наконец-таки пришел. Я встал с пола, пошел в коридор и, открыв дверь, увидел тебя. Ты стоял и смотрел вниз. Я не сдержался и, потянув к себе, крепко обнял. Ты молчал, ну и хорошо. Я впечатал тебя в стену, ведь я вспомнил твои слова про Влада. Во мне кипела ярость и любовь. Любовь и ярость. Я хотел ударить тебя, но и зацеловать. Хочу видеть твое разбитое, окровавленное лицо, но в то же время хочу видеть твое вспотевшее лицо с прикрытыми глазами и все твое тело. Я обожал наблюдать за тобой, когда мы занимались любовью.
Я закусил губу и, взглянув в родные карие глаза, сжал зад Киоссе. Может, можно еще что-то изменить? Я не хочу отпускать это маленькое чудо в чьи-то незаботливые лапы. Влад уже бросил свою беременную жену. Так какого черта я могу доверять ему и отдавать самое сокровенное? Ты упираешься ладонями мне в грудь, твои брови сводятся к переносице, а рот приоткрывается. Ты хочешь что-то сказать, но я впиваюсь в твои губы сладким и жестким поцелуем.
— Свят, отойди. Хватит. — Ты смотрел в мои глаза, сопротивлялся, но в то же время прижимался, и я знаю, что ты еще что-то чувствуешь ко мне. Не может все так бесследно пропасть. Никакие чувства быстро не проходят.
— Признайся, ты же до сих хочешь меня, Киоссе, — ты мотаешь головой. Я провел ладонью по твоему бедру, а затем поднял твою ногу, вжимая тебя самого в стену. — Расскажи мне... вы с Раммом уже занимались сексом? Ты стонал под ним? Расскажи же мне. Скажи, почему ты хочешь заменить меня им, Ник.
— Свят... отвали! Я все ясно сказал! — ты резко оттолкнул меня и, выбежав из квартиры, захлопнул дверь. Я, видимо, никогда больше не притронусь к тебе... Но я не буду биться в истерике. Я буду любить тебя и ждать того, кто сможет тебя заменить.