«Книга Всезнания»

Мягкий, чуть желтоватый рассеянный свет заливал комнату, заставленную письменными столами, оргтехникой и шкафами с толстыми папками. Факсы громко трещали, будто цикады, старавшиеся перебудить ночной город, ксерокопирующие аппараты вторили им, рождая мерный механический гул, телефоны изредка вздрагивали, начиная сигналить вспышками красных ламп и приятными мелодичными переливами, а щелчки клавиатуры и гомон работников добавляли и без того неспокойной атмосфере еще больше суетливости. Кто-то приходил, кто-то уходил, двери постоянно негромко хлопали, а горы бумаг на столах с каждым хлопком лишь возрастали, не желая поддаться работникам и стать хоть немного меньше. В главном офисе внешней консультационной семьи Вонголы CEDEF царила необычайная суматоха. И у этого аврала была довольно веская причина… Мужчина лет сорока пяти с короткими светлыми волосами и приятной, но слишком простой для строгого офиса богатейшей мафиозной семьи внешностью сидел за дальним письменным столом, неподалеку от пластиковой доски, испещренной схемами и заметками, выполненными маркерами. Темно-серый пиджак висел на спинке компьютерного кресла, ворот белой рубашки был расстегнут, а черный галстук, непонятно зачем повязанный, растянутой петлей дополнял образ абсолютно безалаберного работника. Вот только Савада Ёмицу, несмотря на свой внешний вид, безалаберным или безответственным не был. Просто с закатанными рукавами, расстегнутым воротником и без сковывающих движения ненужных вещей ему работалось намного лучше. Однако в данный момент, несмотря на аврал, отец Тсунаёши не работал. Он с улыбкой от уха до уха разговаривал с кем-то по телефону, сияя, будто начищенный до блеска медный котелок. Его коллеги, не выспавшиеся и хмурые, разгребали завалы документов, созванивались с агентами, изучали карты и доклады, а глава CEDEF вел радостную беседу с сыном. Вот только никому и в голову не приходило обвинять его в безделье, ведь трехдневная щетина, мешки под глазами и осунувшееся лицо яснее любых слов говорили о том, что Ёмицу работал все эти дни даже больше подчиненных, которых порой чуть ли не силой отправлял передохнуть. А еще его подчиненные отлично знали, что босс слишком редко общается с сыном, и еще реже это происходит по инициативе Тсунаёши, а потому были рады за начальника, которого уважали, ценили и за которого готовы были в любой момент умереть. Ведь Савада Ёмицу готов был в любой момент пожертвовать жизнью ради их благополучия. Он был их небом. И они в него безгранично верили. — Тогда до связи, сынок, передавай привет маме и поцелуй ее от меня! Да-да, я ей обязательно позвоню, как будет время. Пока. Повесив трубку, Савада-старший еще пару секунд блаженно улыбался, а затем потянулся, взъерошил и без того растрепанные соломенные волосы, и улыбка с его губ сползла, словно ее и не было. Несколько минут радости растворились в небытии, оставив перед ним всё те же горы бумаг, проблем и нерешенных вопросов, и Ёмицу отлично знал, что разберется с ними еще очень нескоро. А значит, еще очень нескоро он сумеет позвонить домой, услышать голос любимой жены, спросить ее, хорошо ли Тсуна проводит время и нет ли у него проблем, не нужно ли им чего-то и… в очередной раз отложить визит домой, хотя так хочется собрать чемоданы прямо сейчас, сию секунду, и броситься к самолету, чтобы… Но телефоны звонили, факсы трещали, а проблемы лишь накапливались, и слишком ответственный человек не мог бросить подчиненных в момент, когда был им слишком нужен. Впрочем, как и всегда. Ведь в любой момент перед членами CEDEF могла встать необходимость в опасной вылазке, разведоперации или сражении с опасным врагом. И Савада Ёмицу не мог оставить товарищей ради того, чтобы навестить жену и сына, которые жили в относительной безопасности, под защитой лучшего киллера Вонголы. Ведь что-то общее у отца и сына Савада всё же было. Стремление защитить друзей и чувство ответственности перед ними… — Шеф, неужто звонил Ваш сын? Брюнетка лет двадцати в странном военном костюме и мотоциклетных очках, сдвинутых на лоб, подошла к столу Савады и водрузила на него еще одну кипу бумаг. — Да, сыночек спрашивал, как починить скрипучую дверь, и я с радостью рассказал ему, как смазывать петли! — тут же просияв, ответил Ёмицу и показал помощнице знак «класс». Она закатила глаза, а босс тут же посерьезнел и добавил: — Лар, у Тсуны некоторые затруднения с Хранителем Тумана. И знаешь, он придумал способ их разрешить. Довольно рискованный и совсем не похожий на его обычные планы. Слишком… продуманный и слишком хитрый. Словно в моем сыне неожиданно проснулась дальновидность. Он решил не идти напролом, как обычно, а пойти в обход. И это странно. Позвони Колонелло, передай ему от меня привет и расспроси, не замечал ли он за Тсуной чего-то необычного. Возможно, он познакомился с кем-то, кто так на него повлиял… — Появись у Тсуны новые друзья, Реборн немедленно сообщил бы об этом Девятому Вонголе, — нахмурилась Лар Милч и, склонившись над столом, прошептала: — Но пока в отчетах Реборна мелькали сведения лишь об усилении интуиции наследника семьи и о том, что он стал более изворотлив. Возможно, тут нечто большее, нежели просто новое знакомство? — Я доверяю Реборну, — нахмурился Ёмицу и, сложив руки в замок, коснулся пальцами подбородка. — Вот только я не думал, что всё настолько серьезно. Раз он пока не предоставил полный отчет, значит, не понял еще, что происходит. Потому я и прошу тебя позвонить Колонелло. Они с Реборном в неплохих отношениях, и, думаю, твой жених сможет помочь другу в выяснении истины. А еще сможет уберечь его от поспешных действий. Не хочу давать Реборну полную свободу в этой ситуации, ведь он порой слишком сильно перегибает палку. Потому пусть Колонелло приглядит за ним. Даже если на Тсуну кто-то влияет, у него должно быть хоть немного свободы, а Реборн может полностью перекрыть ему кислород. Ведь он, в отличие от Колонелло, сторонник тоталитарного режима и абсолютного контроля, он не понимает, что детям надо давать хоть немного свободы. А Колонелло понимает: он был инструктором военных спецотрядов и кадетских корпусов, а потому отлично знает, как подростки реагируют на попытку полностью их подчинить. — Поднимают бунт, — поморщилась Лар, и Ёмицу нехотя кивнул, буравя собственный стол тяжелым взглядом. — Вы правы, Реборн всегда занимался с юными мафиози в качестве репетитора один на один и привык их полностью подавлять. Бунтов в его практике еще не было, потому как он не давал им возможности зародиться, уничтожая в зародыше. Ученики уважали его и побаивались, не задумываясь о том, что всё может быть по-другому, и не обсуждая с посторонними его методы воспитания. Но если Тсунаёши нашел человека, осуждающего методы Реборна… — …он может взбунтоваться против еще большего усиления контроля, — закончил за помощницу отец пока еще не взбунтовавшегося подростка и посмотрел в пронзительно-синие глаза помощницы. Лар кивнула, заправила за ухо длинную черную прядь и уточнила: — Поняла, я свяжусь с Колонелло. Будут еще какие-то указания? — Да, — Ёмицу усмехнулся и, поглядев на небольшую семейную фотографию, с которой ему задорно улыбались он сам, Нана и пятилетний Тсуна, пояснил: — На встрече с Девятым я обговорю план сына, но, думаю, нареканий он не вызовет, потому начинай подготовку прямо сейчас. Найди того, кто на данный момент относительно свободен, пусть подыщет владельца сети развлекательных учреждений. Мы тайно, «черным налом» профинансируем постройку рядом с Намимори нового небольшого развлекательного центра. «Кокуё-Ленд» оказался нерентабелен за счет слишком большого количества аттракционов, которые не окупались ввиду небольшой численности населения города. Мы же профинансируем его окончательный снос и возведение нового центра более узкой направленности. — Но зачем это нужно? — озадачилась девушка и сдвинула пластиковые очки в массивной серебристой оправе еще выше. На смуглой коже осталась неяркая алая полоса, и невеста аркобалено Дождя потерла лоб. Тонкие пальцы с короткими ногтями, украшенные заусенцами и ссадинами, на секунду коснулись шрама на левой щеке и тут же скользнули вниз. Лар не любила вспоминать прошлое, войны, через которые прошла, и сражения, наградившие ее шрамами и приведшие к тому, что она и Колонелло оказались пленниками проклятия аркобалено. Только вот после его снятия девушка мгновенно выросла, а защитивший ее, приняв основной удар проклятия на себя, парень должен был взрослеть постепенно, как обычный ребенок. Но Лар всё равно продолжала называть его своим женихом и ждать… — Потому что в Кокуё-Ленд невыносимые условия для жизни, — ответил Ёмицу и потер переносицу. — И Тсуна предложил снести парк, начать стройку и выселить из непригодного жилья Хранителя Тумана и его банду просто ради их переезда?! — опешила девушка, не понаслышке знавшая, что придумывать многоходовые планы Тсунаёши крайне не любил, да и не умел, а уж действовать за чьей-то спиной и вовсе терпеть не мог. — Именно, теперь понимаешь мои сомнения? — вздохнул мужчина. — Что-то с Тсуной не так. Но план и впрямь оптимален: Рокудо не согласится принять «подачку» от мафии в виде жилья, если у него будет хоть какой-то, пусть и плохой вариант в виде полуразрушенного парка. Однако если лишить его последнего убежища, выхода у парня не будет — ради друзей он согласится выполнить пару заданий CEDEF и принять в оплату за труды небольшую квартиру, я уверен. Ведь он стал Хранителем Тсуны ради спасения Кена и Чикусы. Но это, кстати, еще не всё. — Не всё? — казалось, что обычно на удивление спокойная девушка, много десятилетий проведшая в теле ребенка и привыкшая к неожиданностям, от удивления в любой момент потеряет дар речи. — Именно. Тсуна попросил, когда всё будет готово, позвонить ему и сообщить об этом, а также сделать звонок доктору Трейденту Шамалу с просьбой заразить Хром Докуро какой-нибудь неопасной болезнью, чтобы жизнь под открытым небом для нее стала невозможна. Тсуна предложил заразить свою подругу ради ее же блага, ты можешь себе представить? — Это нонсенс, — прошептала Лар, глядя на босса полными недоумения, широко распахнутыми глазами. — Правда, он уточнил, что надо узнать у доктора Шамала, сможет ли он заразить Хром-тян чем-то неопасным и не вызывающим слишком сильного дискомфорта, если нет — то придется обойтись без этого пункта. Но я-то знаю, что Трейдент на такое способен, и значит, этот пункт плана вполне оправдан. Я сообщил об этом Тсуне, и представь себе — он обрадовался. Сказал, что если Хром не будет больно, значит, это обязательно нужно сделать, потому что Рокудо слишком упрям и может не согласиться на очередную сделку с мафией, если его друзья не будут в опасности, хотя бы мнимой. — Босс, простите за вопрос, — Лар потерла шею и, склонившись к начальнику, едва слышно спросила: — А Вы уверены, что звонил Тсуна, а не кто-то другой? — На все сто, — рассмеялся Ёмицу, вот только в смехе его не было и тени веселья. — Но тебе такое поведение никого не напоминает? — Напоминает, — нахмурилась девушка. — Вашего сына, которого я знала в десятилетнем будущем. Тогда, спустя десять лет, Десятый Вонгола стал очень решительным и готов был даже причинять неудобства и боль своим друзьям ради мира и спокойствия простых граждан и этих самых друзей. Его методы порой казались жестокими, но всегда были на удивление действенны, а планы отличались продуманностью и хитростью — Тсунаёши не допускал ошибок и спокойно действовал в обход товарищей, даже в обход лучших друзей. Он использовал людей «в темную» и всегда из-за этого грустил, но говорил, что если нет выхода, ради общего блага в будущем можно потерпеть неудобства и боль в настоящем. — Вот именно, — кивнул Ёмицу и снова прижал пальцы к подбородку, а его взгляд стал печальным и словно пустым. — Но я отчего-то никогда не задумывался, что же так изменило моего доброго, наивного сына, не желающего никоим образом вредить друзьям даже ради общей победы. Это мое упущение. — Теперь поздно корить себя за то, что не подумали об этом раньше, — спокойно ответила Лар, тут же взяв себя в руки. — Главное — что мы можем сделать для Тсунаёши сейчас. Ведь если то, что с ним сейчас происходит, помогло ему стать собой из будущего, я склонна это «нечто» поддержать. Он ведь вырос отличным стратегом и тактиком. Потому сейчас первоочередная задача — выяснить, что же на него так влияет. — И в то же время не спугнуть это «нечто» и самого Тсуну, иначе он может окончательно закрыться от Реборна и от нас, полностью сосредоточившись на общении с тем таинственным незнакомцем, — добавил Ёмицу. — Потому давай-ка выполним просьбу моего сына и поможем Хранителю Тумана, а Колонелло возьмет на себя не только тренировки Тсуны в рукопашке, но и попытается выяснить, что с ним происходит, в то же время слегка охладив пыл Реборна. Тот недавно делал заказ Джованни на большое количество приборов слежения, так что надо его притормозить: если Тсуна найдет видеокамеру, беды не избежать. — Тогда я иду звонить Колонелло. — И не забудь напрячь кого-нибудь по вопросу парка. А теперь о насущном. Что там с семьей Рихтер? — Они снова активизировались. Равно как и небольшие мафиозные семьи восточного сектора. Боюсь, в мире мафии всё же начнется война… — Не «каркай», Лар, вполне возможно, дон Тимотео еще всё уладит, — проворчал глава CEDEF, однако девушке показалось, что босс не верит в собственные слова. — В любом случае, мне нужны данные по передвижениям их специальных отрядов. Если отряды убийц прибудут в Италию, у нас не останется выбора, кроме как объявить всеобщую мобилизацию. — Семья Рихтер только час назад полностью захватила власть над семьей Хоффман. В Германии власть явно сосредотачивается в их руках. А вот восточный сектор изобилует вспышками мелких конфликтов, и пока не выявлена единственная семья, которая стремилась бы узурпировать другие. — Восток всегда отличался тем, что если там вспыхивает конфликт, он разносится лавиной по окрестностям и редко когда бывает централизован, — вздохнул Ёмицу и начал быстро просматривать принесенные Лар документы. — Обратите внимание на пятую страницу, — тихо сказала она. — Кажется, пока в Европе всё спокойно, и лишь в Германии идет дележка власти, но во Франции тоже начались мелкие конфронтации. — Что-то не так, — прошептал Савада. — Что-то определенно не так. Ведь совсем недавно всё было спокойно… Такое ощущение, что войны обычного мира развязали руки мафиози, и они решили на них нажиться, а потому начался передел территорий. — Так всегда бывает во время войн, — вздохнула Лар и на секунду вновь коснулась кончиками пальцев ненавистного шрама на левой щеке. — Вот только если война в обычном мире прекращается, в мафии стычки продолжаются еще долго — пока не стабилизируется ситуация в воевавших странах, не наладится экономика во всем мире и не будут поделены между кланами все плоды войны… — Этого надо избежать. Любой ценой, — четко и холодно произнес Ёмицу. — История показывает, что это невозможно, — тихо ответила Лар, и в ее глазах промелькнула тоска. Но она тут же отмахнулась от тяжелых воспоминаний и сконцентрировалась на настоящем, вернувшись к обсуждению положения дел в мире. Вот только Лар Милч, более пятидесяти лет прожившая в теле ребенка и повидавшая не одну войну, точно знала, что вооруженные конфликты не проходят бесследно. Особенно для мира мафии — для мира людей, способных ради выгоды перешагнуть через кого угодно. Ведь далеко не все кланы были подобны Вонголе, и далеко не все они радели за мир во всем мире. Потому что мафия — это не организация по защите населения Земли. Это преступные группировки, зарабатывающие деньги нелегальными методами. И наивные идеалы добросердечного Вонголы Примо в мафии никому не нужны, потому что этим миром правят деньги и власть. И лишь добившись власти, Первый Вонгола сумел подчинить себе остальные семьи, оградив тем самым простой народ от излишне сильных посягательств на их сбережения. Вот только чтобы удерживать эту власть и дальше, нужна была сила. А была ли она у клана, возглавляемого пожилым доном Тимотео, выбравшим в наследники «бесполезного Тсуну»?..

***

Наконец-то добравшись до школы, Савада поспешил рассказать о своем плане Ямамото и Гокудере. Фукс в восторге от этой затеи не был, потому как «тайна, известная двоим, уже не тайна», но Тсуна был уверен, что друзья ни за что не проболтаются Мукуро о его замыслах, и потому призраку ничего не оставалось, кроме как внимательно следить за тем, кому и что эти двое разболтают о планах Хозяина. Ведь Вольфрам Фукс не верил людям. Даже тем, о ком читал в Книге запись: «Предан Саваде Тсунаёши». На удивление, Хранители приняли план Савады без возражений, и хотя Хаято немного поворчал о том, что стоило сначала посоветоваться с ними, а затем звонить Ёмицу, быстро перестал жаловаться на жизнь, ведь он был рад прогрессу босса. И этот самый прогресс подтолкнул Хаято согласиться с решением Савады о начале занятий с Фуксом, вот только подрывник поставил условие: лекции призрак будет проводить в присутствие кого-то из Хранителей, и Тсуна будет общаться с ним вслух, чтобы парни могли забить тревогу, если Фукс решит вывести Тсуну «на кривую дорожку». Мукуро, Хибари и Ламбо от подобных обязанностей оказались освобождены по вполне понятным причинам, Рёхея Гокудера в наблюдатели зачислять отказался ввиду его чрезмерного увлечения спортом и слишком малого — наукой, а потому вся ответственность за это легла на плечи самого подрывника и мечника. Савада же нашел в подобном положении вещей явный плюс — сказал, что Реборн не сможет помешать ему собираться у друзей, да и камеры в их домах он вряд ли будет ставить. А уж придумать, как отвлечь его от слежки при помощи бинокля и наружной прослушки, можно будет «на месте». И подобное положение вещей всех устроило. Кроме, конечно же, Реборна, который пока не догадывался о замыслах своего подопечного и в данный момент пытался освоить управление новыми изобретениями Джованни для фиксации паранормальной активности. Уроки прошли на удивление удачно, и Тсуну даже ни разу не вызвали к доске, однако парень усердно учился, впервые за всю свою жизнь налегая на учебу по собственной воле. Виной тому было обещание Киоко-чан, желание быть на одном уровне знаний с Гокудерой и мечта стать похожим на «себя из будущего», вот только Тсуне казалось, что решение взяться за ум принял он сам, без чужой указки, и это делало процесс познания непознанного в лице ненавистных наук чуть менее неприятным. Конечно, порой Тсуна отвлекался и начинал смотреть в окно, уплывая в страну фантазий, однако суровая реальность в виде присаживающегося на подоконник призрака или всё того же призрака, начинавшего негромко цитировать «Божественную комедию», а точнее описания кругов Ада, возвращали Саваду к действительности. Равно как и взволнованные взгляды, которые порой бросала на него Сасагава Киоко, переживавшая, сумеет ли Тсуна сдержать обещание. И Вонгола Дечимо трудился изо всех сил, вот только пробелы в знаниях материалов прошлых лет активно мешали ему постигать новые вершины. А потому Тсуна принял героическое решение попросить Гокудеру помочь ему подтянуть самые сложные предметы. Сначала Тсуна хотел собраться втроем, ведь Ямамото тоже не очень хорошо учился, и ему помощь курильщика могла бы пригодиться не меньше, однако у Такеши на вечер была запланирована тренировка по бейсболу, да и особым желанием погружаться с головой в учебу парень не горел, а потому домой к Хаято отправились лишь двое, не считая вечно следующего за Хозяином духа. Реборн, установивший дома еще и камеры, настроенные на инфракрасные частоты, а также новейшие изобретения Джованни, и после этого примчавшийся в школу, следил за ними издалека — через бинокль, оснащенный функцией переключения на различные режимы, включая поиск паранормальной активности. Конечно же, солнечный аркобалено ничего странного не заметил, разве что желание ленивого Тсуны отправиться на дополнительные занятия рушило весь привычный мир его репетитора, но это были мелочи. Ведь Тсуна пообещал Киоко набрать на тесте больше пятидесяти баллов… а Реборн не знал, что подтягивать Тсуну будут не по новым темам, а по старым, которые вряд ли окажутся в ближайших тестах. И потому пока аркобалено не сильно беспокоился. Целый вечер Гокудера вдохновенно разъяснял Тсуне основы алгебры, сдерживая собственный темперамент и не срываясь на ученика, даже когда тот не мог решить элементарные уравнения. Фукс ехидно усмехался, порой шепча, что наличие авторитета меняет людей в лучшую сторону, и получая в награду тяжкий вздох и печальный взгляд этого самого «авторитета». Реборн, устроившись на фонарном столбе через улицу от многоквартирного дома, в котором проживал Хаято, и замаскировавшись, следил за подопечным, однако не видел абсолютно ничего подозрительного. Шум автомобилей, постоянно сновавших по шоссе, отделявшему столб от дома, мешал вести прослушку, и аркобалено недовольно хмурился, мечтая подобраться ближе, но не решаясь ввиду отличного чутья Хаято, который мог раскрыть слежку, стань она слишком явной. А время неспешно ползло вперед, и машины включили фары, чтобы разогнать сгустившиеся над дорогой сумерки, а фонарь, приютивший солнечного аркобалено, как и его сородичи, решил поддержать автомобили в их благом начинании. Наконец с уроками, как и с ужином, было покончено, и Реборн имел сомнительное счастье наблюдать за тем, как Хаято положил перед боссом несколько дисков с видеоиграми, и Тсуна с улыбкой от уха до уха выбрал один из них. Парни отправились в спальню подрывника, где их дожидался мощный новейший компьютер, а киллер поспешно сменил место дислокации, но… окно спальни Гокудеры оказалось плотно зашторено, а гул машин, всё так же рассекавших полотно дороги яркими световыми лентами, не желал помочь аркобалено подслушать разговоры подопечных. Репетитор цокнул языком, поморщился и решил было подобраться ближе, как вдруг на фонарный столб спикировал орел, державший в лапах такого же малыша, как и сам Реборн. Пятилетнего ребенка с огромными синими глазами, ничуть не наивными и явно знавшими цену человеческой жизни, слегка печальными, но всё же таившими в себе искры жизнерадостности. Его светлые, растрепанные от полета волосы удерживала повязка защитного цвета, военная форма и висевший за плечами небольшой автомат не давали усомниться в принадлежности малыша к силовым структурам, а на пухлом детском личике читались спокойствие и сосредоточенность взрослого. Солнечный аркобалено поморщился, понимая, что прибытие Колонелло спутало все его планы и продолжить слежку за Тсуной не удастся, а вот аркобалено Дождя был в довольно неплохом настроении. Разве что очень настороженно присматривался к другу, с которым должен был обсудить слишком важную тему. Колонелло знал, что переубедить Реборна в чем-то практически невозможно, и потому просьбу Ёмицу и Лар решил выполнить по-своему, не ведя с Реборном лишних бесполезных диалогов. Он всего лишь собирался предложить ему помощь в слежке за Савадой, мотивировав это приказом главы CEDEF. Ведь изнутри развалить структуру чьего-то плана гораздо проще, чем снаружи, точно так же, как и любую организацию — это Колонелло, не раз проводивший диверсионные операции, знал наверняка. И потому собирался помогать Реборну в выяснении истины всеми силами, но в то же время следить за тем, чтобы он не перегнул палку, не советами «извне», а обсуждением приемов коллеги на правах его напарника. К советам партнера люди ведь прислушиваются куда охотнее, чем к советам посторонних, которые не имеют права вмешиваться в их дела. — Привет, Реборн. У меня сообщение от Ёмицу. Он встревожен, кора. — Чем же? — нахмурился малыш в черном классическом костюме и, придерживая шляпу, спрыгнул на асфальт. Тротуар почти бесшумно принял вес ребенка, а затем на него опустился второй малыш, тут же отпустивший аккуратно поставившую его на дорогу птицу. — Тсуна себя очень странно ведет, кора. Потому его отец беспокоится и приказал мне помочь тебе в выяснении истины. — Не нуждаюсь в напарниках, — бросил Реборн и быстрым шагом направился прочь от собеседника. Спрятав руки в карманы брюк и глядя на асфальт чуть раздраженным взглядом затягивающих черных глаз, он думал о том, что отказаться от помощи Колонелло, если она навязана приказом лидера внешней консультационной семьи, не удастся. А Колонелло, заранее договорившийся с Лар о подобной формулировке, следовал за ним, на ходу поправляя форму и не торопясь вскрывать карты. — Но вдвоем легче будет приглядывать за Савадой, кора. Да и раз уж даже Ёмицу забеспокоился, дело и впрямь нечисто. — А с чего бы ему так внезапно начинать волноваться? — еще сильнее нахмурившись, уточнил Реборн, продолжая уверенно шагать по залитой искусственным светом фонарей улице. — Есть причины, — таинственно ответил аркобалено Дождя, и его товарищ резко затормозил. Обернувшись, он оценивающе посмотрел на коллегу и, взвесив все «за» и «против», скомандовал: — Ладно. Раз так, выкладывай, что знаешь, и если дела на самом деле зашли слишком далеко, возьмемся за это дело вместе. Информация правит миром, Реборн отлично это знал. И надеялся, что отказаться от помощи Колонелло, если она станет слишком навязчива, сможет в любой момент, а вот получить известную лишь ему информацию киллеру было необходимо. И потому он сделал шаг, несколько ущемивший его гордость, но открывший новые перспективы: как получение новых знаний, так и обретение помощника в лице сильного и опытного солдата. Реборн был одиночкой, но если возникала необходимость, умел работать в команде. — Он звонил сегодня Ёмицу. И сделал то, на что способен был Тсунаёши из будущего, но не решился бы Тсуна из настоящего, кора. — Конкретнее. — Идем, посидим там, где нас никто не услышит, и я тебе всё расскажу. Две детские фигуры, слишком по-взрослому шагавшие вдоль заполоненного автомобилями шоссе, со спины казались уменьшенными копиями взрослых, по недоразумению искаженными обманом зрения. Вот только исказило их проклятие, и эти взрослые на самом деле вынуждены были существовать в детских телах. И тяжелая аура, витавшая вокруг снявших проклятие, но обреченных на повторное взросление солдат, быстро шагавших по ночной улице, заставляла прохожих удивленно коситься им вслед. Вот только они делали вид, что не замечают замешательства окружающих. Ведь они к нему давным-давно привыкли. А в это время за тяжелыми серыми занавесками, отгораживавшими окна Хранителя Урагана от внешнего мира, стояла тишина. Ведь Тсуна знал, что Реборн прекратил слежку, и потому компьютерная игра, являвшаяся лишь обманкой для аркобалено, покоилась на компьютерном столе. У Хранителей и Стража были куда более важные дела, нежели уничтожение нарисованных монстров…