Год назад
— Ты всё равно будешь сотрудничать. К счастью, нам не нужно твоё согласие. Так что прекрати сопротивляться и пытаться сбежать. Это бесполезно. — Не бесполезно. Пока я жива и в состоянии думать, я буду пытаться, или же Вы можете меня просто убить. Меньше проблем и мне и вашей организации. Штрукер лишь усмехнулся. Посмотрел на меня сверху вниз с таким выражением лица, словно я какая-то букашка, которую он может раздавить без малейших усилий. Но, к моему великому сожалению, так и было. Особенно сейчас, когда я стояла в окружении охранников, поддерживающих меня за руки с двух сторон, ограничивая мои движения. — Единственный человек, которого тебе стоит винить в случившимся, — начал учёный, — так это ты сама. Не стоит так сильно доверять людям. После этих слов во мне что-то сломалось словно по щелчку. Я дернулась, но громилы-охранники сдавили мне руки ещё сильнее, чем, вероятно, оставили парочку синяков. Это был глупый жест, я знала, что не вырвусь, но желание показать свою непокорность рвалось наружу. — Милая моя, поверь мне, здесь ты принесёшь пользы больше, чем бесцельно бродя по улицам. Меня снова бросили в камеру. Я споткнулась, упав на бетонный пол и поцарапав колено. Не в силах подняться, я просто отползла к стене. Села, поджав ноги, уткнувшись лицом в колени, и попыталась найти хоть ещё одну причину захотеть продолжать жить на этой земле. И, не обнаружив таковой, я заплакала. Тихо и приглушённо. Как жила незаметно, так и уйду, и никто меня не хватится.Наши дни
Уже около получаса я лежала на животе в обнимку с винтовкой MSR и ждала, когда выровняется ветер. Моя цель была на максимальном расстоянии от прицельной дальности, а именно: два километра. Вот, нужный момент. Вдох, медленный выдох, задержать дыхание и… Выстрел! Сильный толчок в правое плечо, меня немного развернуло, даже не смотря на то, что оружие сравнительно лёгкое. Я специально подавала прошение о поставке крупнокалиберных Remington MSR. Не могу я стрелять из оружия производства Старка: сами наводятся на цель, сами стреляют, сами перезаряжаются. Нет, это уже слишком, я больше по классике. А MSR как раз то, что нужно. Весит мало, большая дальность выстрела, высокая скорость вылета пули. Я снова припала взглядом с прицелу в поиске своей цели и, не обнаружив её, победно вскинула кулак, на сколько это позволяло моё лежачее положение. — Просто повезло. — Что? — я обернулась и встала на ноги, чтобы лучше разглядеть человека, приближающегося ко мне. Это был мой наблюдающий офицер — Бартон. Он шёл не спеша, в руках у него было что-то вроде бинокля, но значительно меньше. Он остановился в метре от меня, осмотрел полигон своим зорким взглядом и выдал: — Отдача. Не упёрлась плечом в рукоять, и пуля улетела слишком вправо, и ты неправильно рассчитала направление ветра, который послал пулю точно в цель. Это тебя и спасло, — лучник тяжело вздохнул и продолжил, — месяц прошёл, а ты всё как новичок. Вот я и говорю: тебе просто повезло, — с расстановкой произнёс он последнюю фразу — Везение — показатель мастерства, разве нет? — Нет, не в этот раз. — И что же в этот раз не так? Клинт посмотрел на меня каким-то сочувствующим взглядом: — Одно дело по железякам в поле стрелять, другое — по живой цели. — Ну, живая цель покрупнее будет. По-моему, наоборот проще. — Хорошо. А если задачей будет привести эту цель живой. Экстренная ситуация. Тебе нужно ранить, чтобы объект не скрылся, а его уже подберут те, кто поближе. Как будешь стрелять? Сантиметр не туда, и у тебя будет труп и провальное задание. — Выстрелю в плечо. — Выше сонная артерия. Попадёшь и он не жилец. — Ну так я выстрелю ниже. — Подмышечная артерия. Истечёт кровью за минуту. — Хорошо. Ноги. — А цель побежала. В движущуюся мишень сложнее попасть. — Но всё же возможно. — Не тебе. Если, конечно, в нужный момент рядом не окажется ветра, который подует туда, куда будет нужно. Ведь ты не в состоянии вспомнить про отдачу. — Поменьше упрёков, агент Бартон, — с издёвкой произнесла я. — Я всё-таки не так давно этим занимаюсь. — Не спорю. Но с твоей силой, скоростью, ловкостью и прочими качествами, которыми тебя наделила эта сыворотка, удержать винтовку в руках ты можешь. Почему-то у Роджерса не было с этим проблем. — Кстати, — опомнилась я, взглянув на часы на левой руке. — Капитан меня ждёт? — Да, — отмахнулся Клинт. - Иди. Я соберу всё. — Спасибо, — проходя, я хлопнула Бартона по плечу и направилась к зданию базы. Я чувствовала, как у меня затекло всё тело после этой имитации засады на полигоне, поэтому понадобилось несколько минут, чтобы выровнять шаги и не упасть прямо на ходу. Я тут уже месяц и, в отличие от Бартона, довольна своими результатами. Хотя, если бы он не был так строг ко мне, то и никаких результатов могло бы и не быть. Но, может, он ещё не может мне простить тот полуобморочный бред, который породил просто кучу подозрений в голове бывшего агента Щ.И.Т.а. А мне ничего не оставалось, как отрицать все свои слова, и вскоре Бартон перестал наседать с вопросами, но стал жёстче во время подготовки. В принципе, такой расклад мне нравился больше, но только до того момента, когда я узнала, что моё первое задание будет именно с Бартоном. Точнее, он на задании под прикрытием, а я в роли стрелка на крыше. Похоже на плохой анекдот, ибо всё должно быть как раз-таки по другому. Но это объясняет его нынешнее беспокойство, потому что если что-то пойдёт не так, то от меня и моих действий будет зависеть успех операции и жизнь самого агента. И вот тут я вполне могу его понять. Я лупила грушу с невероятной силой. Каждый удар наносился всё с больше злостью, закипавшей в моей груди. И это не осталось незамеченным. — Стоп! Стоп! — Роджерс отодвинул меня от неодушевлённого противника. — Что? Всё же правильно! — удивилась я. — Ты будешь сражаться с людьми. И твоё плохое настроение не должно стоить кому-то жизни. Не забывай, что ты сильнее, чем… — Чем нормальный человек. Да-да, знаю, — я отошла и начала разматывать бинты на руках. — Но легче от этого не становится. — Дело не в этом, верно? — Роджерс сложил руки на груди и посмотрел на меня со всей серьёзностью, на которую был способен. — Дженкинс! — Просто я так хотела увидеть эти лаборатории. Так хотела найти таких же, как я. — Ты нашла. Меня и Ванду. Ты такая не одна. — Ты всё не можешь понять, — я начала собирать вещи, чтобы уйти. — Вы добровольно пошли на опыты. Так что, да. Такая я одна. Я направилась в сторону выхода, как вдруг ощутила прикосновение на своей руке, удерживающее меня. Роджерс не хотел отпускать. — Ну хорошо, — тихо, но с вызовом произнёс он, — даже если бы те данные всё-таки не были повреждены. Что бы тебе это дало? Ну нашла бы таких же, как и ты. И что дальше? Я промолчала, оставив эти вопросы без ответа, а Капитан продолжал: — Да, я знаю, что ты этого не выбирала и, поверь мне, я, как никто другой, понимаю, что такое жить не той жизнью, которую планировал изначально, но это случилось. Так что смирись с этим и прими весь тот груз ответственности, который лёг на твои плечи. Выдернув свою руку из мёртвой хватки солдата, я резко развернулась и почти бегом постаралась избавиться от его общества, по дороге обдумывая сказанные им слова. Которые, кстати, оказали верными, но моя гордость никогда не позволит мне это признать.***
Я была на точке в нужное время. Собрала и установила винтовку, заняла удобную позицию для наблюдения. Проверила периметр. Всё было чисто. Теперь оставалось самое скучное — ждать. Комната, в которой будет проходить встреча, находилась в старом и пустом бывшем офисе. Это помещение находилось ниже меня на пару этажей, что давало определённое преимущество. Меньше, чем через двадцать минут ко входу подъехала машина, из которой вышли три человека и Бартон в их числе. Меня так и не посвятили в некоторые мелкие детали задания. Знаю только то, что в этом месте пройдёт встреча, на которой Клинт и «его» люди должны будут купить какую-то информацию государственной важности, о которой мне знать не положено, но я ведь не дура и понимаю, что важна тут не только информация, но и сам продавец. Вот только моё значение во всём этом до сих пор мне не ясно окончательно. «На случай, если что-то пойдёт не по плану», — так мне сказали, больше ничего не уточнив. Но что может пойти не так? Это же Бартон: один из лучших агентов нашего времени. Я вообще не слышала, о том, чтобы у него бывали провальные миссии. Потому что это априори не возможно, как и то, что я могу быть полезна сейчас тут. Что-то здесь не так. Они всё ещё не зашли внутрь. Топчутся на улице и о чём-то мирно беседуют, а продавца всё нет. Улица пуста, в здании тоже никого. Где же он? У меня дурное предчувствие. Если прикрытие Бартона накрылось, то всё очень плохо. Блин, опять придётся это делать. А мне так сложно это даётся. На что только не пойдёшь ради спасения коллеги. Я на минуту прикрыла глаза и постаралась «услышать». Голова тут же пронзилась жуткой болью, так я что сжала оружие в руках ещё сильнее. «Где этот чёртов стрелок? У меня ещё куча дел…». Боль усилилась, но я постаралась забыть об этом и продолжить. «Вот ведь предатель. И как я сразу этого не заметил… Жаль, что так и не узнаю на кого он работает…». Я резко открыла глаза, часто дыша, посмотрела в прицел и заметила то, что заставило моё сердце биться с удвоенной скоростью. Клинт по прежнему стоял на улице с двумя мужчинами и о чём-то спорил, а прямо на его груди красовалась слегка бегающая красная точка прицела, которую он отчаянно не замечал. Надо что-то делать. Сейчас же! И я совершила ошибку. Я сделала то, о чём буду жалеть до тех пор, пока Бартон не прибьёт меня лично. Я выстрелила в мужчину, стоявшего по правую руку от Клинта. И промахнулась. Но это создало переполох и агент понял, что его прикрытие раскрыто, и надо убираться куда подальше, чем он собственно и занялся. Ох, зря я так. Накажут точно. Тихо выругавшись себе под нос, я поднялась, начала разбирать своё оружие и в спешке засовывать его в сумку, потому что если второй снайпер увидел, откуда был сделан выстрел, то он может направляться прямо сюда, так что времени у меня мало. — Да ты вообще понимаешь, что ты наделала! Я месяц уже этим занимался! И сегодня была завершающая часть! А ты… — по-моему, у меня лёгкая контузия и глухота на одно ухо от этих криков. Мы прибыли на базу и последние полчаса я слушала речь на повышенных тонах от том, как я облажалась. Как будто ещё напоминать надо. И так знаю.***
— Как ты не поймёшь! Они раскрыли тебя ещё задолго до этой сделки. Они её отменили. Никто бы не пришёл, а у них там был свой снайпер. Я сама видела! — Ты пыталась выстрелить и промазала! Так что я бы не верил тому, что ты якобы что-то видела! — Они хотели тебя убить и спокойно уйти. Это была ловушка. Ты что, думаешь, я вру? — Нет, что ты. Я думаю, что ты предатель. — Прости, что? — Ты прекрасно слышала. Бартон следил за моей реакцией и видимо ждал, что я начну оправдываться, но я не стала. Я лишь чувствовала, как в глазах защипало от слёз, которые я так старалась сдержать. Человек, который учил меня всему, что он знает и продолжает учить, тот, на кого я рассчитывала, несмотря на разногласия, только что обвинил меня в предательстве. Он не доверял мне и никогда не будет доверять. Что бы я не делала и как бы не старалась заслужить его уважение, он всегда будет видеть во мне чужачку, которая вторглась в его жизнь, работу и пытается всё испортить. — Что-то болит, Бартон. Посмотри у меня из спины случайно не торчит нож, — сказала я, разворачиваясь в противоположную сторону от мужчины и стараясь незаметно смахнуть слёзы. Спустя два часа после этого разговора я находилась в месте, о нахождении которого я даже никогда и не думала. Архив. Да-да, прям настоящий, в котором носители информации бумажные, а не привычные электронные. А всё-таки история с Альтроном чему-то людей и научила. Теперь у них есть подстраховка в виде кучи папок с отчётами о миссиях, которые, мне, к великому сожалению, нельзя смотреть, а вот расставлять в правильном порядке нужно обязательно. Человек, курирующий нашу с Бартоном миссию, агент Гэнсон, видимо решил, что отлучение от заданий на последующий месяц в качестве наказания маловато, вот ещё и решил добавить работу среднего персонала, от которой застрелится хочется. А ещё он так любезно упомянул, что будь я обычным агентом, то он вышвырнул бы меня не задумываясь, но ведь я особенная, и он ждёт от меня великих дел, но поощрять моё безумство не собирается. Все от меня чего-то ждут, а я не хочу оправдывать их ожидания. Я просто хочу жить, чтоб никто не мешал и не смотрел на меня как на зверюшку в зоопарке. Может, поэтому я никому и не рассказала свой секрет. Секрет о своих способностях, которые я ненавижу всем сердцем и мечтаю, чтобы они каким-то магическим образом вернулись в ту пробирку, из которой вылезли. Это началось в первый день моего пребывания тут, когда я увидела воспоминания Бартона (о том, что это воспоминания, я уже догадалась чуть позже). Потом начался этот ужасный шум по вечерам, он становился всё громче и громче, я думала, что схожу с ума, потом начали появляться странные видения, как в случае с Клинтом, и они не прекращались, однако всё же до меня дошло — это мысли, мысли других людей. Но и на этом всё не закончилось. Однажды я, случайно дотронувшись до компьютера в отделе у айтишников, увидела часть содержимого на жёстком диске, всего фрагмент, но всё же. То же было с книгами: стоило мне дотронуться или просто сосредоточиться на ней, как я могла увидеть её содержание и каждую страницу в отдельности. Но я не просто видела какую-то информацию, я как будто её чувствовала, как будто жила ей, перевоплощалась в неё, ощущала изнутри. Неважно, это какой-то неодушевлённый предмет или живой человек, находящийся рядом со мной, я словно «читаю» их. Вскоре я научилась заглушать эти способности. Это неправильно. Никто не должен знать, о чём думают другие, или знать ту информацию, о которой не стоит знать, это обманчивое преимущество, но именно оно сегодня спасло жизнь Бартону. Это было исключение. Ещё тогда, когда это началось, я пообещала сама себе никогда не влезать в головы людей, и в их жизни. Особенно тех, кто близок мне. И эта ситуация с провальной миссией заставляет меня чувствовать себя немного виноватой, но с другой стороны я не позволила убить человека. А это уже не малого стоит. Перед глазами всё расплывалось. Я не различала буквы и, казалось, позабыла алфавит, в порядке которого мной должны были расставляться папки. Я провела ладонью по лицу и слегка похлопала себя по щекам. Помогло, но не надолго. Само это помещение вгоняло меня в тоску. Все эти бесконечно длинные полки с однотонными документами и тёмный давящий потолок. Однако была тут вещь, заставившая меня мгновенно оживиться, хотя в моём состоянии я не была уверена в том, что вижу. Очередной отчёт по очередной миссии, на котором значился заголовок «ГИДРА» и указание нынешнего года. Может, там и про меня написано. Я могла слегка постараться и узнать, что там, но я предпочитаю играть честно и по старинке, поэтому я покосилась на камеру в углу, потом позволила себе уронить бумаги, которые держала в руках, странички засекреченной информации полетели по полу, что дало мне возможность рассмотреть их, пока я буду собирать всё обратно. Я присела, пробежалась по бумаге, первой попавшейся в поле моего зрения, и не поверила увиденному. Мне уже было плевать на камеры, я встала с листом в руке и в наглую читала его содержимое, которое всё больше и больше меня удивляло. Ну нет! Они не могли так со мной поступить. Они же сказали, что я могу им доверять. Да что не так с людьми в этом мире! Я должна найти кого-нибудь из Мстителей. Мне нужны объяснения. Должно быть это какая-то ошибка, не более того. Да. Точно, ошибка. Кого найти? Бартон точно не вариант, я сейчас последняя, с кем он захочет говорить, Романофф, на сколько я слышала, сейчас на задании. Роджерс! Точно, тот, кто нужно. Хоть и в последнюю встречу мы расстались не лучшим образом, но уж точно получше, чем с Клинтом. Я оббегала почти весь штаб и даже была в оружейном отделе, но Стива нигде не было. Удача улыбнулась мне на посадочной площадке на крыше здания. Роджерс стоял в своём костюме возле вертолёта и объяснял что-то небольшой группе солдат. Он увидел меня и направился навстречу. Я шла с великой яростью, втаптывая злость в бетон под моими ногами. — Почему мне никто не сказал?! — Что? Арли успокойся. Я сунула ему в руки помятый лист бумаги, Роджерс пробежался по нему глазами и слегка скривился от досады: — Слушай. Мы не хотели… — Что не хотели? Доверять мне? Посвящать меня в свои планы? Давай, назови меня предателем, как это сделал твой друг! — Дженкинс! Я не считаю тебя предателем, просто… — Вот именно, Стив, всё всегда просто! — Просто я боялся, что ты не справишься! — Что ты сказал? — Я слушал тебя всё это время. Ты была просто убита горем, ты считала себя одинокой, и это моя идея была, не говорить тебе, что данные уцелели и мы нашли ещё лаборатории ГИДРЫ. — Твоя? — спросила я на выдохе. У меня слегка подкосились ноги от услышанной информации, но я собралась с мыслями и спокойно продолжила. – Всё, чего я просила от вас всех — это не врать насчёт этого дела, но вы и с этим не справились. Не жди меня завтра на тренировке. Я найду себе нового инструктора. И я сделала то, чего обещала больше не делать, но эмоции взяли своё. Даже боль в этот раз чувствовалась иначе. Всё было по другому. Я хотела увидеть воспоминания или мысли Стива, а вместо этого я почувствовала жуткое волнение, смешанное с каким-то тёплым чувством заботы, не принадлежащие мне в этот момент. Жадно хватая ртом воздух я убежала, а Роджерс ещё что-то прокричал мне вдогонку, но я уже не слышала да и это не имело никакого значения.